Шинигами-ниндзя (издано)

      Хирузен многого не знал, что-то не смог расшифровать, поэтому я за ним не редко домысливал. Свидетельств целое море, сохранились журналы и дневники Тобирамы, протоколировавшего все в отличие от ветреного жизнелюба Хаширамы, опиравшегося в делах на более собранного и деловитого брата. Если кратко пробежаться по некоторым вехам, то выжимка вместится всего в один свиток.       Ками Шиноби - это не аллегория по отношению к Сенджу Хашираме. Его никто не убивал, как принято считать, он отошел от дел, желая стать существом более высокого порядка. Сердце Леса Смерти – Хаширама. Только обнаружив подсказку, понял, как зайти в тень Башни в середине Зоны-44, где в искривленном пространстве рос гигант Хаширама. Его Дерево вымахало в два раза выше, чем любое из его творений вокруг. Конечно, сейчас это пустая, но живая оболочка, сосуд, потому что его человеческая душа, выдранная киндзюцу «Эдо Тенсей», запечатана в шиони Шигуре. Думаю, предполагалось сохранение умения создавать древесных клонов перед сумасбродной «высадкой и укоренением» из-за древней легенды о божественном дереве, потому и место выбрали рядом с Конохой. Но что-то пошло не так, стать богом-древом и принести на землю Мир не вышло. Бразды правления в Конохе принял его младший брат Тобирама.       В Сенджу Тобирама больше проявились гены по линии истинных Сенджу, а не владельцев Мокутона, как у его старшего брата. Он был талантлив во всем и со временем стал одержим знаниями. Он справедливо считал, что очень много знаний утеряно вместе с гибелью их носителей, что ниндзюцу приходили в упадок – некогда разрабатывать и учить что-то сложное из-за частых боев. Информация разрознена, история просматривается только на три-пять поколений. Он мечтал собрать, сохранить и преумножить для своих потомков. Но не стремился к мечте, словно маньяк, был прагматичен и скрытен. Тобирама одобрял стремление брата к миру, который способствует преумножению знаний.       Прямо сказано, что Тобирама ради брата изобрел (а по мне так воссоздал) «Кучиёсе: Эдо Тенсей». Риннеган обладает способностью воскрешать, но у Сенджу нет додзюцу. Хронографию еще подлежит восстановить по зашифрованным журналам и дневникам, но я думаю, что и «Таджу Каге Буншин» Тобирама изобрел ради того, чтобы обрабатывать огромные массивы знаний ради возвращения брата. В итоге получилось оживить тело, но Хашираме бытие ходячим трупом пришлось не по вкусу. В моем первом Гэнсэе сохранились предания о подобных существах: о нежити в целом и личах в частности. Когда-то алебарда Сокьёку уничтожила сущности многих шинигами, практиковавших так называемую некромантию, еще до изобретения Асаучи, что непонятным мне образом положили конец порочной практике.       Кстати, если бы Наруто прочел подлинный свиток хокаге, а не подделку, сделанную Хирузеном и подсунутую в качестве плюшки в обход мнения старейшин, то подчерпнул бы там не только заново открытый мной правильный метод отмены сотен теневых клонов, чтобы не свалиться от возвращаемой ими информации и усталости. При помощи теневых клонов Тобирама не только освоил и оставил инструкции по трем элементам, помимо врожденных Мизу и Цучи, вроде как складывающихся в Мокутон (я пробовал создать по указанной схеме, но без добавления рейши живые растения не получались, даже мертвая древесина не образовывалась). Тобирама сумел понять, как воспроизвести любой стихийный Кеккей Генкай. Один теневик генерирует чакру ветра, второй чакру воды, третий их особым образом смешивает, получая лед. За четвертым контроль: теневик создаст град, контроля шиноби хватит на тучу ледяных игл «Сенсатсу Суишо», а если из ледяной чакры сделать стихийного теневого клона, то он способен воспроизвести знаменитые ледяные зеркала клана Юки – «Макьё Хьёшо». Тобирама во время войны не гнушался подставлять вражеских союзников, оставляя на месте их лагерей айсберги, лавовые озера или следы грозового шторма. Однако это решение по воссозданию чужих Кеккей Генкай суррогат для частного пользования, Нидайме Хокаге хотелось большего, чтобы раз и навсегда возвысить Коноху над остальными гакуре…       К слову, Хирузен не успел посвятить Минато в тайны секретного кабинета и лаборатории, только еще присматривался к деятельности молодого Йондайме Хокаге, как случилась трагедия.       