Wake Me Up

Щеки Чимина порозовели от предложения Чонгука, но, тем не менее, он спокойно протянул младшему руку. Чон потянул старшего ко входу в спальню, но у самой двери был остановлен, из-за чего в его глазах виделся немой вопрос. — Подожди секундочку, у меня, ах, есть сюрприз для тебя, — Гук изогнул бровь, но вопрос так и не задал, пропуская возлюбленного вперед. Прислонившись спиной к стене, он проследил за Чимином, соблазнительная задница которого благополучно исчезла в их комнате спустя пару мгновений. Однако, недолго простояв, Чон срывается в кладовую. Парень перерывает пару коробок с сомнительным содержимым, пока не находит то, что искал. Помня об ограничении во времени, он хватает вещицу и несется в уборную. Не успев закрыть дверь, Чонгук уже срывает с себя шорты, благодаря всех существующих и нет богов, что под ними ничего нет – ему не приходится возиться с нижним бельем. Гук поднимает коробку с пола, доставая оттуда кожаное изделие, нежно проводя по нему большим пальцем. Он поглаживал гартеры, что приятно касались его ног, а после подтянул их на талии. Чон ухмыльнулся себе в зеркале, пробежавшись взглядом по кожаному украшению, натянул шорты на себя и в два шага оказался около той стены, где и стоял ранее. Вскоре дверь беззвучно приоткрылась, но Чимина около нее не оказалось. Заинтриговавшись, Гук легонько толкает её, в тот же момент шумно сглатывая. Его возлюбленный распластался на кровати, предлагая себя. Томно вздыхая, Чимин скидывает свою никому ненужную футболку и открывает вид на подтянутое тело, грудную клетку которого украшала кожаная портупея точь-в-точь, как и на бедрах младшего. Взяв себя в руки, Чонгук ехидно ухмыльнулся. Он не хотел позволять поражению захватить его разум. К тому же Пак не знал о том сюрпризе, который сейчас холодил ноги Чонгука. Не теряя ни секунды, Чон подошел к кровати, одаривая старшего каким-то изголодавшимся, звериным взглядом. Чимину казалось, будто сейчас на него накинутся, сожрут и не оставят ни кусочка; он чувствовал себя дорогим ужином, которого Гуку всегда будет мало. Младший двигался медленно и полз по кровати изящно, облизываясь и все сильнее довольствуясь тем проскочившим блеском в глазах старшего, уверенность с лица которого мгновенно улетучилась. Чонгук подцепил пальцами ремешки, оттягивая их так, чтобы сдавить грудь Чимина, заставляя его глубоко вдохнуть. Дальше он блуждал по телу возлюбленного, находя кольца, которыми удерживались ремни, вполне подходящими для их игры. Нависая прямо над Паком и тяжело выдыхая ему в лицо, Чон вдруг тянет одну из лямок вверх и резко отпускает. Удар приходится прямо на сосок Чимина, и он от неожиданности издает звучное «ах». Чонгук хватает парня за ремни портупеи вновь, и в этот раз тянет возлюбленного на себя, спешно сминая его губы в поцелуе. Он по сотому кругу исследует нёбо старшего, касается своим языком чужого так, что теплая слюна падает на постельное. Они оба упиваются бешеным дыханием, которое делят на двоих. Гук снова отталкивает старшего, раззадоривая все сильнее. Чимин скулит от пустоты во рту, но одного взгляда на младшего хватило для понимания, что нужно оставаться на месте и молчать. Чонгук поднялся с кровати и направился к шкафу с их игрушками, а после вернулся с нейлоновой веревкой, купленной буквально недавно. При виде этой вещицы у старшего внутри все затрепетало с огромной силой, но беспокойство за ту тишину, которую Чон не прерывал, было сильнее. Схватив за лодыжку возлюбленного, Гук вытянул его на середину кровати и в каждое кольцо продел веревку, связывая узлы различных видов. А после поднес два конца к изголовью и перевязал их, проверяя на прочность. Затем он подошел к другому концу кровати и соединил веревки со столбами. В комнате было устрашающе тихо, слышалось лишь обеспокоенное дыхание Пака. Закончив, младший подергал за все веревки и для себя вынес вердикт — Чимин не сможет двинуться ни в какую из всех возможных сторон. Лишь после этого Чон посмотрел на своего парня: такой жалкий, словно добыча, понимающая, что это конец, ведь нет ни выхода, ни шанса на спасение. Чонгук не сводил с возлюбленного взгляда, оголяя свое накаченное тело и ноги, украшенные ремнями. Чимин был в восторге от портупеи на младшем, из-за чего на его языке все активнее скапливалась слюна, поэтому он поторопился закрыть рот, пока не стряслось что-то глупое. Чон плотоядно ухмыльнулся и все приближался к старшему. Дыхание у Пака спирало так, что дышал он через раз не только из-за возбуждения, но и от сдавливающих грудную клетку веревок. Младший сидел в ногах у Чимина, любуясь своим творением. Он провел языком от лодыжки до колена, наслаждаясь редким дыханием старшего вместе с его поскуливаниями. Чон поцеловал чужое бедро, с каждым разом все сильнее прикусывая или втягивая кожу ртом, потом зализывая покраснения, будто прося прощения. Другую ногу он усердно вылизывает, а после кусает до такой степени, что на чистом теле остаются следы зубов. В этот момент на щеку Чонгука попадает предэкулят, из-за чего Чимин громко вскрикивает. Младший садится поближе к лицу Пака, и, стерев с лица жидкость, протягивает руку ко рту