Шинигами-ниндзя (издано)

      - Нет! Только не он! Я не хочу, чтобы этот коновал даже дышал в сторону моей Ханы!       - Успокойтесь, Цуме-дзёси…       - Поди прочь! – Резким выпадом раненная мать защитила бездыханную дочь, уничтожив теневика.       - Ррав-гав! – Ей вторил одноглазый волкоподобный нинкен Куромару, на себе принесший мать с дочерью, слизнем и тремя полуживыми нинкенами (Хаимару Санкёдай – все трое дети Куромару). Гавкал тихо, к чести, осознавая, что в лазарете, полнящимся стонами и вскриками.       - Цуме-дзёси, - устало и нервно сказала подбежавшая Шизуне, сразу же приложившая сияющие зеленью кисти к Хане, а не к одному из нинкенов с разорванной грудиной.       - Ррры! – Куромару не дал подойти моему теневику к своему детенышу.       - Все заняты, больше некому… - попыталась продолжить Шизуне, на первом этаже занимавшаяся скорой помощью пациентам вместо капитального лечения кого-либо одного и по здравым размышлениям сложившая с себя организаторские полномочия.       - А ты на что?! Займись нинкенами, не видишь, что ли, слизень Хану уже лечит?! Где вообще весь ирьёнинский корпус?!       - Самоотверженно трудится на руинах Госпиталя, - лично произношу, достав «Каварими» из подвала до ближайшего теневика. Сам я был в привычной форме шинигами Готея-13 и без протектора из-за своего непонятного статуса заключенного на поруках. Оба танто в стекающей крови - только что вырезал части бронежилета из брюшной полости. Мои теневики, освободившиеся с арены и реки, как раз сейчас обеспечивали помощь в извлечении из частично обрушенного здания самых необходимых инструментов и препаратов - всех живых они уже так или иначе вытащили из-под обломков. Так что Кансэнаи Маттан сейчас зашивался со своими подчиненными, в прямом и переносном смыслах, всех его отказников мои теневии забирали сюда. – Сбавьте громкость и тон, Инузука.       - Да как ты смеешь на меня тявкать?! – Зарычала Цуме, дрожа над дочерью. Дикарка, нет чтобы ухватиться за любой шанс спасения!.. – Подстилка в Кири кинула, так к другой прибился?..       - Возьмите свои слова обратно, Инузука, или пожалеете.       - Неужто вышвырнешь раненную?..       - И не стану заниматься никем из заточивших меня кланов.       - Да они мне спасибо скажут, - кивая презрительно на танто и смеривая взглядом запачканную форму, - что…       - Это правда?..       - Ха, деточка! С чего бы еще Мэй расщедрилась на подарок Учиха? – Презрительно и злобно бросила Цуме.       - Геки. – Красное свечение «Бакудо-9: Геки» охватило всех буянов. - Я предупреждал, Инузука. Верх идиотизма поносить ирьёнина. – Теневик заменился с Шизуне и начал лиственную модификацию «Бакудо-82: Сентан Хакуджа». Нет смысла больше скрывать, слишком много наследил, но все же лучше скрыть за «Шуншин».       - Ты не посмеешь!..       - Уже посмел, Шизуне… - провожая взглядом телепортацию. Догадка стала уверенностью. – Ммм, если она узнала мой голос и взбеленилась, попав в список врагов и получив порцию Боли, то пусть себя винит.       - Не трогай меня! И вообще!.. Я нужна тебе матерью детей только из-за генома!       - Нет, я на самом деле…       - Отстань от меня! Ненавижу!! Видеть тебя не могу!.. Хнык! Иди, давай в морг, дальше в трупах ковыряйся…       - …люблю тебя…       Но меня уже не слышали, стремительно убежав на крышу.       - Кто хоть слово вякнет – убью, - бросил я, еле сдерживаясь от переполняющих чувств. Глаза предательски защипало… Как всегда, удалось внешне заморозиться, спихнув бурю эмоций на занпакто. Будь ты проклята, Инузука. – Всех упомянутых в Госпиталь, - создаю теневика и отменяю его.       - Какаши-сама!..       - Шо. Бала. – Грубо сбрасываю слизня и бесчувственно уничтожаю вякнувшего. Пуф – это теневые футон с валиком и покрывалом развеялись. – Извините, Кацую… Штатным ирьёнинам тоже надо на ком-то практиковаться, повышая квалификацию, - обвожу всех холодным, пустым, невидящим взглядом. - Кто хочет в Госпиталь – скажите об этом моим теневым фельдшерам, вас перенесут. Кто против моей медпомощи – дайте любой знак, теневые фельдшеры от вас отстанут. И соблюдайте режим тишины.       