Тобирама не успокоился на «Кучиёсе: Эдо Тенсей». Он привел в Конохагакуре часть клана Като, с их помощью успел разработать фуиндзюцу детектирования душ, но застрял на их визуализации. Собственно, Хирузен благодаря этим разработкам точно знал, что мой дух вылез из призывной жабы Джирайи, и он отслеживал мои перемещения по кабинету – дымовой заслон был ширмой для самоуверенных дураков. Помимо кабинета свернутым пространством обзавелась контрольная зала резиденции, где размещалось сердце защитного комплекса фуиндзюцу резиденции. Там-то Тобирама и организовал лабораторию, чертя чакрой схемы «Эдо Тенсей». Трудолюбивый гений Сенджу создал нинфуиндзюцу, но не домыслил идею полноценного обратного аналога рэйсихэнканки для преобразования духовных частиц в материальные вещества. К слову, был бы у меня доступ к технологиям Готея-13 или каким-то чудом нашелся сам духовный преобразователь, я б не мучился с переходом в духовную форму. Изыскания Тобирамы представляют огромную ценность для Общества Душ, ведь отпадет надобность делать гигаи, если разработки Нидайме Хокаге довести до ума и сделать кидо или техническое воплощение. Кстати, за Отрядом Кидо только часть начинки приборов и отнюдь не во всех устройствах применимы кидо, к сожалению, с течением времени развивающиеся технологии и артефакторика все больше вытесняют чистые заклинания. Кстати, хотя для других не годится используемый мной самим способ перехода между материальным и духовным состояниями, я кое-что заимствовал и уже сделал наброски кидо, которое превратит рэйсихэнканки в хлам. Для большего нужно лучше изучить геном Като и провести на ком-то постороннем испытания разработок. Кажется, исследовательский зуд Нидайме Хокаге разбудил во мне ученого…       На совместной деятельности Сенджу и Като сказалось ближайшее прошлое последних, пришедших из Джомае-но-Сато, специализирующейся на шпионаже. Союзники оказались неблагонадежными, несмотря на все предпринятые предосторожности, Като стали причиной утечки информации об «Эдо Тенсей». В итоге перманентная драчка с самураями, вместо которых для охраны государственных границ стали повсеместно нанимать Какурезато, превратилась в Первую Мировую Войну Шиноби. От Като осталась всего одна семья, ныне представленная лишь Шизуне, а совместный проект застрял.       Еще до ПМВШ, но спустя годы после того, как Нидайме Хокаге милостиво спихнул полицию на Учиха, едва не случился полномасштабный мятеж. Тогдашним главой Учиха был сильнейший воин Хироку, чей сын Сетсуна был не шибко старше Цунаде. Этот юный Учиха, недовольный положением, стал разжигать конфликт. Мутная и грязная история, в которой пало несколько носителей Мангекё Шарингана и было изобретено величайшее гендзюцу «Изанами» в противовес «Изанаги» (к сожалению, наличествующие описания оставляют желать лучшего). Все закончилось тем, что отец собственноручно убил сына, поддавшегося проклятью ненависти Учиха.       В начале войны Тобирама как-то узнал, что за уникальная способность проснулась у Мангекё Шарингана Хироку - копирование дзюцу вместе с полной теоретической выкладкой и вехами покорения, выуженными из памяти жертвы. Во время ПМВШ Тобирама не стеснялся пользоваться «Кучиёсе: Эдо Тенсей» для допросов, а узнав о Мангекё Шарингане Учиха Хироку, он не погнушался устроить его смерть и забрать глаза. Только вставил компрометирующее додзюцу не себе, а своему древесному клону. Прочитал священную плиту Рикудо Сеннина и стал целенаправленно развивать вторую форму до третьей, тайно таская трупы врагов в резиденцию, где теперь легко считывал и нужные разведданные, и чужие дзюцу.       Однажды Тобирама позарился на знания Учиха, желая ускорить эволюцию украденного додзюцу до риннегана. Он при помощи своего киндзюцу реинкарнировал почившего старейшину Учиха, но тот вышел из-под контроля и дестабилизировал древесного клона, пустившего корни в потаенном зале призыва «Эдо Тенсей». Так и стоит там до сих пор, исправно функционируя как копировальный аппарат дзюцу. Стоит только подать достаточно чакры для активации, как открывается пара Мангекё Шаринганов и, если все приготовлено, совершается призыв души в приготовленное жертвенное тело. Затем считываются все известные дзюцу, на ветвях появляются почки, из которых вытягиваются белые ленты с письменами, в четком военном стиле Тобирамы описывающими принципы действия скопированных дзюцу и все о них. Параллельно нельзя вести обычный словесный допрос, к слову. Так что все те полки со свитками за дымовой завесой лишь малая часть реальной библиотеки дзюцу, та, что переработана и осовременена в учебники Профессором Сарутоби Хирузеном. Наследие воистину огромно, узнай о нем кто-либо, и на Коноху ополчился бы весь мир. И в первую очередь кланы, примкнувшие с союзу Сенджу-Учиха. Знал ли старший брат, чего в его отсутствие воротит младшенький, всыпал бы своему скатившемуся в ересь авторитету по первое число. Впрочем, теневая сторона Нидайме Хокаге заметно уступает публичной, его вклад неоценим.       А потом в конце ПМВШ отряд Сенджу Тобирамы выследили, и он вынужденно передал власть Хирузену. Передал во многом из-за того, чтобы окончательно не расколоть собственный клан Сенджу. Спор между детьми обоих братьев за главенство ужесточился в ущерб клану Сенджу, хотя Тобирама яснее ясного выражался по этому поводу: не имел жены и активно сеял свое семя, особенно после становления Нидайме Хокаге – зачать сына ему все равно не удалось. Молодой да амбициозный Сандайме Хокаге этот спор искусственно подогревал, так же его усугублял клан Учиха, в котором война породила множество Мангекё Шаринганов. А еще родственники Узумаки Мито, жены Сенджу Тобирамы, пожелали править сразу в двух гакуре. Они вообще разбрызгали свою кровь по миру с тайной целью создания своей гегемонии. Подробности этого узнал Шимура Данзо.       