Преступление и наказание

      Когда на город нападала тьма, Чимин нападал на город, сбегая из дома и снова и снова расписывая здания и тротуары. Ему безумно это нравилось. Машины в его городе даже ночью постоянно гудят, люди ходят туда-сюда, о чем-то беседуют, спорят, договариваются. Одна сплошная суматоха, и парню она не нравится. Окуная детей Пусана в ядовитые запахи красок, подросток выводил узоры, надписи, какие-то небольшие рисуночки, но на каждом здании всегда были абсолютно разные изображения. Ему в голову никогда не могло прийти то, что его когда-нибудь поймают, ведь он старался творить там, куда реже всего заходят патрульные. Вот только сегодня, когда Чим выводил контур большой надписи, уже успев немного испачкать кофту, он услышал, как его окликивают, а когда поднял взгляд, понял, что лучше на месте не стоять. Бегать от полицейских Пак долго не смог, потому довольно быстро проказника словили и уволокли за собой. Черт, кажется его ждут большие неприятности. Парнишка должен сделать все, чтобы быстро оказаться за пределами участка и скрыть этот инцидент от родителей. Только вот как ему это сделать, не нарвавшись на еще большие проблемы? Хороший вопрос.       Подростка заволокли в участок, а затем отвели в отделение по делам несовершеннолетних, где сидел уставший до синяков под глазами парень, на вид лет двадцати шести, может, чуть больше, и явно рад он своему ночному гостю не был. Полицейский, что уже шесть часов сидел за своим рабочим местом, крутил в руках стаканчик из-под кофе и радовался, что нет хотя бы как таковой работы ровно до этого момента. Когда Чимина усадили за стул перед работником, ребята из патруля рассказали, что пацаненок натворил, и поспешили вновь выехать на улицы города. Сотрудник оглядел своего ночного посетителя и покачал головой, оценивая ситуацию. Розовые волосы, ободок с кошачьими ушками. Этого уже достаточно, чтобы понять, что персонаж весьма интересный. —Ну привет, мальчик, которому не говорили, что расписывать стены — плохо. Имя, адрес.       Чимин оглядел сидящего перед собой парня, подмечая, что тот молод и красив, что очень не похоже на тех полицейских, которых он встречал, но не смотря на свое восхищение он хмурится, фыркая. —Вы правда думаете, что я вам что-то скажу? Это все простое недоразумение и будет правильным просто отпустить меня домой. —Конечно, я тебя отпущу, как только мы позвоним твоим родителям, они приедут и заплатят штраф. —Родителям не обязательно знать,—стоял на своем Пак,—Да и вы не узнаете их номер. —Ты кажется домой хотел, нет? Разумеется, ты можешь провести ночь в камере до выяснения личности, но ведь нет причин так все усложнять. Итак, имя. —Не скажу,—продолжил вредничать Чим,—Я ничего вам не скажу. Может, вы просто отпустите меня? Никто ведь не узнает, что я ушел отсюда один.       Мальчишка поставил локти на стол и подпер щеки ладонями, смотря на бейджик сотрудника полиции. Парень потер переносицу и выдохнул. Работать в отделе по делам несовершеннолетних просто мечта и сплошная радужная сказка, как ни посмотри. —Перестань испытывать мое терпение,—зло рыкнул сотрудник,—Просто будь паинькой и я быстро закончу с твоим мелким хулиганством. —Чонгук-хен, давайте разрешим все мирно, вам ведь не станет лучше от того, что о моей шалости узнают родители, а вот мне будет плохо,—мило говорил паренек, улыбаясь и водя пальчиком по столу,—Вы ведь хороший полицейский, м?       Чонгук глянул на свой бейджик, со скучающим видом понаблюдал за мальчишкой, и подперев голову рукой, наклонился вперед. —Пойми, малыш, ты не сможешь уболтать меня не выполнить свою работу, ничего личного, никаких хороший или плохой, просто это моя работа. Смирись и прекрати придуриваться. —Но ведь всегда можно договориться, верно? Вы очень устали, по вам видно, а я могу помочь вам разнообразить скучную рабочую ночь. —Хоть в чем-то ты прав, я ужасно устал, поэтому все, чем ты можешь мне сейчас помочь, облегчить работу своим сотрудничеством.       