Все настроение испоганилось, аж прямо руки опускались что либо-делать и хотелось завыть на Луну, болтающуюся в дневном небе. Весь первый этаж отослал моих теневых фельдшеров. Не знаю, кто с кем был солидарен, но все четыре этажа их вскоре прогнали, что самое обидное – глупость несусветная. Я не гордый, утрусь и запомню каждого, только что ж так больно-то в груди?..       Как ни хотелось все крушить, направлял силу на зов, продолжая возвращать всех мертвых в ранг живых, теперь уже всех принесенных без разбора. Копировальным ирьёниндзюцу возвращал конечности, массово исцелял воскрешенных с применением «Каидо-79: Рюукинка» и «Каидо-85: Меиюу». На пятом этаже размещали здоровых, которые нуждались в стационарном сне и уходе. Туда мои теневики переносили всех из «морга» с протектором Конохи, на которых тут же взбиралась маленькая Кацую размером с два кулака – греть живым теплом. Здание внутри голо и не оборудовано, сквозняки гуляют. Теневые вещи не могут заменить настоящие, зато мои теневики подавали и отводили воду в санузлах, гнали свежий воздух, без отвращения мыли пациентов в теплой воде и вообще поддерживали в неприспособленном для лазарета здании гигиену и чистоту, наперекор мнению окружающих о них.       Опять я самозабвенно лечил чужих ниндзя. Не своих – отказались от моих услуг. «Доставил – свободен. Цунаде-химе нами займется, ничего личного». Такое отчуждающее отношение несмотря на все сделанное убивало… Еще и взвод потрепанных АНБУ приставили у спусков в подвал, чтобы враги не сбежали – внутрь подвалов масочников я не пустил, да они и не рвались особо, латая свои раны. Вот что значит грамотная дезинформация вкупе с искусством очернения. Видимо, ото-сан столкнулся с подобным к себе отношением окружающих и не сдюжил, сломавшись под гнетом помоев…       Мой воспаленный разум жаждал хоть на ком-нибудь оторваться. И я измыслил изуверство. Не пожалел сборов сенчакры целой командой дублей, чтобы ухнуть всю чакру на массовый перенос раздетых, усыпленных и полностью исцеленных врагов на третий уровень Ада. Купаться. До искреннего желания не возвращаться в Страну Огня, не убивать ниндзя Конохи, не причинять нам вред ни прямо, ни косвенно, и самим не совершать суицида под страхом вернуться сюда – вечность купаться. Нет, я учел урок с Пейном и перед всеми распинался до усыпления и начала переброски. Видимо, сама постановка вопроса и моих требований вызвала когнитивный диссонанс, раз никто не раскаялся в содеянном и не поблагодарил за исцеление, раз все имели взлелеянный зуб на Коноху, между прочим, вполне вероятно за дело. Но тем не менее… Я их всех честно предупредил.       Теперь мои теневики не лопались от соприкосновения с рейрёку грешников, и я в Аду не испытывал всепоглощающей боли, в отличие от жестоко воспитуемых. Бывшие нейтральные ткани основательно пропитались эманациями Ада, и, думаю, будут адски болеть во время совершения грехов. Мхех, ниндзя-праведники - сказка?! Теперь быль. Вспомнив о Даймё с шишками, не стал их купать в квинтэссенции страданий - с одеждой будет морока, они люди видные и представительные, их самих «нельзя» унижать и их взор «нельзя» на постыдное направлять. Ничего, создать им кубические полутораметровые ячейки плевое дело… За первой группой отправилась вторая, потом третья…       Совершенно сумасшедший день! Мне хотелось одновременно плакать и смеяться. Наверное… наверно я сума уже схожу от расслоения личности по дублям и теневикам, раз готовлю сотням пленных на ужин кашу с орехами и фруктами. Энтон… пламя стало чрезвычайно дешевым по чакрозатратам. Горько хмыкнув на подмеченное обстоятельство, я подрядил в повара теневиков, достав запасов еще и на готовку завтрака. На верхних пяти этажах всем сготовили горячую похлебку – жены из клана Абураме постарались. Обидно, что спущенных ко мне в подвал уже списали – никто не захотел со мной лишний раз связываться после неблаговидного вышвыривания Цуме и убийства своего – произнесенная на арене речь Наруто крепко запала.       