Дождь

А за окном снова дождь. Маленькие прозрачные капельки стучат по крыше, прося о самой малости — пустить погреться. Им одиноко и холодно на улице, хочется заглянуть туда, где уютно потрескивает камин и сидят улыбающиеся люди, которые не обращают на них внимания. А ведь от такого безразличия становится совсем грустно… Поэтому дождь навевает тоску. Когда смотришь на косые струи, пропитавшие влагой измотанную землю, огромной каменной плитой наваливается желание забраться поглубже под одеяло, чтобы только не слышать этого одиночества, барабанным боем отдающегося в ударе каждой капли о землю. Хочется верить, что ты не такой, как эти капли: никому не нужный элемент, который желают поскорее прогнать, лишь бы увидеть яркие лучи солнца, которое всегда появляется после дождя, раскрашивая доселе хмурое небо цветными полосами радуги. Некоторые люди любят дождь. Гуляют под ним, ощущая на коже холод, который приносит радость. Странно, правда?.. Этого, по сути, совсем не может быть. А капельки, что снова и снова падают на землю, в эти моменты улыбаются: потому что им рады. Их хотят трогать, ощущать, ловить раскинутыми руками и не отпускать совсем-совсем. И улыбки такие счастливые, что порой не верится. Но такое бывает. Наблюдая за ними, думаешь, что совсем глупые: не боятся простудиться, слечь с температурой, лихорадящей тело и рассудок. А они смотрят на тебя и зовут к себе, машут рукой, подзывая. Хотят, чтобы почувствовала ту же радость, пусть непонятную. Чтобы улыбнулась. Отказываешься. Качаешь головой и грустно улыбаешься уголками губ. Этот дождь совсем не то, что нужно тебе. «А что же на самом деле мне нужно?..» — задаешься вопросом, прикрывая глаза, чтобы не видеть воплощенного в дожде одиночества. Ответа нет. А капли продолжают свой тихий танец с шальным ветром, что уносит их совсем далеко, в другие страны. Но иногда не трогает, позволяя свободно падать на соскучившуюся землю, связывая ее с небом, бесконечно далеким, но в то же время безумно близким — кажется, стоит только руку протянуть — и дотянешься до серых туч, больше похожих на старые распотрошенные подушки. Вот только небо мертвое, совсем не отвечающее на немую просьбу. Не достучаться до небес, как говорили в любимом фильме — все это лишь фантазия. Недаром оно отделено от нас, не дается, не приручается, что собака, которая после ластится, лишь бы получить вкусную косточку. Небо тоже одиноко, только оно гордится этим и боится потерять эту гордость: последнее, что осталось. А что, если дождь — это нить, связывающая два сердца, находящихся чересчур далеко друг от друга? Смогут ли эти блеклые капельки раскрасить жизнь двоих людей, что страдают молча на двух разных концах такой большой планеты? Получится ли унести их одиночество в огромный бескрайний океан, шумными волнами накатывающий на берег? Наверное, нет. И снова смотришь на сплошную серую стену, сжимая в руках телефон. Он уже горячий от ладони, что отдает ему свое тепло. Тепло, которое предназначается совсем-совсем для другого… В бессилии судорожно вздыхаешь и разжимаешь пальцы, сквозь которые словно вытекает надежда на клочок светлого неба в бесконечной серости жизни. А на другом конце невидимого провода тишина. Там тоже дождь, но абонента нет дома. Наверное, дела, что-то очень-очень важное, раз звонки уходят в пустоту, разбиваясь бесчисленными осколками о молчащие стены пустой квартиры. Так будет даже лучше… пусть останется, как есть. А за окном снова дождь. Маленькие прозрачные капельки шумно стучат по крыше, прося о самой малости — пустить погреться. «Заходите, — снова улыбаешься грустно, широко распахивая створки окна и ощущая на шее ледяную ласку ревнующего ветра. — Мы ведь, по сути, похожи…»