Бойся своих желаний

«Получите и распишитесь!» – радостно воскликнула вселенная. Вселенная – женского рода. И как любая женщина она капризна и непредсказуема. Сегодня она послушно выполняет любой твой каприз, а завтра – ты найдешь волос в своем кофе, застукаешь жену с другим, попадешь под машину или… сломаешь ногу и проведешь месяц дома в компании ненавистной тебе машины. Гэвин передвигался по собственной квартире на костылях, проклиная себя за свой длинный язык, девиантов, стену в проулке и особенно – девятисотого. Тот ничего плохого не делал. Просто существовал. Очень агрессивно присутствовал, можно сказать. Стоял посреди комнаты, сложив руки за спиной, и наблюдал, как его сломанный напарник прыгает на одной ноге от кухни к столу, от стола в ванную и все это сопровождалось ворчанием под нос и искрящим взглядом. – Злорадствуешь, да? – шипел Гэвин, останавливаясь напротив андроида и плавя его яростным взглядом. – Нисколько, – ровно ответила машина и склонила голову набок. – Вам нужна какая-то помощь от меня, детектив? Гэвин опирался на костыль и смирял своего пластикового подручного взглядом. Чем он может быть ему полезен? Нафига Фаулер приставил этого говорящего манекена к нему? – Мне нужно в душ. Хочу помыться, – Рид дерзко улыбнулся, восхищаясь своей способностью поставить в тупик даже самую навороченную модель от «Киберлайф». Девятисотый проанализировал задачу: вот Гэвин – с гипсом на одной ноге, с костылями, растрёпанный и заспанный, вот ванная комната – сама ванна позволяет запихнуть внутрь Гэвина целиком, но гипс ему мочить нельзя. Помыть его? С этой задачей наверняка легко бы справился андроид-сиделка, а вот девятисотому, с его набором функций, необходимых для расследования и переговоров, алгоритм выполнения поставленной задачи на ум никак не приходил. – Вы хотите, чтобы я помыл Вас? – На всякий случай уточнил он и получил в ответ самодовольную ухмылку. – Хочу, – подтвердил его догадки Гэвин. Пожалуй, спрашивать как именно Рид видит эту картину, было излишним. RK900 – совершенная модель с искусственным интеллектом, способным принимать самостоятельные решения на всех уровнях сложности. На каком конкретно уровне была задача запихнуть под душ трепыхающегося Гэвина – это еще предстояло выяснить. Почему трепыхающегося? А потому что девятисотый подобрал наиболее очевидный алгоритм: подхватить Гэвина, взвалить его на спину и, невзирая на всю его ругань и отчаянные попытки вырваться, унести в ванную. – Ты что делаешь, кусок пластикового идиота?! – Вы сказали помыть Вас, – вскинул бровь девятисотый и медленно усадил детектива на край ванны. Несмотря на спокойный тон голоса и невозмутимый вид, андроид выглядел более чем решительно и даже зловеще, по мнению Гэвина. Словно он не принять душ его притащил, а расчленить прямо в этой ванной. – Только попробуй сделать мне больно… – Не сделаю, – перебил его девятисотый. – …Падла пластиковая, – продолжил Рид. Но попробую, – сразу после этого дополнения решил RK900. Одним отточенным движением он снял с детектива кофту, чуть не порвав сначала саму кофту, а потом чуть не оторвав Риду голову. Тот хотел было дернуться, замахнуться на андроида, но покачнулся на бортике и почти рухнул внутрь ванной. Может, стоит его туда окончательно столкнуть? Будет там барахтаться как перевернутая черепашка. Заодно осознает всю степень своей беспомощности и зависимости от меня, – на месть девятисотый был не способен, а вот на перевоспитание – вполне. Что делают с кусачими собаками? Сажают на цепь. Гэвин уже был на цепи, только вот та имела форму сломанной ноги. Даже просто обуться было для него тем еще испытанием. Он хотел