Был проект по очистке крови и соединению геномов. Собственно, отец спрятал от двух братьев, Учиха и Сенджу, их сестренку, Узумаки. Рикудо Сеннин разделил свою силу через третье, связующее звено, без которого между Сенджу и Учиха не могло быть общих детей. Особенность Кеккей Генкай Узумаки заключается в том, что он не сливается и не смешивается с другими геномами, а присоединяется к ним, иногда образуя устойчивые пары. Советник Таимацу Тацу явно лучше меня шарил в генетике, чтобы точнее сказать, что к чему и почему в древности воедино не собрали геном Рикудо Сеннина. К слову, одной из задач проекта являлось выведение Кеккей Тота, что объединил бы три элемента в один: воду, землю и огонь. Проект дал спорный результат: Теруми Мэй с двумя Кеккей Генкай вместо одного Кеккей Тота. А еще Нидайме Хокаге разузнал и посильно принимал участие в еще одном из аспектов этого проекта. Сенджу с Узумаки то ли нашли и реконструировали, то ли сами создали особый храм, способный использовать усиление сенчакры во время астрономических событий, таких как затмение и пара планет. Но что-то у них не ладилось со стабилизацией, моментальное объединение пар геномов в итоге давало груды разросшегося мяса.       Собственно, вот Данзо и совместил приятное с полезным, по-дружески поделившись с соседями завоевательными планами клана Узумаки, когда к ним в Узушиогакуре на празднование династического брака прибыло большинство Сенджу. С этого началась Вторая Мировая Война Шиноби. Коноха фактически сдала своих союзников Узушио, на которое «вероломно» напали три спровоцированных Великих Какурезато, а кроты тут как бы ни при чем. Сдача Узумаки и Сенджу повязала Хирузена и Данзо крепче всяких цепей, с этого шага и началось падение в пропасть. Во время ВМВШ Сандайме Хокаге на собственной шкуре познал, сколь трудно управляться с разношёрстной компанией ниндзя, вместо одинаковых пешек, дивизий солдатиков-самураев. И понеслась душа… в ад. Бестолково начали Вторую Мировую Войну Шиноби, не подготовившись, и потому три Великих Какурезато, обломавших много клыков, долго сопротивлялись – кровопролитная война затянулась на годы.       Выжившие остатки двух кланов возглавила Узумаки Мито, благодаря ирьёниндзюцу выглядевшая, как в молодости. Из-за своего статуса джинчурики Кьюби ее в тот злополучный день не выпустили из Конохи в Узушио. Потом ее на посту сменила мать Кушины. А вот дальше не Данзо воспользовался шансом и под шумок нападения Кьюби добил остатки. Это им на руку кто-то другой сыграл, тот, кто контролировал девятихвостого биджу. Хирузену так и не удалось вычислить, кто это был, а я… а мне не хочется верить, что это был Учиха Обито, мой напарник и герой, у которого одновременно со мной пробудился Мангекё Шаринган. Корню оставалось только под шумок доделать малеха, чтоб с гарантией… А дальше, как повелось, вместе с жадными старейшинами начались репрессии и травля подозрительных и могущественных Учиха. К сожалению Хирузена, не желавшего ужасов нового мятежа и способствовавшего тому, чтобы устаканилось положение клана Учиха, вжившегося в свою роль. Однако все пошло насмарку из-за одного единственного предателя, контролировавшего Кьюби, в чьих глазах красноречиво горел шаринган, пострадал весь клан Учиха – сложившийся менталитет шиноби.       С гибелью всех Учиха есть впечатляющая, загадочная странность. По уверениям Хирузена, в их квартале бились только АНБУ и Корень. Изначально был отдан приказ ликвидировать семьи мятежников, а не пускать весь клан под нож. Но в ту ночь умер вообще весь списочный состав, включая семьи за пределами Конохи и преданных лично Хирузену калек, исключая неучтенных бастардов без додзюцу. И у всех в Конохе и в убежищах за ее пределами отсутствовали глаза, исключая тех же преданных лично Хирузену и тех, кто еще со времен ВМВШ оказался вычеркнут из списков клана Учиха и о чьем месторасположении никто кроме него не знал. В квартале следы борьбы изобразили, кровь налили и стали бояться Итачи, неведомым образом идеально выполнившим приказ. Вскрытие показало в подавляющем большинстве случаев сердечный приступ. Собственно, этот странный диагноз пал тенью на всех ирьёнинов, что в итоге привело к серьёзному упадку развития медицины, к тому времени уже находившейся в стагнации. Кстати, свитков с техниками Учиха в библиотеках не оказалось, и только Корню повезло найти и забрать заначку с чем-то. Главное хранилище оставалось запертым, до рождения умеющих жрать барьеры змей-мутанток, по моей вине появившихся у Орочимару и наделавших в Конохе столько бед.       