Шоколад на День всех влюблённых

      — Марти, а что для тебя значит февраль?               Марти поднял глаза на Хину и вскинул одну бровь: Хина смотрела на него и улыбалась, с искренним интересом ожидая ответа.               Столовая была наполнена атмосферой умиротворения. Звуки негромкой беседы троих людей мешались с манящим ароматом английского чая, заваренного настоящим британцем, в совокупности создавая удивительную симфонию покоя и гармонии. Марибель, присоединившаяся к традиционному пятичасовому чаепитию Марти и Хины впервые, наблюдала за тем, как от ароматной золотисто-коричневой жидкости поднимается полупрозрачный, пахнущий бергамотом пар, и слушала разговор своих компаньонов. Изредка и она что-нибудь вставляла, но преимущественно лишь когда к ней обращались.               И вот Хина задала Марти вопрос, заставивший того впасть в задумчивость, а Марибель — заинтересованно навострить слух, ожидая его ответа.               Марти довольно долго молчал. Наконец, он протяжно хмыкнул и с лёгкой полуулыбкой полюбопытствовал:              — Это тебя так интересует из-за моей фамилии? — получив в ответ лишь лукавую ухмылку, он с усмешкой покачал головой и ответил: — Что ж, февраль для меня — месяц, когда в моём доме постоянно мало денег.              — Денег? — удивлённо переспросила Хина, склонив голову набок. Она явно ожидала не такого ответа, так что теперь только и могла, что растерянно хлопать глазами.              — Денег, — с серьёзным видом повторил Марти, кивнув, и, загибая пальцы, принялся перечислять: — Сначала шестое, затем — одиннадцатое, потом четырнадцатое, пятнадцатое, двадцать третье, двадцать четвёртое и, наконец, двадцать восьмое. И завершается это издевательство над семейным бюджетом Фебфлауэров аж седьмого марта.               Наклон головы Хины стал больше на пару градусов, а степень растерянности на лице чуть возросла.              — Так, четырнадцатое — День Святого Валентина... — начала она, хмуря брови в задумчивости, — а какие праздники в Британии празднуют в остальные перечисленные дни — ума не приложу.               Марти рассмеялся.              — В эти дни где-то в Британии отмечают рождение очередного Фебфлауэра, — с улыбкой подсказал он и пояснил: — Во все перечисленные даты, кроме первой, папа каждый раз ломал голову, что подарить своему ребёнку, или сестре, или племяннице… Да, ломал голову… — повторил Марти, неожиданно помрачнев и устремив бессмысленный взгляд в свою чашку.               Поняв, что Хина каким-то образом затронула одну из его больных тем, Марибель решила вмешаться в разговор. Отпив немного чаю, она осторожно, с вежливой улыбкой заметила:              — Это очень забавно, что столько людей с такой фамилией, как у тебя, Марти-сан, родились именно в феврале.               На её комментарий Марти встрепенулся и быстро взглянул на неё. Затем он тряхнул головой, будто чтобы вернуть мысли в нужное русло, и с уже более близкой прежнему настрою усмешкой заявил:              — Ну, строго говоря, все, кто родился с этой фамилией — февральские. Только один человек почти стал исключением из этого правила — но, к сожалению или к счастью, ваш покорный слуга таки успел в февраль, — Марти довольно фыркнул и развёл руками.               Марибель улыбнулась чуть свободнее. Её не могло не порадовать, что ей удалось хоть немного отвлечь его от тяжёлых мыслей. Несмотря на то, что она изучала психологию в институте и в целом любила наблюдать за людьми со стороны, она не считала себя хорошим психологом, способным нормально поддержать других. И даже после недавняя глобальная победа не изменила её мнения, несмотря на то, что её результат с того самого дня не уставал благодарить её за помощь, крайне смущая Марибель.               Впрочем, кажется, как минимум на данный момент не только он испытывал к ней подобные чувства, учитывая взгляд Хины, которым та наградила её после слов Марти.               