унизить своего андроида, заставив выполнять такую несвойственную продвинутой модели детектива функцию, которую обычно выполняли модели андроидов на разряд проще RK900. Но девятисотого эти поручения нисколько не задевали. Это были просто команды. Зато теперь Гэвин был вполне ущемлен. Андроид раздевал его как немощного, пока он сам сидел и действительно не мог ни отпихнуть его, ни уйти. Девятисотый присел на колено перед Ридом, собираясь снять с того просторные домашние шорты – единственное, что налезло на гипс. И ловко увернулся, когда Гэвин чуть не залепил ему по лицу с ноги. Случайно, конечно же. – Я вообще-то и сам мог раздеться, – Гэвин чувствовал себя неуютно. Хоть это и машина, но чертовски похожая на человека и смотрит еще так осуждающе своими голубыми глазами, словно говорит: какого черта ты себя сломал, а я вместо расследований должен нянчиться с тобой, кожаный неуклюжий придурок? – Я решил, что Вам будет приятно, если о Вас позаботятся – не сказал, а именно съязвил девятисотый и сдернул шорты вниз. Под ними ничего не было, и Гэвин от чего-то залился краской. Андроиду это понравилось. Не такой уж ты непобедимый и неуязвимый, Гэвин Рид. Казалось, что вселенная сейчас оторвалась от всего мира и с придыханием следила только за этими двоими: что же будет дальше. Нет никаких роковых случайностей: есть только людские желания и их исполнение. – Решил он, – Гэвин поджимал губы и всячески избегал контакта глазами с девятисотым. Но попутно вынимал ноги из шорт. А потом андроид придумывал как намылить Рида и оставить нетронутой ногу. Решение пришло быстро: уложить детектива целиком в ванну, а загипсованную конечность закинуть на борт. Нагота человека девятисотого нисколько не интересовала, но его интересовал сам Гэвин. Без джинсов, без своей любимой кожанки он выглядел как беззащитный ребенок или бабочка, только что выбравшаяся из кокона: нежная и ранимая. Сейчас вся его воинственность быстро улетучилась и даже на лице застыла робость. Вселенная готовила попкорн и предвкушала. – Возьмитесь за мое плечо, – не попросил, но мягко скомандовал девятисотый. – Что ты задумал? – Доверьтесь мне. Он улыбнулся. Гэвину не нравились фальшивые улыбки. Но эта пластиковая – была намного естественнее, чем у большинства людей. Он доверился. Взялся за плечо андроида, с силой хватаясь за его куртку. Куртка соскальзывала с плеч вместе с Гэвином, когда тот попытался подтянуться. Тогда RK900 снял ее, кинул на раковину рядом и остался в черной элегантной рубашке. Рид с любопытством рассматривал открывшийся ему вид: все еще до горла закрытая рубашка однако была такой облегающей, что хорошо очерчивала атлетическое телосложение. Никто не хотел бы себе толстого или тощего андроида. В «Киберлайф» создавали только идеалов. И один из таких идеалов был у Гэвина дома. В его ванной. Раздевал его и раздевался сам. Кадык на горле детектива дернулся, с силой проталкивая вязкую слюну. Пальцы медленно провели от предплечья к шее, разглаживая складки материи и сжимая прочную рубашку в кулак чуть ниже воротника. Едва девятисотый удостоверился, что его человек повис на сильном андроидовском плече, то сразу подхватил его за поясницу, приподнял и опустил уже в ванну. Гэвин сам подобрал одну ногу к себе, другую оставив лежать пяткой на бортике, и откинулся спиной к стене. Сначала он чувствовал себя некомфортно, прикрывал пах руками. А потом подумал: какого черта? Я сам этого хотел, вот и получил. Это мой чертов андроид. Он выполняет мои чертовы приказы. Расслабься и кайфуй, пока можешь. – Вам удобно? – на всякий случай убедился девятисотый, попутно настраивая оптимальную температуру душа. – Давай