Стимул возвращаться на Землю

Не так уж и много времени прошло с тех пор как я в последний бывал на земле - и снова вызов. Хотя после тех кошмарных нескольких лет, что продержал меня в рабстве Мэндрейк, чтобы полностью исцелиться мне и нескольких столетий было бы мало. Нет, я всегда находил его чуть менее испорченным, чем большинство моих прежних хозяев. Взять хотя бы его периодические проблески совести. А то, что выкинул мальчишка в самый последний миг его жизни, вообще не шло ни в какое сравнение с манерой поведения обычных волшебников. И я был несколько.. хм.. раздосадован тем, что все так закончилось. Ну и везёт же мне с хозяевами, ничего не скажешь! Придут, перевернут все с ног на голову и умрут, а ты потом рахлебывай последствия общения с ними последующую тысячу лет. И не факт, что оправишься полностью. Все это время после нашего последнего разговора мои мысли витали вокруг, не желая успокоиться, будоража спокойствие Иного Места. И мое собственное, чего уж греха таить. Раз за разом в бесконечном хаосе вспыхивали до боли знакомые мне образы. Птолемей, затем Китти, а вот теперь ещё и Нат. Ну за что мне все это? Я бы вполне обошёлся и без его жертв. Я на полном серьезе собирался остаться с ним до конца, что бы он ни выкинул. И я знал, что он это знал. А ещё он был прекрасно осведомлен, поскольку мы с ним были единым целым во всех отношениях, насколько я не люблю, когда меня отсылают против моей воли, но всё-таки этот наглец сделал это. И в довесок, как будто этого было мало, ещё и позаботился, чтобы последнее слово осталось за ним, чего я тоже терпеть не мог [я же говорю, что за наглец!]. А Китти, вот дурочка, поверила нам на слово. Ну, зато это хотя бы спасло ей жизнь. Интересно, как она там? После своего сумасбродного путешествия ко мне, которое, откровенно говоря, не пошло ей на пользу, ее жизнь не обещала быть безоблачной и долгой. И дёрнуло же меня бросить ей вызов на доверие! Такое впечатление, что за две тысячи лет после смерти Птолемея я так ничему и не научился. Нельзя бросать вызов таким решительным и смелым личностям, как Птолемей и Китти, иначе потом все, что останется - это разгребать последствия. В общем, этот год в ином месте выдался для меня не сладким. Все, что можно было делать, находясь здесь - это думать, что, в моем случае, не было слишком занятным времяпровождением. Я бы предпочел вместо этого выиграть парочку сражений, померяться силами с афритом, подпалить зад парочке нерасторопных хозяев. Но все, что мне оставалось - это просто беспокойно витать в окружающем меня вихре и пытаться не мучиться чувством вины. Так что я даже самую малость обрадовался, когда знакомые крюки вызова впились в мою сущность. Я материализовался грозным столпом дыма, вздымающимся до самого потолка. Дым замер, увидев человека в пентакле напротив и на его месте возник Натаниэль лет двенадцати, каким я его увидел в первый раз, когда мы встретились. Натаниэль сложил тощие руки на груди. - Уже и месяца без меня пронятуть не можешь, а Китти? - лже-Натаниэль довольно ухмыльнулся, что настоящему пареньку было не свойственно. - Сколько времени прошло, кстати? -Я не вызывала тебя почти год, - скривилась Китти [то ли ей не понравился кошмарный облик тощего и растрёпанного парнишки, который я специально приукрасил рожками, то ли запах серы, заполнивший всю комнату при моём появлении, кто ее разберёт] и вышла из своего пентакля. Я остался стоять, где стоял. Хотя искушение дематерелизоваться в тот же миг, как она это сделала и не участвовать в разговоре, который вот-вот должен был последовать за все этим, присутствовало. - Ну и по какой же такой сверх важной причине ты вытащила джинна из места его отдыха? - спросил я, потихоньку незаметно ее разглядывая. Волосы остались такими же седыми, она даже не потрудилась их покрасить, хотя кое-где виднелись пряди, вернувшие свой естественный цвет.