***
Ещё немного и захват территории в шестьдесят гектар стало невозможным. Отряд «Варии» опаздывал на двадцать минут из-за сломанной во время дороги машины. — Ещё раз, вам, тупоголовым идиотам, нам нужно перехватить передачу коробок Мольфиоре, — и Скуало повторил план. Затем отряд выскочил из машины и ускакали по разным сторонам. Всё происходило быстро, однако совсем не по плану Варии. Усиленная служба безопасности не давали пройти множество бойцам на территорию врага. Да и сделка уже началась. Темноволосый мужчина в полном обмундировании пристально следил, как из рук одних передавались коробки с оружием другим. — Я надеюсь, никакой подставы на этот раз не будет, — прохрипел мужчина с зелёными длинными волосами. — Конечно, не будет, — проблеял поставщик, в лице которого Занзас узнал Кастильо. Давнего приятеля приёмного отца. Тут попахивало предательством. — Вот обещанный залог. И на площадь вывели девушку с завязанными глазами. — Даже в таком виде она прекрасна, — усмехнулся мужчина и повелел увести её в вертолёт. Всё происходило молниеносно. Стоило одному кейсу с деньгами попасть в руки Кастильо, как началась перестрелка. И первой жертвой оказалась девушка. Занзас не успел даже хмыкнуть. Её выпихнули из вертолёта. Летающая машина поднималась, а люди охраняли от ударов Варии, что прорвала оборону поместья. Кастальо Занзас уничтожил своими руками. Небо запылало закатным солнцем. — Опоздали ещё на пару минут и упустили, — кричал Скуало, когда всё стихло, а на площадь заносили все трупы. Звонили десятому с отчётом. — А она жива, — радостно хлопнул в ладоши и накрыл светом павлина на девушку, задыхающуюся от крови. Лента, закрывающее лицо, слетело и в ней узнали ту, с кем говорил недавно Занзас.***
— Твой дядя оказался настоящим подонком, — Луссурия растолкал всех сидящих варийцев и положил поднос с хрустящим печеньем на колени жертве. — Такую красавицу запереть, да ещё и залогом сделать. — Теперь вы знаете мою историю, — печально улыбнулась девушка и потрогала бок, обвязанный бинтами в несколько слоёв. — Спасибо за спасение жизни. — Что теперь будешь делать? Ваше семейство банкроты, — пробурчал Леви, сворачивая платок, в который недавно рыдал. — У меня есть немного денег по страховке отца. Да и диплом есть, устроюсь куда-то, спасибо за внимание, — печальная красота пленяла мужчин. Даже Скуало не мог сдержаться, глядя на чёрные искрящиеся волосы, на прекрасные светлые глаза и очаровательный изгиб губ. — Ши-ши-ши, дева может остаться тут. Будет украшать наше скромное болото, — Бельфегор подвинулся поближе. — Только бесплатно её никто не оставит. Вода, электричество, медицинское обсаживание, на счёт, — и на колени упала бумажка. Маммонснова строил из себя жадину. — Как ты можешь?! — воскликнул Луссурия и обвинил хранителя соски в бесчувственности. — Ты вообще знаешь, сколько у неё денег? Не обанкротится. — Хорошо, — кивнула дева и попросила оставить её для отдыха. Только к ночи она открыла глаза и захотела послушать тишину. Давно она не слышала дядиных криков, угроз от тёти и презрения от родственников. Всё закончилось. Злодейство было наказано. Девушка уже мечтала купить небольшой домик у моря, где-то на островах, и забыть все неприятности. Уйти из мафии. Полностью погрузится в грёзы не дало чужое дыхание. Не скрываясь, Занзас сидел за столиком и смотрел на неё, положив ногу на ногу. — От тебя только проблемы, — заметив отражение от луны в глазах знакомой, произнёс босс. — Только от тебя упрёка я не слышу. Характер смягчился? Я слышала, что ты только и успеваешь разбивать головы стаканами, — усмехнулась девушка и посмотрела в его сторону. Он молчал. — Смутился? И тебе такие чувства знакомы. — Не преувеличивай. Я просто решил посмотреть, не сдох ли тут мусор. — Ты пришёл сюда сам, не скинув это на кого-то другого, никогда первым не подходил, неужели ты влюбился? — проницательный взгляд, тихий и спокойный голос, Занзас только и мог смотреть на неё. — Мусор, не доводи своими доводами… — Посмотрел? Можешь идти… или поговори со мной, мне скучно. Сидеть неподвижно несколько дней неприятно, — и ещё более тяжёлый выдох раздался по комнате. — Ты провёл в замороженном состоянии года… — Не напоминай, — рыкнул Занзас, девушка даже не шелохнулась. Рывком мужчина поднялся, сократил расстояние и подхватил девушку на руки. — Куда несёшь? — На съедение к хищникам, — прорычал он. — К себе, что ли? — лукаво прошептала девушка и, заметив смятение на лице сурового руководителя отряда, захохотала. И тут же зашикала, заёрзала от боли. Они вышли в парк, что располагался после полигона и общежитий, и там провели несколько часов до рассвета. На лавочки, прижимаясь друг друга, чтобы скрыться от ветра и ночной прохлады. — Да, пришли сюда, чтобы поспать, неплохо, Занзас. С фантазией у тебя всё очень плохо, — девушка продолжала шутить над мужчиной, а он позволял, тихо, слыша голос, слыша нотки добра, иронии и женской приятной плоти.***
