подари мне завтра

      Чонгук просыпается с первыми лучами солнца от телефонного звонка. Открывать глаза не хочется, но громкая мелодия заставляет начать ворочаться лежащее рядом чудо, поэтому Чон наугад тычет пальцем в дисплей и прикладывает телефон к уху, хрипя сонное «я слушаю».       Чимин рядом обнимает крепче и утыкается носом в грудь Чонгука, с наслаждением вдыхая родной запах полной грудью. Альфа улыбается и чмокает омегу в макушку, пытаясь понять что ему говорит отец. Чон отдалённо улавливает смысл и согласно мычит, выключая вызов и заводя руки за спину Чимина, обнимая тёплого омегу, который льнёт ближе и тихо хихикает.       — Щекотно, — с улыбкой произносит Чимин, приподнимая голову и сразу получая лёгкий поцелуй в губы. — Кто звонил?       — Отец. Говорил, что надо приехать в больницу и заменить его, — Чонгук прикрывает глаза и откидывается на подушки, совершенно не желая подниматься с места и выпускать из своих объятий Чимина. Но Чон понимает, что сейчас он должен во всём слушаться отца, чтобы тот не был против Пака, принял его, пусть даже и со своими условиями.       — Тогда давай подниматься, — Чимин чмокает альфу в губы и расцепляет его руки, уходя на кухню. Чонгук улыбается, смотря вслед омеге, скользя взглядом по его телу и хищно облизываясь, когда взгляд падает на ничем неприкрытые аппетитные бёдра.       Чимин открывает холодильник, вытаскивая из него нужные продукты, пока альфа уходит в душ, пользуясь возможностью. Ведь Чон не уверен, что вернётся домой вечером и у него будет время хотя бы просто поесть. Потому что всегда, когда звонит отец, то это может значить лишь одно — вновь что-то случилось и все в больнице теперь на нервах. Чонгуку, конечно, не нравится перспектива быть тем, кто всех успокоит и вытерпит их психи, но выбирать не приходится.       Чимин тем временем уже разбивает яйца в сковороду и разворачивается, чтобы взять два стакана, но оказывается пойман в объятья Чонгука. Омега расплывается в улыбке, ощущая тепло в груди, и приподнимается на носочках, чмокая Чонгука в губы. От альфы пахнет зубной пастой и гелем для душа, но ярче всего выражен его естественный запах, который уже совсем скоро пропадёт из-за подавителей, которые обязаны пить врачи. Поэтому Чимин пользуется моментом и вдыхает любимый аромат лайма с легка заметными нотками жасмина, запоминая его на весь день.       Чонгук наклоняется ближе к Чимину и углубляет поцелуй, ощущая дрожь омеги. Пак хватается пальчиками за плечи Чона, прикрывает глаза и плавится от сильных рук, что скользят по его спине, опускаясь на упругие ягодицы. С губ срывается тихий стон, когда Чонгук собственнически сжимает округлые половинки и подхватывает Чимина под бёдра, усаживая на столешницу.       — Надеюсь сегодня не будет как в прошлый раз? — смеётся Чимин сквозь поцелуй, обхватывая Чонгука ногами и притягивая ближе к себе.       — Ты теперь мне это всю жизнь будешь напоминать? — закатывает глаза альфа, выключая плиту, чтобы не сжечь весь дом.       — «Иди на свет, малыш», — томным голосом произносит Чимин, тут же заливаясь смехом и портя всю атмосферу окончательно.       — Между прочим это было из-за тебя! — возмущается Чонгук, складывая руки на груди. Кончики ушей горят, а омега и не думает останавливаться.       — Господи, Чонгук, твой член светился в темноте!       — Из-за твоей долбанной краски!       — Но ты же нашёл в этом выгоду, — ухмыляется Чимин, еле сдерживая смех. — Как вообще можно было додуматься сказать, чтобы твой партнёр шёл на свет, исходящий от твоего члена?       — Ой, да ну тебя, — фыркает Чонгук, отходя назад и усаживаясь за стол. Омега прыскает в кулак, становясь весь красный от сдерживаемого смеха.       — В любом случае я люблю тебя. И твой светящийся член тоже, — Чимин чмокает альфу в губы и всё же берёт стаканы со стола, заливая растворимый кофе кипятком. Яичница на удивление успела прожариться и не сгореть, поэтому омега ловко солит её и подаёт на стол, ставя перед надувшимся альфой.       Омега делает вид, что не видит состояния парня, уходя в комнату, чтобы погладить ему принесённый для стирки белый халат. Чонгук дуется ещё сильнее, но всё же приступает к еде, понимая, что времени для детских обид больше не осталось.       Они живут вместе будучи парой всего чуть больше недели, но уже успели привыкнуть друг к другу и научиться сосуществовать. Чимин всегда помогает альфе не опоздать по утрам, а Чонгук отвозит омегу в универ, не желая, чтобы его любимый катался на общественном транспорте на начавшиеся недавно занятия. На первый взгляд у них всё гармонично и идеально: они понимают друг друга с полуслова, не стесняются показаться глупыми в глазах любимого и показывают настоящих себя. Но так лишь на первый взгляд…       — Чимина! Я пришёл, — после тихого звука открывшейся двери слышится громкий голос Тэхёна. Ким по-хозяйски проходит в квартиру и внимательно осматривает обои в гостиной на одной стене — последней комнате, которую осталось сделать. Чонгук вздыхает, отпивая кофе и сдерживая сильное желание послать омегу далеко и надолго, чтобы больше не приходил к ним как к себе домой каждый день.       Тэхён — это та самая ложка дёгтя в их размеренной совместной жизни. Ким приходит постоянно, не давая дышать спокойно в своей же квартире и раздражая своим присутствием Чонгука. Альфа уже давно бы сменил код на двери и выгнал Тэхёна из своего дома, но Чимин слишком радуется приходу друга, поэтому Чон терпит, стойко вынося все внезапные появления омеги.       — Тэхён, — радостно выкрикивает Чимин, вылетая из комнаты с халатом в руках и запрыгивая на друга. Чонгук выходит из кухни с угрюмым видом, осматривает обнимающихся парней и недовольно фыркает, забирая свой белый халат из рук Чимина. Омега даже не обращает внимания на альфу, начиная рассказывать все ощущения, которые он испытывает во время беременности.       Чонгуку становится вдруг до чёртиков обидно, когда он слышит разговор друзей. Ведь Чимин ничего ему не рассказывает, молчит о тяжести, изжоге, но зато делится этим с Тэхёном, выставляя альфу не в лучшем свете. Чимин жалуется на Чона, говорит какой он бесчувственный чурбан, которому есть дело лишь до своих пациентов, а для своего омеги у него не остаётся любви и внимания.       Чонгук упирает язык в щёку, слушая причитания Пака, и не понимает когда это он уже успел обделить этим омегу. Ведь он всегда спешит после работы домой, проводит всё свободное время с Чимином и дарит ему всё своё внимание и любовь, пытаясь не растрачивать себя на пациентов. Да и не работать он не может, ведь тогда некому будет их содержать, учитывая то, что Пак в последнее время нигде не подрабатывает. И Чонгук не просит это делать, ведь денег вполне хватает на все их потребности благодаря усердной работе Чона.       — Чонгук, ты скоро? — Чимин слегка повышает голос, уже второй раз повторяя фразу. Альфа послушно выходит из комнаты, позволяя переодеться омеге, и по пути аккуратно складывает белый халат, убирая его в пакет. Тэхён смотрит на Чонгука недоверчиво, всё ещё сомневаясь в альфе, на что Чон недовольно фыркает и уходит в прихожую, молча обуваясь. Он знает, что сейчас нет смысла говорить с Чимином, ведь всё внимание омега теперь будет уделять Тэхёну, а про него, Чонгука, совсем забудет. Будто и нет у Чимина любящего альфы. Лишь личный водитель, который молча отвезёт его в нужное место.       Всю дорогу Чимин радостно переговаривается с Тэхёном, уже привычно не замечая Чонгука, и выскакивает на улицу из машины, даже забыв чмокнуть альфу на прощание. Чон тяжело вздыхает, поджимая губы. Чимин делал это всегда, как бы не был занят разговором с Кимом. Он всегда прерывался на полуслове и желал удачного дня, а после чмокал Чонгука в губы и улыбался самой счастливой улыбкой, уходя на занятия, а сейчас так просто пропустил это, даже не заметив.       