Сеточка морщин на лбу, вокруг глаз и рта чуть-чуть разгладилась, но не исчезла совсем. Я мельком заглянул на седьмой план - на нём ее аура сияла все так же ярко и наполняла комнату неземным свечением. Да, видок тот ещё. Но все же последствия не такие плачевные как я ожидал. - Не тревожся, Бартимеус. Я так же, как и в прошлый раз, не собираюсь тебя порабощать. - Ага, попробовала бы. - Я вызвала тебя, только чтобы убедиться в своем предположении и поговорить, а затем я тут же отпущу тебя. - Навсегда? - Навсегда. Я встрепенулся. - А вот это совсем не обязательно. Ты вполне можешь вызвать меня ещё через пару лет поболтать по старой дружбе. Я буду вовсе не против и моя сущность вполне сможет пережить ещё один короткий визит на Землю. Китти ничего не ответила. Только села в кресло у окна и уставилась в пол. Она выглядела такой хрупкой и беспомощной в том момент, совсем не похожей на ту заводную бунтовщицу, которую я знал, что у меня что-то остро кольнуло в месте, где у людей находилось сердце. - Так какое предположение ты хотела проверить? Китти подняла глаза. - Что ты жив, конечно. И я не ошиблась, как вижу. Натаниэль действительно тебя отпустил. - Ну да, отпустил, - я сменил облик на Птолемея и поспешно перевел тему. - Итак, как здесь теперь живётся без волшебников у руля страны? Китти встала с кресла и подошла к окну. Ее пальцы вцепились за подоконник в то время, как она говорила. - Так же как и прежде. Возможно, чуть лучше. Простолюдины вошли в парламент и теперь всеми силами пытаются поднять страну с колен. Хотя это не так просто после того хаоса, в который ввергли ее волшебники. Рабочих рук не хватает, поскольку новый премьер-министр пытается как можно реже вызывать духов. В общем, все потихоньку налаживается. - А ты вижу, не очень счастлива? - заметил я. По правде говоря, оно так и выглядело. - Не очень счастлива?- взорвалась она. - А я должна была, после того, как вы оба меня бросили? У меня во всем мире никого не осталось кроме вас двоих. Вы обещали, а затем оба исчезли! Китти стояла ко мне спиной. Я явственно расслышал слёзы в ее голосе. - А что нам оставалось делать? - устало отозвался я. - Ты бы пошла за нами и тоже погибла, если бы мы тебя не отослали. - Могли хотя бы не давать пустых обещаний. - Это была идея Натаниэля, а не моя, - возразил я, хотя это мало что меняло. Мы же были тогда единым целым и всё такое, как никак. - Я думала, вы оба погибли! - Если бы думала, то не попыталась бы призвать меня. - Так я считала сначала, но затем поняла, что он не мог бы поступить иначе. - Кто, Натаниэль? - фыркнул я. - С чего бы это? Я знал его дольше, чем ты и клянусь, в мальчишке иногда проскальзывали проблески совести, но я бы никогда не сказал, что он склонен подобному самопожертвованию. - У него же никого не было, кроме тебя! Я не в счёт. Он сколько лет гонялся за мной, считая преступницей и вряд ли сумел поменять свои убеждения даже в последний миг. Он всё-таки был волшебником. А вот ты... другое дело. Я не стал уточнять, почему я - другое дело, потому что не был уверен, что хочу услышать ответ. Девчонка надолго замолчала. А я тем временем вспомнил, что не привязан к пентаклю и могу бродить, где захочу. К тому времени, как Китти оторвала взгляд от окна, я уже добрых двадцать минут разглядывал торшерную лампу. - Извини, - сказала она, вытирая слёзы рукавом. - Уже второй раз расплакалась при тебе. - Да чего уж там. Ты всегда можешь вызвать старого доброго Бартимеуса, чтобы поболтать по душам. Китти показала мне свою новую личную квартиру, которую ей выделило Министерство. Это было просторное светлое жилище: гостиная, две спальни и кухня. В одной из спален, нежилой, и был нарисован пентакль и приготовлено всё необходимое для вызова. Квартира ничего, но до особняка Мэндрейка не дотягивала. - А кто-то говорил мне, что не собирается заниматься магией. - И я держу свое слово. Ты - первый, кого я вызвала за этот год. Пока Китти готовила обед, я тынялся по квартире, не зная, чем себя занять. У меня от чего-то совсем испортилось настроение. И сидеть в этом скворечнике дальше не очень-то и хотелось. Пока Китти уплетала на кухне блинчики, у меня созрел план незаметно выбраться отсюда сквозь форточку и немного полетать. Возможно даже, навестить бывший дом Натаниэля и посмотреть, как теперь всё там. Существовала вероятность, хоть и небольшая, что из вещей Ната осталось хоть что-то, что не прикарманили или не изъяли для нужд общества волшебники и я успею что-то спасти. Не успел я до конца продумать свой план, как Китти вернулась. На полный желудок ее оставил