Шинигами-ниндзя (издано)

      - Ммм, славно потрудились, - изрек Какаши, прилегший на соседнюю ветвь.       - Мгм, здорово, - соглашаюсь с усталым довольством, любуясь лесом, раскинувшимся по долине моего внутреннего мира.       Внизу разросся пушистый травяной ковер, в котором нога мягко утопала по колено. Белые стволы заматеревших деревьев обвили виноградные лозы. Воздух загустел в кисель и полнился ароматами. Вокруг Холма с Древом образовалось Озеро, на восходе высилась сопка вулкана, на западе небесная круча с водопадом.       - Больше не удастся создать ни Стражей, ни Заместителя, - заметил Какаши после долгого расслабленного созерцания обновленного внутреннего мира, своего дома, где навязшего висящие сласти теперь прятались по бутонам да скорлупкам.       - Удалось повторить трюк Сенны?! – Чуть не свалился с ветки от этой прекрасной новости.       - Примерно. Мне тут не нужен был второй квартирант. Ты понимаешь, Хачи? – Задал серьезный вопрос Какаши, беззаботно качая свесившейся с ветви ногой.       - Понимаю, сам был не в восторге от оставшейся части Пустого. Теперь он окончательно побежден и растворен в нас?       - Мгм, забудь про маску и собачьи головы. Предупреждаю вопрос: все его теперь доступно в обычном состоянии. Эм, больше не нужно меня призывать…       - Мы избавились и от этой ущербности, и от пятнадцати секунд, - подхватываю занпакто.       - Эм, не стоит жалеть, вспомни дерущегося вслепую Умино – с сенсорикой мы научимся лучше воспринимать все вокруг.       Так же пропало четкое деление между мной и занпакто, выражавшееся в необходимости призыва, чтобы он получал все мои ощущения, а я его доступ к особенностям. Со всем этим помогла незапланированная инициатива с улучшением моей бренной тушки, которая началась после полной победы над Пустым. Когда я отменил все режимы, СЦЧ хотела вообще исчезнуть, чтобы появляться при высвобождении, подобно додзюцу, а Цунаде посчитала это за брошенный ей профессиональный вызов. Сильнейшая в мире ирьёнин как-то удержала в своем поле восприятия исчезающие чакроканалы, добившись ощущения паутинки, которую активно и внешне для себя безуспешно пыталась развить. Так же это ее личное решение превратить меня в Хатаке-Учиха, перестроив генный материал во всем теле, ставшем очень пластичным во время очередной эволюции – поняла ли сотворенное сама Цунаде? Не успел еще толком побыть полноценным существом первого порядка, достигнув банкая и открыв дальние горизонты, как слияние перевело порядок до второго, а теперь вот опять… сторонние личности помножили меня до третьего… Предстоит вновь учиться контролю и пользованию доступными энергиями, благо фундамент есть.       Думаю, после упорядочивания внутреннего мира мне не придется прикладывать никаких усилий для сокрытия энергетического потенциала – почти все будут видеть самого обычного человека. Думаю, что Цунаде под моим влиянием сама эволюционировала, поставив ногу на ступеньку выше, как и Шизуне. Оба ирьёнина продолжительное время находились под давлением моей реяцу. Реяцу шинигами, а особенно пустых, оставляет следы в людских душах, изменяя их – факт.       Видимая Цунаде паутинка - это старая конфигурация СЦЧ, ставшая магистральными каналами разветвленной системы, уподобившейся кровеносной. После проведенных во внутреннем мире обширных работ по переустройству вместо одной спирали очага сплелся клубок из шести подводящих лучей для каждого подвида энергии. Клубок стал шаровидным ядром, пульсирующим на манер сердца, гоняя и производя чакру. По факту у меня теперь вся энергия стала рейрёку с сохранением давления реяцу, но у шинигами энергия души однородна, а у меня смесь из шести, потому одновременно подходит наименование чакра, состоящая у простых шиноби из двух компонент, а у сеннинов в режиме отшельника из трех. Мы с занпакто посовещались и решили привести все к единому формату, дабы избежать путаницы и конфликтов. Во многом спорное решение сулит превосходные перспективы, когда маховик раскрутится.       Таким образом, вся моя операбельная энергия загнана в систему циркуляции, поэтому мне заново предстоит учиться кидо, а из-за разветвленности и дзюцу тоже. Вполне сносно можно перебиться и способностями, коих у меня стало множество. Главное это вновь приобретенная – дублирование на основе теневого клонирования. Думаю, когда-то разнообразие геномов так и создавалось: в кровь под воздействием чакры вплавлялось коронное дзюцу, а потом закреплялось в роду наследниками или ритуалами. Сверхскорость придется заново развивать, но теперь уже из имеющегося Сонидо. Сенсорика, причем на базе модифицированного тела с пятью улучшенными чувствами, укрепленными костями, измененными мышцами и внутренними органами, приспособленными увлекшимися ирьёнинами для выживания в экстремальных условиях. Иерро и отменная регенерация, проистекающая из улучшенной генерации энергии. Сирокама, Бала, Серо. Полный Шаринган. Более тонкие возможности Вечного Мангекё Шарингана нуждаются в освоении и познании так же, как и даруемое банкаем управление энергетическими формами кидо и дзюцу – все это мной было плохо изучено и малоразвито. Скажем так, ноги есть, но пока еще даже не ползаю, о ходьбе речи не идет.       - Мне не ясно, почему ты вдруг принял кольцевидную форму?       - У меня свой источник энергии, требовалось подобие очага и системы циркуляции, чтобы поспеть за тобой.       - А ножны?       - В шикае я прямой.       - Ммн, раз я теперь могу тебя материализовать в любой момент, то они не нужны. Давай слепим из них белые шарики-ядра, сформируем маленькие кольца у гард и поместим туда?       Идея увлекла нас. Реализовать оказалось сложнее, чем описать на словах, зато пользы и толка больше, переучиваться кендзюцу в дальнейшем не придется. В Обществе Душ каких только форм духовный мечей нет. Но раз есть возможность в нынешнем пластичном состоянии, то придержусь классики, да и сам Какаши был целиком и полностью за. Два ядрышка занпакто сильно напомнили хвосты Кьюби, поэтому изменившиеся танто остались у Какаши, чтобы потеря руки с духовным мечом не стала фатальной потерей.       После завершения дела мы вдоволь наговорились и обсудили все вопросы, уложившись в сотню слов и с сожалением сойдясь во мнении о несбыточности грез переспать с пышногрудой Цунаде.       Проснулся я в утренних сумерках пятьдесят седьмого дня своей жизни в Мире Шиноби, населением именуемого по-простому – Вакусэи, планета. Сел и поежился – прохладно в лесу перед выпадением росы. Осмотрелся: поляна, густые кусты, тусклый бездымный костер в ямке, рядом с углями на камне чайничек греется, две циновки поодаль с лежащими на них Шизуне и Цунаде, из-под одеял выглядывает очищенная бытовым дзюцу одежда, на мне, кстати, с чужого плеча, даже гадать не надо, с чьего. У костра напротив спальных мест сидит Джирайя, пламя пляшет в его умных глазах, пристально изучающих меня, им обмытого, одетого и уложенного на свой походный футон. Минимум третьи сутки не спит мужик. Сам я бодр и свеж, полон сил и устремлений, прикованных к мерно подымающимся и опускающимся грудям… Предовольный Джирайя тихо хмыкнул, но от комментария воздержался. Я был готов к лавине острых ощущений, мудрый саннин догадывался об этом и не тревожил, давая мне время свыкнуться с улучшенным собой и обогатившимся восприятием окружающего мира.       -- У Цунаде и Шизуне переутомление, - констатировал Какаши, сфокусировав мое внимание на сенсорике.       Обе женщины ощущались слабо, а вот Джирайя воспринимался как мощный костер чакры, сдерживаемой в узде и усердно зашториваемой, но против меня ему бесполезно закрываться. Мы стояли на одном уровне - жабий сеннин был опытнее и развитее. Но ныне я стал выше на порядок. Декоративность Тонтона осталась в прошлом – у него родился свои источник чакры, ибо крутился рядом, то и дело суя под руку свой любопытный пятачок. Ручной свин самозабвенно дрых и во сне жался к хозяйке, грея и помогая быстрее поправляться. Приготовления и свои хитрости, включая долгий сон, помогли паре ирьёнинов обойтись без тяжелых последствий чакроистощения.       Моментально переодевшись в запасное, темно синие штаны и свитер с высоким горлом, я аккуратно сложил чужое кимоно. Со стороны выглядело смешно из-за нарушенной координации модифицированного тела. Мое усердие победило непослушные руки и пальцы, слишком резво и мощно реагирующие на привычные мысленные команды - приходилось дополнительно концентрироваться на этих мелочах. Если после попадания в новое тело со мной осталась мышечная память Какаши и процесс притирки прошел ударными темпами, то сейчас состояние ново для нас обоих.       - Здравствуйте, Джирайя-сама. Благодарю за все… - кое-как доковыляв до своего спасителя и сев на извлеченную из Кладовой сидушку.       - Здравствуй, Какаши-кун. Как самочувствие? – Участливо спросил белогривый, ловко налив для меня пиалу ароматного отвара.       - Ммм, обалденное, - искренне и смущенно улыбаюсь. – Можно еще?       - Конечно, пей, не стесняйся. Покушать есть только рамен, заварить?       - Мгм… Это вы создали обманку? – Решаюсь задать назревший вопрос, принимая вторую пиалу – первую сломало мое, казалось, легкое мышечное усилие. Джирайя достал глиняную чашку подобно фокуснику, не уследил, как и откуда он ее вынул.       - Что?! Да как ты посмел такое подумать! – Тихо воскликнул Джирайя с перекошенным лицом. – Я величайший саннин и жабий сеннин создаю только шедевры!       - Действительно, эм, простите. Можно вас попросить автограф? Здесь и здесь, пожалуйста, и вот тут еще и тут. – Поспешно достаю его замечательные книги.       Мда, зря начал прямо с дела, следовало издалека начать обхаживать, действуя почти как с Наруто. Уделив время значимой для обоих теме женщин и книг, заодно выяснил размер бюста Цунаде, измеренный извращенным Джирайей, воспользовавшимся случаем, ниспосланным самими небесами – сто семь сантиметров! На целый сантиметр больше, чем в прошлый обмер. Новая книга серии «Ича-ича» пока пишется, но с полученным вдохновением допишется в считанные месяцы – название секретно.       - Ты молодец, Какаши-кун, - саннин довольно резко переключился на деловой разговор. – Подарочные наборы моих книг «Наруто» разрешаю оставить себе.       - Эм-ма…       - Аха-ха-ха! Еще не вскрыл макимоно, а уже понял суть, хвалю, - смачно припечатав пятерню по моей железной спине. Инстинктивно применил Иерро. После смаргивания смешинка из его глаз пропала. – Ты представляешь, во что вляпался, Хатаке-Учиха Какаши?       - Смутно. Эм, учтите, мне, гм, побоку политика и власть, у меня другая натура и иные приоритеты, - сообщаю тихим голосом, пристально всматриваясь в завораживающий танец огня на углях. Гены Учиха дали о себе знать – у этого вырезанного клана сродство с огнем неизменно присутствовало на первом месте в каждом поколении.       - Хочешь завести жену с сыном или дочерью под гарантии их безопасности?       - Эм, доля риска есть всегда. Я полезен, пока в деле и мотаюсь по миссиям. Стоит осесть и переключиться на семью, как стану неудобной фигурой, стану уязвимым к интригам заигравшихся властей.       - Ешь, свободный и беспрепятственный.       Тройная порция пакетированного рамена с сублиматами не шла ни в какое сравнение с подсохшей пахлавой в шестнадцать слоев, с удовольствием попробовал маринованного чеснока и периллы. Пока уплетал за обе щеки, я пытался размышлять над его последним обращением ко мне, безуспешно.       - Иди, Какаши, полезно проветриться.       - Спасибо вам, Джирайя-сама.       Вовремя он меня спровадил – проснулись дамы, явно ожидавшие оказаться в номерах-люкс, а не в глухом лесу у костра. Обостренные чувства тщетно пытались распознать что-либо, но барьер вокруг поляны все преграждал.       Первый час бегал по подлеску, наслаждаясь сумеречным лесом и легкостью в теле, в считанные минуты расщепившим завтрак и десяток сочных яблок, схрумканных по пути. Смена часто рвущейся теневой одежки проходила без проблем, в мгновение ока заживали многочисленные ушибы, ссадины и царапины, появляющиеся из-за моей неуклюжести во вновь резко изменившимся теле. Модификации было бы глупо противиться - такой шанс в жизни выпадает считанным единицам. А с проблемами справлюсь, как-нибудь сдюжу. Ну вот, задумался и вновь споткнулся, пропахав носом мшистые камни.       Сонидо десяток раз размазывало меня по стволам деревьев, а с учетом дублей все сто, пока не приноровился держаться на воздухе. Дубли полностью оправдали ожидания, хотя и получались разным числом и с неравномерной энергетической наполненностью. Решив, что оказался на почтительном расстоянии от берега громадного серповидного полуострова, нижнюю треть которого занимала Страна Чая, я опробовал свои атакующие способности.       «Хадо-31: Шаккахо» это аналог Бала и Серо. Минимум энергии – Бала, максимум – Серо. Кидо потенциально мощнее и урон стандартный у всех заклинателей, стреляющих высокотемпературными снарядами. Мощь Бала и Серо напрямую зависит от деструктивных качеств рейрёку Пустого и его жажды разрушения.       Серия экспериментов показала любопытные результаты. Выщелкиваемые пальцами Бала получались медленнее сюрикэнов, однако дольше сохраняли заданную скорость и направление. По зримому на воде эффекту результат был схож с действием «Хадо-01: Шо» - бульк и все. Серо напоминало большую комету, формировалось долго, летело заметно быстрее Бала, результат удара о воду напоминал каменное ядро «Дотон: Каку». Откровенно слабо по сравнению с атакой тех же Менос Гранде. Самое любопытное заключалось в шести граничных значениях чакры: человеческая ян-компонента толкала, человеческая инь-компонента оглушала, компонента шинигами толкала и дезориентировала, компонента пустого толкала болезненно, природная компонента вызывала скачок восприятия и давала бодрость вплоть до пагубного всплеска гиперактивности, живительная компонента вызывала приятную волну и подлечивала место попадания.       Попытки выделить чистую компоненту провалились. Задание стихийных свойств калечило, в лучшем случае, взрывами. Кидо и Нин аналогично. Ген на живых не испытывал, а наложенное на камень «Маген: Кокони Азару но Дзюцу» вместо планируемого кубика каждый раз выдавало калейдоскоп мозголомных абстракций похлеще устроенного некогда буйства параллелепипедов. Попытки использовать Тай убивали успехи координации.       Мне катастрофически не хватало контроля над своим энергетическим ядром и телом в целом. Первоочередной задачей стала наработка рефлексов, чтобы перестать напрягаться и контролировать каждое свое движение.       К полудню я возвращался удрученным и крайне измотанным, все основательно болело, особенно перегруженное энергетическое ядро, а так же я был зверски голодным. Во внутренней Кладовой продуктовые запасы из фруктов и ягод со сластями благополучно израсходовал и еще пока не настолько посуровел, чтобы грызть сухпай, запивая морской водой.       - А, ну здравствуй, Какаши-кун, никак посреди океана учуял готовый обед? – Елейным голосом ехидно произнесла кареглазая блондинка с песочными волосами, забранными у шеи в два хвостика. Она нарочито небрежно спрятала пузырек, из которого при моем появлении сделала пару капель в знамо чью порцию, от которой поднимался аппетитный парок.       