Чонгук трогается с места, находясь в своих мыслях и чувствах, и даже не замечает как добирается до больницы. Альфа не обижался и не злился когда Чимин не поздравил его с днём рождения, ведь тот просто не знал. Он легко согласился, когда омега выпрашивал дать переживающему Тэхёну код от двери, потому что думал, что Тэ будет заходить лишь иногда. Но сейчас внутри зарождается неприятное чувство, разъедающее изнутри, ведь поведение Чимина так и вопит о том, что ему всё равно на Чонгука.       — Чонгук! Пошли скорее! — единственный друг Чона в этой больнице подлетает к альфе и ведёт его к операционным, по дороге объясняя всё, что произошло за всего несколько минут до его приезда. Чонгук послушно переодевается в стерильную одежду, примерно понимая что этот случай экстренный и действовать надо быстро, чтобы спасти пациента.       Родные лежащего на столе паренька всё бились за то, чтобы оперировал его именно Чонгук, поэтому крови юный альфа потерял много. Они давили на персонал своими деньгами, не доверяя никому, кроме лучшего врача больницы, чем делали своему сыну только хуже. Чонгук понимает, что они хотели как лучше, но теперь, когда он видит состояние пациента, который из последних сил борется за свою жизнь, он не уверен, что парень выживет. И нет, он уверен в своих силах, но далеко не уверен в силах лежащего на операционном столе альфы.       Чонгук берёт в руки скальпель и уверенно делает первый надрез под внимательным взглядом окружающих его ассистентов. Пусть он и не знает какой исход будет у этой операции, но он сделает всё возможное, чтобы спасти жизнь этому пареньку.

***

      Время тянется тянется бесконечно долго, всё тело напряжено, а капельки пота, стекающие по лбу, раздражают. Девушка спешно убирает всю влагу с лица Чонгука и закусывает губу, кидая быстрый взгляд на монитор с жизненными показателями пациента. Не надо быть профессионалом, чтобы понять, что парень на столе доживает свои последние минуты жизни. Уже изначально исход этой операции был известен, но Чонгук всё равно взялся за неё, наверное, надеясь на чудо.       В воздухе стоит напряжение, давящее своей тяжёлой аурой. Все боятся даже дышать лишний раз, чтобы не мешать Чонгуку. Ухёк, стоящий рядом, поджимает губы и смотрит сожалеюще на друга, ведь понимает, что если пациент сейчас умрёт, то это будет слишком большим потрясением для Чона, у которого это будет его первая смерть на операционном столе. Альфа не сомневается в силах Чонгука, но он знает, что всё было уже понятно с первых секунд, ведь состояние парня на операционном столе слишком быстро ухудшалось.       Противный писк раздражает и так чувствительный от напряжения слух. Сердце Чонгука ухает в пятки, но он продолжает держать себя в руках, отдавая команды своим ассистентам. Альфа понимает, что поддаваться панике сейчас нельзя. Надо действовать быстро и точно.       — Приступаю к прямому массажу сердца, — извещает всех Чонгук. Если альфа скажет, что ему не страшно, то он соврёт, ведь он никогда не делал прямой массаж сердца пациенту. Да, он много раз проводил эту процедуру на тренировочных манекенах, видел, как его отец делает это, но сам он никогда не оказывался в подобной ситуации.       Чонгук берёт себя в руки, успокаивая собственное сердце и вспоминая всё, чему его учили за все годы, проведённые в медицинском университете. Память подбрасывает нужные картинки и вычитанные из учебников правила, поэтому Чонгук приступает к прямому массажу сердца под внимательным взглядом ассистентов. Он не обращает на них внимание, делает вид, будто всё в порядке и успокаивает себя, заталкивая все чувства глубоко внутрь, чтобы не вырвались наружу. Сейчас самое главное — спасти пациента.       — Три минуты тридцать секунд, — извещает начавшая отсчёт девушка. Страх растекается по венам у всех, ведь они понимают, что вряд ли уже что-то можно сделать. Но Чонгук будто не обращает внимание, командуя своим до ужаса ледяным голосом. — Четыре минуты пятьдесят секунд.       — Чонгук, хватит, — голос Ухёка раздаётся слишком громко, действуя на рецепторы Чонгука. — Надо объявить время смерти.       — Я спасу его, — холодно отвечает альфа, делая новый приказ о том, чтобы пациенту ввели дозу адреналина.       — Уже изначально был ясен исход. И сейчас ты лишь оттягиваешь время объявления смерти, — Ухёк говорит спокойно, хотя у него внутри целый ураган из чувств. Он работает в этой больнице уже двадцать лет. Он видел множество смертей на операционном столе, но эту смерть он ощущает словно свою первую. — Мы не всегда способны спасти пациентов. Ты должен объявить, — альфа замолкает, смотря в глаза Чонгука, в которых плещется ужас и боль. Но это страшная правда, которую альфа должен понимать.       — Время смерти шестнадцать девятнадцать, — всё же произносит Чонгук, наполняя лёгкие воздухом и выпуская небьющееся сердце из своих рук. Ухёк ловит взгляд альфы и слегка кивает, заменяя его, ведь понимает, что альфа не в состоянии больше здесь находиться. Чон покидает операционную и стягивает с себя окровавленные перчатки, кидая их в урну. За ними сразу летит и одноразовый халат с шапочкой.       Всё тело потряхивает, а в голове мысли жужжат плотным роем, не давая ухватиться за какую-нибудь одну. Внутри разливается боль, а перед глазами всплывает бездыханное тело парня, заставляя Чонгука судорожно выдохнуть и подставить руки под кран, смывая остатки крови. Совершенно не хочется выходить отсюда, видеть в глазах родных боль от утраты близкого человека. Но Чонгук понимает, что он должен это сделать.       Альфа выходит из операционной, сразу натыкаясь на две пары глаз, в которых всё ещё плещется надежда и виднеются слёзы. Женщина что-то говорит, задаёт вопросы, но Чонгук не слышит ничего. В голове лишь белый шум, а перед глазами картинки сменяют друг друга.       — Мне жаль, — всё же выдыхает Чонгук после долгого молчания. Он заглядывает в глаза женщины, замечая тускнеющую надежду и большие капли слёз, что тут же скатываются по впалым щекам. — Мы потеряли пациента.       — Он не пациент! — взрывается женщина, накидываясь на Чонгука и хватая его за плечи. — Он мой сын! Мой маленький Инсонни. Ты должен был спасти его! — выкрикивает омега, встряхивая Чонгука и заглядывая в его глаза. Альфа не сопротивляется, смотря на женщину пустым взглядом, и даже не реагирует, когда она с силой оставляет алеющий след на его щеке.       Муж оттаскивает жену от Чонгука, пытаясь её успокоить. Альфа поджимает губы и направляется на выход, пытаясь передвигать негнущимися ногами. Чонгук отправляет сообщение отцу, который сразу отвечает о том, что младший может быть свободен. Взгляд цепляется за сообщение Чимина о просьбе забрать его, если Чон уже освободился. Альфа ничего не отвечает, смотря на время отправления и понимая, что у него есть ещё полчаса, чтобы доехать до университета Чимина.       Руки дрожат и тело не слушается, когда Чонгук выходит на парковку. Он садится на водительское сиденье, делая глубокие вдохи и выдохи, пытаясь придти в себя и отогнать наступающую паническую атаку. Чонгук понимает, что это не последняя смерть на операционном столе, но справиться с собой не может, ощущая, как внутри всё с треском разрушается, а перед глазами вновь появляется бездыханный парень, чью смерть он недавно объявил.       