старшего, большим пальцем нажимая на пухлые губы. Через секунду он чувствует, как горячо во рту у возлюбленного, и ощущает юркий язычок, который всё слизывает. Смотря в его родные глаза, Гук отчетливо видит там нервозность и страх, поэтому целует чужие губы, улыбаясь, а после чмокает в лоб, шепча: «я тоже люблю тебя». Младший проверяет веревки, дергая за каждую еще пару раз, убеждаясь, на всякий случай, что они все выдержат. — Такой молодец, — Чон вновь сидит в ногах у Чимина, — был тихим мальчиком. Думаю, ты заслужил награду. — Четыре пальца? — будто бы змей-искуситель ухмыльнулся старший. — Если ты того хочешь, - снова улыбнулся Чонгук, на что получил уверенный кивок. Чон открыл тумбочку рядом с головой Чимина и достал оттуда смазку, выдавливая нужную часть на пальцы, и принимаясь растирать ее меж указательным и большим. Пак томно вздохнул, когда младший опустил руку вниз, водя ею по ободку и издевательски улыбаясь. Прекратив пытку, Гук вводит палец за пальцем, пока его парень скулит и пытается не задыхаться от возбуждения. И вот он – успех, Чонгук находит нужную точку и давит на нее, добавляя третий палец, когда старший находится на грани. И от попыток извиваться на постели его удерживают веревки, которые натирают кожу. Поэтому старший решает сосредоточиться на руках возлюбленного, где так заманчиво перекатываются вены, пока тот занят увлекательным делом. Медленно, причиняя толику боли, Чон все же ввел в чужое тело еще и мизинец, из-за чего на пухлой щеке Чимина появилась соленая дорожка от слезы. Если бы Пак сказал, что это чувство ему неприятно, то он соврал бы самой большой ложью в его жизни. Старший был близок к долгожданной эйфории: с каждой секундой становилось все хуже и хуже просто от осознания, что вся рука его парня буквально полностью находилась в нем. Младший же решив, что Чимин готов, убрал пальцы, совершенно не обращая внимания на недовольное пыхтение откуда-то сверху. Он вновь берет бутыль со смазкой, выдавливая на ладонь внушительную массу, а после откидывает тюбик на пол. И пока тот скользит куда-то, Чон уже растирает прохладную субстанцию по своему члену, громко цокая на нескончаемый скулеж возлюбленного, от чего тот мгновенно затыкается. Первый толчок приносит столько тепла телу Гука, что он несдержанно стонет и цепляется пальцами за икры любимого, оставляя следы от ногтей, а потом выходит, пытаясь дышать ровнее. Не отпуская старшего, Чонгук закидывает его ноги себе на плечи, проникая в жаркое тело под другим углом, что заставляет обоих в унисон шумно вздохнуть. Чон быстро и жестко входит, из-за чего комната наполняется звуками шлепков и полустонов (на полноценные не хватало воздуха). Каждый раз парень выходил полностью, а потом вновь и вновь втрахивал любимого в мокрые простыни. У Чимина по вискам стекал пот, поэтому влажная челка липла ко лбу. Он сбивчиво дышал, его ноги сводило от того удовольствия и поджатых пальцев. Чонгук остановился на мгновение, смачно шлепая старшего по бедру в поиске громких звуков, и тот их издавал. Чон ударял все ниже и чаще, пока не достиг ноги Чимина, все лицо которого было в слезах, однако в его глазах читалась благодарность за принесенное удовольствие. Гуку надоело и он снова сжал бедра Пака, продолжая грубо вбиваться в тело. Старший подавлял рыдания и стоны, все думая, что еще чуть-чуть и его сломают. Он не был против темпа, но его тело было настолько ватным и уставшим, не двигаясь даже от бешеных толчков. Единственное, что ему правда не нравилось – отсутствие возможности полосовать ногтями спину любимого, а в общем его все устраивало. Только теперь Чон сам издавал странные ворчания, пытаясь кончить. — Чонгук, просто пожалуйста, — выдохнул Чимин. — Нет. Ты сможешь кончить вот так, я знаю тебя и твои возможности. — Я не смогу, - проскулил старший. Гук ни под каким предлогом не собирался менять свою миссию и сильнее сосредотачивался. Он так сильно толкался, что казалось у обоих будут синяки, но это было не так уж и важно. Вдруг Чон почувствовал сковывающее удовольствие по всему телу, а после – лишь тепло своего семени. В тот же момент старший зажмурился и приоткрыл рот, попадая своей спермой не только на себя. Перед глазами возникали вспышки, а тело каждую секунду сковывало и отпускало. Чонгук буквально плюхнулся на него, и будь у Пака силы, он бы что есть мочи накричал на младшего, ибо лямки портупеи потерли и без того чувствительные сейчас соски. Но все, на что его хватило — тихое похныкивание, и младший все понимал, поэтому поднялся и принялся развязывать узлы. Когда Чимину вернули возможность свободно двигаться, он сразу же обнял Чонгука и уткнулся ему в шею, на что Чон продолжал что-то ворчать ему на ухо и пересчитывать позвонки пальцами. Слегка подрагивая в руках любимого, старший чувствовал теплые и легкие поцелуи на шее, а после услышал тихое «я люблю тебя» на ушко. Ладошками Чимин вел по спине своего парня, пока не нашел портупею, и легонько ее оттянув, отпустил вновь. Пак тихо захихикал, когда любимый зашипел от боли. — Ты так хорош, малыш, но нам следует избавиться от этого, — он взглядом указал на кожаные ремешки и принялся стягивать их.