Судя по всему, мисо-суп с рисовой вермишелью готовила Шизуне, накрывавшая на изысканный резной столик. Из-под подвязанного голубым поясом длинного черного кимоно с белым воротником скромно выглядывала небесно-голубая сетчатая тельняшка, некоторая мешковатость одежд скрадывала особенности фигуры молодой женщины, что подчеркивало осиную талию ее сэнсэя и роскошный бюст с открытой взору зоной декольте. Рядом сидел помятый Джирайя в своей привычной короткой безрукавной накидке-хаори и светлом серовато-зеленом кимоно поверх защитного сетчатого белья. Мужик искоса следил за Цунаде в плотных черно-синеватых кожаных штанах до середины икр и кимоно в виде серой блузки, перевязанной на талии широким черным поясом.       - Добрый день, Какаши… - приветливо кивнула моя нареченная, продолжив сервировку.       - Здравствуйте, Цунаде-сама, Шизуне, - вежливо приветствую, соизволив небрежно вытащить руки из карманов, скрывая боль и сосредоточенность. Старая добрая тряпичная фуин-маска мне в этом отлично помогала вместе с теневыми очками, с виду идентичными прежним.       - Вот, значит, как ныне проветриваются. Мало обдувало в лесочке? Захотелось морского бриза? А на самозабвенный труд ирьёнинов плевать?! – Цунаде с ядом в голосе все распалялась и распалялась, давя землю каблуками. – А ну стоять, хрен собачий!       - Эм, попрошу не выражаться при дамах… - брякнул я, кружным путем добираясь до накрытого столика.       - Что?!! Да ты совсем страх потерял, Собакин!       - Какаши, дай уже себя обследовать, чего ты как маленький от уколов бегаешь? – Укоризненно сказала Шизуне. Я счел разумным промолчать, что это Цунаде за мной бегает, как маленькая со шприцом.       - А можно после обеда? Проголодался очень…       - Ой темнишь! А ну встань и замри!       Покорно замираю, давая Цунаде приложить к моему позвоночнику свои маленькие ладошки, объятые густым зеленым свечением. Не смог сдержать вздох облегчения от разошедшейся по телу мягкой волны, заглушающей боль. В то же время позади сердито выдохнули.       - Ешь, - командным тоном приказала легендарная ирьёнин, в полной тишине хмуро пройдя к столику и вылив в мою плошку весь давешний пузырек, отчего прекрасный аромат блюда сменился едкой больничной горечью.       - Итадакимас…       Обед на природе прошел чинно и в напряженном молчании. Джирайя выглядел совершенно беззаботным и довольным жизнью, Шизуне скрывала беспокойство и открыто выражала неодобрение моему закрытому лицу, Цунаде задумчиво хмурилась, а меня постепенно развезло и настойчиво морило в сон, но я успешно боролся с лошадиной дозой чего-то там – сами ведь меня изменили! Следует отдать должное лекарству, скоро и благотворно сказавшемуся на СЦЧ, переставшей вызывать боль.       - Сам уснешь или вырубить? – Участливо спросила Цунаде, когда я последним завершил трапезу, поблагодарив повара.       - Мн, объясните?..       Зря я это, поток медицинских терминов полился в уши подобно мату матерого портового грузчика. Меня хватало на борьбу с позывами ко сну, но вспоминать бытность в 4-ом медицинском и здешнюю прочтенную мной литературу и хоть как-то расшифровывать речь было выше моих сил. Тем временем Шизуне заслушивалась и смурнела с каждым предложением, одновременно ловко отмывая чакрой посуду и запечатывая фарфоровый сервиз с прикольными свинками обратно в миленько раскрашенный свиток. Тем временем Джирайя благополучно завалился на свой футон, надвинул протектор на глаза с ушами и мгновенно засопел счастливым сном праведника, обняв метровый макимоно, который постоянно носил притороченным за спиной.       - Какаши, операции с СЦЧ из гуманных соображений делают под наркозом, - взяла слово Шизуне, на которую я смотрел, стараясь не пялиться на выставленную на показ пышность ее сэнсэя, которая выглядела всего на двадцать с хвостиком лет. – В еду Цунаде-сэнсэй добавила тонизирующий индикатор каналов чакры. Если ничего не исправить, ты из шиноби станешь самураем. Между прочим, сам виноват. Нам пришлось повысить качество клеток твоего тела, чтобы привязать к нему и сохранить сжигаемую тобой СЦЧ! А ты еще и сбежал измываться над собой вместо постоперационной реабилитации! Совсем страх потерял?!       - Шизуууне?.. – Цунаде умудрилась кинуть полный изумления и сарказма взгляд на взволновавшуюся помощницу, мило смутившуюся и подрумянившуюся.       - Эмн, уа-ах, - прерываю возможные нападки и непроизвольно зеваю, - извините. Полагаю, говорить об операции преждевременно, и сейчас очередь Шизуне меня диагностировать…       - Наглец и подхалим!.. Иди, ученица, время дорого, - сдалась Цунаде поняв, что ее намеренья раскусили. Гениальная ирьёнин всяко догадалась, какого монстра сотворила своими руками, поддавшись азарту, ничего хорошего новая операция мне бы не принесла.       После диагностики и взятия проб крови (ей занималась исключительно Шизуне) оба ирьёнина удалились шептаться и колдовать над анализами, роясь в свитках и обсуждая феноменальную СЦЧ, у которой плюс ко всему 361 тенкецу превратилась в сотни динамичных пор, поскольку канал в местах выхода распушался подвижными капиллярами. Этим объяснялись мои провалы с дзюцу. Вместо меня внимал Какаши, сам я в это время медитировал, пытаясь заново ощутить каналы чакры и как-то повлиять на изменившиеся тенкетсу, чью неоднородность позорно упустил за общей новизной ощущений СЦЧ. Выводы быстро созрели: методом тыка замучаюсь добиваться контроля над тенкецу, как минимум нужен дубль с шаринганом и активным ирьёниндзюцу, как максимум Хьюга с чисто белыми глазами высшего Бьякугана. Так же я обдумывал ситуацию, в которой оказался, с точки зрения образовавшихся долгов и способов их оплаты.       