Гай с Ли, словно заводные моторчики, без устали ворочали каменные блоки, в ночи разбирая завалы домов. Наруто, Саске и Ирука спали здоровым сном. С них постепенно сходила бледность, значит, поутру проснется Зверский аппетит. Умилившись, слегка отошел от перипетий тяжелого дня. Отлипнув от косяка детской комнаты, лично сложил три бэнто, радуясь, что есть те, о ком я могу позаботиться и кто с радостью примет мое внимание.       - Гай!       - О! Какаши!!! Во имя силы юности, ты куда пропал?!       - Какаши-с-сама, здравствуйте!       - Здравствуй Ли. Вы кушали, м?       - Да какой там! Ты смотри, какие завалы!.. Ублюдки! Давай, помогай, в тебе много Силы Юности!       - Там нет живых, Гай, а мертвые… подождут.       - Как ты можешь?..       - Могу, брат. Давайте ужинать, я тоже не ел еще.       - Идем, Ли.       - Хай, Гай-сэнсэй! – Просиял юнец, с загоревшимися и голодными глазами уставившись на извлеченные бэнто, одуряюще пахнущие жареным филе рыбы.       - Гай, и не стыдно? Смотри, до чего довел… - я киваю в сторону подростка.       - И вовсе я не устал и не голоден, Какаши-сама, во мне бурлит Сила Пламени! Гай-сэнсэй!.. – Эх, Саске таким самоотверженным и преданным никогда не будет, да и не надо крутого фанатизма - хотя бы толику признательности…       - Ли, Какаши прав, - угрюмо заявил гай. - Тебе надо поесть и отдохнуть. А завтра с новыми Силами Юности мы расчистим две улицы! Нет, три!!!       - Да, Гай-сэнсэй! Мы сделаем это вместе!       - Держите.       - Спасибо тебе… - Спасибо вам…       - Итадакимас.       И я первым приступаю к еде, сделанной с любовью и для своих близких. Как я мог раньше жить в беспросветном одиночестве?.. Приятно просто быть в их компании.       - Итадакимас!       Оба голодных. Зверь и Зверек набросились на горяченькие онигири, аж за ушами затрещало и в животе довольно заурчало. Оба смутились и оба почему-то подумали, что в свете доисторических факелов их смущения не видно.       - Гай, вы у себя с Харуно заночуете?       - Ты… ты не хочешь их пускать к себе?       - Эмн, извини. Остававшейся на трибунах Сакуре сейчас нельзя вставать между ребятами, тем более жить в одном с ними доме. Девушки заставляют нас совершать сумасбродные поступки… - произнес я тяжело и с грустью.       - Что-то случилось, брат? – Участливо спросил Гай. Ли стало неловко рядом сидеть.       - Хамло Инузука достала, спецом при Шизуне упомянув Мэй. – Отвечаю, хотя очень хотелось утаить все в себе. - Самое поганое, что я… действительно… поначалу… хотел с Като брака по расчету. Но потом… потом желание завести семью и детей от нее переросло в нечто… большее. А эта Сучка все опошлила!..       - Ох, моя Юность… Запомни, Ли, любовь зла. И лучше не лезь в сердечные дела, а то огребешь на орехи от обоих, - поучающе сказал Гай.       - Мхех, Гай, какие у тебя обширные познания, - подколол я друга, состроившего серьезную профессорскую рожицу, и пихнул локтем.       - А то! Я завидный сердцеед и не скрываю своих… достоинств!       Ли стал краснее факела, а уши, кажется, в натуре зажглись.       - Мхех-хе, брат, совсем засмущали пламенного юнца.       - Вот это Сила Юного Пламени! Ли!..       - Может, прямо сейчас поставить ему противозачаточную печать и махнем в Танзаку?.. – Подросток поперхнулся, но меня его реакция меньше интересовала. - Извини, глупость сморозил.       - Извиняю. Печать поставим и в Танзаку сводим, но позже. Лучше расскажи нам, как там Наруто дрался с Гаарой?       