уже быстрее, – нетерпеливо рычал Рид. – Как прикажете, детектив. Снова эта учтивая улыбка. Поначалу, она выводила Гэвина из себя. Ну как поначалу – примерно весь тот месяц, как он работал с RK900. А сейчас это кажется намного приятнее, чем машина, с каменным лицом снимающая с него штаны и купающая в ванной как собаку. Девятисотый нагнулся через ванну, намочив из душа cначала волосы, потом плечи, грудь, руки и дальше, пока все тело Гэвина по колено не блестело от стекающих капелек, зависающих на темных волосах. Рид сначала негодовал, потом смирился, а когда RK900 трепетно стал намыливать ему голову – расслабился и даже закрыл глаза, получая удовольствие. Это действительно успокаивало, избавляя от дурных мыслей и не вызывало желания скинуть с себя руки и отпрянуть. Несмотря на приказ детектива действовать быстрее, девятисотый растягивал процесс: тщательно втирал шампунь, пока жесткие короткие волосы Гэвина не стали мягкими и приятно выскальзывающими сквозь пальцы, образуя густую пену. Та лизала кожу, спускаясь мягким слоем по затылку и шее к спине. Андроиду захотелось спуститься вместе с ней прикосновениями. Простое желание сложной машины. Могут ли быть желания у машины? Если нет, то вселенная сделает так, что смогут. Гэвин лежал под теплыми струями воды, слушая ее шум и чувствуя, как девятисотый намыливает его. Но чувствуя это как через какую-то пелену. Было приятно, хорошо, блаженно. Все это по нарастающей. Он не открывал глаза, откинув голову и отдавшись в руки своей механической няньки. Пока темные волосы Рида побелели и пузырились от шампуня, девятисотый налил на мочалку гель для душа с ароматом ментола и вспенил. Бодрящий и охлаждающий запах заставили Гэвина тут же разомкнуть веки, но только для того, чтобы убедиться, что андроид делает все верно: водит мочалкой круговыми движениями сначала по широким плечам, потом по плоской груди, усыпанной шрамами и волосками – те и другие, безусловно, придавали Гэвину брутальности. Потом бока, торс, бедра и вот андроид, без задней мысли нырнул рукой промеж ног. – Эй! – возмутился Рид и дернулся, машинально сжимая ноги. Рука девятисотого оказалась зажатой между бедер и теперь для него было два пути – или силой раздвинуть ноги Гэвина и высвободиться или провести ладонью вниз – до мягкого чувствительного органа. Он выбрал второе. И сразу заинтересованно поднял глаза на ущемленного Гэвина: орган был уже не такой и мягкий. – Это естественная реакция и вовсе не из-за тебя, – оправдывался Гэвин и накрыл лицо рукой. Как бы он ни пытался спрятаться – девятисотый видел покрасневшие уши, сканировал учащенное сердцебиение, а член под ладонью стал ощутимо пульсировать и толкаться. – Поэтому Вы не хотите смотреть на меня? – глубокий голос звучал как никогда заискивающе. – Просто шампунь в глаза попал, – не убирая от лица руку, пробурчал Гэвин. RK900 угодливо направил на голову детектива струи душа, смывая шампунь. Белая пена быстро заструилась вниз, обнажая блестящие и почерневшие от влаги волосы. Мокрый Гэвин Рид был похож на попавшую под дождь сову – растерявшую всю свою хищническую сущность и теперь смотревшуюся так безобидно и мило, что хотелось поскорее закутать в плед и согреть. Девятисотому кое-что из человеческого было не чуждо. Было ли это одной из секреток Камски или этого он сам понабрался за месяц службы среди людей, но RK900 остро почувствовал желание позаботиться о своем напарнике и совсем не так, как он делал это на работе: прикрывая Гэвина от пуль и вытаскивая из передряг. Сейчас строптивый детектив воспринимался как часть семьи. А что делают с членами семьи, когда они болеют? Правильно: окружают