Может теперь будет всё иначе.

Анна переводила Андрею страницу за страницей, но их прервал стук в дверь. Андрей выхватил дневник из рук Анны и спрятался в ванной. В комнату зашел Морозов. — Я пришел узнать, какие новости от твоего малолетнего придурка и его псих-команды. У него есть некая тетрадь… если быть точным — дневник, который может сильно осложнить нам жизнь. — Я на вас больше не работаю, — сухо сказала Анна. — Это приказ хозяина дневника, — жестко ответил Морозов. — А ты знаешь — лучше его не сердить. Услышавший это Андрей замер в шоке, затем огляделся, ища, куда можно спрятать дневник. На его счастье, Морозов вышел. — Аня, это правда?.. Мой дед… жив?.. — спросил Андрей, сам не веря в то, что говорит. Анна едва заметно кивнула. Андрей вышел из ее комнаты, но успел сделать лишь несколько шагов по коридору, как в другом его конце показался Морозов. Увидев его, Андрей кинулся бежать. Морозов прищурился и пошел в противоположную сторону. Они столкнулись в учебном коридоре. Морозов прижал Андрея к стене и стал обыскивать. В этот момент из класса вышла Елена со стопкой тестов ЕГЭ по истории в руках. — Что здесь происходит? — возмущенно спросила она. — Я видел у него сигареты, — придумал не самое лучшее оправдание Морозов. Андрея Елена отпустила, а Морозову сделала последнее предупреждение. Морозов отвел глаза, промолчав. А Андрей торопливо отправился на урок. — Я снова видела Ингрид, — сообщила ребятам Лиза, едва в класс вошел Андрей. — Она кашляла кровью. — Похоже, у нее та же болезнь, что и у нас, — догадалась Лиза. — Я знаю, — кивнул Андрей. — Из дневника Вульфа. Он начал разрабатывать этот вирус еще в Германии. Испытывал на заключенных в концлагере. Они все умирали — антидота не было. И его беременная жена случайно заразилась. Это было в сорок пятом. Вульфа очень кстати завербовало НКВД. Ингрид родилась здесь, уже инфицированной. — А как ты все это прочитал? — поинтересовался Рома. — Мне Анна перевела. У нее свободный немецкий. Ребята пораженно переглянулись, опасаясь, что Анна снова сдаст их Морозову. Морозов в это время в своем кабинете просматривал запись с камер наблюдения. На одной из записей он увидел, как Андрей прячет дневник Вульфа в мусорный бак у подножия лестницы. После урока ребята торопливо шли по учебному коридору к лестнице. — Куда-куда ты его положил? — пораженно спросил Макс. — В урну?! А если Маша уже выкинула мусор? Подойдя к баку, Андрей стал перебирать мусор, разыскивая дневник. За его спиной раздался голос Морозова: — Ищешь дневничок? Напрасно. Я его уже нашел, — Морозов, стоя на лестнице, смотрел на ребят сверху вниз. — Эта вещь принадлежала моему деду, — твердо сказал Андрей. — Я имею право оставить ее у себя. — Ты был так сильно к нему привязан? — с издевкой спросил Морозов. — Да, — с вызовом заявил Андрей. — И очень жду возможности сказать ему об этом лично. Ребята в шоке посмотрели на Андрея, Морозов поменялся в лице, поняв, что Андрею теперь и это стало известно. Ребята пошли в свою комнату, оставив пораженного Морозова переваривать эту новость. В комнате Тема взволнованно ходил взад-вперед: — Так, значит, Вульф жив! Вот почему этот кошмар продолжается! — он остановился и спросил, обращаясь ко всем: — Я, знаете, чего не понимаю? Зачем Вульфу вообще нужен антидот, если Ингрид умерла? — В том-то и дело, что нет, — тихо сказал Андрей. — Вернее, не совсем умерла. Помните, в дневнике Вульфа был рисунок — что-то похожее на гроб… точнее — на саркофаг? — Ну, что-то такое было, — припомнил Максим. — Это капсула для криогенной заморозки. В ней лежит Ингрид. Андрей рассказал ребятам, что им с Анной удалось узнать. В пятьдесят третьем году молодой Вульф дал своей умирающей от неизлечимой болезни дочери Ингрид таблетку, пообещав, что она заснет, как Спящая красавица из сказки. «Это будет долгий, сладкий сон, — с любовью говорил он, гладя по волосам дочь. — Ты ведь так устала, моя девочка». Приподняв ей голову, он помог запить таблетку водой — Ингрид уже плохо слушались руки. «А когда я проснусь, у меня все пройдет? — спросила слабым голосом Ингрид. — Мне больше не будет больно?» Дрогнувшим голосом Вульф пообещал вылечить ее. «Спокойной ночи, папочка», — сказала Ингрид и закрыла глаза, слабо улыбнувшись. Вульф поцеловал ее в лоб, едва сдерживая слезы, и медленно выпрямился. Вошедший в лабораторию его соратник Мартин фон Клаусс с сомнением отнесся к его затее: «Нужно было сначала