Благодатная тема… Сам не заметил, как разговорился, как полегчало… физически и морально. Пожелав доброй ночи, я отправился смотреть на звездное небо в домене дельфинов, дать океану забрать все отрицательное, растворить в себе мою грусть и обиды, позволить океану поделиться со мной своим спокойным достоинством, своей незыблемостью, своей мощной энергетикой. Все наладится. Шторм пройдет и сменится ясной погодой с приятным бризом. Плеск волн почти убаюкал меня, едва не усыпив сном младенца. Кажется, дельфины мне помогали, что ж, и я не останусь в долгу: полное излечение дельфинов, пострадавших в Конохе, много времени не отняло. Здесь их родной домен, здесь место силы их рода, а еще здесь кажется, что небо двоится и виден какой-то иной мир – днем такого эффекта не наблюдалось.       - Ёу, Кито-кун…       - Тц! Какаши-сан, вы меня до смерти напугали. Фух, не подкрадывайтесь так больше… - торопливо заговорил ирьёнин, кинувший несколько по сторонам взглядов мимолетных взглядов.       - Вы просто заработались, - отвечаю, слегка поникнув. На «вы». Ну и ладно. – Давайте сделаю вам пятиминутный бодрящий массаж шеи и рук, Кито-сан?       Он не просто заработался, молодой человек вымотался и цедит чакру, дозированно принимая пилюли. Сейчас тут все так… Цунаде вот уже слегла, например, ее востребованный призыв отменился. Я только что перешел из временного лазарета у Абураме, где ученики Академии Шиноби натаскали футонов и одеял откуда-то, устраивая и ухаживая за старшими, никто из которых не захотел принять помощь от моих теневых фельдшеров, предпочтя дождаться утра, когда проснется Цунаде. А она проснется: я ее вместе с вымотавшейся и отрубившейся ученицей напитал родственной чакрой, устраняя признаки и последствия сильнейшего чакроистощения – отныне и это могу устранять. Если одни больные из-за предубеждения к теневикам отказываются от них, а от других я сам отказался в порыве чувств, то помогу их лекарям, иначе совесть загрызет. Как же так: ради чужих выкладывался по полной, а как своих приперла – обидки включил и откашиваю?       - Нуу, если всего пять минут, то ладно. А вы умеете массажировать? – Поддался Ояма злому скепсису в бельмах Хьюга-дзин, рубленную рану в боку которого излечивал мой бывший ирьёнин-сэнсэй.       - Извините, прощайте.       - Эй, я не хотел обидеть!..       Но обидел. Без труда отыскал госпожу Фурофоки, вызванную из леса соседней долины и шапочно знакомую мне по цветам джофуку, из которых Гай тоже делает лекарство, отлично заживляющее гематомы и ссадины, снимающее острую боль при растяжениях, что чаще всего требуется во время жестких тренировок Тай.       - Здравствуйте, Фурофоки-сама, я друг Майто Гая, - представляюсь пожилой женщине.       - Ааа, ну здравствуй, коли пришел. Вон ступка и пестик, толки и учись, за этим коли пришел. – Сверкнув на меня очками, произнесла куноичи с прической аля колокольчик. Ее очаг чакры еле тлел, потому что растратила почти до донышка, вовремя переключившись на другую работу, чтобы не пасть, словно загнанная лошадь.       - Я бы хотел снять вам усталость, Фурофоки-сама, если позволите.       - Смотрю, совсем затюкали тебя, Какаши-сан, ко мне коли пришел. Гай-сан послал или сам надоумился? – Устало, пытливо и одновременно сочувствующе произнесла степенная престарелая женщина, завершая растирать бутоны при подаче чакры через пестик. Профессионально собрала кашицу и отправила на водяную баню. Две юные помощницы из выпускного класса вовсю клевали носами над своими ступками, где требовался простой механический труд.       - Сам. – Подкрепляю слово делом, высвобождая дотон: неказистый стол, за которым тут работали, держался на добром слове. Теперь на каменных опорах.       - Глупцы! Цунаде-сама не станет кого попало или неумеху публично объявлять своим помощником. Действуй, Какаши-сан, минут семь-восемь у тебя есть.       