вниманием и заботой. Девятисотый смыл остатки шампуня и геля и вытащил свою руку, находившуюся между бедер Гэвина, нарочито проведя ею по члену, от чего человек чуть не подскочил от неожиданности. Рид наблюдал за андроидом исподлобья. Но когда понял, что опасность миновала, расслабился и зачесал рукой влажные волосы назад. Его совершенный напарник с бесстрастным выражением лица взял с вешалки банное полотенце, перегнулся через ванну снова, укутал им мокрое и безропотное тело и так легко подхватил на руки, что Гэвин даже возмутиться не успел. Зато успел почувствовать себя невестой перед первой брачной ночью, когда девятисотый, завернув своего раненого детектива в полотенце как ребенка, торжественно вынес его из ванны в гостиную, а после уложил на диван. – Очень мило, – заметил Гэвин, неловко ворочаясь с тяжелым некомфортным гипсом и кутаясь в полотенце, как в плед. После теплого тропического душа гостиная ощущалась холодной, словно просторы северного ледовитого океана. А бодрящий ментоловый гель еще и усиливал это ощущение. Девятисотый среагировал незамедлительно – принес не один, сразу два пледа из спальни и одним заменил полотенце, а другой постелил Риду на колени. Полотенце же отправилось на сушилку. Отличная домохозяйка, – заметил детектив, наблюдая, как RK900 мечется по его квартире, то складывая что-то, то подбирая и укладывая на место. Мысль провести месяц в компании этого пластикового чудовища уже не казалась такой уж безысходной. Да и чудовище плавно превращалось в прекрасного принца. Вселенная знала, что делала. – Хотите есть, детектив? Услужливая поза девятисотого, а именно идеальная осанка, руки по швам и лишенное эмоций лицо, сейчас как никогда бесили. К тому же бедра хранили тепло прикосновений пластиковых пальцев. Хотелось еще. – Хочу, – с вызовом заявил Гэвин и нагло ухмыльнулся. – Томатный суп. Томатный суп, так томатный суп. Поисковая система предлагала сотню вариантов приготовления этого незамысловатого блюда. Андроид выбрал классический вариант – густой суп-пюре с томатами, перцем и базиликом, приправленный сухариками. Легкая и сытная закуска, которую девятисотый решил еще и начинить сыром для калорийности. Его напарнику нужны были силы для выздоровления. Гэвин уже согрелся, но чувствовал себя не в своей тарелке, сидя голой задницей на диване. С волос перестала стекать вода и теперь они торчали отдельными прядями, более того: завивались от влаги. Гроза всего полицейского департамента перевоплотился в очаровательного дворового щенка, глазами выискивающего хоть что-то в пределах досягаемости из одежды. Как назло костыли – его единственная опора – остались где-то у порога ванной. Но потом гостиную наполнил аромат специй и свежих томатов, а в комнату мягкой поступью вошла другая опора детектива. – Ваш суп, – с выдержкой официанта, девятисотый поставил Гэвину на колени складной столик с тарелкой супа и столовыми приборами. Не забыл он и про солонку с перечницей. Сколько в тебе функций заложено, ёпта, – не переставал удивляться Рид. Суп, кстати, был хорош. Но не доставало остроты, из-за которой Гэвин любил блюда китайской кухни. – Нравится? – поинтересовался девятисотый, все так же смирно стоя перед детективом. – Чеснока мало, – капризно отозвался тот, разглядывая плавающие сухарики. – Это чтобы целоваться было приятнее. Очередная ложка томатного супа встала у Гэвина поперек горла. Вселенная злорадно хихикала. – А я собирался? – откашлявшись, вопросил Рид. – Вы – нет. Я – да. И не успел Гэвин офигеть, как девятисотый сел с ним рядом, нагнулся и прикоснулся губами к губам, слизывая остатки супа, но не углубляя поцелуй. Просто