К свиданию мужчина отнёсся со всякой важностью, строгостью, усердием. Тем более, что пригласил на свидание не он, а она. Скуало ловил стаканы и продолжал ржать над красным Занзасом, что нервно дёргал веками. — Тебя забила баба! — смех переходил на свист. — Не ожидал, что к такому шакалу подберётся лань. Она бессмертная. Обожаю её. — Завали хлебало! — взвыл Занзас и направил на правую руку пистолет. — Всё-всё, я спокоен, — поднял руки вверх Скуало, хотел начать отчёт, даже заговорил с важностью, — ты же принял её приглашение? Если нет, дай мне, мы точно сойдёмся, — и Скуало выбежал в коридор, оставив после себя отчёты, смех, злого босса и отверстие в двери.***
— Куда мы едем? — спросил Занзас, подходя со спины к девушке. Она стояла на верхней палубе и ловила ветер в лицо. С самого начала он не ожидал, что девушка поведёт его на двухдневный круиз, с прибытием в Рим, выкинет телефон в море, когда десятый и множество другого мусора захотели с ним поговорить, запишет на сеансы релакса, массажа, а когда он откажется, предложит сыграть в карты на желание, выиграет и пожелает до полночи исполнять её желания. И он не смог отказать, попав в азартную, интересную игру. Целых шесть часов за Занзасом ухаживали женщины в спа-салоне, которые багровели и синели при видя ужасных шрамов по всему телу, но при этом выполняя свою работу. На второй час мужчина уже расслабился, дал волю расслаблению и забыл, что такое «постоянная боеготовность». — Ты зол, потому что не можешь показывать свои истинные чувства, — сказала она, увидев довольное личико Занзаса после шестичасового сеанса, все эти часы девушка читала серьёзные книги, а около неё крутились холостые мужчины, которые на ужине пытались подсадиться к ней и зафлиртовать, но Занзас ловко выдёргивал девушку из-под слащавых слов, наполненных пошлыми намёками. Действительно, босс Варии не понимал, что движет ею, когда она говорит, делает. Она была слишком простой, аристократизм улетучился, когда её семьи не стало, словно тяжёлое бремя сошло с её плеч. Она улыбалась, шутила, заигрывала с людьми и восславляла жизнь, а потом моментально становилась ранимой, грустной, меланхоличной, эти черты характера просто выводили из себя. Девушка не могла остановиться, её настроение менялось, она не могла прийти себя, после обретения полной свободы. — Что это всё-таки было? — спросил он, когда время её желаний прошло. Она ничего не загадала для себя, ничего противного, противоречащего и мешающего остальным. — Ну, я хотела, чтобы ты расслабился, а то постоянно ходить с натуженной шеей. Ты не смеёшься, не плачешь, всё скрываешь в себе. — Да кто ты такая, чтобы?.. — А кто ты? — перебила напирающий гнев Занзаса. — Ты всего лишь человек, с которым я провожу время. Почему я не могу позаботиться о тебе? Хватит спорить, просто прими то, что я приготовила, не зря же ты согласился дать своё время, — и она ушла на открытый бассейн, а он остался размышлять на палубе.***
Театры, фестивали еды, поездка на вертолёте с обзорными экскурсиями, время на морях, в горах, на плантации во время сбора оливок. И вечерняя прогулка по Риму. Неделя прошла быстро, как во сне. Занзас почти не вредничал, продолжал соглашаться, но отрешаться от дел ему не давали. Он вникал в процессы создания оливкового масла, видел красивую жизнь, которая окружала его и так, но которая была просто красива, без излишеств, природная и историческая. Он ел то, что хотел, и то, что было. И даже оружие оказалось не нужным. Беззаботная простая жизнь, наполненная мероприятиями, делами и развлечением. Жизнь как праздник. На седьмой день девушка пригласила в ресторан на набережной, он был почти пуст, на удивление. Играла приятная музыка, на глаза ложилась полутень. Было спокойно и приятно. А затем засверкали огни, из кухни прикатили огромный торт-мороженное, который произвёл огромное впечатление на Занзаса. Хотя бы потому что это был торт. — Я не понял, — посмотрел на девушку Занзас, а та положила перед носом старую, потрёпанную тетрадь. Мужчина вздрогнул. Он открыл её и жадно принялся читать. «У меня сегодня День Рождения, но у мамы нет денег на торт. У неё нет ничего.» И записи шли дальше и дальше. — Откуда? — Помнишь, последнюю встречу? — и взволнованное лицо снова озарилось печальной улыбкой. — Ты спас меня от рук Гигамы, тебя тогда поймали и отвели отцу. Я нашла дневник в тот же день, он, наверно, выпал из рюкзака, когда ты защищал меня. Я хотела тебя отдать, но не успела. А потом тебя несколько недель не было в школе, потом меня забрали оттуда и заперли… вот такая история, — девушка пожала плечами. — Не знаю, любишь ли ты праздники, скорее нет, с твоим-то характером, но прими, пожалуйста, эти несколько дней как подарок за все годы, что мы не виделись.«Ладно.»
