The only one, who is worthy

-Мама, я дома! – Бетти устало сбросила цветы на комод в прихожей, на ходу вытаскивая шпильки из тугой причёски. -Элизабет…детка, как всё прошло? Извини , я не смогла поддержать тебя на выступлении, это всё пневмония* твоего брата. Я не могу оставить больного ребёнка дома на такое время. Ты должна понимать. - Я понимаю, мам… Ему не лучше, да? Всё прошло как обычно : цветы, авации. Вот деньги, - девичья рука протягивает белый конверт матери – медикаменты, продукты, оплата за электричество… должно хватить на всё это, но не больше чем на два месяца. Следующее выступление только через треть года. Мам, мне необходимо ездить заграницу и выступать там. Ты только представь…3000 долларов за одно только выступление, а в поездке их…десятки – перевозбуждёно махала руками девушка, представляя, как будет пархать во Франции и Англии. – Мне предложили танцевать в «Щелкунчик», премьера в декабре, у нас есть полгода на подготовку номера. Но…я не смогу праздновать с вами Рождество, обещаю отправить вам подарки…Мам, что скажешь? – девушка взяла руку матери в свои ладони,- пожалуйста, подумай о Кристофере и его вечных болезнях. Обещаю, я отправлю первую зарплату тебе в тот же день, как только она появится у меня в руках. Мы купим лучшие лекарства, наймём платных докторов и он будет здоровым и счастливым... Женщина быстро кивала, утерая слёзы тыльной стороной ладони,- Хорошо…-тихо и почти бесшумно, лишь губами шептала Элис,- грустно улыбаясь дочери. - Ма-ам! Бетти вернулась домой? Она принесла мне пряник? – хриплый и такой болезненный голос со второго этажа раздаётся в ушах старшей Купер и колким эхом отдаёт в сердце. Ей больно каждый раз, когда она слышит голос сына. Голос, молящий о помощи. Ей больно слышать по ночам, как он тяжело дышит, как пытается сказать,что любит её, но не может, потому что миллион иголочек царапали горло малышу. Снова больно говорить. - Иду, сыночек. – Элис пытается успокоиться и привести себя в порядок. Нельзя показывать Кристоферу её состояние. Ему нужна поддержка. Нужно говорить только о хорошем. А вопли и слёзы матери ему сейчас совсем не к стати. Бетти не видела брата около недели. Контрольные репетиции до ночи перед новой премьерой. Балет выжимал все соки. Как уже неделю Купер ночевала на маленьком потёртом диванчике в своей гримёрной. С каждого выступления Бетти приносила Кристоферу пряник, покрытый глазурью –единственная сладость, которую мальчишка пробовал в своей жизни. - Вот, Крис, только что из печки, как ты любишь – Бетти протянула брату пряник, поглаживая его по белокурой головке. - Бетти , спасибо! Как прошло выступление, как всегда на высоте? – усмехнулся мальчик, сплетая их пальчики, рассматривая свежие мозоли на руке Элизабэт , что так неприятно соприкасались с его ладошкой. Но он не обращал на эти садины внимания, а ещё сильнее прижимал её ручку к своей щеке, вдыхая запах родного человека – свежие цветы в перемешку с ванильными кейками. Мальчик закашлял, сплёвывая мокроту в бумажный платок. - Выше не бывает, отдыхай,- Бетти встала, поправила плед, натянув его до подбородка брата. -Бетти, подожди…поспишь сегодня со мной, пожалуйста? Меня какой день мучает бессонница . -Хорошо, но мне завтра рано на репетицию. Не боишься, что разбужу тебя? - Буду рад позавтракать с тобой. – тепло улыбнулся Кристофер За эту улыбку Бетти готова отдать всё на свете.