***
и тут, как гром среди ясного неба, или же как снег на голову, раздался гадкий и протяжный, повторяющийся каждые две секунды звон домофона, и нехотя, скеттергуд поплелся смотреть, кого принесло к его воротам. глянув в камеру, разноглазый ничего не завидел, ведь кругом было темно, и поэтому позвал через микрофон стоящего по ту сторону назвать имя. послышался низкий, протяжный пьяный бред боуди, что бренчал на струнах своей балалайки, тем самым выбешивая ангуса сильнее прежнего. тот открыл ворота и опустил вечнозеленый лабиринт, а роботы-мыши уже мирно спали в своих гаражах. корчась от холода, певец спустился на первый этаж своего дворца и открыл двери пьянчуге, но перед тем, как тот вошел, кот прошипел, чтобы брюнет не наступал на коврик, что сверкал багровым светом на мраморных плитах.***
оба вошли внутрь, и скеттергуд запрятал все свои чувства в чугунный сундук безразличия своей души, оставляя лишь злость и агрессию при себе, и, не успев даже снять с себя обувь, гитарист начал выслушивать колкие ответы от наставника: — ты где был до такого времени, скот? — нервно посмотрел парень на второго, что очень медлительно разувался, и это доводило до еще большего бешенства, и буквально пару секунд отделяли бога рока от того чтобы не взорваться подобно бомбе, увидев эту паршивую улыбающуюся пьяную рожу. но сколько бы не прятался ангус от своих чувств, не мог ускользнуть от них, и сказать честно, тот слишком волновался за боуди, и не выдержав, он начал озвучивать свои мысли вслух, и только эти слова дошли до ушей гитариста, он поднялся и обнял своего наставника, что так мило, но ругал его. и ангус, чувствуя сильные руки младшего, размяк в них, чувствуя некую защищенность от внешнего мира, этих забот с песнями, от вечно гадкого спонсора, что добивался своего, и это не могло не радовать беловолосого. — а вы все-таки очень милый, мистер скеттергуд.– моментально воссияла детская увлеченная улыбка на лице боуди, разливающаяся светом по всему телу, ведь, дорогой ему человек был рядом, и этого хватало, чтобы осчастливить этого пьянчугу, и, ему безумно нравилось в ангусе все, а именно: то, как он раздраженно перебирает пальцами, или же как мило ругался на того за малейшую провинность, даже нравится то, что его собственный наставник приходит жаловаться к нему посреди ночи, всхлипывая и бесясь оттого, что в очередной раз ничего не получилось, как бился руками о сильную грудь. брюнет так хотел прижать это хрупкое тело к себе, и никуда не отпускать, даже если иногда кажется, что ангус — самодовольный эгоист, которому ничего не нужно кроме славы, но в глубине души, он тоже все-таки чувствовал, думал на тот момент боуди. тот самый, безэмоциальный, казавшийся всем сильный ангус закатил глаза до потолка, чтобы не расплакаться на месте, и, из-за большой разницы в росте, брюнет это завидел, а точнее: прекрасные, разных цветов глаза, сияющие ранее так ярко, что могли ослепить сквозь темные линзы очков, были настолько стеклянными, и оттого казалось, малейшее неправильное движение, и они треснут, разобьются на малейшие осколки, эти глаза были пусты, наполнены болью и разочарованием, обидой и гневом, и все это собралось в нем.***
он выглядел сейчас, как беспомощный котенок. действовало это на боуди не слишком положительно, и он приопустил подбородок учителя вниз двумя пальцами, заглядывая шоколадными глазами в зеркальные, что были напротив, и, к своему удивлению, он мог увидеть в них свое отражение. — ты должен собраться, у тебя все получится, — погладил парня по щеке кареглазый дабы успокоить. — да плевать ты хотел на этого спонсора! — утвердительно и протестующе хмыкнул младший. — хотел, видимо и правда.