показывая, что он здесь, рядом и что в его функциях заложено и такое тоже. Каким образом это было необходимо андроиду-детективу, история умалчивает. Может это входит в задачи андроида-сиделки, в коего переквалифицировался RK900? Вселенная жадно пожирала попкорн, всецело поглощенная происходящим. В мире бушевали тайфуны, процветал голод, болезни. Люди справляли свадьбы, дни рождения, выпускные и похороны. Вселенной было похуй. Она была полностью здесь: в гостиной Гэвина. Сидела на полу, напротив дивана, и показывала большой палец девятисотому в знак одобрения. – У меня тут горячий суп, вообще-то, – напомнил Рид, кивком указывая на тарелку. Девятисотый с любопытством отметил, что против поцелуя Гэвин не был. – Вы наелись? – Вполне, – ухмыльнулся Рид. Андроид поставил складной столик вместе с тарелкой недоеденного и на половину супа на пол, а сам подхватил Гэвина под колени притягивая к себе поближе, почти что усаживая на себя. – Нога, – поморщился детектив. Девятисотый не обращал внимания. Нога – это последнее, о чем сейчас будет думать Гэвин. Андроид провел рукой по шее своего человека и вверх – по заросшей щетиной щеке, по виску к мокрым волосам. Темным, вкусно пахнущим ментолом. – У тебя волосы вьются, – девятисотый кротко улыбался и зарывался рукой в блестящие пряди. – Только от влаги, – начал оправдываться Гэвин, будто для его брутального образа было что-то постыдное во вьющихся волосах. А потом осекся: – А с какой стати мы на «ты»?! – С этой стати. Больше ни слова, ни от андроида, ни от человека – только мычащие друг в друга губы и языки, пытающиеся сказать что-то друг другу, вычерчивая кончиками буквы. Гэвин на вкус был как томат с базиликом и сыром – девятисотый мог проанализировать каждый ингредиент на месте, а заодно и состояние здоровья своего напарника. Гэвин же мог только закрыть глаза, наслаждаясь подвижным мягким языком андроида, его влажным ртом и дыханием. Никакого вкуса и запаха от девятисотого не исходило и это нравилось Риду еще больше. Откуда тот умел целоваться – в голову вообще не приходило. Важно было только то, что происходило здесь и сейчас – RK900, прижимающий к себе Рида сбоку, целующий его, положив руку на затылок и не давая отпрянуть, хотя тот и не собирался. Гэвину хотелось поиграться со своим андроидом. Как с каким-то навороченным гаджетом – изучить все его потаенные возможности. Мыть он умеет, суп готовить тоже, а целуется потрясающе. Закрыв глаза и прислушиваясь лишь к мычащим звукам, которые сам же и издавал, Рид грубо отталкивал своим языком язык андроида, чтобы тот не мешал ему изучать искусственную ротовую полость. Она была неотличима от настоящей: такая же теплая, влажная, с острыми краями зубов и скользким нёбом. Девятисотый тоже не отставал и исследовал рот Гэвина, но больше всего ему нравилась реакция человека. Пока детектив был увлечен, RK900 второй рукой погладил его по колену, медленно поднимаясь выше по ноге, поглаживая бедро под пледом, косые мышцы и, наконец, дошел до живота, покрытого жесткими волосами. Твердые мышцы пресса и теплая кожа дрогнули и напряглись от прикосновений прохладных рук и девятисотый тут же отрегулировал температуру своих конечностей. Самыми кончиками пальцев он выводил причудливый орнамент на вздымающимся как в лихорадке животе, пока Рид сжимал нижнюю челюсть своего андроида рукой, второй обхватывая за плечо и откидываясь на свою верную машину. Гэвин кусал нижнюю губу машины, оттягивал ее на себя и в какой-то момент с девятисотого исчез покров, имитирующий кожу. Тогда детектив стал быстро, с голодом вылизывать обнажившийся пластик, оставляя на дорогущей модели «Киберлайф» влажные