Благодарно кивнув за поддержку, подозвал двух из пяти дублей, что собирали сенчакру. Теневики для задуманного не годятся – контроля не хватит. Оба занялись руками дамы, став делать простой массаж усталым кистям, заодно пропитывая их слабой ирьчакрой. Сам же я с улыбкой принялся проминать затекшую шею и плечи, представляя, как бы делал это для Шизуне. Опытная Фурофоки очень удивилась, поняв, что ни я, ни оба клона не смешиваем инь и ян и не делаем преобразований в ирь, а сразу льем готовую ирьчакру – легко и свободно. Что-то решив для себя, она расслабилась, отдавшись своим грезам и мягким волнам, протекающим по телу – лечебная модификация небесного резонанса «Тен Кьёмэи». Поймав волну, дубли стали продуцировать ту же частоту, усиливая целебное воздействие и вдыхая новую жизнь в катушки чакры. Я не знал никаких методик массажа тенкецу или чакромассажа. Просто видел и чувствовал, какие воздействия наиболее благоприятны. Я уже достиг того уровня мастерства, когда лечение проводится без потери качества прямо через одежду. Постепенно катушки чакры в изношенных органах стали синхронизироваться, подстраивая вырабатывающее чакру вращение под центральный очаг и вибрацию, ни в коем случае не долженствующую совпадать с сердечным пульсом, либо наоборот – в точности соответствовать. Второе сложнее, но вместе с занпакто я вполне вытягивал собственное сложносоставное ирьёниндзюцу для группового исполнения. Другим компонентом являлось воздействие на мышцы. Больше прямое и с расчетом на СЦЧ, но я не совсем профан в массажных методиках, хотя по этому предмету моя специализация в 4-ом отряде Готея-13 была специфична, скажем так. Мял не только и не сколько шею: проходился вдоль позвоночника и боков, занимался плечами, дубли заботились о натруженных пальцах, ладонях и запястьях, заодно разглаживая пергаментную кожу, полную застарелых ожогов и ставшую почти нечувствительной. Плавно перешел с чистой медицинской силы на смесь по золотой формуле. Усиление ирьчакры сенчакрой крайне благотворно сказалось на физическом самочувствии вовсе даже и не старушки, а просто уработавшейся женщины, у которой не остается времени следить за собой.       - Ух, Сила Юности бурлит во мне! Ихи-хи! Чего вылупились, девчушки? Бегите спать, коли уработались. С отдохнувших больше проку, - почти приказала старшая.       - Ой, спасибо, Фурофоки-сама, вы самая добрая! – Пискнули две худющие спички и, взявшись за руки, умчались куда-то в ночь. Ирука как-то обмолвился, что Ино с Сакурой когда-то так же бегали вместе, казались не разлей вода.       - Притворщицы и подхалимщицы! А ты… я тобой откровенно поражена, Какаши-сама. Клон из ирьчакры – это… это гениальный прорыв в медицине! – Честно говоря, даже не задумывался о таком. Давно практикующий доктор на свой манер осмыслила увиденное, приписав мне свою только что родившуюся гениальную идею. – А в теле такая легкость и сила - прямо как в молодости! Благодарю, давно я так себя не чувствовала! Ах, а руки!.. Скажи, не ты ли тот таинственный Тадао-сама?       - Кто знает? – Скромно пожимаю плечами. От похвал едва не стал рисовать ножкой дуги. Далеко же слава забралась… И от уважаемой Фурофоки фамильярное «тыканье» вдвойне приятно. – Хатаке Какаши был заключен в тюрьму… М-ма, у вас там не пригорит?       - К биджу это варево, коли ты пришел! – Молодецки сверкнула очками строгая женщина, выключая горелку. – Я тебя правильно поняла, Какаши-сама?       - Ммн, правильно. А вы… возжелали утереть нос молодежи, м? – Чуть усмехаюсь.       - Коли шанс выдался, от чего ж не потоптаться по мозолям и оскоминам? – С той же хитринкой подхватила она.       - Кансэнаи Маттан меня уволил. Прошу, не зовите его, Фурофоки-сама.       - Какой принципиальный молодой человек, - с усмешкой произнесла женщина, погладив и потрепав меня за щеку с наросшей щетиной (фуин-маски-то теперь не ношу). – Малейшие пожелания гениального ирьёнина “S”-ранга должны всеми учитываться, как приказы.       - Вы мне льстите – у меня был дипломированный “C”. Остальное добыто трудом и потом тысяч теневиков. Эмн, терпение и труд…       - Все перетрут. Ну-ну, не прибедняйся, скромняга. Бабу тебе надо… Извини, старую, милок, но коли сердце есть, не томи его одиночеством - зачерствеет. А теперь жди, сейчас начну водить к тебе старых перечниц, во славу Силы Юности, ихи-хи-хи! – Озорно подмигнув, Фурофоки аки девочка поскакала по развалинам.       