Чимин отрицательно помотал головой, усмехаясь, а затем поднимаясь и обходя стол, провел по нему пальцами. Встав напротив полицейского, мальчишка прикусил губу, не переставая держать уголки губ приподнятыми. —Вы слишком узко мыслите, Чонгук-хен. Я умею то, что расслабит вас куда больше, чем мое сотрудничество,—Пак наклонился к мужчине, глядя ему в глаза,—Интересно?       Сотрудник полиции не смог не заглядеться на пару секунд на пухлые губки парня, растянутые в ухмылочке, но после вновь серьезно посмотрел ему в глаза. —Имей уважение,—хмыкнул он,—Для своего возраста ты слишком распущен, не находишь? Сядь на свое место и успокойся или я отправлю тебя в твою комнату ожидания прямо сейчас. —Я не собачка и у меня нет места, поэтому вы не можете приказывать мне подобное. Чонгук-хен, мне так не хочется вас задерживать, так что выбирайте скорее или я не успею вовремя вернуться домой. Смотрите, у вас два варианта: отпустить меня просто так или вредничать, но потом все равно отпустить. —Ты не будешь ставить мне условия,—вздохнул Чон, поднимаясь со своего места, убирая руки в карманы брюк и глядя на парня сверху вниз,—Место.       Чонгук нахмурил брови и чуть наклонился к парнишке, сужая глаза, а тот лишь усмехнулся в ответ и ответил короткое "Я понял". Приблизившись к мужчине, Чим приподнялся на носочки и укусил его за ушко, после толкая ничего не подозревающего полицейского и заставляя его сесть обратно. Упав перед черноволосым на колени, Пак сверкнул своим взглядом, смотря снизу на мужчину, и облизнул губы самым пошлым образом из всех ему доступных. —Вы сделали неплохой выбор, Чонгук-хен.       Парень положил руку работнику на пах, легонько водя по нему, а затем начиная расстегивать ремень и сами брюки, не переставая светить своим язычком, что проходился по губкам. Чонгук же, глядя на обнаглевшего малыша и его юркий язычок, провел своим по клыкам, думая, что это было бы занятно. —Ты после этого все равно не отвертишься.       Подросток поднял взгляд на старшего, вскидывая бровь и расплываясь в ухмылке, припадая губами к члену полицейского, жар от которого шел даже через боксеры. Чмокая лишь немного затвердевший орган, розововолосый массировал мошонку, не торопясь стягивать с мужчины белье, так как это сейчас, в принципе, не имело смысла. —Чонгук-хен, у вас уже случалось нечто подобное на рабочем месте?—полушепотом спросил парень, забираясь рукой под боксеры и сжимая член в своей ладони, с немного прикрытыми веками смотря на Чона и нахально ухмыляясь с чуть приоткрытым ротиком. —Нет, ты первый таким путем на свободу рвешься,—усмехнулся страж порядка, протягивая руку и проводя пальцем по приоткрытым губам,—И пока что больше болтаешь, чем делаешь. —Еще минуту назад вы рвались усадить меня на место, а теперь вам не терпится? Вы такой непостоянный.       Мальчишка хихикнул, опуская взгляд вниз и доставая орган из боксеров, водя по нему ладонью и вскидывая брови, понимая, что член набухает, увеличивается, и медленно перестает те размеры, к которым Чимин привык. Задержав ладонь у розовенькой головки, он провел по ней большим пальцем, надавливая, а после поддался вперед, высовывая язычок и оставляя на кончике члена влажный след, спускаясь мокрой линией ниже, к мошонке. Это ситуация очень возбуждала, за его годы ему еще не приходилось отсасывать незнакомому мужчине, так еще и полицейскому, только лишь потому, что очень нужно покинуть участок, не потревожив родителей. И как вы думаете, ему это нравилось? Естественно.       