Касательно дзюцу. По плану обучения мне оставалась буквально пара недель уроков фуиндзюцу, чтобы суметь без проблем и надрыва составить свою собственную дзюцушики «Хирайшина». В Свитках Хокаге было описание пространственно-временного ниндзюцу полета бога грома, но вся его полезность свелась для меня к одной фразе, помогшей мне понять, как применять «Камуи» так, чтобы телепортироваться в любую точку в пределах видимости. Это гораздо лучше «Хирайшин но Дзюцу», когда перемещение происходит к меткам. Скорость прыжков и количество в серии зависят от исполнителя, что несколько уравнивает оба дзюцу из класса «Джикукан Кеккай». Так что очень скоро моя дзюцушики «Хирайшина», которую я после избавления от последней репликации теперь вполне различаю из Ада, была вплетена в фуин-защиты особняка и квартала Абураме, а так же была размещена в других посещаемых мной местах, чтобы не разбрасываться дежурными дублями. И я не только чувствую, когда, например, кунай с дзюцушики метнут, но и отчетливо ощущаю то, кто метает и кто поблизости (если нахожусь в шикае, конечно, ведь сенсорика это способность занпакто).       Третьего августа, пока теневики возились с архивами, я сам весь день посвятил обучению домашних. Несмотря на крепкую обиду, отрядил теневика показывать Саске начальные упражнения по освоению сродства с Каминари и демонстрировать удар грома, «Райтон: Раймеи» “C”-ранга. Именно это ниндзюцу, соединенное с шаровой молнией, кстати, легло в основу «Чидори». Выглядит как объятый разрядами кулак, после удара которым наступает короткий паралич или мышечный спазм, что не шибко впечатляет по сравнению с некоторыми Тай-приемами. Большие валуны или блоки при ударе «Райтон: Раймеи» аккуратно раскалываются на части, особенно если внутри есть железная арматура. Сам же я лично обучал Наруто передавать чакру другим. Эмпатия помогала качественно настроиться на человека и синхронизироваться с чакрой, главное не навредить. Важно слить две трети своей чакры другим, добрать чакры биджу и создать теневиков для опасных работ - вот отличная и посильная задача для джинчурики, желающего помогать другим, желающего всеобщего признания. Ируку я учил размягчать породу для выполнения техники погребения и делать ее твердой. Это требовалось для того, чтобы мелкий щебень и острые осколки вокруг объектов он погружал в землю, а потом укреплял ее для удобства хождения юных помощников, рвущих сандалии пачками и частенько подворачивающих ноги. Его девушку и почти невесту, Кохаду, обучал технике мистической руки. Благодаря замаскированному шарингану, я чутко реагировал на допускаемые ошибки и вовремя направлял, тем самым существенно ускоряя обучение. Не знаю, правильно ли я поступил, занимаясь сразу со всеми и в одном зале, но вроде получалось интересно и познавательно, а главное во всем этом предстояло много практиковаться на улицах пострадавшей Конохи. Разве что только над Саске никто не будет стоять, что-то прося или требуя выполнять на развалинах или по дому. Саске был предоставлен сам себе – мой необъявленный бойкот был поддержан Ирукой и Наруто.       Четвертого числа мы с Тензо начали теснее срабатываться, пробуя делать совместные дзюцу. Первое наше с ним дерево вышло кривым, но я увидел, как они создаются, и со второй попытки смог внедрить образ своего каидо в суть мокутондзюцу, в последствии закрепив печатью бакудо. Получилось большое раскидистое дерево, давшее тень притомленным ирьёнинам. Далее вырастили три благоухающих лавра, сделав популярную поляну календулы действительно поляной, окруженной деревьями. Потом я усовершенствовал конструкцию печати из цветочных корней: пользуясь чакрой Тензо, точечно дополнил календулу кустами девясила, рассыпав их и у корней деревьев. Эти дополнения смотрелись особенно чудесно по той причине, что ночью светились: у лавра вокруг кроны отчетливо проявился мягкий солнечный ореол, стекающийся к поляне в центре, а желтые астровые цветы засветились упавшими звездочками, как бы возвращая накопленный днем свет. Мокутон - поистине волшебная сила, создающая сказку. Поскольку ранее я работал с насекомыми Абураме, привить каидо к растению мне оказалось сравнительно легко.       После обеда Нара Шикаку вчерне представил обновленный генплан застройки. Ориентируясь по нему, мы с Тензо вырастили с полсотни благоухающих лавров по всей Конохе, исключая клановые территории, естественно. Весьма своевременная мера способствовала поднятию духа жителей, удрученных потерей родных, друзей, имущества. А вечером мы с Наруто, клонировавшись, разобрали все завалы на территории клана Хатаке и выровняли площадку, огородив пока что простой каменной стенкой в локоть толщиной. Я пока не собирался ничего строить и не решил, как распорядиться землей. Вид из окон особняка получился пустынным, и ужинавший с нами Тензо предложил «Мокутон: Джукай Котан». Не море леса как у Сенджу Хаширамы, конечно, но приятная для глаз рощица. Не всем это пришлось по вкусу, многие мои бывшие соседи огорчились предстоящей смене района проживания.       