***
Запасы продовольствия подходили к концу, и настала очередь новой поездки в ближайший город. И все бы ничего, если не нехватка рабочих рук. Рик, Дэрил, Мишон и Мэрл разделяли обязанности по охране тюрьмы и выездам с ее территории. Глен тоже старался обеспечить выживших всем необходимым, пока сроки беременности Мэгги не достигли той самой критической точки. Группа ослабла, и ее положение ухудшалось. Пришла пора Бет выйти из тени и побороться за стабильность в их лагере. Несколько тренировок под руководством опытного помощника шерифа, и девушка научилась раздавать смачные хэдшоты подопытным ходячим, не забывая время от времени напрягать своими выстрелами случайно вышедших на учебное поле людей их лагеря. Пускай лишь каждая третья пущенная пуля встречалась с трухлявой черепушкой, все же Рик, старательно поджимая губы, воодушевленно уверял, что это отличный показатель после проведенных многодневных тренировок и, скрепя сердце, вручил сияющей от нахлынувшего счастья девушке ее первую личную пушку с самым надежным предохранителем. Радостная Бет тискала приобретенное оружие, как подаренную юным воздыхателем мягкую игрушку, а Рик, за неимением выбора, мысленно взывал небеса оградить их от возможности, в которой светловолосой девчушке придется стрелять. Рик, братья Диксоны и Бет, которая и послужила причиной такой многочисленности их мародерствующей компании, отправились на поиски припасов. Выбор пал на небольшой городок, в котором и обнаружился приличных размеров торговый центр. Выцветшие вывески гласили о самом важном, что нужно для каждого уважающего себя человека, и привлекли внимание компании выживших, которые усмотрели в навязчивой рекламе действительно необходимые для их лагеря вещи. Разграбленные торговые залы были по большей части заполнены реальными трупами, но живые мертвецы не упускали своей возможности полакомиться хорошо вооруженными покупателями, выкарабкиваясь и выползая из самых незаметных мест помещения и встречая свою окончательную смерть с холодными клинками в сгнивших извилинах. Слаженная команда = мертвые ходячие. Даже Бет удалось пару раз вонзить легкое на подъем мачете меж блеклых глазниц незадачливых зомби. Без малейшего шума и без того опустевший магазин вынесли подчистую. Удовлетворенные «покупками» выжившие таскали партиями награбленное добро, перебрасывались довольными репликами и предвкушали удивление и радость на лицах своих товарищей. Такие редкие мгновения можно было бы назвать идиллией, если бы они не прерывались так резко и бесповоротно. Удачный (хотя, это с какой стороны посмотреть) выстрел напуганной малышки Бет, едва не попавшей в руки затаившегося, но такого прыткого ходячего, созвал на обед всех бывших жителей города. Глушитель не помог, каким-то невообразимым образом он вылетел вместе с пулей, оглашая округу самым громким на ее веку выстрелом. Растерянные выжившие оказались отрезаны от машины и друг от друга. Рик с Дэрилом увели часть ходячих на себя, убегая на высокой скорости по оживленным улицам, а Бет вместе с Мэрлом удалялись в самые закрома торгового центра. Однорукий, но такой умелый боец задорно разносил головы подвернувшихся под вооруженную культю ходячих, оглашая свой успех раскатистым хриплым гоготом вкупе с воинствующим кличем. В компании с ним Бет едва поспевала прореживать неплотные ряды зомби. И все было бы прекрасно, если бы такой надежный мачете не подвел в нужную минуту и не застрял в неподатливой черепушке свеженького ходячего. Холодное оружие оказалось потерянным где-то позади, выскользнув из слабых девичьих рук, не предназначенных для такой тяжкой и грязной работы. Взвизгнув и увернувшись от еще одного нападавшего, Бет выхватила проклятое всем богатым словарным запасом старшего Диксона оружие и снова сделала выстрел. И попала. В Мэрла. - Охохо, цыпа, да ты сегодня угробить нас решила! – заорал Диксон, нелепо прижимая культей место ранения. Пуля прошла на вылет в районе предплечья левой цельной руки, оставив своего владельца без невредимых верхних конечностей. – Ах ты ж, коняра ебаная! – занося лезвие над головой белокурой девицы, ошалело взирающей на последствия своих действий, он зарезал пристроившегося позади нее ходячего. Блондинка не успела задуматься, кому было адресовано столь красочное обращение, как Диксон грубо пихнул ее в какой-то закуток и завалился следом. Прижимая здоровым плечом дверь он орал что-то остолбеневшей и не реагирующей на трехэтажный мат Бет, но бросил эту глупую затею докричаться до «никчемной куклы с карамельками вместо мозгов» и самостоятельно забаррикадировал дверь имеющейся поблизости мебелью. - Слушай, блондиночка, ты чо