депрессивный настрой и ее глаза загорелись былым энтузиазмом, когда она посмотрела на меня. - Прогуляешься со мной по Лондону? - спросила Китти. *** Я дополнил облик Птолемея зимней курточкой и джинсами, Китти закуталась в пальто и шарф, взяла меня под руку и мы бодрецом зашагали по улице. Впервые за длительное время в Британии выпал снег и я любовался заснеженным Лондоном так, словно видел его впервые в жизни. И не скажешь, что это тот же унылый сырой и дождливый городишко. Я невзначай завел разговор о доме Натаниэля. Китти рассказала, что госпожа Пайпер строго запретила трогать там что-то и теперь это знаменитый музей. Мы вышли к хмуро возвышающемуся над замёрзшей Темзой зданию Парламента, где некогда работал мальчишка. Кое-что привлекло мое внимание. - Эй, постой, - я не поверил своим глазам. - Это что, его статуя? Китти посмотрела туда же, куда и я. Напротив здания парламента вместо Уильяма Глэдстоуна, высилась каменная фигура юноши лет семнадцати. Он небрежно стоял на своем постаменте чуть разведя ноги и решительно смотрел вперёд себя, сжимая в каменной руке посох. - Твоя идея? - Нет, госпожи Пайпер. - Бартимеус, ну чего ты завис, пойдем уже? Когда я очнулся от нахлынувших воспоминаний, меня тянули за руку, [ примечание: весьма безуспешно я всё-таки был джинн] в сторону выхода с площади. - Одну минутку, Китти. Посмотри на это! Они же криворукие идиоты! Нос у него всегда был длиннее. И волосы не так уложены. А во время битвы на нем вообще не было этого дурацкого щегольского плаща. Как прикажешь в нем вообще драться? - Бартимеус, - услышал я ее смех. - Если ты ещё когда нибудь скажешь, что не скучаешь по нему, я не поверю ни единому твоему слову. -Я не скучаю по нему! - возмущённо воскликнул я. - Не верю, - Китти показала мне язык. - Ах так. А что ты скажешь на это? Я запустил в нее снежкой [вполне человеческого размера снежкой, вы не подумайте. Китти Джонс пока ещё была нужна мне живой]. Она завизжала и бросилась наутек. Естественно, далеко она не убежала, как всегда, когда имеешь дело со джинном. Я догнал ее и повалил в сугроб. Я не дал ей сказать и слова протеста, просто хорошенько искупал в снегу. Китти, красная как рак, поднялась, отплевываясь. - Ага, кажется, кто-то наелся снега. - А кто-то у меня сейчас получит, - Китти была не только красная как рак, а ещё и злая, как маленький чертёнок. Этого я и добивался. - Бартимеус, - хохотала она, пытаясь попасть в меня очередной снежкой . Я каждый раз уворачивался и отвечал ей тем же, только мои снежки находили свою цель. - Попробуй ещё раз. У тебя почти получилось. Очередная моя лихо запущенная снежка чуть не разбила витрину магазина. Мы носились по улице как сумасшедшие, прячась друг от друга за сугробами, за фонарными столбами, лавочками, и безудержно хохотали. Проходящие мимо люди не видели ничего особенного, всего лишь старушку и мальчика египетской внешности, играющих друг с другом в снежки. Они никогда не узнают, что эта старушка, уже прожившая свою жизнь, на самом деле была молодой девушкой, а мальчишка, такой беззащитный и хрупкий - грозным джином. Наша потасовка продолжалась около получаса. В результате Китти упала на снег, тяжело дыша. Я схватил ее за руку, чтобы помочь подняться и заметил, с какой быстротой стучит ее пульс под моей ладонью. - Китти? - Лёгкие жжет огнем, - пожаловалась она. - Я могу отнести тебя домой в любой момент, только попроси. - Нет уж, не нужно мне никаких горгулий в небе Британии с якобы неволшебным правительством. Пошли пешком. -Почему сразу горгулья? Я могу в птицу Рок превратиться. - Бартимеус! - прикрикнула Китти. - Мы идём пешком. И вот мы и пошли. В результате Китти выбилась из сил ещё больше, и в конце едва не падала с ног от усталости. Я положил ее на кровать, скинул ботинки. Ее седые волосы с проступающими кое-где черными прядями размещались по подушке. Она подняла голову и посмотрела на меня. - Нужно позвонить Ребекке. Я обещала заглянуть на заседание парламента сегодня вечером. Наверное, уже не получиться. - Да уж, ни на какое заседание тебе сегодня лучше не идти. Я лежал рядом и грел ее, пока она не уснула, а затем спустился на кухню и принялся стряпать. Готовить я умел, как и выполнять другую работу по дому. И не такое