Чонгук же закусил губу, проводя ладонью по макушке котенка, поглаживая его волосы и спускаясь на шею. Было действительно интересно, как себя покажет этот с виду умелый и, пожалуй, слишком уверенный в себе, но все же ребенок. Наверное, он даже и мечтать не мог о таком сюрпризе, что словно ночной кошмар нагрянул нежданно-негаданно и не уйдешь от него. —Ты ведь в курсе, что мы нарушаем закон в полицейском участке, да, малыш?       Пак улыбнулся, глянув на мужчину, и обхватил губами головку его члена, слизывая капельку смазки и начиная играться, то беря в ротик чуть больше, то с тихим чмоком выпуская горячий орган изо рта, водя по всей длине язычком. Он сделает так, что этот Чон Чонгук обо всем позабудет, даже о имени своем, не говоря уж о каком-то там законе. Ему действительно нужно домой.       Чонгук же, наблюдая за действиями парня, чувствовал, как от возбуждения накаляется воздух, и перед глазами он уже четко видел этого малыша, разложенного прямо на этом столе, в промежутках между стонами выпрашивающего прощения, от чего ухмылка сама расползалась по лицу. Мелкий не на того нарвался, Чон не отпустит его просто так после всей его наглости, и жалеть его в силу возраста не будет, он никогда не умел быть мягким. Сжав розовые волосы, полицейский вновь закусил губу и отвел взгляд в сторону, чтобы только не потеряться, завороженно глядя на то, как его член пропадает в этом горячем ротике.       Когда прошло немного времени, Чим решил подняться на новый уровень, но понял, что Чон Чонгук, все же, не так прост, и осилить его член будет крайне сложно. Медленно опускаясь, заглатывая глубже, парнишка жмурился, но все равно выполнял свою задачу со всем своим мастерством. Пока Чимин, издавая различные хлюпающие и чмокающие звуки, доставлял мужчине удовольствие, ему захотелось ручками пробраться под рубашку сотрудника полиции, что он и сделал. От неожиданности подросток простонал, ведь почувствовать под своей ладонью каменный пресс. Ощутить весь рельеф этого тела, весь его жар, было чем-то запредельным. Парень думал, что никогда не сможет встретить человека, с таким обалденным торсом. Так хочется увидеть, но сейчас Чим занят другим и он обязан сделать все в лучшем виде. Сжимая бедра Чонгука, парнишка хотел вобрать его орган до конца, но так и не смог, в итоге просто помогая себе рукой, но идеально компенсируя это своим язычком и втянутыми щечками, однако полицейского и это уже не устраивало. Шумно втягивая воздух, он наслаждался и действиями парня, и прекрасным видом, иногда убирая с его лба челку, сжимая ее вместе с остальными волосами, но спустя какое-то время отобрал у парня инициативу, сильнее надавливая на его затылок и начиная самостоятельно подмахивать бедрами, задавая свой темп, толкаясь глубже, доставляя малышу дискомфорт, зато себе делая приятно и тихо протяжно мыча.       Паку было сложно подстроится под мужчину, но паренек делал все возможное, старался дышать через нос, чтобы не напрягать глотку, и все думал, когда же этот зверь, наконец, изольется ему в ротик, чтобы все это закончить. Он долго держался, очень долго, у Чимина саднило горло, губы он почти не чувствовал, а полицейский не переставал долбиться в подростка, из-за чего тот стал тихонько постанывать, доставляя Чону лишь больше кайфа. Мальчишка поднимал взгляд часто, смотрел на выражение лица Чонгука, ловил эмоции, вслушивался во вздохи, и в какой-то момент понял, что почти свободен. Взяв в ротик член черноволосого по основание, малыш ощутил, как в глотку брызжет сперма, немного не туда попадая, из-за чего он закашлялся. Отстранившись от мужчины, Пак вытирал губы тыльной стороной одной ладони, а текущие слезы — другой, проглатывая семя Чона и еще немного кашляя из-за раздраженного горлышка.       Чон закинул голову назад, тяжело дыша, а немного выровняв дыхание, опустил взгляд на котенка, усмехаясь. —Хорошо поработал, малыш. Но ты ведь не думал, что после этого убежишь домой?       