Лениться было просто некогда. Как и планировалось, мне удалось к заявленному сроку завершить разработку своего строительного дотондзюцу. Все благодаря доступным мне детальным описаниям мокутондзюцу клана Сенджу: «Мокутон: Шичука но Дзюцу» (техника четырехколонного дома) и «Мокутон: Ренчука но Дзюцу» (техника серии домов с колоннами). У меня воображение и пространственное мышление развиты много лучше, чем у Тензо, но за отсутствием древесного элемента мой удел малопрестижные каменные коробки (деревья деревьями, а вот состыковаться для создания нормального здания у нас не вышло, потому раздельно возводили). Я клепал понравившийся башенный тип домов, но из-за ограничений по высоте всего семь этажей разрешили. Внутренний квадрат под открытую лестницу и взращиваемое Тензо пальмовидное дерево, пышной кроной возвышающееся над домом и со стволом, увитым плющом, а главное - с солнечным ореолом моего заклятья. Вовнутрь башни вели четыре прохода, по одному на каждую сторону. Квартиры просторные, потолки высокие. Обычная планировка - это большая комната с прихожей, к ней сбоку прилегает кухня-столовая с окном наружу и ванная комната без окон. Опционально комната, в которую из кухни-столовой ведет широкий выход. С двумя смотрящими в разные стороны окнами и такая же большая, как первая, и тоже легко делящаяся сёдзи на две. Опционально с другого боку от большой комнаты с прихожей еще одна такая же большая секция с непропорциональным делением на две комнаты, большую светлую и малую потемнее.       Угловатая архитектура получалась, в духе гербовых ромбов Хатаке. Дома поначалу возводили только мы с Тензо, до того пахавшим на восстановлении защитной стены. Я делал ломаный ряд, ради обилия света соединяя дома по диагонали, следом Тензо так же при помощи разновидности фуиндзюцу размечал места будущих строений в пустых равнобедренных треугольниках между моими домами и вписывал в них деревянные дома для богатых, делая серию двухэтажек с прямоугольным сечением. Так получалось, что крепкие углы были напротив входов в многоквартирные башни. Ну и деревья он насаждал, конечно. Так же мы ставили классические дома, вытянутые вдоль улиц, только у меня они были каменными.       Мне приходилось делиться чакрой с Тензо, особенно когда курсировали по творениям друг друга: он ставил двери, перила и рамы со стеклами; я укреплял камень в его домах, делал шахты под трубы и вентиляцию, организовывал подвалы и фундамент. С какого-то момента к нам присоединилась Цунаде, быстро освоившая самое легкое мокутондзюцу «Мокутон: Кагу но Дзюцу», техника мебели для создания: табуреток, скамеек, столов и полок.       Один квартал составляли пять домов башенного типа и восемь двухэтажных коробок. Четыре квартала в виде коробочки объединялись в район. Пятого числа создали один квартал, примеряясь к строительным дзюцу и друг к другу. Шестого доделали северо-западный район и на новом месте заложили больничный район сразу для всех жителей Конохи. К седьмому августа Цунаде завершила лечение самых трудных случаев и переняла у Тензо все три строительных мокутондзюцу. При ее активном содействии мы доделали медгородок и возвели аж три муниципальных района: северо-восточный, юго-западный и юго-восточный. Однако это всего лишь четыре района, остальной стиль оставался ярусным: удобные уступы и крыши для скоростного движения в стиле ниндзя. Только теперь, благодаря стараниям клана Нара и нанятых ими профессиональных проектировщиков, человеческие потоки стали упорядоченными и более удобными: типа нижний ярус для простых горожан и зеленых генинов, повыше шастают чюнины, а для джонинов зарезервированы крыши. Более продуманное размещение организаций и учреждений равномерно и безопасно распределяло точки интереса и службы.       Джирайя на эти дни возглавил бригаду дотонщиков, создающих лабиринт туннелей подземных коммуникаций, а заодно периодически разжижал и сравнивал большие участки земли адской трясиной «Дотон: Йоми Нумa». Гай бодро командовал разбирающими завалы, в том числе начальствуя над близко сошедшимися Ли и Наруто, наконец-то смогшими вместе проводить упорные тренировки.       Штампование домов - это ремесло, кто бы как ни сравнивал с оттачиванием того же огненного шара. В этом плане лечить интереснее, но чтобы никого не обижать обделенным вниманием, я вовсе отказался заниматься ирьёниндзюцу, кроме отправки ассистентов к тем, кого обучил «Ирьёнин Каге Буншин». Мало того, что эти везунчики при использовании медклона теперь не тратят контроль на генерацию ирьчакры и задание ее свойств, а только направляют и придают форму (скальпеля, трубки, жгутика-щупальца и т.п.), надо уметь с умом утилизировать высвободившиеся ресурсы концентрации. Вот ассистенты на примерах учили их открытым мной нюансам и разработанным приемам манипулирования ирьчакрой. Вместо лечения сотни моих теневиков занимались по четкому распорядку. Первая оставленная на ночь сотня разбивалась на три группы исследователей: генома Хьюга Неджи, образцов крови Учиха Саске (благо сохранился эталон до джуиндзюцу) и Митараши Анко. После утреннего дзидзэн я их в три этапа отменял, каждую группу разом. Вторая сотня разбиралась с секретным архивом хокаге, потроша на знания фуиндзюцу и нинфуиндзюцу. Этих чтецов отменял после завтрака, одного в каждые пять минут. Это избавляло меня от скуки и ощутимо выматывало, даря шесть часов отличного сна.       