В сумерках после заката проснулся Джирайя, разбуженный запахами готового риса с соусом карри. К этому моменту меня еще дважды обследовали, убедившись в ненадобности операции на восстановление СЦЧ, и я сумел тайно передать Шизуне свиток с запечатанными рьё, когда Цунаде отлучилась по нужде:       - Вот, здесь даже больше обещанного, - подхожу и протягиваю свиток.       - Предлагаешь поверить на слово?       - Предлагаю обручиться… - И когда Шизуне приоткрыла в удивлении рот, маска с очками снялись с моего лица ради долгого и сладкого поцелуя в крепких обоюдных объятьях. – Брак по расчету и симпатиям, - серьезно шепчу в ухо, озорно пройдясь по ягодицам пискнувшей Шизуне, пытающейся отдышаться от излишне страстного поцелуя.       - И на что же ты рассчитываешь? – Практично поинтересовалась женщина, сексапильно облизнув губки. Свиток исчез в широком рукаве кимоно.       - На супы мисо с баклажанами, - прикусываю губами мочку уха и продолжаю ее поглаживать, боясь тисканьем причинить боль. Организм молод, горяч и охоч до женских прелестей…       - Хи-хи…       - Ну что за молодежь! Стоит удалиться, как они лезут обниматься, - ядовито бросила Цунаде, без всяких спецэффектов появившись при помощи «Шуншин но Дзюцу».       - Ммм, нехорошо завидовать, - нехотя отстраняюсь, чтобы увидеть распахнутые золотисто карие глаза на очаровательном личике. – Мы с Шизуне ниндзя простые, без изысков и запросов звезд с неба…       - Гхм! – Подавилась моя нареченная, ничуть не возразившая против неформального обручения по взаимным симпатиям. Эх… Но даже если б знал заранее, не стал бы ей ничего дарить из ворованных драгоценностей, что отдал Даймё Страны Волн, а вот голубенький колокольчик за обласканное ушко в самый раз.       А дальше случился марафонский забег от взбешенной Цунаде, совсем не жалующей от посторонних сокращение «Цу», означающее «звезда». Ах, какая вспыльчивая женщина!.. Благо к этому времени я порядком восстановился, а мое Сонидо и дубли оказались выше всяческих похвал. Вернувшись, позавидовал крепкому сну Джирайи, искоса поглядывая за суетливо кокетливым пересчетом денег. Лафа кончилась с героической смертью последнего дубля, послужившего громоотводом для эмоций взрывного саннина. И еще я теперь понял, почему Джирайя идет на жертвы побоями и так любит пялиться на Цунаде в движении… Принцесса Сенджу в свое время заслуженно народной молвой получила статус самой красивой куноичи, и самой сильной. Молодежь штабелями падала, засматриваясь на ее прелести, ревностным напарникам оставалось самое простое - прирезать пускающих слюни жеребчиков.       - Ты нам крепко задолжал, Какаши-кун, - завела деловой разговор саннин, усевшись у костра. Благодаря фуиндзюцу вахту никто не нес и о подслушивании или подглядывании издалека не беспокоился. – Долг жизни каждому плюс рьё мне с ученицей за улучшение тела.       - Мгм.       - Будем в расчете, если убьёшь третьего, - серьезно произнесла Сенджу-дзёси в гробовом молчании.       - М-ма, неудачная проверка на вшивость.       - Уж какую придумала, - криво хмыкнула Цунаде. – Долг жизни потом вернешь, а полста лямов налом заплатишь в течении суток.       Джирайя аж крякнул, а Шизуне притворилась овечкой.       - За улучшение тела я с вами уже расплатился той же монетой.       - Хэ?! Это ты про Тонтона?       - И пробуждение генома Като в том числе. И долг жизни, мн, при вашем содействии могу вернуть без промедленья, поделившись жизненно важной для вас информацией и…       - Какого рода?..       - Мма, сперва мне желательно узнать про ваше фуиндзюцу на лбу, предназначенное для запечатывания чакры.       - Ха, наглец, хочешь такую же? Может еще и меня в постели хочешь?       - Как всякий нормальный шиноби хочу…       - «Инфуин» для тебя обойдется в сто лямов, - сказала садистки улыбающаяся Цунаде, дразнящая напарника.       - Сенджу-дзёси, вы владеете сендзюцу или мокутоном?..       - Щ-щенок! Да что ты сам знаешь о них?!       - Достаточно, чтобы помочь сдвинуть с мертвой точки ваши проблемы с ними, - четко проговорил я, убедившись в своей правоте относительно наличия проблемы с мокутоном. За столько лет что-то должно было просочиться слухами, однако нет, клановый Кеккей Генкай у Цунаде неактивен. – Без успешного использования «Инфуина» никакой помощи делом, только информация.       - Говори, - скомандовала Сенджу-дзёси.       - Первый долг. Ваша проблема с внешностью в режиме отшельника, Джирайя-сама, заключается, во-первых, в пропитавшем вас жабьем масле, во-вторых, в самом способе сбора сенчакры. Эмн, как поступают с забившимся трубопроводом, так и вам надо уменьшить концентрацию инородного вещества. Мм, сенчакра пронизывает все пространство, ее надо представить нитью, наматываемой на веретено очага, не выдирать ее из окружающего пространства клочками, а загонять в большую спираль, переходящую в очаг для смешивания. Могу попытаться помочь с очищением и раскруткой вихря чакры. Второй долг, - без остановки продолжил я. – Насколько я понял, Цунаде-сама, у вас ожерелье Шодай Хокаге для сдерживающего контроля биджу, демона из чакры. Из чего бы он не состоял, демон по сути остается демоном, и артефакт для работы с ним имеет соответствующую ауру…       - Проклятую!!! – Воскликнула Цунаде и разрыдалась, сорвав, но не выбросив, а сжав в руке кристалл, основу артефакта.       - Утаил… - пораженно и сокрушенно вымолвил Джирайя, и без меня знавший о причинах своих проблем с Сеннин Модо. Видимо, таковы были особенности обучения у жаб на горе Мьёбоку.       У меня практически отсутствовали сомнения, кто этот «он», однако ведь был еще Сенджу Тобирама, Нидайме Хокаге и родной брат Шодай Хокаге. Он правил в Конохе, когда Цунаде уже исполнилось двадцать лет. Почему он ничего не сказал? И Узумаки Мито, жившая в деревне до и после превращения Узумаки Кушины в новый сосуд для Кьюби, тоже должна была знать, для чего служит это ожерелье. Почему Цунаде, как выяснилось, не ведала о его назначении? Быть может, силу ожерелья можно использовать удаленно? Наверняка так и есть, эти дзюцу просто обязаны быть в свитке Шодай Хокаге, который читал Наруто, подчерпнувший ниндзюцу «Таджу Каге Буншин но Дзюцу». Полагаю, внутри клана Сенджу тоже шла та еще подковерная грызня из-за власти. А может все совсем не так, и мои основанные на ложных предпосылках умозаключения яйца выеденного не стоят.       Рассердившаяся на меня Шизуне мигом бросилась утешать сэнсэя, а я жестко продолжил, хотя вид плачущей сильной и волевой женщины подрывал настрой, но в конце концов, она куноичи и саннин. И да, я оскорбился на проверку и пошло высказанное постельное предложение и осознаю, что с какой-то там точки зрения сам поступаю некрасиво, продолжая речь.       - Клан Сенджу ведет род от Рикудо, джинчурики десятихвостого, от которого частица демона перешла к вам посредством Кеккей Генкай, как у Учиха. Думаю, ожерелье как подавляет демонический геном, так и помогает развить уже пробужденный. Полагаю, из последнего соображения вам артефакт и подарили, правда, слишком рано и без знания всего об этом побочном эффекте. Думаю, артефакт достался вашему деду, а не был им лично создан. Могу попытаться помочь силой и сходу ввести вас в режим отшельника, без тренировок. По притянутой за уши логике Сеннин Модо должен помочь пробудить ваш спящий геном.       - Откуда знаешь об ожерелье, Какаши-кун? – Напряженно спросил Джирайя. Цунаде быстро успокоилась под присмотром Шизуне, близко знавшей своего сэнсэя, как никак пятнадцать лет вместе мечутся по миру.       - Тогда ночью чуял и видел посредством додзюцу, Джирайя-сама. Сегодня днем, обдумывая возврат долгов, собрал мозаику и сделал выводы. Эмн, не люблю быть должником. И я, по сути, ничего нового вам не сообщил, только разбередил старые раны… Ммм, о сути оказания помощи пока умолчу, - добавил я, предупреждая следующий вопрос, - поскольку есть большой риск и сомнения в должном овладении техникой «Инфуин».       - Ты так уверен, что мы ее примем? – Спросил Джирайя, цепко глядя и оценивая малейшие мимические изменения лица.       - Эм, известность к вам пришла еще до моего рождения, а проблемы до сих пор остались. После случившегося, м, вы вполне теперь сможете сами разобраться, но это потребует времени… - пояснял, пока не оборвали:       - С чего ты решил, Собакин, что мы сможем? – Бросила Цунаде.       - Эмоции особого рода позволяют создать инь-компонент определенного качества – так пробуждается шаринган. М, в моей чакре произошли изменения, которые по цепочке затронули и вас, Цунаде-сама, Шизуне-сан, эм, а вы все видели и ощущали, Джирайя-сама. Серия экспериментов и аналитические выкладки требуют времени, эм, а вот Шизуне-сан уже сейчас способна применять высшие хидзюцу. Вы достаточно опытны, чтобы предотвратить или убрать последствия моей примитивной помощи - мое состояние вы прекрасно знаете…       Итогом длительных переговоров стала смена засвеченной стоянки с марш-броском на другой берег полуострова. Очередная звездная ночь. На сей раз мощный силовой барьер был четырехгранным, в каждом из углов нижней грани тетраэдра с внешней стороны его поддерживали мои спутники, внявшие предупреждению о вреде сырого выброса моей изменившейся чакры. Внутри я с оголенным торсом и наглотавшийся всяких таблеток и микстур просидел четверть часа. Пять минут готовился, затем с перерывом в минуту последовательно перешел в сенкай через шикай и банкай, оставшееся время пытался совладать со своей силой, не уместившейся в большое фуиндзюцу на камне - лично Джирайя прожигал вязь своей сенчакрой. Шикай вовсе прошел без сучка без задоринки; банкай был вполне терпим; лекарства помогли сохранить ясность ума и умерить боль, когда перешел в сенкай. Еще полчаса я входил в наркотический транс, сосредотачиваясь вместе с занпакто на предстоящей архисложной задаче.       Потом сдавшаяся уговорам Цунаде учила своему фуиндзюцу всех остальных, с медицинской точностью рисуя руны с иероглифами непосредственно чакрой. Она стала выдающимся ирьёнином до чьей-то бурно зацветшей закладки на гемофобию, в результате помогшей боевому ирьёнину подняться над уровнем простых рваных ран и открытых переломов – спасибо врагам. Рисуемые ей символы ровно светились голубоватым светом зримой чакры, красивое и таинственное зрелище.       