Зря приплел Гая и, кажется, переборщил с благоуханием лавра двадцать первого каидо. Но в целом эффект потрясающий. Ей бы прописать по три сеанса в сутки в течение недели, и СЦЧ на следующие пять, а то и десять лет заработала бы лучше, чем в двадцатилетний рассвет сил.       Одно удовольствие заниматься благодарными пациентами, знающими меру и такт. Да, маститые ирьёнины как-то разглядели во мне свояка, пропустившего через свои руки за тысячу больных. Пусть молодой да скороспелый, но такого не грех ободрить ласковым словом, считая равным. Я не хотел, не желал и не стремился к такому вот признанию - все ради исправления опрометчиво сказанных слов. Я особо и не скрывал этого, а они одобрительно подмечали, но не акцентировали внимания. Профессиональная солидарность: обидели своего – горой за него. Все, теперь спуску не дадут. Заранее не завидую Инузука и Ояма Кито - заклюют. Эх, как бы раньше вписаться в этот дружный коллектив мастеров старой закалки, сумевших вытянуть Госпиталь под прессингом прогрессирующего недофинансирования…       Устроив технический перерыв, я встретил рассвет у дельфинов и твердо решил, что отныне дзиндзэн буду по возможности всегда здесь проводить. Дополнительных полчаса потратил на то, чтобы не просто создать придуманного Фурофоки медицинского клона, но и подобрать дюжину ручных печатей, которые следует складывать после создания вокруг кистей зеленки. Риннеган отлично видел, какие и когда участки СЦЧ возбуждаются при исполнении обычного «Каге Буншин но Дзюцу» и при начальной стадии техники мистической руки «Шосен Дзюцу», лежащей в основе всех ирьёниндзюцу. Разложить на этапы и сопоставить им ручные печати с кратким описанием внутренних ощущений мне труда не составило, тем более выжечь на пустом свитке при помощи «Шодо Фуин» доходчивые инструкции к «Ирьёнин Каге Буншин» - пустяк ценою в тысячи сохраненных человеческих жизней.       Пока молодежь крепилась, начальство ходило осоловевшим и измотанным, а изможденные пациенты кое-как забылись тревожными снами, боевитые старушенции и дедки (везет мне на них что-то) вместо оплакиваний и причитаний развили бурную деятельность и затеяли движуху, перемещая всех пострадавших коллег в одно место, где бесклановыми по возвращении занялся я и бригады моих теневых фельдшеров, ограничившихся только необычном цветом свечения «Шосен но Дзюцу», без необычных и запоминающихся красивостей каидо. Лечил слаженно, быстро, эффективно – свои о своих позаботились лучше всего. Денек отлежатся, попьют отваров с настойками да наваристыми бульонами и на следующий день будут готовы трудиться в поте лица от зари до зари. Главное не спешить и дать время на реабилитацию, чтобы организм отошел от пережитого стресса: проку больше выйдет, отдача полнее получится, результативность подскочит. К тому же у всех, кто побывал в руках моих теневиков, состояние стабилизировано – ни к чему гонка.       Пока мои теневики трудились, сам, морально отдыхая, всего за час при использовании легких и незаметных гендзюцу смог семерых достопочтимых ирьёнинов научить создавать по одному полноценному медицинскому клону. Несмотря на постигшую гакуре трагедию, многое повидавшие медики радовались, словно дети, когда смогли выполнить трудные или вовсе не покорявшиеся ранее операции с удивительной легкостью, а потом еще и приняли полученный клоном опыт, расширивший границы сознания. А еще через полчаса, когда я поделился синхронизированной чакрой и каждый создал «Ирьёнин Каге Буншин» с десяток раз, они отказались от второстепенных ручных печатей, сократив серию жестов до пяти. Все обученные поклялись без дозволения Цунаде-сама никого не обучать этому ирьёниндзюцу. Теперь творимые мной чудеса стали объяснимой и достижимой нормой, новым стандартом лечения, требующим пересмотра системы ранжирования ирьёнинов – не давать “A”-ранг без владения «Ирьёнин Каге Буншин». Это самый невероятно исключительный случай, когда клон превосходит оригинала, целиком тратя контроль на лечение, минуя продуцирование ирьчакры. А еще медклон при создании не берет автоматически долю чакры пользователя. Есть определенный рабочий минимум и все, что свыше, определяется исключительно создателем клона. Горизонты открываются самые далекие и радужные! Особенно с тем учетом, что сам оригинал может манипулировать льющейся из медклона чакрой, целиком сосредотачиваясь на тонких манипуляциях. Призыв Цунаде действует схожим образом, кстати.       