Спустившись с кресла, присев перед парнишкой, сотрудник положил пальцы на его подбородок, заглядываясь на раскрасневшиеся губки, а после, поднимая подростка на ноги и, что стало для того неожиданностью, развернул к себе спиной и толкнул к стене. Прижавшись к нему, полицейский стал медленно тереться о его задницу своим возбуждением и плавно забираться руками под джинсы, а мальчишка весь зажался, выдыхая с тоненьким звуком, совсем не думая о каком-то там продолжении. —Подождите, Чонгук-хен, это уже...перебор. Я ведь доставил вам удовольствие.       Чим чуть покраснел, его голос стал тише и начал звучать, как обычно, слишком по-детски. Мальчишка никогда не любил свой голос, он думает, что он слишком похож на девчачий. —Перебор? Не помню, чтобы мы договаривались о каких-то рамках. И не ты ли затеял все это, а, мелкий? Теперь доводи до конца.       Чон огладил его животик, бока, провел пальцами по груди, цепляя соски, и вновь спустился к джинсам, расстёгивая их и дёргая вниз вместе с боксерами, кладя ладонь на оголившуюся округлую попку, не удержавшись шлепнув по нежной коже, на что Чимми тихонько промычал с закусанной губой и рефлекторно выгнулся, закидывая голову назад. —Видимо, Чон Чонгук все же плохой полицейский,—усмехнулся парень. —Похоже на то,—согласился Гук с усмешкой,—И буду тебя наказывать, кошечка. Жаль, хвостика нет, придется подготовиться немного.       Проведя пальцами по щеке котенка, мужчина приложил их к его губам, надавливая, и Чимин послушно открыл ротик, выпуская свой язычок и обводя пальцы полицейского им, а после обхватывая губками, обсасывая хорошенько, хоть после минета вся ротовая полость сейчас болела. Пак знает, что его ждет, знает, чем это закончится, и единственное, что его беспокоит, так это размеры Чона. Но чувства так разнятся, боже, ведь малышу, несмотря на возможную боль, которую он не любит, хочется ощутить это наконец, понять, каково это, ему нравится этот адреналин, и ему нравится, что здесь нет никого, кроме них. Тишина. Уединенность. Похоть. Это ему очень нравится.       Глядя на все это, Чонгук ощутил, как желание разрастается с новой силой, и терпение трещит по швам. Когда парень достаточно смочил его пальцы слюной, мужчина опустил их к сжимающейся дырочке, оглаживая вход, а после постепенно ввел два пальца, второй рукой придерживая бедра и поглаживая талию. Чимин сжал зубы, закрывая глаза и хмурясь, скрипуче мыча, а после выдыхая с усмешкой. У него давно никого не было, потому он сейчас слишком узкий, что не было особым преимуществом. Похоже, что Чонгук совсем не будет парится, и подростку это тоже нравится. Забота и ласка приелись в обществе, поэтому временами мы должны чувствовать себя совершенно по-другому, принимать любое отношение. —Ох, Чонгук-хен...Кажется, что вы полностью забили на свой закон. А что, если информация об этом дне просочится в люди? —Кто поверит в такую глупость: пятнадцати-семнадцатилетний мальчишка соблазнил следователя и избежал наказания? Моя репутация выше этого.       Гук усмехнулся, шлепая парня по попке снова, внутри оглаживая гладкие стенки, растягивая и проталкивая пальцы глубже, после вынимая их и вводя уже три, не сводя глаз с ангельского личика и дьявольски соблазнительных губ, ловя искры в чужих глазах. —Кажется, меня отымеет человек с авторитетом. Какая честь.       Сминая свои губы, а затем раскрывая их в томном вздохе, Чимин жалобно хмурил брови, желая большего, но еще не привыкнув к этому. Виляя попкой, малыш сжимал ножки, переминаясь с одной на другую, и резко прижался щекой к стене, стоная, когда кончики пальцев полицейского задели простату, на что мужчина довольно ухмыльнулся, повторяя движения в том направлении, приглушая ласкающие слух стоны ладонью, вжимая парня в бетон сильнее. Освободив теперь уже немного растянутое колечко мышц, Чон пристроился к нему, растер смазку по дырочке, и в наслаждении прикрыв веки, вошел до упора, довольно мыча. Начав двигаться, довольно медленно из-за сильной узости, он сжал ладони на чужих бедрах, оттаскивая парня немного от стены и заставляя прогнуться сильнее, надавливая на поясницу.       