провести испытания, — покачал головой он. — Мы не знаем, как поведет себя организм при глубокой заморозке. Могут пострадать жизненно важные органы». Однако Вульфу было не до сомнений. Он понимал, что у него совсем не осталось времени на исследование его проекта на подопытных, что Ингрид, его обожаемая дочурка, может умереть в любое мгновение. Ему пришлось действовать, положившись на свою интуицию и знания: «Мы понизим температуру тела, и я введу ей глицерин, — поделился он с Клауссом своими планами, — чтобы кристаллы льда в крови не повредили стенки клеток. А позже заменим кровь консервантом». Он бережно уложил Ингрид в стеклянную капсулу-саркофаг, поправил краешек платья, в последний раз взглянул на ее живое безмятежное личико. «Ты будешь жить, моя родная, — с болью сказал он. — Я найду средство от этого вируса. Обещаю». — Он закрыл стеклянную крышку саркофага и, отбросив последние мучавшие его сомнения, нажал на кнопку. Саркофаг начал наполняться белым полупрозрачным газом… Андрей обвел взглядом ребят, закончив рассказ. — Теперь понятно, почему Ингрид говорит, что ей холодно, — с грустью сказала Лиза. — Она заморожена. — Мне только непонятно, жива она или все-таки нет, — спросил Рома. — Она умерла, — однозначно сказала Лиза. — Иначе бы я не видела ее призрак. — Но зачем Ингрид продолжает являться Лизе? — задумчиво спросил Тема. — Значит, есть что-то еще, чего мы не знаем… Рома обеспокоенно заерзал на своей кровати, думая, что они и так теперь знают слишком многое и что Морозову это ох как не понравится. Теперь его мучил вопрос: стоит ли передавать Морозову информацию, которой теперь владеют ребята, или все же дождаться, когда Лиза выяснит, чего от нее хочет Ингрид. Его задумчивый взгляд заметил Тема. Видимо, его что-то беспокоило, тут же подумал Калинин. Пока все рассуждали тему Ингрид и Вульфа, Тема тем временем подсел на кровать Ромы. — Ром, ты чё? Рома дернулся и слегка с испуганным лицом направил свой взор на кудрявого. — Я?.. Нет.. Ничего... Всё нормально... — Точно?, — с улыбкой на лице спросил Тема., — Ты какой-то дёрганный — Нет.. Я просто думаю обо всём этом... Тут эта Инга... Вульф этот... — Ну да..., — перевёл свои глаза в окно Калинин, — Вульф жив... Всё закрутилось как-то... Не обронив ни слова более, Рома встал медленно с кровати и сделав пару шагов, как тут же Тема спросил: — Кстати, как твой живот?, — спросил Калинин. — А?.., — повернулся Павленко со слегка дрожащим голосом. — Ну у тебя недавно живот болел, — с приподнями уголками губ уточнил Тема. — А... Ну да.. Да всё нормально.., — чуть успокоившись ответил Рома, махнув рукой, — Не парься — Ну ладно — Я пойду... А то маме надо позвонить... сам понимаешь... — Ну так тут позвони, — засмеялся Тема. — Да не.. Тут шумно... Я лучше в спокойной обстановке — А, ну окей Рома поплёлся в сторону выхода. Но тут кудрявый заметил, что Рома не взял телефон. Калинин вытянул руку к тумбочке и взял телефон Ромы. — Ром! Не успев выйти из комнаты Павленко посмотрел на друга. — Телефон забыл — А. Да.. Чёрт... Совсем фигово стало с памятью..., — с долей улыбкой проговорил Рома. Он подошёл к Теме и забрал мобильник. Рука немного дрожала и он обратно пошёл в сторону двери. Тема чуть-чуть сморщил переносицу. Дверь за Павленко уже закрылась. Тема перевёл глаза в сторону, но так и не придал значения поведения Ромы. Он это свёл к последним событиям, которые произошли в этой школе. Выйдя из комнаты, Рома закрыл дверь и прижался спиной к стене. Своими ладонями он закрыл часть лица. Его глаза были устремлены на потолок. Он всё также боялся. Ему стало ещё страшнее. Приходится ещё врать и дрожать перед близким другом. *** Узнав по телефону от Вадима, кем оказался Прометей, Колчин успокоился. Зная Вадима, он был убежден, что тот самостоятельно и быстро справиться с возникшей проблемой. Когда он вошел в камеру к Александру, у него был вид человека, который готовится совершить дело всей своей жизни. Он был собран и сосредоточен. Поймав взгляд Авдеева, он обнял его за плечо. — Саша, — доверительно сказал он, — много лет ты был мне верным другом и соратником. И будет правильно, если сегодня, в самый важный день моей жизни, ты мне поможешь. Пойдем. Они прошли в просторную светлую комнату без окон, с автоматическими дверями, неяркой неоновой подсветкой и люминесцентными лампами дневного света. Около дальней стены в стеклянном саркофаге лежала Ингрид. Приглушенный