Все эти дни я отправлял дубля в леса за охапками лекарственных цветов. Возможно, стоило обратиться к Яманака как к умельцам составлять букеты со смыслом, но я дарил от себя и складывал, как представлял Шизуне. Возможно, стоило дарить открыто и прилюдно, а не быть навязчивым и незаметным ухажером, украшающим пороги, трапезные и лабораторные столы… Возможно, стоило послушать Гая и проявить настойчивость вместо нерешительности, характерной первой подростковой любви?.. Печально, что тут нет видов, растущих в Обществе Душ, а то так бы я просто копировал букеты, даримые капитану Унохана и офицерам 4-го медицинского – навидался их тысячи.       В эти дни самой дешевой и доступной настоящей едой оказался кит, палтус, тунец, крабы, морская капуста, кальмары и прочие морские деликатесы от клана Абураме, не спекулирующего на ценах в отличие от многих других торговцев. Впрочем, за три дня ситуация с поставками привычного конохцам продовольствия выправилась вместе с прибытием многочисленных бригад профессиональных строителей, нанятых кланами: Инузука, Сарутоби, Яманака, Хьюга, Нара, Акимичи, пропорционально упоминанию растрясших свои кубышки. Думаю, в надежде задобрить Цунаде, дабы хотя бы один из двух признанных ирьёнинов “S”-ранга и единственный дипломированный всерьез занялся их пострадавших ниндзя. Никто уже не сомневался в том, кто станет Годайме Хокаге, чье чествование назначено на десятое число. Военнопленных, кстати, уже отпустили, предварительно пропустив через меня и всех прочих, кто остался жив после задержания. Не только Морино Ибики (по доброте душевной избавленному мною от всех шрамов после воскрешения) страшно понравился результат принятых мною секретных мер перевоспитания. Так же Совет Старейшин начал основательно напрягать Даймё Огня на предмет изыскания средств для возмещения ущерба, понесенного Конохой в ходе вероломного нападения. Если бы не участие в сговоре Даймё мелких стран, такой финт ушами не прокатил, а так, в основном апеллируя к счетам за медуслуги, удалось запустить маховик госаппарата Страны Огня, принявшейся нагибать виноватых соседей и союзников. От участников нападения не принимались во внимание несущественные аргументы про нукенина Орочимару, всего лишь одного из фигурантов, занявшего первое место в Книге Бинго.       Утром седьмого числа случилось важное событие. Яманака Иноичи на коленях публично извинялся передо мной, поведав некрасивую историю и то, что именно он предложил упечь меня в тюрьму. Глава клана принес с собой голову Иноидо, подставившего меня в Поликлинике и посчитавшего, что шибко много я хочу за простенькое ирьёниндзюцу, легко возвращающее утерянные конечности членам клана Яманака. Что они и без меня смогут воспроизвести его, но куда там – провалились все попытки, одна с трагическим исходом. Я не просил ни чьей головы, о чем не преминул сказать. Так же сообщил, что по-прежнему оказываю платные услуги по выданному патенту, дал прейскурант, и так имеющийся у всех заинтересованных лиц, но предупредил, что возобновлю практику, только когда Коноха отстроится.       А к вечеру седьмого, когда мы принялись доделывать медгородок, было объявлено, что Инузука Цуме сложила с себя полномочия и клан выбрал нового главу. У ее сбежавшего мужа был двоюродный брат, в прошлом году достигший ранга джонина, он на три года младше меня. Хашири стал новым лидером, а Цуме распласталась на земле и молила забрать ее жизнь за прощение. Экспрессивная, но умная женщина. Клан простил, но не ее лично… Через час мы с Цунаде провели еще одно массовое исцеление над серьезно пострадавшими клановыми, а остальных коллеги-ирьёнины допустили до первой исцеляющей поляны Рюукинка, вокруг которой на месте старого Госпиталя было решено возвести санаторный комплекс. Так что наша строй-команда, к которой четвертым бескомпромиссно припахали Джирайю, доделала медгородок только далеко за полночь. Цунаде, кстати, строила со счастливой улыбкой на лице. Сбылось одно из ее мечтаний: отношение к ирьёнинам и профессии в целом переломилось.       В безрадостный вечер восьмого августа, по традиции на седьмой день после смерти, состоялась поминальная служба. В панихиде участвовали почти все жители Конохи. Траурные вереницы, скорбные лица, черные одежды, море букетов белых хризантем… К моему мнению прислушались, воскресив древний обычай погребальных костров. О похожем я знал от советника Тацу и как положено шинигами знал много обрядов. Скомпоновав все и слегка отредактировав под современные местные реалии, представил Цунаде вариант, как нельзя лучше подходящий для Страны Огня и Конохи. Честь отпускающего и открывающего путь в иной мир нехотя принял Учиха Саске, которого выбрала Цунаде, как умеющего обращаться с Хи и единственного представителя второго клана-основателя Конохи. Она создавала погребальную поленницу - он поджигал. Стихийный чакральный огонь уничтожал все тонкие связи, рожденные и укрепленные чакрой, тем самым реально отпуская душу ниндзя (даже когда где-то оставался генный материал - специально проверил). Проникновенная и сакральная церемония получилась, надеюсь, надежно сплотившая всех жителей, прощавшихся не только с близкими, но с целой эпохой под эгидой Сандайме Хокаге.       