А в следующий миг Супер Азартный игрок возвела глаза к потолку и задумчиво проговорила:              — Кстати, раз уж все тут в курсе моей проблемы… Не расскажете мне, как в Японии празднуют День Святого Валентина?               Марибель и Марти одновременно взглянули на неё, первая — слегка растерянно, второй — с интересом. Пожалуй, подобная беззаботность всё ещё смущала и немного беспокоила Супер Мечтательницу, несмотря на прежние заверения Хины, что Тау знает об её амнезии и все странности можно списывать на потерю памяти. А вот Марти, кажется, заинтересовался совсем не поэтому. Он вдруг подался вперёд, опёрся подбородком на сцепленные в замок руки и, прикрыв глаза, с философским видом изрёк:              — Ну, неподготовленного иностранца они могут застигнуть врасплох: когда я жил тут первый год, меня буквально завалили шоколадками поклонницы… и даже какие-то поклонники, что уже немного напрягало. Больше напрягало лишь то, что они потом все ожидали от меня ответного подарка месяц спустя, а некоторые умудрились обидеться, что я про такую "ответку" не знал… — с кривой усмешкой заключил он.               Видя, как заинтересованно и в то же время растерянно вскинула брови Хина, Марибель сочла нужным пояснить:              — Ну, вообще традиционно в Японии на День Святого Валентина девушки дарят шоколад нравящимся им парням, в знак симпатии или, иногда, уважения, а получивший такой подарок парень дарит что-то той девушке месяц спустя на Белый день. Но сейчас, когда отношения между людьми одного пола стали чем-то относительно обыденным, дарят все и всем…               Марти вздохнул.              — Всё-таки британцы в этом плане более консервативны… — проговорил он, явно вспоминая свой опыт.               Марибель искоса взглянула на него, отпивая свой чай, а затем заметила:              — Значит, в этом плане во мне преобладает английская сторона.               Хина на их слова ничего не ответила, но по её лицу было видно, насколько крепко она задумалась. В течение мыслительного процесса её выражение постепенно менялось с хмурого на радостное, пока в конце концов она вдруг не ударила ладонями по столу и, подскочив, восторженно воскликнула:              — Я решила: давайте устроим завтра День Святого Валентина! — Своё внезапное предложение недоумевающим собеседникам она объяснила так: — Мы всё равно все из разных миров, а тут время идёт как-то независимо — известно только, что сейчас зима. Так почему бы нам просто спонтанно не устроить праздник самим? Мальчикам точно будет приятно получить от нас с тобой что-нибудь, — добавила она, обращаясь к Марибель.               Марибель, совершенно неожиданно для себя оказавшись в центре её внимания, слегка смутилась. Тем временем Марти подпёр щёку ладонью и вкрадчиво поинтересовался:              — А я за мальчика больше не считаюсь? Не помню, что я такого сделал, чтобы это заслужить…               Хина повернулась к нему, склонила голову набок и, хлопая ресницами, с искренним недоумением поинтересовалась:              — А разве тебе не будет приятно получить от меня шоколад?               Марти возвёл глаза к потолку.              — Ты знаешь, что именно я бы хотел от тебя получить… — парировал он, а затем пожал плечами и после короткой паузы заметил: — Впрочем, я не имею ничего против шоколада, да. Но это разве не должно быть... сюрпризом, I don't know?               Уголок губ Хины приподнялся в усмешке.              — Именно поэтому я прошу тебя не рассказывать остальным о том, чем мы с Марибель занимаемся, — заявила она. — Если будешь хорошим мальчиком, получишь шоколадку, а спустя две недели — празднование своего дня рождения (конечно, если мы тут проторчим две недели). Если же нет… — её улыбка стала дьявольской, — я тебя укушу. Больно.               Марти на последнее заявление как-то чересчур многозначительно и даже немного по-хищнически улыбнулся.              — Ну, при определённых обстоятельствах я вовсе не против того, чтобы ты меня укусила… — заметил он, красноречиво глядя на Хину. Впрочем, в следующий миг его выражение приобрело страдальческий вид, и он с тяжёлым вздохом проговорил: — Хотя что-то мне подсказывает, что таким твоим укусам я буду не рад… Ладно уж, так и быть, не стану рассказывать остальным о ваших грандиозных планах. — Марти поднял руки в сдающемся жесте и ещё раз вздохнул.               Хина хихикнула и, неожиданно встав с места, потянулась к нему через стол, чтобы ласково потрепать по голове.              — Рада, что ты такой понимающий, Марти! — с улыбкой воскликнула она.               Марти пронаблюдал её действия со скучающим лицом. А Хина, закончив, плюхнулась на прежнее место и залпом допила свой чай, явно горя желанием поскорее приступить к воплощению своего плана в жизнь. Именно поэтому следующим её действием стало выжидающее разглядывание лица Марибель, сопровождающееся привычной широкой улыбкой. По лучащимся энтузиазмом глазам было видно, насколько Хину захватила эта идея, и Марибель, несколько секунд подумав, наконец, решила: "Не думаю, что подобное развлечение нам как-либо навредит… К тому же, ребята и правда заслужили, чтобы их порадовали". Именно поэтому она в следующий миг кивнула и, отгоняя упорно лезущие в голову картины того, как (мило) улыбнётся такому сюрпризу Минато, проговорила:              — Думаю, это и правда замечательная идея, Хина.               Марибель едва успела договорить, а Супер Азартный игрок уже вновь вскочила с места и, воодушевлённо схватив её за руку, повлекла в сторону кухни. И когда её практически доволокли до места назначения, Марти со своего места вдруг поинтересовался:              — Кстати, почему ты решила, что мой день рождения именно через две недели? Я ведь перечислил достаточно дат.               Хина остановилась буквально на пороге и бросила ему через плечо лукавую улыбку.              — Достаточно, — согласилась она. — Но именно двадцать восьмое больше всего подходит под описание "успел в февраль".               Марти выслушал её объяснение и усмехнулся.              — Should’ve guessed, — заявил он и, прикрыв глаза, допил свой чай. Затем он открыл один глаз и, устремив взгляд прямо на девушек, приподнял чашку в прощальном жесте. Марибель только и успела кивнуть в ответ, прежде чем Хина буквально затащила её на кухню и закрыла дверь, отделяя их двоих от остального мира.       

***

              Спустя некоторое время кухню уже наполнял приятный аромат молочного шоколада. Марибель, будучи в глубине души той ещё сладкоежкой, долго украдкой облизывалась на это чудо и не могла дождаться, когда же она уже сможет попробовать эту восхитительно пахнущую вязкую массу в тарелке (чтобы понять, что ещё нужно добавить, конечно же!). Необходимость во всём убедиться была обусловлена ещё и тем, что Марибель прежде не разу в жизни не готовила шоколад. Конечно, Хина принесла из библиотеки кулинарную книгу, конечно, рецепт выглядел довольно просто, и Марибель строго следовала ему, не торопясь (а Хина успела с усмешкой напомнить ей о том, какое разочарование она испытала от долго варящегося риса (целых две минуты он был ещё твёрдый!) и каким шоком для неё была длительность приготовления пищи за десять лет до её рождения)... но всё-таки шоколад должен был получиться безупречным. Потому что этот шоколад — подарок.               Хина и Марибель договорились, что завтра они будут дарить шоколад каждая своим мальчикам. Таким образом, Марибель готовила шоколад для Минато и Ёшики, а Хина — для Марти и Дея (который, вообще-то, вовсе и не мальчик, но Хину это совершенно не остановило). Кстати о Хине...               