следы слюны. Вселенная затаила дыхание. Пальцы на затылке Рида массировали волосы и кожу головы, снова расслабляя и помогая довериться. Девятисотый незаметно раскутал обнаженное тело, одновременно прижимая его к себе и согревая собственным теплом. Это было так приятно, что Гэвину хотелось забраться на колени к андроиду и прижаться к теплой груди. Но проклятая загипсованная нога мешала. Рид оторвался от белого пластикового подбородка, сделавшегося еще больше глянцевым от ласкающего его языка, уткнулся лбом в плечо девятисотого и на ощупь стал расстегивать черную рубашку, сразу распахивая ее, чтобы оголить безупречную грудь, нетронутую ни шрамами, ни волосяным покровом, зато с ровными ореолами сосков. Человеческие пальцы тоже были холодными, но андроида это нисколько не беспокоило. Он с готовностью дал гладить себя по груди, очерчивая темные овалы, позволил Гэвину пощипать себя за соски, чтобы тот убедился, что они такие же на ощупь, как и у него. Словно в отместку, RK900 провел рукой обратно к бедрам, где сегодня уже был, но исследование не закончил. – Куда ты лезешь, непослушная машина, – Гэвин больно (как ему казалось) укусил за шею, наказывая своего андроида. Под губами снова растворилась кожа, и как бы Рид ни старался – следов укуса и засосов на этом покрытии ему оставить не удастся. – Непослушная? – вскинул бровь RK900, опуская глаза на млевшего Гэвина, уткнувшегося лицом ему под челюстью. – А ты, между прочим, сейчас портишь собственность компании «Киберлайф», непослушный детектив. Гэвин пытался сделать вид, что ему не нравится, что он против. Но кого он обманывал. Чем дальше заходил в своей раскованности девятисотый, тем больше напрягался на обнаженном и открытом взору теле половой орган. Когда RK900, не стесняясь, ласкал Гэвина по внутренней стороне бедра, член уже налился кровью и в полностью эрегированном состоянии припал к животу, подрагивая и выделяя смазку. Плевать, что у девятисотого такого нет. Он знал, что нужно делать. Он уже давно подготовился к этому. И его напарник тоже. Гэвин хотел заполучить самую совершенную модель «Киберлайф». Хотел ее «испортить» и чтобы девятисотый «испортил» его. Он стискивал пальцами сосок, сжимал и крутил его, в попытках вырвать стон из губ андроида. Но его механический партнер не чувствовал ни боли, ни наслаждения, лишь гладил руками Гэвина по всему телу, словно выполнял еще одну свою задачу. Правой рукой он водил по голой спине, с нажимом пересчитывал позвонок за позвонком и бродил пальцами среди мышц, как странник среди пустынных барханов. Левой – трепетно и очень аккуратно поглаживал нежную, как розовый лепесток, кожу члена, едва оттягивая ее, будто прощупывая границы дозволенного. По удовлетворенному мычанию, девятисотый понял, что дозволено ему больше. Сжал ствол тремя пальцами и сильнее провел от самых яичек до головки, собирая тонкую кожицу наверху, а заодно стирая выступившую капельку смазки. Гэвину нравилось. Сдавленным стоном и царапающей грудь рукой он попросил еще и качнул бедрами. Как скажешь, – прищурившимися голубыми глазами ответил девятисотый. И стал водить быстрее, а потом сжал ствол всеми пальцами, будто обхватил рукоять пистолета, указательным пальцем чутко удерживая почти что спусковой крючок – красную нежную головку. Новую каплю прозрачной и липкой смазки он растер по коже, выводя на поверхности спираль, размазывая и втирая. Рид уже откровенно обмяк и от бессилия хватался то за края черной рубашки, то просто откидывался на сильное плечо напарника, словно ему было плохо. Но ему было хорошо. Очень хорошо. Кайфово до потери сознания от одной мысли, что ему дрочит этот пафосный