На следующий день настроение было грустное и паршивое не у одного меня, но трудотерапия творила чудеса. Под завистливыми и полными уважения взглядами нанятых прорабов, я с Тензо продолжил стройку, несмотря на уговоры оставив медицину дипломированным ирьёнинам, доведя число обученных «Ирьёнин Каге Буншин но Дзюцу» с полутора десятков, включая Цунаде, до полных двух. Объяснение простое: если я всех буду лечить, то медицина напрочь захиреет и загнется, а я не вечный и один тянуть эту лямку не намерен.       Не всем нужна кухня в квартире. Многие довольствуются местом, где можно упасть да поспать, многие болтаются по многочисленным ресторациям, кафе, забегаловкам и раменным, удовлетворяющим любые аппетиты и потребности. У некоторых основное жилье загородом. Потому вдоль некоторых улиц я продолжил возводить приземистые длинные пятиэтажные дома гостиничного типа. Лестницы по бокам сквозных коридоров, куда выходят двери закутков по четыре на шесть метров с совмещенным санузлом два на два; комнаты двух верхних этажей короче и шире ради внешнего уступа для бега по верхним путям. Раньше подобные общаги были уже и ниже, в них ютились, словно в конурах. Так же сегодня Тензо наконец-то смог осилить новый тип элитного жилья, который двойной полосой принялись размещать внутри созданных четырех районов вместо ранее запланированных зеленых парковых насаждений с детскими площадками. Самые популярные дома представляли собой большие прямоугольники на четыре угловых двухэтажных многокомнатных квартиры с собственным внутренним двориком, верандой, балконом, маленьким чердаком и большим подвалом под всем участком. Удачное расположение и обрамление из четырех угловатых высотных кварталов прекращало порочную практику непрестанного скаканья по крышам частных владений. Теперь спальные районы четко выражены. В совокупности они уместят около двенадцати тысяч жителей, что полностью перекрывает потребность в отличном жилье для бесклановых ниндзя и нужду в собственных больших домах и земельных участках для зародившихся династий шиноби.       Финансово-правовой сферой нашей деятельности занималась Като Шизуне, к моему величайшему сожалению, меня не простившая и вообще старательно избегавшая общения и любых наших пересечений. Поэтому я особо не представлял, между кем и на каких основаниях будет распределяться жилье, однако один район, северо-западный, однозначно отошел ирьёнинам, входящим в штат Госпиталя, поскольку примыкал к медгородку, по какой-то «случайности» окруженному клановыми территориями Ино-Шика-Чо. Место было выбрано безапелляционным решением Цунаде, к слову. Ирьёнины, кстати, уже вселились в новое жилье, оперативно подключенное к системам водоснабжения, канализации и электросети. В трех остальных районах еще велись работы по подключению.       Гакуре стремительно прилизывалось, избавляясь от завалов и полуразрушенных, покосившихся, продырявленных зданий, которые за ветхостью и кособокостью проще было снести, чтобы возвести новьё. Временно развернутые палаточные лагеря постепенно сворачивались.       Десятого августа в гакуре было людно. В Коноху стянулись все листья, исключая глубоко внедренных в станы врага. Коноха не ждала предательских нападений, но была готова оперативно настучать по тыковкам всех супостатов, притихших от величия Листа, почти всеми считаемого увядшим.       Днем сыграли десятки свадеб, потому что с чьей-то легкой руки распространилось поверье, будто бы сверхудачен и крепок брак, благословленный вступающим в должность Хокаге. Среди брачующихся был Гай с Мебуки и Ирука с Кохадой, иначе бы еще долгие месяцы протянувшие с решением, а так они поддались общему настроению. Внешне помолодевшая Фурофоки нашла себе вдовца, или он ее захомутал? Как ожидалось, Хана, дочь Цуме, обвенчалась с Хашири, новым молодым главой клана Инузука. Кульминацией высокопарных торжеств стал единодушный выбор Годайме Хокаге - Сенджу Цунаде. В тот же миг, когда хаори хокаге легло на ее плечи, а шляпа хокаге опустилась на чело, ее лик буквально выдавился из скалы. Джирайя был скульптором, я лишь своей режущей белой чакрой до блеска отполировал все пять ликов на Монументе Хокаге. Это был сюрприз, неожиданный, с тем учетом, что оседающая пыль вместо оседания ненадолго определила контуры бюста, как бы примеряясь, воплощать или нет…       Первым делом Годайме Хокаге одарила сочетавших брачными узами светлыми угловыми многокомнатными квартирами в северо-восточном, приречном районе. А еще она из благих намерений выдала секрет (в позапрошлую ночь в моем особняке у теперь Умино Кохады зажегся специфичный Маяк Душ), Цунаде поздравила Умино с будущей двойней и настоятельно рекомендовала будущей маме поостеречься вечером со спиртным.       