Хоть они и условились, что будут готовить каждая своё, очень быстро вышло так, что Хина стала консультироваться с Марибель буквально по поводу каждого шага. Хина, считающая, что объективно хорошо в области кулинарии она умеет только ставить чайник, волновалась, что своим шоколадом отравит ни в чём не повинных людей, поэтому решила довериться Марибель — та, несмотря на некоторую неприспособленность к местной технике и особенностям продуктов, уже показала себя если не умелым поваром, то как минимум человеком, способным не уничтожить всё блюдо вместе с кухней. И Марибель в общем-то была не против помочь. Она видела, как Хина искренне хочет приготовить что-нибудь сносное, так что с готовностью протянула ей руку помощи во всех вопросах. А ещё чувствовать, как на тебя полагаются, видя в тебе авторитетную личность, было довольно приятно, так что Марибель быстро вошла в роль заботливого педагога.               В какой-то момент Хина вдруг протянула руку к своей тарелке и обмакнула палец в ещё не остывший шоколад, а затем попробовала и, несколько минут глядя в потолок с задумчивым видом, наконец изрекла:              — А вкусно получилось...              — Я, конечно, рада, что вкусно, — начала Марибель с беспокойным видом, невольно ускоряя скорость размешивания массы в своей тарелке, — но он ещё горячий, Хина! Ты не обожглась? — участливо поинтересовалась она, всё-таки прекратив мешать и оставив тарелку, чтобы приблизиться к Хине и взволнованно взглянуть ей в лицо.               Хина на это моргнула. Несколько секунд она смотрела в глаза Марибель — а затем беспечно пожала плечами и проговорила:              — Ну, я не очень хорошо чувствую температуру. У меня всё-таки некоторые тактильные ощущения ещё атрофированы.               Марибель вздрогнула и тут же стушевалась. Она помнила, как Хина призналась, что вскоре после их миссии по добыче дневника Ренко у неё постепенно начали пропадать чувства, что до возвращения воспоминаний это её очень пугало и что теперь они, к счастью, частично к ней вернулись, так как она довольно безболезненно приняла тот факт, что Хитаги — это аватар, который должен что-то чувствовать вокруг себя. И всё-таки то, как она напомнила Хине об этих неприятных моментах, заставило Марибель почувствовать какую-то вину.               Видя, как стыдливо она опустила глаза в пол, Хина склонила голову набок, а затем улыбнулась и, ласково потрепав её по голове, обмотанной косынкой вместо привычного убора, проговорила:              — В любом случае, спасибо, что беспокоишься обо мне. Я иногда слишком беспечна, а ожоги языка получить всё-таки могу, даже если их не чувствую.               Марибель слабо улыбнулась. Хина довольно хихикнула. Затем она перевела задумчивый взгляд на шоколад и поинтересовалась:              — Кстати, ещё не пора разливать его по формам?               Марибель вздрогнула и, быстро повернувшись к шоколаду, пробормотала:              — Ох, и правда уже пора бы...               Пара секунд — и вот уже они обе разливают ароматный жидкий шоколад в небольшие формочки, которые очень инициативная и воодушевлённая Хина откопала уже в кладовке. Наблюдая, как по мере аккуратного опускания краешка тарелки вязкая коричневая масса постепенно заполняет ячейку до краёв, Марибель вдруг задумчиво пробормотала:              — Интересно, чем сейчас занимаются ребята...               Хина на эти слова с заинтересованным видом повернула к ней голову (при этом едва не перелив шоколад через край формы) и спустя пару мгновений молчания проговорила:              — Ну, когда я ходила за формами и коробками в кладовку, по дороге я встретила Ёшики. Он шёл оттуда же с готовым попкорном в пачке и рассказал, что идёт смотреть тренировку Дея и Минато в додзё... — Видя слегка растерянный взгляд Марибель, Хина спросила: — Минато тебе не рассказывал? Они как-то с Деем боролись уже, и Дей отметил, что Минато неплохо владеет мечом, но в технике видны некоторые пробелы, и их закрытие поможет сражаться эффективнее. Ну Дей и предложил дать пару уроков Минато, а тот согласился. Мой рыцарь, кажется, радовался этому даже сильнее, чем его "ученик"! — хихикнула Хина, но тут же поспешила добавить: — Хотя Минато тоже наверняка получает удовольствие от этих тренировок... но по нему сложнее сказать. Ну, ты понимаешь. — Хина со смехом подёрнула плечами.               