Как выяснилось, два острых угла ромбика олицетворяли инь и ян. Функционал «Инфуин» накапливал исключительно чакру, при этом широко варьировались фильтром как сохраняемые пропорции, так и высвобождаемые, позволяя владельцу вбухать весь запас в конкретное дзюцу. Мангекё Шаринган и способности занпакто в банкае вкупе с искусственно поднятым контролем тела помогли реализовать рисковую задумку. Во-первых, “S”-ранговый розовый ромбик «Инфуин» завязан на воле, сосредоточенной в голове, а мне его создавали на солнечном сплетении поверх энергетического ядра, что грозило вылиться в полный слив создаваемой чакры в печать без попадания оной в систему циркуляции. Во-вторых, из разъяснений Сенджу-дзёси я вычленял элементы, ответственные за разделение инь и ян, чтобы в итоге занпакто корректно изменил готовый ромбик в шестилучевую звездочку. В-третьих, я обугливался спиной, соприкасающейся с каменным пластом, до того принявшим мою чакру, а теперь спешно отдающим ее. Одновременно прикладывал чудовищные усилия, чтобы рядом с лучами звезды крутить по часовой стрелке (согласно присущему мне направлению вращения, отраженному на макушке) завитки томоэ хвостиками к острым кончикам лучей, проявляя важный, внешний и требующийся символизм прямых фуин-каналов от ядра к печати. Сие требовалось для выделения чистой энергетической компоненты чакры при запечатывании остальных пяти.       Следующие сутки я лежал в коме, ведя во внутреннем мире борьбу за убывающую чакру, прямым током засасываемую в переделанный «Инфуин» - и не слыша мат-перемат взбешенной Цунаде. Оба саннина и Шизуне были заинтересованы во мне, поэтому обошлось без вредительских попыток ограничить мой прогресс, подлечили и занялись своими делами. Например, Джирайя мастерил точную копию ожерелья, чтобы запечатать в поддельном кристалле настоящее. При запечатывании создается подпространственный карман, предмет попадает в эту капсулу и перестает взаимодействовать с чем-либо вовне. Очень сложно задать такие характеристики этой капсулы, чтобы она удержала в себе древний артефакт.       - Бери себе, дарю, - кратко пояснила Цунаде, метнувшая мне памятное украшение, когда к полуночи обсудили почти все вопросы по предстоящему действу, довольно примитивному, между прочим, и потому не вызвавшему больших протестов.       - Мн, оно требовалось до вчерашней ночи, - пояснил я свою позицию, подбросив артефакт обратно.       - Забываешь о Наруто, - осуждающе покачал белой гривой Джирайя, умеющий быть серьезным, когда оно надо.       - Эм, я по-мужски уже перетер с Кьюби, - уведомляю искушенную публику, мало удивившуюся этому заявлению, вызвавшему вместо шока разную степень вины. – И у Наруто уже есть одна полезная трофейная висюлька на шее. Эм, давайте вернемся к насущной теме моего выздоровления… - Я свернул разговор, возвращаясь к выставленным Хокаге условиям возвращения. Мы вполне укладывались в недельный срок, все-таки решив воспользоваться организованным сверху прикрытием моего многодневного отсутствия.       Шизуне читала учебник за авторством Сарутоби Хирузена. Цунаде проявляла себя истинным ирьёнином и честь по чести заботилась о болезном Собакине, обо мне то бишь, периодически сканируя ирьёниндзюцу и со своей стороны елико возможно помогая формировать фуин-связи для отвода лишней энергии.       Очнулся я опять на рассвете - первого майского дня. Под чутким руководством заинтересованного личика, деловито прячущего свой бюст за моей спиной (что все равно слабо помогало сосредоточиться из-за прижатых к спине ладошек и ощущения близости розовой мечты), занимался покорением завершившего свое формирование в районе солнечного сплетения нательного фуиндзюцу – хех, Какаши не удалось избавиться от насыщенного розового цвета с темным пурпурным отливом. К обеду управились с выделением чистой живительной энергии и сенчакры, с которой нехотя помогал белогривый саннин, внимательно смотревший своими жабьими глазами на меня вместо грудастых красоток в дешевых общественных банях.       Во второй половине пасмурного и ветряного дня я занимался сперва Джирайей. Жабий сеннин нехотя признал мои Бала из форматированной сенчакры, легче им усваиваемой. Я глядел Мангекё Шаринганом на энергетический баланс из цветных всполохов, при этом мысленно (применяя практику работы с призывом) управляя своим дублем, созданным в обычном состоянии. В шикае Бала обретали скорость и травмирующую убойность, в банкае расшибали стволы деревьев, а без высвобождения духовного меча и должной концентрации мои Бала были на уровне самого захудалого толчка «Хадо-01: Шо», сравнимого с броском мячика. Именно дубль выщелкивал Бала по касательной к спирали очага чакры, постепенно закручивая в вихрь уже высвобожденную чакру, находящуюся вблизи тела шиноби. Сам я не решился заполнять свою СЦЧ какой-либо одной чистой компонентой – чревато, как показала практика с дублями еще над морскими просторами. К слову, у дублей были нательные фуиндзюцу, оказывавшиеся девственно пустыми, а к примеру, у теневых клонов Наруто отсутствует на животах даже намек на печать «Хакке но Фуин Шики», которая удерживала Кьюби. Попутно мы выяснили, что дубль не хлопает облачком чакры, а взрывается при полном расходе чакры или хотя бы малость заполненной печатью в районе солнечного сплетения, тем самым каждый дубль превращался в ходячий аналог листка взрыв-тега. Благо при выяснении этой неожиданной подробности никто и ничего не пострадало, кроме меня, тут же окрещенного «хвостатой» бомбой (это еще самый лестный и цензурный эпитет, но до откровенно пошлых вульгарностей Цунаде не опустилась).       