творишь, блять, я тебя спрашиваю?! Тебе мало чертовых ходячих ублюдков, ты и меня решила в расход пустить?! Сучий потрох, да ты ж совсем … Не закончив глубокомысленное высказывание, Мэрл стал оседать до тех пор, пока полностью не свалился на залитый собственной кровью пол. Вид бессознательного мужчины привел-таки в чувство оцепеневшую Бет, и она с завываниями бросилась к телу. - Мэрл, пожалуйста, - Бет, рыдая, трясла руками его голову. – Ну же, открой глаза, прошу тебя, Мэрл! Девушка судорожно ощупывала пулевое ранение, еще больше размазывая массово стекающую кровь. «Идиотка, какая же я идиотка», - она звонким ударом оставила липкий багряный отпечаток кисти на пол лица, приведя таким легким самобичеванием разум в чувство. Бет осмотрела бесчувственное тело своей первой живой жертвы и, вдохнув побольше воздуха, приступила к работе. Стянутый с петель брюк Мэрла кожаный ремень заменил жгут, умело пристроенный в правильном возле ранения месте – уроки оказания первой помощи от Хершела оказались продуктивней тренировок с огнестрельным оружием от Рика. Бутылка ячменной водки, удачно обнаруженная в комнате, заменила обеззараживающее средство. Щедро орошая огненной жидкостью рану, Бет зажмурила глаза, ожидая с надеждой и с опаской одновременно пробуждения мужчины. Безрезультатно. Всхлипывая, Бет стянула с себя майку и перевязала рану. Кровь перестала сочиться с прежней скоростью, но бледное лицо Мэрла не предвещало ничего хорошего. Обнимая голову мужчины руками и прижимая к себе, Бет в отчаянии завыла пуще прежнего. - Нет, Мэрл, ты не должен, ну пожалуйста, очнись, умоляю, Мэрл… Бет только сейчас осознала, как дорог ей этот человек. Это было не в смысле каких-то романтичных чувств, скорее, это было похоже на дружескую симпатию. Путь к этому был достаточно тернистым и долгим, и Мэрлу пришлось многое сделать, чтобы заслужить такое отношение к себе. После побега из Вудбери группа приняла его не то что бы с натяжкой, скорее, практически как предателя. Откупился он лишь тогда, когда в одиночку бросился на армию Губернатора, ожидавшую заключения подлой сделки. Перебив добрую часть войска и его предводителя, Мэрл возложил судьбу Вудбери на хрупкие плечи Милтона и более крепкий стан Андреа и с триумфом вернулся в тюрьму. Вот тут-то как раз его и ожидали первые объятия, слова благодарности и одобряющие кивки (на последние, разумеется, не скупились Глен и Мэгги). И, сколько бы Мэрл не бухтел, раздраженно отмахиваясь от внезапно нахлынувшей любви выживших, ощущение облегчения и чувства едва заметной радости он скрыть от чутких взглядов окружающих не смог. С тех пор прошло около года, за время которого Мэрл неоднократно выручал и помогал своим односелянам. Но больше всего он им досаждал. Пьяные дебоши, недвусмысленные взгляды на особ женского пола, остро граничащие с моралью шутки, самовольные выходы за пределы тюрьмы ради увеселительных убийств ходячих… Исправить давно зрелого мужчину было не под силу ни многозначительными взглядами, ни вразумительными речами, ни мордобоями разной степени тяжести. Поведение Мэрла никого не оставляло равнодушным, что только больше его забавляло и вдохновляло на новые «подвиги». Всем оставалось только свыкнуться с Мэрлом и принять его таким, какой он есть. Удивительно, но Бет он именно таким и нравился. Шутки в стиле Диксона-старшего вызывали у окружающих кислые мины, а младшенькая из семейства Грин наоборот - иногда еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться, прикусывала губу и отворачивалась от неодобрительно качающего головой отца. Похабные взгляды и присвистывания, которыми Мэрл щедро одаривал молоденькую девушку, она старалась не замечать, и после непродолжительных попыток вызвать Бет на какую-нибудь яркую эмоцию, которая удовлетворит его потребность во внимании, он прекратил ее донимать и переключился на оставшихся в тюрьме женщин. Единственное, что пугало Бет – это его постоянные вылазки и побеги с территории тюрьмы. Она знала, что за него волноваться не стоит – с одной рукой Мэрл разбирался с ходячими круче, чем прочие полноценные члены команды, и этим вызывал определенный восторг в глазах впечатлительной девчушки. Но Бет все равно каждый раз переживала – а вдруг он не вернется? Конечно, Мэрл возвращался. «Живучий сукин сын», - говорил про него Дэрил, когда блудный брат приходил с очередной «развлекательной прогулки», чаще всего, с изрядным градусом алкоголя в крови. А Бет смотрела на него и в душе улыбалась. Она сама не знала, почему и за что ей нравится этот неотесанный, дурно пахнущий, вечно орущий всякие мерзости и ведущий отвратительный образ жизни мужлан. И каким бы Мэрл ни был