Чонгук осознаёт, что ему нельзя в таком состоянии за руль, но всё равно заводит машину и выруливает из парковки. На глазах появляется стойкая пелена слёз, которую Чон сразу смахивает, останавливаясь на первом светофоре. Альфа не хочет предстать таким перед Чимином, поэтому дышит глубоко, приводя своё внешнее состояние в норму и закрывая глаза на то, что творится внутри.       Чонгук подъезжает к университету ровно в тот момент, когда из ворот выходит Чимин, переговариваясь с Тэхёном и идущим рядом, видимо, преподавателем. Альфа не видел этого мужчину раньше, однако просто закрывает на это глаза и пару раз жмёт на руль, сигналя омеге, чтобы тот заметил Чона. Он уже привык, что Чимину будто всё равно на него, но сделать что-либо с этим он не может. Слишком страшно услышать от омеги подтверждение его догадок.       — Привет, — первым начинает разговор Пак, усаживаясь на переднее сиденье. Тэхён машет другу на прощание и направляется к стоящему в стороне Юнги, чмокая его в губы и расплываясь в счастливой улыбке. Чимин видит это, так же как и Чонгук, поэтому тянется к альфе за поцелуем, но Чон отстраняется, не давая себя поцеловать. Омега тушуется, не понимая поведения альфы, и садится ровно на сиденье, пристёгиваясь. — У нас сегодня пришёл новый преподаватель, — начинает Чимин, смотря на дорогу впереди и боясь посмотреть на Чонгука. — И мы рисовали любовь. Представляешь, у меня впервые получилось нарисовать что-то светлое с чувствами, а не чисто из-за того что надо! — радуется Чимин, переводя счастливый взгляд на погружённого в свои мысли альфу.       — Ого, круто, — безэмоционально кивает Чонгук, пытаясь выдавить из себя улыбку. Чимин поджимает губы, опуская взгляд чуть ниже и замечая подрагивающие пальцы альфы. — Что ещё было интересного? — пытается поддержать разговор Чонгук, хотя сам этого совсем не желает.       — А… Мы с Тэхёном договорились завтра погулять, — уже без всякого интереса произносит Чимин. Омега наблюдает за альфой, который и не слушает вовсе Чимина, погружаясь всё больше в собственные мысли. Пак больше не лезет к нему и выходит из машины первый, когда они плавно тормозят у подъезда.       Идут до квартиры они в полном молчании. Чимин чувствует, что что-то не так, но начать об этом разговор боится, тихо наблюдая за альфой. Омега идёт переодеваться первым, а после уходит на кухню, начиная готовить им обоим ужин. Чимин мысленно набирается храбрости, собираясь поговорить с Чоном, но альфа не выходит ни через пять минут, ни через полчаса, ни тогда, когда Чимин зовёт его кушать. Омега хмурится, ощущая, как волнение за Чонгука растёт всё больше, ведь он всегда выходил на кухню, когда Чимин готовил. Они просто могли молча сидеть рядом и наслаждаться присутствием друг друга.       — Гукки? — Чимин заглядывает в комнату, заставая альфу, лежащего на постели лицом вниз. — Пойдём ужинать? — спрашивает Пак, подходя к Чонгуку ближе.       — Я не голоден, — тихо отвечает Чон, даже не подняв взгляд на Чимина. — Лучше покушай один, — Чонгук говорит совсем тихо и не поворачивается к Паку даже тогда, когда омега кладёт свою маленькую ладошку на его спину.       — Всё в порядке? — осторожно спрашивает Чимин, обеспокоенно смотря на Чонгука.       — Конечно. Всё отлично. Я просто устал, — нагло врёт альфа, но его голос начинает предательски дрожать под конец предложения. Тихий всхлип не заставляет себя ждать, выбивая весь воздух из лёгких Чимина.       — Что случилось? — обеспокоенно спрашивает омега, начиная слегка поглаживать спину Чонгука, пытаясь выразить этим свою поддержку.       — Не прикидывайся, что тебе не всё равно, — горько усмехается альфа. Чимин растерянно смотрит на затылок Чонгука, пытаясь понять где он уже успел провиниться.       — Но я не прикидываюсь. Мне серьёзно не всё равно. Ты мой альфа и я волнуюсь за тебя.       — Ага, я заметил, — фыркает альфа, упорно не переворачиваясь на спину, хотя дышать становится сложно. — Именно из-за этого ты и не обращаешь на меня внимание.       — Что? — ещё более растерянно спрашивает Чимин, отдёргивая руку от спины Чонгука, будто обжёгся. — Между прочим это именно ты не обращаешь на меня внимание! — слегка повышает голос омега, подрываясь с кровати. — Знаешь, я долго это терпел, но больше я этого делать не буду! — уже выкрикивает Чимин, собираясь покинуть комнату, как его хватают за руку и грубо дёргают на себя. Чонгук заключает омегу в свои объятья и вновь тихо всхлипывает. Чимин хочет возмутиться, вырваться из рук альфы, но когда чувствует дрожь в теле Чона, то резко передумывает, обнимая в ответ.       — Если ты не замечаешь, то это не значит, что я не уделяю тебе внимание и не люблю тебя, — шепчет альфа, даже не вытирая слёзы, что льются из глаз. — Возможно для тебя это стало чем-то обыденным и ты просто привык к этому, но я делаю всё возможное, чтобы провести с тобой больше времени. Я пытаюсь заботиться о тебе и волнуюсь, но ты не делишься со мной своими проблемами, держишь всё в себе. Я недостаточно хорош для тебя? Ты мне не доверяешь, поэтому не рассказываешь о своих переживаниях? Пойми, Чимин, мне сложно отдавать тебе всего себя, а получать взамен лишь малую часть. Из нас двоих именно ты перестал обращать на меня внимание. Когда к нам приходит Тэхён, то я будто исчезаю для тебя.       — Это не так, — шепчет в ответ Чимин, ощущая, как на глазах появляются слёзы. Омега жмётся ближе к альфе, наконец осознавая каким он был мудаком. А ведь и вправду, он просто привык к заботе старшего, поэтому не замечал её, жалуясь Тэхёну на альфу, в то время как сам не уделял достаточно внимания Чонгуку. Чимин просто думал, что так и надо, что Чон будет заботиться всегда, а омега это тот, кто должен всегда получать заботу и лишь изредка дарить её. Но в отношениях всё далеко не так. В отношениях они должны быть на равных. Ведь альфа тоже живой, ему тоже нужна поддержка и забота.       — Пожалуйста, не делай так больше. Мне очень больно видеть, когда ты меня просто не замечаешь.       — Прости, — всхлипывает Чимин, утыкаясь носом в шею Чонгука. Омега понимает, что сейчас он должен успокаивать альфу, а не плакать сам, но ничего не может с собой поделать. — У тебя что-то случилось? — всё же задаёт вопрос Чимин, очень надеясь, что Чон сейчас скажет, что переживал лишь из-за этого.       — Я сегодня проводил операцию, — начинает Чонгук, слегка отстраняя Чимина, волнуясь о том, что он стоит в неудобном положении. Омега заползает к Чону на недавно купленную кровать, и садится напротив него, смотря прямо в глаза. — С самого начала было понятно, что пациент вряд ли выживет. Но я всё равно начал её. Думал, что смогу спасти его. И… Я не смог… — альфа опускает взгляд, не желая видеть в глазах Чимина разочарование и отвращение. — Он умер… Я убил его…       — Ты не убивал никого, — твёрдо говорит омега, обхватывая лицо Чонгука своими ладошками и поднимая его голову так, чтобы альфа посмотрел на него. — Ты сделал всё возможное, просто ему было суждено умереть сегодня. Чонгук, ты не должен винить себя. Я не знаю от чего он умер, но я уверен, что ты в этом не виноват.       — Но он ведь…       — Ты сам говорил, что изначально было понятно, что он умрёт. Не вини себя в том, что должно было произойти. Хорошо? — Чимин смотрит серьёзно, не сводя взгляда с глаз Чонгука и дожидаясь его кивка. Альфа теряется на пару секунд, но всё же неуверенно и совсем слабо кивает. — Изначально я тоже винил себя в смерти своей матери, — тихо говорит Чимин, не уверенный, стоит ли сейчас рассказывать то, чем он хочет поделиться с Чоном уже несколько дней.       — Но ты ведь был тогда маленьким, — хмурится Чонгук. — Ты не мог быть причастен к её смерти.       — Сейчас я это понимаю… Но тогда мне казалось, что я виноват из-за того, что я не смог защитить её от папы. Что не заметил то, что он изменился, когда вернулся домой из очередного плавания. И не заметил на его теле шрамов… — тихо говорит Чимин, опуская взгляд. — Только потом я узнал, что папу пытали и заставляли убить мать…       — Что?.. Но зачем им это понадобилось? — непонимающе хмурится Чонгук, полностью переключаясь на омегу и его переживания.       — Моя мать — альфа, а папа — омега. Оказывается в то время была какая-то тайная организация, которая убирала всех, кто не соответствует стандартам. И мои мать с папой, что уже понятно, им не соответствовали. В ту ночь я проснулся от странных звуков из комнаты родителей. Я сначала подумал, что они занимаются сексом, потому что один раз уже спалил их за этим, но когда я услышал крик сестры, то понял, что что-то не так. Я забежал в их комнату, когда папа уже нанёс много ножевых маме и смотрел на сестру каким-то странным взглядом. Мне тогда было ужасно страшно, но я понимал, что моей младшей сестре намного хуже… Когда папа начал идти к нам, то я схватил сестру и убежал на улицу. На мой крик выбежали родители Тэ и вызвали скорую с полицией, — Чимин нервно перебирает пальцами края своей домашней футболки, пытаясь хоть немного успокоиться. Внутри всё разрывается от боли, но уже не так сильно, как раньше. Чонгук накрывает ладошки Чимина своими и переплетает с ним пальцы.       — Всё это уже позади. Я понимаю, что тебе больно от утраты близких, но ты должен жить настоя-       — Это ещё не всё, — прерывает его омега, сильнее сжимая руки альфы. — Через пару лет после этого моя сестра… Точнее она ещё тогда начала… — Чимин не знает как это сказать, судорожно выдыхая и пытаясь совладать со своими эмоциями. — Она сошла с ума. Когда папа убил мать на её глазах, то ей было всего пять лет… И её детская психика просто не выдержала… Ей казалось, что это нормально, что всё так и должно быть. И… Поэтому она убила бабушку, у которой мы жили. Я пошёл попить посреди ночи, потому что мне не спалось из-за кошмаров, а увидел её, с окровавленным кухонным ножом и мишкой в руках… Она тогда сказала, что теперь моя очередь и она хочет играть… Я испугался и побежал к бабушке. Но когда я попытался её разбудить и схватил её за руку, — Чимин напряжённо сглатывает и крепко зажмуривается, когда перед глазами встаёт эта ужасная картина. — Её рука оторвалась от тела… А в глазах не было жизни… И тогда во мне что-то сломалось окончательно. Я кричал настолько громко, что кто-то вызвал полицию. Именно они спасли меня в тот день. Потому что когда приехала полиция, то у меня уже не было сил убегать от своей сестры. И с тех пор мне почти каждую ночь снятся кошмары о тех днях. Кошмары прекращаются только рядом с тобой… И я каждый день проживаю эти два случая. Ка-ждый день, — всхлипывает Чимин, последнее предложение произнося шёпотом. Из глаз льются слёзы, а внутри всё разрывается.       Чонгук ничего не говорит, лишь притягивает Чимина ближе к себе, аккуратно обнимая его. В голове не укладывается как этот хрупкий омега смог пережить такое и остаться в здравом уме. Альфа даже не представляет насколько ему было больно всё это время и как он выживал. Хотя, наверное, просто существовал.       Чимин льнёт ближе и судорожно выпускает воздух из лёгких, наконец ощущая настоящую поддержку от другого человека, а не наигранную, как это делают психологи. Хочется раствориться в этой заботе, которую дарит Чонгук. Хочется вечно ощущать эти объятья, и не важно насколько серьёзные раны вновь открываются внутри, кровоточа и заливая болью все внутренности. Ведь Чимин знает, что Чонгук всё залечит. Потому что рядом с этим альфой он чувствует себя в безопасности.       — Я рядом, — шепчет Чонгук, мягко целуя Чимина в макушку. — И всегда буду рядом, чтобы защитить тебя. Пожалуйста, никогда не скрывай от меня то, что тебя беспокоит. Расскажи мне это. Давай разделим эту боль на двоих, — альфа подбирает нужные слова, но говорит от всего сердца, желая, чтобы Чимин понял его правильно. И омега понимает, слабо кивая и обнимая Чонгука ещё сильнее, громко всхлипывая. Чимин вдыхает совсем слабый запах альфы, наполняя им все свои лёгкие и прикрывая глаза, постепенно успокаиваясь.       — Мне нельзя волноваться, — спустя какое-то время говорит омега, вытирая уже высохшие слёзы. Чонгук сначала внимательно осматривает Чимина с ног до головы и когда натыкается на слабую улыбку, и расплывается в ответной. — Спасибо.       — Это я должен благодарить тебя. Спасибо, что открылся мне, — улыбается альфа, чмокая омегу в губы и слегка толкая Чимина на кровать. Чонгук опускается к его животу и приподнимает футболку, чмокая чуть увеличившийся животик. — Прости меня. Я больше не дам твоему папе волноваться, — альфа вновь целует живот Чимина, слыша его тихое хихиканье. Чонгук поднимается поцелуями наверх, залезая под футболку омеги и накрывая его губы своими.       — Я люблю тебя, — шепчет омега, когда Чонгук отрывается от его губ и заглядывает прямо в глаза. Чимин только хочет потянуться за новым поцелуем, как глаза альфы вдруг округляются и он выскальзывает из-под футболки омеги, начиная рыться в своих вещах на верхней полке. — Только не говори, что ты сейчас уйдёшь, — недовольно поджимает губы Чимин.       — Не уйду, — улыбается Чонгук, ловя непонимающий взгляд омеги и внимательно следя за его реакцией. Альфа заводит руку с каким-то небольшим предметом за спину и подходит ближе к кровати, жестом заставляя Чимина сесть. Омега хмурится, но послушно садится, пытаясь понять чего добивается Чонгук, как вдруг давится воздухом и расширяет глаза. Альфа встаёт на одно колено перед кроватью, а его кончики ушей краснеют. Чонгук показывает Чимину красную бархатную коробочку и раскрывает её, являя омеге золотое колечко. — Я понимаю, что это, возможно слишком быстро, ведь мы знакомы всего ничего, да и встречаемся мы только полторы недели, но я люблю тебя, ты любишь меня, и я не вижу смысла оттягивать этот момент. К тому же я хочу, чтобы наш малыш родился в браке. Так, что… Ты выйдешь за меня? — Чонгук внимательно смотрит на притихшего Чимина, пытаясь понять его эмоции, но из-за своего же волнения не может сосредоточиться. — Я понимаю, что это происходит не так, как ты возможно хотел, что это совсем не романти-       — Да! — взрывается писком Чимин, налетая на Чонгука с объятьями и расцеловывая всё его лицо. Альфа слегка пошатывается, но удерживается на ногах, расслабленно выдыхая и широко улыбаясь. — Конечно я согласен, господи! — омега чуть отстраняется и самостоятельно берёт кольцо из коробочки. Однако Чонгук отбирает его и аккуратно берёт ладошку Чимина в свою, отмечая, что у них обоих трясутся руки от переполняющих их эмоций. Альфа делает глубокий вдох и надевает колечко на палец омеги, полностью отпуская все беспокойства, ведь сидит оно просто идеально.       — Я люблю тебя, — улыбается Чонгук и не даёт ответить Чимину, накрывая его губы своими, выражая свою свою любовь и благодарность через этот трепетный поцелуй. Омега слегка краснеет, но отвечает на поцелуй, крепко обнимая Чонгука и растворяясь в тепле, которое дарит альфа. Чимин хочет всю вечность вот так вот получать трепетные поцелуи и нежные объятья. И не важно сколько боли Чимину пришлось вынести, сколько ран пришлось получить. Ведь уже сейчас, чувствуя крепкие руки на своей спине и еле ощутимое давление от колечка на безымянном пальце, Чимин понимает, что все раны затягиваются. Вся эта боль стоила того, что омега испытывает сейчас. Потому что теперь у него, наконец, появилась его собственная семья, в которой будет царить лишь счастье и любовь. Уж он точно постарается.