–опустил ангус взгляд в пол, поскольку больше не мог видеть то, как его сверлят взглядом. — он успокоится, я знаю, ты каждый раз жаловался на него, и все налаживалось со временем, — успокоится. — нервно закусил губу последний, но после кивнул головой и кратко, но искренне хохотнул. раздался тихий выдох ангуса, очевидно, он снова запрятал свои чувства под замок, тем самым разозлив пьяного друга. тот, не сдержав эмоции, сжал талию скеттергуда в своих сильных руках до того, что могли остаться красные следы от пальцев. на это певец не мог отреагировать положительно, и рявкнув на другого, что он глупо себя ведет, начал отталкивать его от себя, но попытки были тщетны, ведь брюнет был намного сильнее и отличался телосложением. боуди примкнул к уху парня, чья кожа была бела как снег, жалобно прошептав: — почему же ты не можешь быть искренним со мной? — с ноткой разочарования, а вопрос был задан, но ответа на него не последовало. отстраняясь от уха, чтобы было видно все, паренек освободил одну руку, и провел дорожку своей теплой ладонью от волос рок легенды, плавно переходящую во всяческие замысловатые узоры по холодной щеке и так вплоть до шеи, что собственно, второму не понравилось, и он взвигнув, притопнул ногой по ступне друга, ловко изворачиваясь из его рук, и сразу отвернулся от того. — ты, жалкий пес, я тебя подобрал, и ты смеешь меня хоть пальцем трогать! — закричал на всю комнату белокожий, оборачиваясь к своему обидчику лицом. — да ты хоть знаешь, сколько я пахал как чертов вол, чтобы жить в таком особняке?! — для пущей выразительности своих слов и мыслей тот начал жестикулировать руками в разные стороны. — а ты, пришел сюда, ворвался в мое личное пространство, мало того что мешал, так еще и не слушаешь того, что говорю тебе я! — переходя в режим бомбы, скеттергуд нервно затопал ногами по холодным плитам своего пола. — люблю нарушать твое личное пространство, — опуская голову вниз, боуди лишь улыбнулся. — и это все, что ты скажешь мне? — слова «люблю нарушать твое личное пространство» отпечатались в его голове, которая постепенно закипала как чайник, и, не выдержав этого всего вновь, певец пустил первые слезы, что выступили со стеклянных глаз. и вновь, это чувство незащищенности, что плавно перерастало в подавленность, такую ужасную, что не хотелось ничего, просто сидеть одному в этой бескрайней и убийственной тишине., а эта тишина медленно бы делала из него безумца, понизила бы всякое желание к жизни, которая казалась слишком жестокой, где так много злых людей, которые готовы разорвать за одну ошибку, обидеть и даже не извиниться за свои слова, а ведь, именно сказанные слова ранят сильнее удара, ведь, это разрушает в тебе всякий стимул общаться с этим человеком, выбивает из колеи, и тогда только после сказанного обидчиком, приходит в голову мысль, в что же ты сделал не так, что к тебе так обращаются? каждый раз, когда ангус оставался один со своими мыслями наедине, он начинал думать обо всем, в чем ошибся и оступился не считая своего рождения, в чем провинился, и почему же только его ждет такая участь? или не только его? боуди тоже чувствовал некую обиду на слова учителя, но все по прежнему его тянуло к нему, хотелось защищать этого котенка от этого гадкого спонсора, помочь материально, но, он не мог, ведь он просто деревенский мальчишка, который рос в обычной семье, ничем не отличной от других в той же деревне, а сказать честно, народ там глупый и односторонний, знали только одну песню, и бренчали на своих балалайках одно и то же целыми днями, не обращая внимания на свои материальные, духовные и семейные проблемы, часто веселились безумолку, с утра до ночи, и всем это нравилось. боуди ужасно хотел быть рядом каждое время с ним, в своей деревне, среди отца и других жителей деревушки, знающих друг друга как свои пять пальцев. в ответ на рыдания своего учителя, брюнет обнял его за талию, прижимая к себе как можно ближе, а сам уткнулся в его тонкую, лебединую шею холодным носом, выбивая из него дрожь. беловолосый уложил свои тонкие руки на широкие плечи боуди, шумно выдыхая, и припечатался мокрым лицом к груди кареглазого, обмакивая слезной горячей жидкостью черный