Первые пару секунд Пак не мог издать и звука, все внутри сжалось, кислород отказался поступать в легкие и его рот остался открытым в так и не вышедшем стоне. Когда же мальчишка отошел от проникновения столь большого органа, он громко простонал, действительно громко, такого еще не было. Пусть движения мужчины пока были плавными, Чимми чувствовал, как растягиваются узкие стенки, как они обволакивают горячий член, он слышал, как от его задницы получают удовольствие, и от этого сам испытывал нечто неописуемое. —О, господи...       Вскоре полицейский начал свободнее двигаться, не ускоряясь, но делая толчки резче и грубее, каждым выбивая стон, а насладившись этим сполна стал набирать темп, пальцами вновь зарываясь в розовые волосы и оттягивая их на себя. —Ты так меня сжимаешь, малыш,-усмехнулся мужчина парню на ушко, наклонившись к нему.       Длинные, громкие, но прерывающиеся толчками стоны, этот голос, точнее, его интонация, от которой мурашки по телу, все эти чувства и ощущения, все это Чиму так нравится. Он хочет забрать все из этой ситуации, раз уж она произошла. Заведя руки за спину, мальчишка хватается пальчиками за рубашку Чона, сжимая ее сильно, понимая, как же невероятно ему это нравится. Кажется, долго парень не выдержит. А Чонгук злорадствует, он то ускоряется, то замедляется, и Пак скулит, как щенок, надеясь вымолить этим снисхождение.       Соединив одной рукой запястья котенка за спиной, сотрудник полиции еще пару раз шлепнул по аппетитной заднице, не сбавляя скорости, но после резко остановился и вышел из уже растянутой дырочки, разворачивая парня к себе лицом, впечатывая в стол, роняя оттуда какие-то документы. Мужчина стянул с ухмылочкой всю нижнюю часть чужой одежды и, подхватив одну ножку под бедром, продолжил вбиваться в парня, каждый раз выходя почти полностью и вновь вводя член по основание, возвращаясь к почти прежнему темпу и с ума сводя подростка, который уже не мог себя контролировать, ни выражение своего лица, ни звуки, что вырывались из его ротика, ни свой язык, что проходил по пересыхающим каждую секунду губам, при том, что рот почти всегда был открытым. Малыш впился в плечи мужчины скуля и рыча, уже готовый биться головой о стол из-за убивающих ощущений, не смотря на то, что это только начало. —Черт, черт, черт...—вырывалось у Чима вперемешку со стонами и рваными выкриками,—Какой же вы...охрененный... —А ты громкий...       Рвано дыша и чувствуя, как уже взмокло от пота тело, Чонгук усмехнулся про себя, подмечая, что розовая челка, влажная и прилипшая ко лбу парнишки, придавала ему еще более соблазнительный вид. Мужчина положил руку на подбородок парня, заставляя его смотреть себе в глаза и провел ладонью по его телу, обхватывая пальцами аккуратненький член, водя вверх-вниз в такт толчкам, ухмыляясь дико закатывающимся глазам. —Б...боже, я же...сейчас....       Пак не мог сдержать жалостливые поскуливания, выгибаясь дугой, а после закусывая свой палец, коротко стоная от каждого толчка и движения руки полицейского, жмуря глаза, так как перед ними уже все начало расплываться. —Не так быстро...       