Сакэ лилось рекой, повсюду развесили праздничные гирлянды, слышалась музыка и танцы, устраивались театральные и огненные представления с фейерверками. Чувствовалось, что жизнь налаживалась, входя в новую колею. Пусть многие еще жили в палатках да удобства находились на улице, но жизнь продолжалась, блестя радугой ближайших перспектив, суливших улучшение жилищных условий и медицинского обслуживания, фактически вытаскивающего с того света. В Коноху съехались сотни ветеранов, некогда списанных со службы по состоянию здоровья, а теперь отплясывающих зажигательные мотивчики.       У меня тоже вроде стали налаживаться отношения с Саске. Он еще шестого вечером подошел ко мне с разнесчастным видом и, стоя с повешенной головой и понурившимся чубом на макушке, извинился за все. Как бы не соизволил, но и не был полностью искренен. Конечно, трудно выносить бойкотирование. Его никто не прогонял, жили рядом и фактически в одной с ним комнате, но с ним не общались, совершенно, словно он пустое место. Вакуум. Ему приходилось словно вору ходить на кухню за вкусным домашним рисовым пирогом, помидорными салатами или онигири с рыбой, а еще я делал рис с экзотическим лечо и рамен с кетчупом, которым Наруто, впервые попробовав, давился, но съел, явно пересилив себя (как можно рамен портить соусами?!). Саске не звали на утренние тренировки, не поручали никаких дел, не занимались его кварталом. При нем не улыбались, но стоило уйти за стенку, оставаясь в пределах слышимости, как позволяли себе шутить (хотя я и Наруто с Ирукой и Кохадой большую часть времени проводили вне дома, но режим питания соблюдали, регулярно приглашая Тензо и Хинату с Шино; Гая и его команду потчевали Харуно).       Со следующего дня после извинений Саске присоединился к нашим с братом утренним тренировкам, в которых принимали активное участие и Ли с Наруто, тепло принявших Учиха, будто и не было бойкота. Его квартал прибрали и облагородили – Саске по моему примеру с умыслом решил обождать, разрешив сделать парковую зону. До этого дня он неприкаянно слонялся по гакуре и порой следил за мной, видя шаринганом, как день ото дня я оптимизирую изобретенные дотондзюцу. При Саске устроил постирушки при помощи суитондзюцу, глажку, показал и научил другим удобным в быту техникам, развивающим навыки задания и удержания свойств и форм чакры. От простого и безобидного до сложного и разрушительного. Впрочем, бытовые дзюцу трудно назвать легкими в исполнении, зачастую ломать проще, чем строить.       Мне очень не хотелось отправлять Саске к ирьёнинам, где бы он был весьма полезен, где он мог лучше и нагляднее изучить слабости человеческого тела и где вовсю крутилась розоволосая девочка, которую лично я старался избегать всеми силами, несмотря на то, что она была моей ученицей и мы хорошо проводили время с Стране Волн и далее я ее тренировал наравне с мальчишками. Поэтому Саске отправился в Ведомство Связи, под крыло к отцу Абураме Шино. Учиха всего за четверть часа научился отправлять кикаичу-чо, как бы передавая бабочке свое виденье чакры адресата, чтобы нацелить. Корреспонденции много слалось, потому его помощь пришлась очень кстати, заодно он развивал свое додзюцу, дольше держа активным, и память на сигнатуры чакры. А так же учился тонким манипуляциям с чакрой, в частности, созданию «Шикоку Фуин» для начертания убористых посланий на крыльях и «Чакра но Ито», что в будущем позволит управлять выдуваемыми и метаемыми снарядами без струн.       К большому сожалению, у меня не выдавалось личного времени основательно поговорить. Теневик – это пошлый суррогат, а дубли только и успевали что мотаться к дельфинам да возвращаться, передавая мне всю скопленную чакру при отмене: так сразу получалось быстро и без потерь запечатать энергию внутри себя при одновременном выходе из шикая. Я вроде в редкие моменты по утрам и во время трапез пытался общаться с ребятами, но уделял им минимум внимания, отдавая все время Конохе. Сердце желало быть с ними, хотело возобновления вечерних посиделок за шахматами или сёги, но умом понимал важность обучения исцелению и застройки. Я расставлял приоритеты сообразно ситуации.       А в день общих торжеств Саске даже оттаял до откровенных улыбок и веселья, прикрываясь Ли от навязчивой Сакуры. Не знаю, как, но Наруто умудрился сдружить все четыре элитных команды, отмечавших свадьбы одной компанией, вновь собравшейся после церемониала в честь Годайме Хокаге. Да, всем было радостно на душе, и детям, и взрослым. Все заботы отошли на второй план, только полицейским не повезло – у них случился рабочий аврал. Так всегда бывает во время праздничных мероприятий: кто-то веселится от души, а кто-то с завистью следит за порядком, обеспечивая праздничную атмосферу. Даже я расслабился и не хмелеющий занпакто поутру поведал о моих похождениях с Гаем, с Джирайей и даже с Ли, отшитым розоволосой пигалицей… Это Цунаде с кем-то на спор подобрала компоненты и споила меня на радость всем заинтересованным сторонам в юбках, желавших запрыгнуть ко мне в постель, но в итоге оказавшихся в пролете. Шизуне на меня по-прежнему дулась, но уже открыто не избегала - даже пару танцев подарила…