Марибель выслушала её с огромным интересом. Едва Хина договорила, она улыбнулась и заметила:              — Ну, я думаю, поучиться владению мечом у Супер Мечника — отличная идея... Правда, — нахмурилась она, вновь поворачиваясь к шоколаду, — так ведь можно и травмироваться...               Марибель пронаблюдала, как с края тарелки срывается последняя капелька ароматной шоколадной массы. Момент, когда она разбилась о поверхность, заполняющую форму, совпал с моментом, когда со стороны Хины раздался беззаботный смешок. Марибель скосила на подругу вопросительный взгляд. Хина улыбнулась и уверенно заявила:              — Чтобы Дей травмировал Минато? Он его слишком любит для подобного!               Марибель, уже успевшая взять в руки форму и направиться было с ней к холодильнику, едва не выронила всё от неожиданности. Быстро повернувшись к улыбающейся Хине, она почти испуганно переспросила:              — В-в смысле?!               Хина, внезапно оказавшаяся ближе, чем ожидала Марибель, ловко подхватила форму из её рук своей левой (в правой она уже держала собственный шоколад), и, хихикнув, на ходу ответила:              — Не переживай: не в романтическом!               С этими словами она направилась к холодильнику ставить шоколад застывать, оставляя Марибель краснеть в одиночестве. "И почему я должна переживать, если даже и в нём? — досадливо думала мечтательница, злясь даже больше на собственную реакцию, и продолжала: — Дея имеет право любить кого хочет и как хочет, да и Минато никому ничем не обязан..." И когда она, немного успокоившись, собралась было высказать всё это Хине вслух, та опередила её беспечным:              — Сколько там он застывает?               Марибель быстро взглянула на Хину: та стояла у закрытого холодильника с пустыми руками и вопросительно смотрела на неё в ответ. Она настолько невинно хлопала ресницами, точно не говорила только что никаких неловких вещей, что Марибель совсем смешалась. И всё-таки ответить на вопрос она как более умелая в готовке была должна, так что она отвернулась и бросила:              — Написано, что чуть ли не десять минут. Хотя, учитывая, какое тут всё медленное, я не удивлюсь, если все пятнадцать... — пробурчала она, окончательно придя в себя и уже вовсю досадуя на непродвинутость местной кухни.               Хина выслушала её и усмехнулась. Заложив руки за спину, она стала медленно приближаться к Марибель.              — Что ж, — нараспев заговорила она, — пятнадцать так пятнадцать. Успеем во что-нибудь поиграть! — радостно заявила она, останавливаясь напротив.               Марибель усмехнулась. Скрестив руки на груди, она покачала головой и спокойно проговорила:              — Ты как всегда, Хина!       

***

              С момента вечернего объявления прошла уже пара часов, когда Марибель завязала последний бант на коробочке и, убрав от неё руки, любовно оглядела своё творение. Перед ней, окружённые обрезками пёстрой упаковочной бумаги и лент, ножницами и тюбиками клея, стояли на парте две небольшие аккуратные коробочки, синяя и фиолетовая, обвязанные голубой и красной лентами соответственно. Глядя на них, Марибель чувствовала внутреннее довольство: она потратила несколько часов на украшение скучных коробок со склада, в результате превратив их в отличную обёртку для шоколада (уже заботливо сложенного внутрь). "Да, такое было бы приятно получить и мне, — подумала она, кивая, и заключила: — Думаю, мальчиков тоже порадует. Всё-таки, Хина отлично придумала..."               С этими мыслями Марибель невольно повернулась к Хине. С удивлением она обнаружила, что та всё ещё возится со своей частью: Хина только-только отставила красную коробочку в сторону и принялась старательно обвязывать белой лентой изумрудную. Марибель немного удивилась: она помнила, как резво Хина оборачивала их бумагой, и ожидала, что подруга закончит раньше неё.               Впрочем, делать всё равно было больше нечего, поэтому Марибель лишь пожала плечами и, откинувшись на стуле, стала ждать, когда Хина закончит — уходить первой ей казалось как-то неправильно. Чтобы хоть как-то скоротать это время, Марибель возвела глаза к потолку, сложила руки на животе и впервые за полчаса заговорила.              — И всё-таки, — с мечтательной улыбкой начала она, — ты молодец, Хина. Это было очень весело... — добавила она, даже немного покраснев от удовольствия.               Хина на секунду оторвалась от своего занятия и наградила Марибель долгим внимательным взглядом. Затем она усмехнулась и, продолжив завязывать пышный бант на коробочке, тепло проговорила:              — Я рада, что тебе понравилось. Мне тоже было сегодня очень весело, — после небольшой паузы продолжала она, расправляя бант. — С Марти и Деем, конечно, тоже весело, но это... не совсем то же. Не как с подругой, — пояснила она, вновь взглянув на Марибель с тёплой улыбкой, слегка щуря свои блестящие глаза.               Марибель снова возвела глаза к потолку и, потеребив прядь волос между пальцев, задумчиво протянула:              — Ну да, я не твой гиперзаботливый родственник и не пытаюсь тебя в каждом разговоре затащить в постель...               Хина вдруг подалась вперёд и, подперев подбородок ладонью, с лисьей ухмылкой заявила:              — Ну, если бы ты попыталась и была достаточно упорна, я бы согласилась быстрее, чем с Марти.               Марибель вздрогнула и резко повернулась к ней, вся пунцовая от смущения. Вид хихикающей Хины ещё сильнее вогнал её в краску, и она, пихнув её в бок, воскликнула:              — Хи-ина, что это за намёки такие?! Я вообще в этом не заинтересована! — заявила она, скрестив руки на груди и обиженно отвернувшись.               Хина беззаботно посмеялась, а затем, потирая бок, вернулась к своим коробкам. Марибель ещё некоторое время краснела и старательно не смотрела на Хину, прежде чем осторожно покоситься на неё: та казалась полностью поглощённой завязыванием очередной ленты. После небольшой паузы Марибель, наконец, заметила:              — А вообще я, кажется, понимаю, о чём ты. — На быстрый заинтересованный взгляд Хины она пояснила: — Когда ты сегодня предложила вместе устроить День Святого Валентина и буквально потащила меня за собой, я вспомнила... — Марибель прикусила губу и опустила глаза. Затем она совсем тихо заключила: — Я вспомнила, как мы делали разные вещи с Ренко. Стоило мне только дать намёк на согласие, когда она меня куда-то звала, — а она уже берёт меня за руку и тянет к приключениям...               Марибель горько усмехнулась. Она старательно игнорировала эту мысль весь вечер, но на самом деле на периферии сознания у неё всё время было ощущение, что вся эта ситуация до боли напоминает ей клубную деятельность с Ренко — даже то, как в итоге большую часть делала она, а не инициатор, как было в случае готовки и одной поездки на кладбище с разорением могил. И теперь, когда она сказала это вслух, в груди что-то сжалось от нахлынувших воспоминаний... и от понимания, что эти счастливые дни и ночи теперь точно не повторятся.               Хина некоторое время сочувственно смотрела на Марибель, уже готовую полностью погрузиться в себя. Затем она отвернулась, возвращаясь к своей коробочке, и быстро завязала розовую ленту.               ...А в следующий миг Марибель только и могла, что растерянно хлопать ресницами, таращась на протянутую ей бело-серебристую коробочку, украшенную узорами-сердечками и обвязанную бледно-розовой лентой. Марибель понадобилось несколько секунд, чтобы осознать: Хина вручает коробочку ей.               Марибель подняла растерянный взгляд на Хину. Та смущённо и в то же время очень тепло улыбнулась и настойчивее протянула ей коробочку. На непонимающий взгляд Марибель она объяснила:              — На самом деле я немного схитрила: я изначально делала шоколад не на двух человек, а на троих. Я хотела таким образом поблагодарить тебя за то, что ты поддержала мою идею и провела со мной этот вечер... а ещё за то, что ты просто такая хорошая и милая подруга, вот! — заключила она с лучезарной улыбкой. Затем она отвела взгляд и с усмешкой добавила: — Хотя прятать от тебя все эти материалы для упаковки было не так уж просто, знаешь ли...               