Ранним утром в Конохе я с толпой теневиков мог бы заниматься ремонтом снаряги сопящих пленников, починкой одежды при помощи модифицированной печати реновации «Саикэн Фуин» и ее стиркой. Мне не было противно или стыдно за то, что учинил. Однако лучше облегчить им жизнь, вытянуть рьйрёку грешников и снизить ощущения до очень неприятного, но терпимого зуда, иначе весь достигнутый эффект в будущем обернется против Конохи. Тем бы и занялся с усыпленными, заодно вникая в суть своей новообретенной силы. Однако чакры мизер остался, перетружденное ядро и СЦЧ нестерпимо ныли. Мною отчетливо стала видна граница, за которой коварно поджидало Чакроистощение. Еще минимум сутки этих многих десятков военнопленных никто не хватится, без них дел невпроворот. Так что для поддержания человеческих условий содержания наделал теневых тюремных роб с плошками и ложками да обновил взводы теневых надзирателей и поваров, выдав последним рыбы с рисом. На этом и удовлетворился, охотно отправившись домой.       - Какаши-сан, погодь. Как там они?..       - Здоровы, - на многозначительный вопрос последовал столь же короткий ответ. Играя в гляделки, уступил, показав в гендзюцу комнату со спящими ребятами. – Прошу вас, Джирайя-сама, передайте это Цунаде-сама, когда проснется.       - Секретно? – Почесав затылок, скривился Джирайя. Прямо на глазах подобревший жабий сеннин был чистым и опрятным, казался не участником битвы, а случайным и любопытным прохожим. Саннин блюл сон саннина, страдая от неразделенной любви. Эх-ма… Это заразно.       - Вам с ней ставить гриф, мн, семеро из вашего поколения уже знают.       В спину раздался присвист Джирайи, заглянувшего в мой свиток с медклоном.       - Хатаке Какаши. Вы не имеете права удерживать у себя джинчурики Кьюби! – С достоинством напала Утатане, но мне виделось лишь брюзжание зарвавшейся старухи, а не Старейшины в окружении из пары преданных лично ей агентов в птичьих масках – сын и зять. А где хотя бы «здрасте»?       Стоило мне только из-за болей вынужденно полностью запечатать духовный меч и удрученно пройтись пешочком, как они тут как тут. Поджидают зловонной группой у ворот в палисад перед чистеньким и опрятным особняком посреди развалин, не менее основательных, чем в квартале Учиха, где никто не сдерживался, боясь разрушить жилое. Если бы не десятки огромных змеюк, на которые расползались гигантские особи, столь масштабных разрушений удалось бы избежать.       - Умино Ируке и Учиха Саске тоже может требоваться квалифицированная помощь специалистов, - как всегда мягко и обтекаемо вторил Митокадо, как никогда напоминающий мне подколодную змею. Он тоже выглядел свежим и так же был одет в не маркие тона. Не по чину драться или утратили навыки ниндзя? – Их дома не избежали разрушения.       - Ммм, здравия не желаю и знаете, что я вам скажу? С вашими грехами экскурсия в Ад получится поистине незабываемой. Хотите?..       - Полоумный! Приближенность к Сенджу Цунаде не дает прав!..       Я мог всего одним словом укоротить им язык – их напарник и начальник все рычаги давления мне выдал. Но недальновидно показывать степень информированности, потому что надо перевязать все их нити на Цунаде вместо обрезания. А являть силу больно, нестерпимо хотелось возлечь на перины, уткнуться в пуховую подушку и вырубиться, забыв обо всем.       - Убить есть право вторженцев на клановую территорию. – Мудрено говорю, сбивая с толку. - Вас препроводить в Ад или за границу квартала, м?       - Полегче на поворотах, приятель, - глухо произнес Коршун.       - Вы за все ответите, Хатаке-Учиха Какаши. Идемте, Кохару-сан, есть более насущные дела, чем препирательства с альтернативно нормальными.       Когда я ступил на дорожку до порога, меня едва не сбил желтый вихрь, подпрыгнувший и крепко обнявший всеми конечностями. Похлопал по спине – как же приятно, когда тебя с таким нетерпением и любовью дома встречают! Так и знал, что не вытерпит, ну хоть приветственный крик остался внутри барьера. Хватка Наруто быстро изменилась, чутко среагировав на мое плохое состояние и усталость. В это время в окне угрюмо торчала чубатая голова второго сорванца, взиравшего на все через призму проклятого шарингана. Из другого окна на миг показалось завистливое и озабоченное лицо Ируки. Умино первым проснулся и наверняка урчанием своего желудка разбудил ребят, когда заглянул в их общую спальню.       - Спасибо… И у тебя глаза снова серые, - наконец-то произнес наблюдение слезший с меня Наруто, который долго жевал губами в попытке разобраться в моих эмоциях и при этом снизу вверх смотрел мне в лицо пронзительными сапфирами, точь-в-точь как его отец. – Открытые…       Ну вот, в который раз я послужил причиной порчи настроения.       - Извини, что опять ненароком забрал твое настроение себе.       - Хн? Эээ, хе-хе… я могу еще поделиться, мне его не жалко для тебя!       - Спасибо, Наруто. Вы покушали?       - Неа! Тебя ждали, Какаши! Идем скорее, и ты нам все расскажешь, даттебаё! – Заразительно улыбнулся Наруто, потянув меня за руку. – А потом пойдешь отдыхать! А мы пойдем помогать вместо тебя, даттебаё!       - Хай, Лис-тайчо.       - Нихи-хи! А Саске? А Саске тогда кто?       - А Саске как ни назови – ему не угодишь. Вы гимнастику делали?       - Мы недавно встали, Какаши, - не моргнув глазом, ответил Наруто. – Я успел только зубы почистить и причесаться.       - Здравствуй, Саске, Ирука.       - Здравия, Какаши, - нестройно ответили оба.       - Почему я здесь ночевал? – Невпопад спросил Саске. Неужели это самый насущный вопрос, который его сейчас волнует?       Весь настрой сразу прокис. Наруто ощутил это и сильнее сжал руку.       - М, очевидно, больше негде, - свободной рукой делаю жест в сторону панорамы за окном.       - Но это не правда, Какаши! Ведь не только поэтому!..       - А ты не видел…       - Кохада жива, Ирука, она на пятом этаже у Абураме. Ичираку с дочкой тоже в порядке, Наруто. Восьмые, девятые и десятые - все живы. – Саске с непроницаемым лицом хотел что-то еще сказать, но я его опередил, желая поднять настроение, подошел, подтянув Наруто, и обоих потрепал за волосы: - А еще я вами обоими горжусь, ребята. Уникальны такая сила духа и такая гениальная смекалка, как у вас, Наруто и Саске. Вы отлично проявили себя - хвалю.       - Ты!.. – Саске отчего-то вскипел и ударом зло скинул мою руку и сбросил с плеча руку Наруто. – Ты позволил разрушить мой дом! А еще р-родич!..       - Больше нет, - сжимая плечо Наруто в просьбе помолчать, или ища у него поддержки. - Ты так этому противился, Саске, что теперь во мне нет крови твоего рода.       - Гн! – Весь его вид выражал – не верю! Вроде клановый, а разницу между кланом и родом не знает?       - Хн?!!       - И ты весь июль сам не хотел со мной разговаривать лишний раз, и не пустил к защите, а действующие фуин-комплексы с бухты-барахты не меняются, либо снос и по новой, как у Абураме.       - Но ты мог его защитить, я знаю!..       - Знаешь… у меня был выбор между твоим для одного и своим для нас. Коли ты сильнее всего печешься о Катане, то она на нижнем ярусе. Ирука, будь добр, проводи. Наруто, твои вещи там же. Ешьте без меня.       - Саске-кисама!!! Какаши, не обижайся так!..       - Мма, перед сном вредно наедаться, Наруто, а новости без меня есть, кому рассказать – Джирайя тоже у Абураме, - и ушел из последних сил в Сюмпо, ото всех и вся закрывшись в спальне и буквально с порога провалившись в забытье.