пуловер. — не уходи от меня, ты ведь больше, чем просто муза, боу…– не успел договорить певец, как к его губам прислонили палец, чтобы он молчал. — тише, детка, не плачь. — хриплым и протяжным, пьяным тоном произнес боуди, алкоголь действовал на него, и поэтому не контролировал свою речь, а особенно себя. бог рока содрогнулся от таких дерзких речей своего ученика, и попытался отстраниться от того, чтобы устроить очередную взбучку, но у него не вышло — его крепко-накрепко держал пьяный друг, что примкнул к уху беловолосого и небрежно обвел языком ушную раковину, и, игриво прикусил мочку уха скеттергуда, заставляя его невольно краснеть, медленно спустился к чужой шее и оставил там свой поцелуй, что разноглазый запомнит надолго. ангус оттянул пуловер брюнета подальше от себя, чтобы он отстранился, но лишь раззадорил парня, и тот ухватил этого бедного парня за тонкое запястье, нежно прикусив палец и медленно начал покрывать поцелуями тыльную сторону ладони беловласого, и не став тянуть закинул зацелованную руку ангуса себе на плечо. недовольный молодой человек убрал руку с плеч и все же выскользнул из стальной хватки, и заприметив пару ссадин на руках боуди, занервничал, а особенно было неприятно смотреть на разбитые костяшки, что багровели на глазах, и он чувствовал эту боль на себе. — откуда это у тебя? — вопросительно изогнув бровь, оглядел руки друга скеттергуд, и взяв кисть его руки себе в руку, притронулся указательным пальцем к ранке, — не больно? — глянул на кареглазого старший, но тот отрицательно кивнул головой, и это показалось рокеру странным, поэтому он ухватил пьяницу за руку и повел в его комнату, попутно ругая друга всеми ласковыми и неласковыми словами.***
оказавшись в комнате, боуди странно огляделся, ведь, способностью декорировать ангус не отличился, комната как комната, похожая на его в деревне, только, мебель чуть богаче., а именно: продолжение паркета черного цвета, такого приятного на ощупь, с неким подогревом, что слабо будоражит холодные ступни новоприбывшего в эту комнату. на стенах красовались серые обои, расходящиеся приятным глазу узором, что безукоризненно разливался по всей комнате, а в середине стояла двухместная кровать для удобства, и, весьма мягкая, ведь брюнет проверил на себе.***
напротив мягкой кровати красовался плазменный телевизор средних размеров, что удерживался на подставке, которая была прибита к стенке, а рядом милая красная тумбочка небольших размеров, имеющая шесть выдвижных полок, в которых можно хранить вещи. больше ничем комната примечательна не была.<center>***
</center> и тут, тихий скрип дверной ручки, и сама открытая дверь, а из-за нее выглядывала тонкая фигура с аптечкой в руках, что медленно приближалась к боуди. нет, не то, чтобы ангус хотел помогать или что-то еще, просто не хотел чтобы казалось, что он может только указывать своему роботу делать всю работу, и не хотел складывать впечатление зазвездившейся личности. — ого, мистер скеттергуд, я удивлен — негромко хохотнул парень, но тут послышался тихий стук ладонью по губам. за пару секунд певец достал небольшой ватный кусок и налил на него перекиси, чтобы промыть раны, что он собственно и начал делать. — ощущение, будто пролил на себя газировку, — протаратарил деревенский. старший же, промыв все ранки, оторвал еще ваты и налил туда зеленки, но случайно пролил на штаны боуди, за что тихо извинился, и прислонил вату к ранам, проводя зеленые дорожки вокруг них чтобы обеззаразить, и только потом достал лейкопластыри, разлепив их напополам, заклеил это все дело. приподнимаясь с колен, ангус бы уже хотел уйти, как его взяли за запястье и подтянули к себе, — побудь со мной. — процедил кареглазый, резко усаживая тонкое тело себе на колени, и сразу обнял парня, на что получил взаимность в теплых объятиях. — я люблю тебя, друг. — пронеслись тихие слова в голове скеттергуда. так они и просидели полночи в объятиях, пока заснули.