***
— Врой! — орал Скуало, снося варийцев. Правая рука оказалась около Занзаса и снова заорал. — Где тебя носило? — Свидание затянулось, — пробурчал босс и направился в кабинет. — Десять дней? Десять? — у мужчины никак не укладывались в голове цель встречи и времени на неё. — А где она? — спросил Леви у босса, но тот не ответил. Долго, наверно, босс обижался на девушку. Внимание под конец его напрягало. Стало легче, когда он разглядел в её поступках сочувствие. Это не было то, с чего обычно начинаются продолжительные отношения. Просто благодарность, немного затянувшаяся, приятная, да, необычная. Из пиджака Занзас достал распечатанные ею фотографии, на котором сменялось его лицо от недовольного до довольного, блаженного, злого. Ни один мусор не осмеливается тыкать фотоаппаратом в лицо, она — да. Хотелось сжечь, чтобы не вспоминать последний день, тетрадь и прошлое, что снова вернуло его в депрессию. Стаканы летели. Виски пилось. Но всё меньше и меньше. Занзас устал. «Прими подарок — моё время», самое ценное, о чём она говорило, было время. Не то материальное, весёлое, странное, а время. Сон закончился. Воспоминания о времени остались и эти фотографии, где изредка улыбалась Она.***
— То есть как похищаем? — взвыл Скуало, хватаясь в который раз за голову. — А так, — и Занзас наконец поставил стакан без виски на стол и уверенно взглянул на друга.***
Девушка ходила во все агентства недвижимости, все виллы её не впечатляли. Денег было много, а идей потратить мало. Она жила в небольшой квартирке, училась рисовать, танцевать танго, говорит на японском, китайском. Просвещалась. Гуляла допоздна, лишь бы не вспоминать приятные десять дней. Она не понимала, что сделала неправильного. Она хотела его отблагодарить. Развеселить. Дать чувство нужности, которое он потерял. Ей действительно было жалко мальчика, который менялся из доброго, послушного в жестокого тирана из-за давящего общества. Который слишком часто гневил. Который несмотря на всё презрение к слабым, защитил её. А недавно и приютил её, помог с юридическими вопросами. Девушка могла лишь вздыхать и размышлять о том, что было и чего не будет. Очередной вечер, для которого она не нужна. Красавица направилась в магазин за продуктами и не заметила, как её окружили двадцать человек, накинулись, дали подышать сонного газа. Проснулась она связанной где-то в порту. Рыпалась, пыталась развязать путы и убежать. Уже стояла поздняя ночь. Где-то вдалеке горели фонари, но вокруг оставалось также темно, страшно и прохладно. Вдруг она послышала стук каблуков. Тяжёлый, сильный. Походкой альфа самца к ней надвигался Занзас в фирменном камзоле Варии. Девушка от удивления выплюнула кляп и уставилась на него. Когда между ними остался метр, мужчина достал из-за спины коробку и положил на колени со словами: — А у меня для тебя подарок есть. По порту раздался заливисто-истеричный смех девушки, перепугавший всех варийцев. Луссурия с Бельфегором даже забыли, что пришло время с контейнеров сыпать лепестки роз. — Придурок, — но смех, несмотря на перепуганность, был задорным и добрым. Занзас уже хотел натянуть губы, как увидел, что коробка свалилась с дрыгающихся коленей девушки. Она на секунду замерла, виновато посмотрела на сладкую кучу, образовавшейся после падения. Тут же на них полетели горкой лепестки роз, которые вытряхивали из мешков Луссурия с Белом, не желая получить нагоняй от Занзаса, шапка цветов упала мимо пары. И это уже был второй провал. Занзас посмотрел в серьёзные глаза девушки и почувствовал мальчишескую дрожь по телу, словно его застукали за чем-то неприличным. Босс отряда занервничал, сглотнул, и услышал возобновившейся смех, — Ну я же говорила, что у тебя с фантазией плохо. И Занзас улыбнулся. Впервые за десять лет. — Ладно, научу, так уж и быть. А теперь развяжи, а, — усмехнулась девушка. Занзас нервно принялся развязывать путы, бухтел за спиной как старик: — Вообще я хотел тебя пригласить на свидание. — Да я так и поняла. Сгоняй своих ребят, нужно прочесть вам лекцию, как не надо приглашать на свидание, даже если ты мафиози, — и на миг девушка зависла. — А, я теперь поняла, почему у вас женщин нет в отрядах! И бухтение Занзаса сменилось чувством неминуемой кары от девушки. Но всё-таки всё прошло успешно. А по-другому быть и не могло. Пригласил на свидание. Он взял реванш: 1:1.