дорогущий андроид. – Еще… – выдавил он губами и сглотнул, шрамом на переносице потираясь о стальную мышцу шеи. – Давай еще… И побыстрее… Девятисотый ухмыльнулся в открытую – даже если бы глаза Гэвина сейчас не были зажмурены от удовольствия, он все равно бы не обратил на эту ухмылку никакого внимания. RK900 подхватил напарника за поясницу правой рукой, приподнимая и усаживая к себе на колени – лицом к себе. Гэвин чувствовал промежностью твердое колено, но был так окутан невидимой вуалью эйфории, что не обращал внимания ни на норовистость девятисотого, ни на дискомфорт в ноге. Он даже бессознательно потерся бедрами о колено, и рука на его пульсирующем члене стала двигаться резче. У Гэвина пересохло во рту – он просто не в силах был закрыть его и вдыхал, насколько хватало объема легких. Теплая ладонь гладила по пояснице расслабленно и по-хозяйски, незаметно двигаясь вниз, достигая сначала копчика, а потом упругих ягодиц. – Не смей… – предупредил Гэвин и с силой сжал андроида за правое предплечье. Вселенная усмехнулась. Девятисотый усмехнулся вместе с ней. Он посмел. Он мог себе сейчас это позволить, и даже большее. Ладонь протиснулась в ложбинку, властно раздвинула ягодицы, и средний палец играючи стал массировать сжатое колечко мышц. Рид стиснул зубы так сильно, что андроид услышал скрип. Человек сопротивлялся машине духом, но телом поддавался безотказно. Дух не в силах был противиться вселенной и дарованному ей удовольствию. Похотливое тело хотело греха. Гэвин еще шипел и силился сделать вид, что запрещает девятисотому, но на самом деле уже предвкушал его внутри себя. Андроид слушал сбитое дыхание, замедляя руку на возбужденном члене и в том же медленном темпе проталкивая внутрь палец. Протяжное мычание и поморщившееся лицо и больше ничего. Гэвин ерзает на коленях, то и дело задевая андроида загипсованной ногой, но тот только убирает руку с паха, поправляет человека удобнее и почти что насаживает его на еще один палец. Рид коротко вскрикивает. – Пфак… Больно, мать твою… – У меня нет матери, – напоминает машина и возвращает руку на член, пальцами водя вверх и вниз по горячему стволу, а пальцами другой руки лаская детектива внутри. Он обещал сделать больно. Он сделал. Голубые глаза победно блеснули. Вселенная похлопала девятисотого по плечу. Протяжно стонущий, полностью голый Гэвин, не считая гипса, извивался на коленях, ерзал на пальцах и толкался бедрами в руку, требуя разрядки. Он пытался казаться таким же напыщенным и дерзким, как всегда. Но девятисотый видел его распаленным желанием, податливым и зависимым. Убери он сейчас руки – и гордый и независимый детектив будет сначала осыпать его грязными проклятиями, но потом так же грязно упрашивать. – Ты такой горячий там – внутри, – RK900 опустил голову, полушепотом не то смущая, не то унижая своего человека, как обычно тот унижал его. – Я чувствую, как тебе нравится. – Вовсе нет… – процедил сквозь зубы тот и впился правыми клыками в ключицу девятисотого. Андроид вскинул бровь, с любопытством опуская глаза на блестящий от смазки член. – Правда? – он резко вытащил пальцы и Гэвин охнул. – Тогда почему твоя задница требует продолжения? – Заткнись, мудак, – рыкнул ему в ложбинку над ключицей Рид, опаляя дыханием. Девятисотый заткнулся, но только потому, что стал облизывать свои пальцы, смазывая слюной, а потом вернул их на уже изведанную территорию и проник обратно в поддающийся проход сразу тремя. – Ооох… Пфак… Закругляйся уже… – Андроид чувствовал как Рид дрожит всем телом, будто его лихорадит. – Все зависит только от тебя, Гэвин. Он двигался обеими руками в унисон, ускоряя темп, пока Гэвин почти