От её слов Марибель совсем смутилась. Вся краснея, она опустила глаза в пол, но всё-таки с тихой благодарностью приняла шоколад из рук Хины (на короткий миг она ощутила, как они слегка дрожат, и ей подумалось: "Неужели она волновалась, что я его не возьму?.."). Хина кивнула и улыбнулась.               Повисло неловкое молчание. Пару секунд они вдвоём просто сидели и не двигались, пока Хина не начала ловко прибирать обрезки бумаги за собой. Марибель с лёгкой досадой заметила, что беспорядок от неё самой гораздо масштабнее, чем от азартного игрока ("И тут её ловкость рук!" — подумала она), и, аккуратно поставив подаренную коробочку к остальным рядом с собой, также принялась за уборку.               Молчание продолжалось, и Марибель, наконец, решилась нарушить его шутливым:              — Так это, оказывается, у тебя были планы на меня, а не наоборот...               Хина смахнула последний мусор в пакет и с заинтересованной улыбкой повернулась к Марибель. Мечтательница облегчённо отметила, что та не выглядит обиженной, и подарила ей загадочную улыбку. Впрочем, это не шло ни в какое сравнение с дьявольской ухмылкой Хины, которая появилась на её лице, когда она подалась вперёд и, склонив голову набок, хитро заявила:              — О, Марибель, поверь: в мои планы на тебя я не вхожу...               Марибель застыла и с недоумённой натянутой улыбкой уставилась на Хину. А та лишь беззаботно рассмеялась и, легонько щёлкнув её по носу, потянулась к горстке мусора перед Марибель и ловким движением стряхнула в пакет, значительно уменьшив объём предстоящей работы.               Марибель осознала, что Хина не собирается рассказывать ей про свои загадочные "планы", так что вздохнула и опустила глаза. Убираться оставалось не так уж много — не более пяти минут работы, — так что она решила поскорее заканчивать тут. "Так я смогу быстрее пойти спать, — мысленно рассуждала она, аккуратно отковыривая клей от парты ножницами, — чтобы заснуть и проснуться уже завтра утром... И подарить этот шоколад, — она покосилась на свои коробочки и не сдержала мечтательной улыбки, — Минато и Ёшики-сану... и увидеть, как они удивятся и обрадуются..."               На этом моменте Марибель невольно замедлила движения, полностью погрузившись в мысли о том, как отреагируют на её подарок (по большей часть эти мысли касались одного из парней).               Марибель со своими мечтами настолько выпала из реальности, что совсем забыла про Хину. А если бы она хоть на секунду задумалась, наверняка бы сочла странным то, как близко сейчас сидит Хина...               Именно поэтому для Марибель стало полнейшей неожиданностью ощущение мягкого прикосновения к щеке, за которым последовал скрип стула. Марибель шокированно взглянула на Хину: та уже стояла напротив, держа пакет с мусором в левой руке, а красную и зелёную коробочки с шоколадом — в правой. Больше всего, впрочем, Марибель поразила не её скорость; нет, её поразила загадочная, мягкая улыбка Хины, одновременно похожая на её прежние загадочные улыбки и в то же время какая-то не такая.               А в следующий миг Хина лучезарно улыбнулась, обнажая ряд белых зубов, и со смехом сказала:              — Ну что, с Днём Святого Валентина, Марибель!               С этими словами она развернулась и быстро вышла из класса, оставляя Марибель наедине с тремя коробочками шоколада, идеальным порядком и собственными чувствами.               Марибель некоторое время сидела в ступоре и смотрела на дверь, за которой скрылась Хина. Затем её рука автоматически потянулась к лицу. Пальцы легонько коснулись щеки, на которой все ещё ощущался фантомный поцелуй.               Ещё пара мгновений — и Марибель ощутила, как к лицу приливает краска. И, вся дрожа от смущения, она не нашла ничего лучше, чем закрыть лицо руками и тихо простонать:              — Хи-и-ина-а-а...