свет ламп превращал подставку под ним в жертвенник в языческом храме. Словно преданный идолопоклонник подошел к своей дочери Колчин. Глядя на фарфоровое личико Ингрид, он с трепетом сказал: — Сейчас в венах Ингрид специальный консервант. Ей нужна кровь человека, идентичного ей генетически. Теперь мы можем сделать за один раз полное переливание крови. — Но полное переливание означает, что донор погибнет… — пораженно заметил Авдеев. — С этой целью он и был создан, — хладнокровно произнес Колчин. — Год за годом я модифицировал сотни эмбрионов генами Ингрид, доводя до совершенства их иммунитет. Первый выживший клон Ингрид — твоя жена, Наташа. Второй — твоя дочь, Надя, — Колчин повернулся, посмотрел Авдееву в глаза. — Ее кровь — идеальное лекарство для Ингрид. — Вы хотите сказать, — медленно произнес Александр, постепенно осознавая весь ужас происходящего, — что моя дочь умрет ради воскрешения вашей?.. — Таково ее предназначение, — торжественно ответил Колчин. Колчин был настолько поглощен открывавшимися перспективами скорого выздоровления своей дочери, что на этот раз его проницательность ему отказала. Он не заметил напряжения во взгляде Александра, его нарастающего беспокойства. *** Поздним вечером ребята, мрачные, сидели в комнате в ожидании, когда Андрей вернется от Анны. Едва он вошел, Максим в нетерпении спросил: — Ну что, дочитали до конца? — Да, — хмуро ответил Андрей. — Теперь понятно, зачем Вульфу столько эмбрионов — чтобы воскресить Ингрид. Их подсаживают суррогатным матерям, а потом используют этих детей как генетический банк. У всех у них — облученные гены Ингрид. Вот почему мама в детстве и Надя так на нее похожи. В этот момент у Андрея зазвонил телефон. Жестом показав ребятам, что номер звонящего ему знаком, Андрей ответил: — Да? — Андрей, это я, папа, — голос звучал приглушенно, словно звонящий прикрывал трубку ладонью. — Со мной и мамой все в порядке, мы живы и здоровы, — взволнованно говорил Андрею его отец. — Ты должен сделать то, что я скажу: спрячь Надю. Спрячь так, чтобы ее никто не нашел. Она в смертельной опасности! За ней скоро придут. — Папа? Папа! — потрясенный Андрей опустил трубку. Он переглянулся с ребятами, передал им тревожную новость, полученную от своего отца, и немедленно направился в комнату к Наде. *** На улице светлело. В комнате ребят спал Рома, Макс, Тёма. Не было только Андрея Авдеева. Он ушел вместе с Надей в лодочный сарай, чтобы тот мог спрятать Надю. Пока ребята спали Тёме снился какой-то сон. Лил яркий солнечный день. Лучи солнца были повсюду. Не было ни единого облака. Ни капель дождя. Вокруг была зелень и пели птицы. По тропинке к озеру шел один Тёма. На нем была надета школьная форма. Путь занимал всего полминуты. Дойдя до озера он остановился. На его лице была еле заметная улыбка. Он направил свой взгляд на правую ладонь. Тёма увидел, что держит за руку тонкую и нежную ладонь руки. Далее он перевел свой взгляд на темноволосую девушку. Это была Вика. Она стояла правее от него в профиль. На ней было длинное белое платье. Сама юбка развевалась по ветру. Распущенные длинные волосы. Она также мило улыбалась. Девушка посмотрела на Тёму всё еще улыбаясь. И оба одновременно устремили свой взор куда-то вдаль. Тут Тёма проснулся. Он, можно сказать, сразу осознал, что это был только что сон. Так пролежав минуту следом за ним проснулся Рома. Взглянув на Тёму, который уже не спал решил заговорить первым. — Тёмыч, — выдал с просонья светловолосый. Калинин посмотрел на него. — Уже не спишь?, — спросил Рома. — Нет, — выдал кудрявый. — О чем задумался?..., — поинтересовался Павленко. — Мне сон приснился... будто стоял солнечный день, все покрыто зеленью. Подойдя к озеру я простоял совсем недолго и увидел, что держу чью-то руку, а это рука оказалась Вики, — смотря в потолок продолжал он, — я посмотрел на нее, а она улыбалась мне. Она была в каком-то белом платье, а ветер развевал ее платье — Может знак?, — спросил Рома. — Интересно, какой?... — Ну, не знаю..., — начал строить теории Роман, — может сегодня случиться что-то хорошее?... — В последнее время этого хорошего действительно давно не было. Одно плохое. Рома приподнялся с кровати, а потом вовсе встал с нее. — Не забивай голову, пойдем лучше проведем себя в порядок, а то я со вчерашнего дня душ не посещал Рома направился в сторону, выходя, взяв с собой пару полотенец. Тёма присел на кровать так и ничего не отвечая.