Еще немного поиграв с возбужденным органом малыша, сотрудник плотно обхватил его у основания, ускоряясь, прижимаясь к нему сильнее, второй рукой опираясь на стол позади и наслаждаясь видом, кажется, все больше выгибающегося тела и закатывающихся глазок. За сегодняшнюю ночь Чимин сто раз умер, и столько же воскрес, сейчас, казалось, вновь намереваясь отдать душу этому дьяволу и уйти из царства земного. Его губы были искусаны до жуткой боли, парнишка уже не мог к ним прикасаться, а бороться с раздирающим чувством наслаждения как-то нужно, чтобы с ума не сойти. Он хотел что-то сказать мужчине, попросить, но сейчас Пак способен лишь мычать, стонать и просто извергать из себя звуки удовольствия, которые становились все больше похожими на рыдания, но без слез. Хочется кончить, безумно хочется, никогда еще так не хотелось, никогда Чимина так не разносило от секса, ведь он уверен, что в его внешнем виде не было и капли приличия. Высунутый язык, стекающие из ротика струйки слюны, закатывающиеся глаза, жутко пошлые и развратные стоны и метания под мужчиной, что так безжалостно выбивал из малыша весь дух.       Когда полицейский наконец почувствовал приближение разрядки, он не стал более мучить парнишку, быстро водя по его члену ладонью, давая малышу кончить, правда, продолжая ласкать его чувствительный орган и после, а через какое-то время, с рыком и парой глухих стонов, сам излился в парня, медленно выходя и наблюдая за тем, как сперма вытекает из растраханной дырочки. Он довольно обвел языком клыки, отстраняясь и любуясь этим и вправду завораживающим зрелищем, представляющим из себя трясущегося в оргазме мальчишку. Чимин же долго не мог отойти, все словно где-то очень далеко, а сам парень где-то под водой, плывет в бескрайних глубинах бесконечного удовольствия.       Чонгук схватился пальцами за щеки подростка, из-за чего у того возникла забавная рожица, вызывающая усмешку. Смотря на этого все еще где-то летающего мальчишку, Чон прищурился, осматривая этого сексуального ребенка, а затем вовлек его в поцелуй, такой же мокрый и развратный, как и их недавние утехи. Чими ответил болезненным стоном, ведь его истерзанные в кровь губы не хотели, чтобы их трогали, а этот демон еще и кусает их, но это действительно немного нормализовало состояние парня. —Посмотри мне в глаза и скажи, что больше никогда не будешь нарушать порядок. —Я буду нарушать порядок каждую вашу ночную смену, следователь Чонгук. Вы не исправите меня, но...—Чим облизнул губы, почувствовав, как они начали печь,—Вы можете просто выбивать из меня все силы, чтобы ни на что другое не было сил и желания. —Хочешь лишить меня работы?—усмехнулся Гук, ведя ладонью по бедру парня,—Я ведь могу не согласиться снова. Пожалуй, в следующий раз возьму ремень и просто отшлепаю. И никаких "после"...       Шлепнув розововолосого по бедру, полицейский отодвинулся от него и, отойдя, стал приводить в порядок одежду. Что ж, в этой форме ему еще смену сдавать, а она не в лучшем виде. —Вам ведь понравилось,—уверено сказал Пак, вставая со стола и глядя на небольшую лужицу спермы, что вытекла на поверхность из его попки,—И я знаю, что если мне приложить толику усилий, вы снова возьмете меня на любой поверхности этого помещения.       Чим подошел к мужчине сзади, усмехаясь, но все же не делая того, чего хотелось. Провиляв к их первой локации, парнишка стал надевать на себя вещи, брошенные там, а затем поправлять волосы и свой аксессуарчик. —Но на сегодня ведь проблема решена? —Так уж и быть, малолетний мотылек, хорошо постарался,—вздохнул мужчина, садясь обратно в свое кресло, стирая последние введенные данные,—Можешь бежать.       Подойдя к мужчине, подросток хихикнул, наклоняясь к нему и чмокая в щечку, в припрыжку удаляясь к выходу. —Большое спасибо, Чонгук-хен!       Когда Чимин покинул полицейский участок и вдохнул уличную свежесть, он вдруг понял, что его подростковая жизнь, пожалуй, слишком бурная. А если бы он был до ужаса прилежным, какова бы была его жизнь? Впрочем, Паку никогда этого не узнать. Обернувшись на здание полиции, Чимми усмехнулся, зачесывая ладонью развивающиеся волосы назад, и скорым шагом направился в сторону дома, где еще очень долго будет вспоминать эту дикую ночку.