приходилось делать, когда я был на службе у Мэндрейка. Когда Китти проснулась, солнце уже село. Еду я принес на подносе, пребывая в виде услужливого бесёнка. - Ужин подан, хозяйка. Китти открыла рот, чтобы закричать [вот уж не ожидал, что она испугается этого откровенно безобидного облика] и стремительно выхватила откуда-то серебряный ножик. - Ей, оторожно с ножом, это же чистое серебро! Китти осторожно спросила: - Бартимеус? - Нет это не я, а действительно тот вшивый бес, за которого ты меня приняла. Китти бросила в меня подушкой, от которой я успешно увернулся [Хотя особой надобности в этом не было; это вам не Взрыв, на пути которого лучше не становиться, если не хочет лишиться сущности] и вернула нож на место. - Тьфу на тебя, Бартимеус, я уж не знала, что и думать. Я рассмеялся, но как-то грустно. - Что, паранойя заела, Китти? И правда, после того, что она пережила, не удивительно хранить под подушкой серебро. Последующие часы до глубокой ночи мы провели, разговаривая. Китти хотела знать всё до мельчайших подробностей о прошлом Ната и я нехотя рассказывал ей о наших приключениях, кое о чем умалчивая, конечно, но, клянусь, всегда говорил только правду. На конец, когда я дошел до части битвы с Ноудой, Китти уже в открытую прокатывались со смеху. - Что, так все и было? - Конечно! Не веришь? В конце концов, утопленная моим душещипательным рассказом, Китти завались на подушку. - Поздно уже. Если у тебя нет желания проторчать здесь всю ночь, давай я тебя отпущу. Я согласился и Китти пошла готовить пентакль, а я в это время валялся на кровати и думал о Нате. Раз уж с домом ничего не выгорело, когда-то выберусь и слетаю на его могилу. Наконец, Китти позвала меня. Мы долго стояли молча в своих пентаклях, собираясь с мыслями. Китти вспоминала слова. Когда она уже собиралась их произнести, я остановил ее. Настала пора выполнить обещанное. Я превратился в Натаниэля семнадцати лет и тепло улыбнулся ей. Китти смотрела на меня во все глаза. - Привет, Китти Джонс, - сказал я голосом Натаниэля, зазвучавшим одновременно отовсюду. Получилось очень похоже, так, что я сам на секунду поверил, что сейчас этот несносный мальчишка выйдет откуда-то из темного угла комнаты и назовет меня злокозненным демоном. Китти тоже улыбнулась, но уже не с горечью, как в первый раз, когда мы говорили о Натаниэле. Уже прогресс. Нужно почаще тормошить ее, а то совсем со скуки с ума сойдёт. Я превратился обратно в Птолемея, поправил набедренную повязку. -Так ты уже готов? - Давай, произноси уже. Тут я вспомнил кое-что ещё. - Подожди еще минутку. Китти застонала. - Ну что еще, а? - Когда встретимся в следующий раз? Китти пожала плечами. - Не знаю. Для тебя же не имеет значения время, ведь так? В Ином месте все не так как на Земле.... Раньше, может и не имело, а теперь я не могу позволить себе так рисковать. По собственной воле я-то не смогу попасть на Землю, даже если очень захочу. Я сердито топнул ногой. - Так, не увиливай, говори прямо. Когда ты меня призовешь? - Наверное, когда мне станет совсем уж одиноко. Зачем зря тебя тревожить? На это я ещё мог согласиться. Мне, как ни как, тоже нужен отдых. - Только пообещай, что когда я вновь попаду на Землю, то увижу тебя живой и здоровой. Китти посмотрела на меня как-то странно. - Бартимеус, зачем тебе это всё? - Ты о чем? Я догадывался, о чем она говорила. Но я уже бросил Птолемея, бросил Ната, и это в то время, когда они больше всего во мне нуждались. Китти Джонс, даже не пытайся настаивать, я не брошу тебя, только не снова. - Просто пообещай. - Хорошо, обещаю, что призовут тебя сама не позже, чем через пару лет. Так подойдёт? - Вполне. Береги себя, Китти Джонс. Китти завершила слова отсылания. Исчезая, я помахал ей на прощание худой ладошкой Птолемея. На душе [образно выражаясь] у меня впервые за долгое время было легко и спокойно. И я очень надеялся, что Китти сдержит свое обещание и призовет меня в ближайшее время, а не через несколько десятилетий. Я чувствовал, что был нужен ей здесь и не только потому, что ей не с кем было поболтать и развеять скуку остроумными шутками. Теперь, у меня, вопреки здравому смыслу, появился стимул в виде хрупкой девчонки иногда покидать Иное место и возвращаться на Землю.