ужасным во всех отношениях человеком, ему было все равно, что о нем думают окружающие. Может быть, именно это и нравилось милой, доброй, благородной, вежливой и правильной во всех смыслах Бет. Она всегда держала себя под контролем, и даже не ради отца, Мэгги или еще кого-нибудь. Просто юная девушка не умела вести себя иначе. А еще он был надежным товарищем. «Почему был?», - Бет отмахнулась от навязчивых раздумий и значительно отхлебнула из бутылки. Водка обожгла все встреченные на пути к желудку внутренности, и с непривычки девушка громко закашлялась. Поморгав прослезившимися от пойла и зареванными от горя глазами, она снова взглянула на Мэрла. Она так накосячила, да и еще мешалась под ногами, а он не растерялся и даже с прострелянной рукой держался в ясном уме и здравой памяти. Спас их обоих, а сам теперь лежит, едва дышит. Самые страшные мысли отдавались эхом в голове: «Тебе придется, если он…», а она им отвечала: «Я не смогу это сделать». Дрогнувшая нога тяжелым ботинком заехала в стену, и Мэрл глухо застонал. Неожиданно пришедший в чувство мужчина тут же оказался прижатым к едва прикрытым лифчиком юным грудям радостной спутницы. - Срань господня! Ты детской смеси перенюхала, что ли? Отвали! – он, с плохо скрываемым удовольствием, вяло и без особой расторопности отпихивался от осыпающей его макушку поцелуями и горькими слезами Бет. – Прощение вымаливаешь? Ну, я не против, всегда буду рад получить толику чистой и невинной любви! - Бет молниеносно отлетела в противоположную от мужчины сторону, глядя на него выпученными от страха глазами. - Да ладно тебе, крошка! Уже и пошутить нельзя! Э, да ты сама виновата, растревожила местный улей, меня чуть не грохнула! Да ты после такого дядю Мэрла должна чуть ли не… А ладно, о чем я с тобой разговариваю, святоша фермерская! А сама, смотри-ка, не упустила возможности поприжиматься своими порочными персиками к моему целомудренному лицу, – Мэрл с кряхтением привстал и устало облокотился спиной к стене, приняв сидячее положение. - Эй, а это еще что такое? – он оглядел сползающие с собственной задницы штаны. – Совратить меня решила? Шустрая! Да ты тут вообще неплохо устроилась, я погляжу! – он довольно заржал во весь голос, оглядывая сжавшуюся в углу девушку. - И бухло нашла! Слушай, ты это, что ли, надраться успела? Охохо, да ты растешь в моих глазах! Ну-ка, протяни бутылку помощи дяде Мэрлу… А почему я и второй руки не чувствую? Ты ее мне тоже ампутировать решила? А чем же я буду лапать бесстыдных полуголых девиц, нагло раздевающих меня в такой интимной обстановке? Не акцентируя внимания на сказанных словах, Бет бросилась снимать ремень с руки очнувшегося пострадавшего. - Да уж, краля, из тебя медик хоть куда, - Мэрл провел культей по занемевшей конечности. – Как же я теперь пузырь смогу опрокинуть? Немного поколебавшись, Бет из своих рук напоила мужчину, прижимая наклоненную бутылку к его заветренным губам. Ни разу не поперхнувшись, Мэрл залпом выдул порядочное количество водки и смачно выдохнул, заряжая воздух в помещении мощным запалом ядреного градуса. - Ты кончай сырость разводить! Чо, боишься меня? Да я тебя не трону, больно нужно потом выслушивать нотации от старикана и прочих невинных душ, заселивших тюрьму. Я что, живу в монастыре или хвалебном крае девственников? А ты, кстати, это, еще не… Ну все, молчу! Трясешься, блин, как руки у «офицера дружелюбия», когда он про яйца свои вспомнил и в первый раз мне врезал! – он усмехнулся при упоминании ненавистного эпизода из прошлого, после которого на всю оставшуюся жизнь остался инвалидом. - Я вообще удивляюсь, как ты от меня не шарахаешься? Если бы я на твоем месте выбирал, быть мне здесь или там, с блядскими гнилыми рожами, я бы выбрал второе! Даже я себя еле выношу, что говорить о всех вас, непорочно зачатых. Бет замотала головой. Осматривая лицо мужчины своими огромными голубыми глазами, она хотела что-то ответить, но, словно набрав в рот воды, колебалась. С трудом сглатывая слезы и подступивший к горлу комок нервов, она выпалила. - Если бы ты умер, я бы…***
Крохотная подсобка освещена мрачным лунным сиянием из маленького окошка под самым потолком, вдоль стен раскидано несколько отслуживших баррикадой предметов мебели, на полу лежит мужчина с немного стянутыми штанами, а рядом уютно покоится на его животе молодая девушка в надетой поверх окровавленного лифчика грубой мужской жилеткой. - Твою ж мать, - Дэрил удивленно взирал на занятную картину с изображением беспробудно спящих знакомых лиц. Пнув подкатившуюся к его ногам пустую бутылку, он оглянулся на не менее изумленного Рика. – Я не понял, мы успели вовремя или опоздали?