Потом была бомбардировка Серо, тоже без высвобождения занпакто совершенно не блещущих ни плотностью, ни убойностью. Просто большой сгусток энергии, способный сбить концентрацию на чакре у посредственного чюнина. Вот в банкае смертоносность Серо малость превосходила атаки Менос Гранде, но на фоне ниндзюцу “B”-ранга разрушения смотрелись жалко. Как и в случае с Бала по не терпящей возражений просьбе пальнул вбок после дубля, демонстрируя разницу перед использованием техники на саннине, профессионально придирчивом перед экспериментами на себе любимом – это я оказывался в безвыходном положении и стал жертвой медицинского энтузиазма. Я еще над водными просторами выяснил насущную необходимость тренировки своих способностей, лишний раз убедившись в повышении их эффективности с уровнем высвобождения занпакто. Мы с Джирайей две партии моих дублей извели, с трудом добившись приемлемой нормализации пупырчатого жабьего носа – слишком глубоко въелось жабье масло, способствовавшее обучению сендзюцу. Эту тренировку Джирайя высоко оценил, признав полезность опыта с попаданиями дзюцу в очаг чакры для дестабилизации его работы и с проверкой действенности защитных приемов, разработанных против стиля мягкой руки клана Хьюга, выбивающих тенкецу и нарушающих работу всей СЦЧ. Довольно быстро жабий сеннин успешно повторил исполняемые дублем Бала и Серо - их принципы создания не блещут изощренностью.       К вечеру образовавшаяся команда взялась за Цунаде, видевшей и лично оценившей прогресс у соратника, вкратце поведавшего о своем опасном ученичестве сендзюцу у клана Гама. Я действовал по той же методике, о которой Джирайя некогда размышлял, не найдя решения головоломки с кланом Хьюга, поскольку бьякуган куда лучше подходил для решения поставленных целей. Мой дубль сперва приучал к ощущению сенчакры, стреляя Бала по спирали ее очага, потом мне пришлось пить быстродействующую чакротворную микстуру и спешно клепать партии дублей, чтобы те сплошным потоком высвобождали из рук форматированную сенчакру – стартовал контролируемый процесс перехода Цунаде в сеннин-моде, оказавшийся внезапным и куда скоротечнее запланированного. Вместе с Джирайей я пристально следил за правильным балансом смешивающихся энергий, хотя белогривый поначалу, до кризиса, часто отвлекался, балуясь с приданием незамысловатым Бала и Серо стихийных свойств Цучи и Хи, потому что его обычной чакре остро не хватало разрушительных свойств, присущих рейрёку Пустых.       Это с виду так просто взять и овладеть сендзюцу. На самом деле тот же Джирайя, по его словам, несколько лет тяжко и болезненно учился этому смертельно опасному разделу умений ниндзя. Требовалось открыть свое тело и все 361 тенкецу природной энергии, потом научиться ее собирать, соблюдая правильные пропорции. Сенчакра меняет тело ниндзя под себя. Что-то не так и баста, в лучшем случае обращаешься в демона, а потом в камень, теряя себя. Требуются колоссальные объемы сильной чакры для обуздания и контроля собираемой сенчакры. К слову, термин сенчакра означает как, собственно, природную энергию, так и результат преобразования в очаге ниндзя. Последнее, кстати, научились передавать, но только между сеннинами, инициированными одним демоническим кланом. Если бы не я такой уникум, финт ушами потерпел бы крах, а так Цунаде со своим превосходным медицинским контролем чакры вобрала нужный объем моей форматированной сенчакры и вуаля, вокруг ее глаз проявился увеличенный рисунок моего Мангекё зловеще… розового цвета, наповал сразившего Джирайю, от умиления вывалившегося из сеннин-мода. Изменившееся лицо напарника неожиданно нарушило идеальный контроль Цунаде, в результате попавшей в заботливые ручки Шизуне, готовой к экстренному оказанию квалифицированной медицинской помощи. Про фамильный Мокутон не знаю, но с обучением сендзюцу у клана слизней, с которым у Цунаде заключен контракт, проблем теперь точно не будет. Раз побывав в режиме отшельника, в дальнейшем легче повторить успех.       В общем, меркантильная Цунаде с ворчливым скрипом признала полный взаиморасчет, хотя помимо прочего получила с меня богатейший материал (к примеру, пробы крови, чакры, феноменальное строение СЦЧ и модифицированное фуиндзюцу «Инфуин», поименованное «Чакрафуин»), которого той же Шизуне после разбора хватит для квалификации на ирьёнина “S”-ранга.       За… за все хорошее ночь я провел наедине с собой – с Шизуной обломилось… Эх-ма…       Засветло транзитом в желудке у жабы через портал Мьёбоку я оказался в общественных банях на женской половине. Если бы не напомнило о себе недремлющее око Конохи, соскучившийся по женскому телу Джирайя там бы точно завис, напрочь забыв обо всем – ночной девичник был в самом разгаре…