что одними зубами хватался за его рубашку, слюнявил ее и увлажнял дыханием. Пальцы не слушались – только тщетно легли на предплечья девятисотого, ощущая напряженные мышцы и механические движения. – Попроси меня, – шепнул ему андроид. – Что? – едва разбирая собственные мысли, Гэвин не в силах был понять смысл слов. – Попроси меня, чтобы я дал тебе кончить, – строго пояснил он. – Ты ёбан… А-ах! RK900 покачивал головой, быстро вынимая пальцы и так же неожиданно вставляя обратно. – Точно не я. Проси. – Дай мне уже то, чего я хочу, придурок! – Гэвин терял терпение, но чувствовал, что ему не хватает буквально чуть-чуть, чтобы песочные часы его желания наполнились и их можно будет перевернуть обратно для следующего раза. – Вежливее, Гэвин. Я могу сжать пальцы на твоих яичках так сильно, что они раздавятся, как куриные. В подтверждении своих слов, девятисотый переместил пальцы со ствола на мошонку и стиснул довольно ощутимо. Сдавленный стон и всхлип отчаянья и Гэвин активно кивает, соглашаясь. – Д-дай мне кончить… П… – как же трудно, но Рид собирается с духом и выдает заветное: – Пожалуйста. И морщится не то от противного ему слова, не то от того, что RK900 умело находит нужную точку пальцами внутри и надавливает, чутко массируя. Гэвина сотрясает. Только вторая рука возвращается на его член и трет головку, как Рид не выдерживает, закусывает губу и утыкается лицом под подбородок своего напарника – прямо шрамированным носом в кадык андроида. Инертно он толкается бедрами в кулак, одновременно двигаясь на пальцах девятисотого, пока тот еще не потерял на ощупь чувствительную простату. Гэвину кажется, что прошло уже миллион лет, что за окнами его дома сменялись поколения и планета крутилась с бешеной скоростью, но часы отмерили только десятки минут и еще десять секунд, прежде, чем он кончил. Вселенная кончила вместе с ним. – Можешь, когда захочешь, – ласково улыбался девятисотый и вытирал руку о плед. Значит, сегодня еще предстоит заняться стиркой. Влажные волосы Гэвина почти высохли, и могли бы высохнуть совсем, если бы не взмокли от пота. Он дышал так тяжело и так устало обмяк на груди андроида, что тому пришлось приобнять человека, подняться вместе с ним и унести своего раненного, но сексуально удовлетворенного напарника в спальню на кровать. Там девятисотый его накрыл одеялом и оставил отдыхать, а сам решил заняться небольшой уборкой. Но для начала: привести себя в порядок. Он вымыл руки, застегнул рубашку, отмечая на ней жеваные и влажные следы, и решая, что придется и ее выстирать. После, отнес недоеденный суп на кухню, вымыл посуду и вернулся в спальню, усаживаясь на край и поглаживая изнуренного детектива по загипсованной ноге. – Счастлив? – едва выдавил Гэвин, выдыхая носом и искоса глядя на андроида рядом с собой. – Да, – честно ответил тот. – Я люблю, когда выполняю поставленную задачу. – Я разве ставил тебе задачу трахнуть меня? – возмущался Рид. – Нет. Но ты желал этого. А твои желания – для меня как команда. Снова улыбка девятисотого, от которой у Гэвина тряслись поджилки. Но приятно так тряслись. С предвкушением. Вселенная сделала реверанс: не благодари, Гэвин!

***

Месяц прошел быстро и незаметно. Врач весело подтвердил: все срослось. Только вот Риду от этого весело не было: кость срослась, а вот у него дома только-только начали срастаться отношения с его андроидом. – Что сказал врач? – участливо поинтересовался девятисотый. Гэвин держал в руке заключение, задумчиво вчитываясь в него. А потом лукаво глянул на андроида и порвал бумажку на мелкие клочки. – Сказал, что нужно еще неделю отлежаться. Вселенная усмехнулась и прищурила голубые глаза.