Не уходи!

Кроули всегда нравилась эта человеческая потребность — спать. Весь девятнадцатый век он только и делал, что спал. И после этого ему даже не пришлось отчитываться перед начальством: когда он проснулся, выяснилось, что один его знакомый ангел всё столетие мелко пакостил, и только ради него одного, Кроули. Хотя Азирафаэль, из вежливости, наверное, и заявлял, что делал это совсем по чуть-чуть, но когда Кроули принялся составлять отчёт, список грешков получился отнюдь не маленьким. Кроули помнил, как ярким, сочным пламенем горел книжный магазин ангела. Как он вбежал туда и не нашёл там друга. Как думал, что огонь уничтожил даже тело ангела. Его ангела. Помнил, как вышел из магазина и выкинул треснувшие очки на мостовую, сел в машину и поехал напиваться в ближайший паб. Как не собирался не то что покидать планету, не хотел даже уезжать из Лондона, где Армагеддон и начнётся, выгадав себе тем самым несколько лишних часов. Какой в этом был смысл? Без Азирафаэля — абсолютно никакого. После Армагеддона всё вернулось на круги своя. Сгоревший дотла магазин снова оказался на том же самом углу, где и находился несколько последних столетий, и машина, к которой демон успел привязаться, вновь стояла у его дома. Как будто ничего и не было. Только вот демон с того дня стал плохо спать. Ему когда-то нравилось спать, и со временем это вошло в привычку, а после и в своеобразную потребность. Но теперь он вновь и вновь видел во сне горящий магазин ангела, видел, как голодное пламя пожирает страницу за страницей дорогих, бесценных для ангела книг. Видел, будто со стороны, как вновь и вновь он, Кроули, вбегает в магазин, мечется, кричит и не может, не может найти ангела. Ведь его больше нет. Тот, ради кого он готов был бы падать снова и снова, ради кого готов был отдать всё, что имел, ради которого он без колебаний отдал бы и собственную жизнь, но которому он так и не признался во всём этом, исчез. Исчез, а последним, что Азирафаэль услышал от него, было "...И когда я буду среди звёзд, я даже не вспомню о тебе!" И Кроули раз за разом просыпался, буквально вскакивал с кровати и кричал. Потом накрывал голову подушкой, пытаясь спрятаться от увиденного, комкал простынь вспотевшими ладонями и трясся от свежих, слишком свежих воспоминаний пережитого ужаса. Азирафаэль начал замечать синяки под глазами у Кроули. Конечно, он беспокоился и о чём-то, возможно, догадывался, но на все его вопросы и предложения как-то помочь демон лишь привычно отшучивался. У него всё нормально, как всегда. Но смотреть он на ангела стал по-другому. Кроули смотрел на него постоянно и слишком уж сильно волновался, когда терял Азирафаэля из виду. Он будто пытался защитить его от чего-то. Точнее, от всего. Как-то раз, когда к ним на прогулке по парку неожиданно из-за спины подошёл молодой страж порядка, видимо, хотел спросить что-то, Кроули резко потянул ангела за рукав назад и будто загородил его собой. Молодой полицейский лишь хотел узнать, как пройти до торгового центра. Азирафаэль с доброжелательной улыбкой осторожно отодвинул напрягшегося Кроули и подробно объяснил пареньку, как ему надо пройти. Когда тот убежал, похоже, торопился, ангел и демон пошли дальше, словно ничего и не было. Но Азирафаэль запомнил этот момент. Ему было, наверное, даже приятно, от такого поступка Кроули, и всё же это было так... Не похоже на него. Ангел всё больше беспокоился, но понимал, что сейчас его друг всё равно ничего не расскажет. Надо ждать. И как-то вечером Кроули не выдержал. Было воскресенье, они заканчивали ужинать в Ритце, когда демон невольно представил себе ещё одну такую ночь, с одним и тем же повторяющимся сном-кошмаром. Ему стало по-настоящему страшно. Он больше не выдержит. И тогда он предложил Азирафаэлю переночевать у него. Ангел понял, что это не просто предложение, и даже не просьба, а крик, тихий крик о помощи. Конечно, он согласился. Он видел, как плохо его другу, и надеялся, что сможет как-то помочь. Так и получилось. Кроули надеялся, что если он будет знать, что Азирафаэль рядом, то и кошмары пропадут. Он предложил ангелу большой диван в гостиной, а сам ушёл в спальню. Азирафаэлю не спалось. Ему, конечно, нравилось это делать, но всё же не так часто, как это делал Кроули. Он предпочитал забираться с ногами в уютное кресло, накрываться старым пледом и коротать ночи с какой-нибудь книгой и чашкой горячего какао. Но у Кроули дома не было ни кресла, ни книг, ни какао, поэтому Азирафаэль просто лежал на диване в рубашке и просторных мягких брюках и, не моргая, смотрел в потолок. Было три часа ночи, когда он услышал сдавленный вскрик из спальни Кроули. Ангел вскочил и быстро подошёл к двери в комнату демона. Стон раздался снова, и Азирафаэль торопливо распахнул дверь и зашёл внутрь, с порога оценивая ситуацию. Просторная тёмная комната. Посторонних не было, был лишь один спящий демон, свернувшийся в углу постели. Его огненно-рыжие волосы разметались по подушке, одеяло упало на пол, и он, обхватив себя руками за плечи и притянув к груди длинные ноги, пытался согреться. Тут Кроули, не просыпаясь, снова вскрикнул. Азирафаэль мгновенно оказался рядом с кроватью, сел на колени и вгляделся в лицо друга. Кроули тихо плакал во сне, дрожал и что-то шептал. Ангел расслышал лишь фразу: "Тебя больше нет". Ему стало страшно, когда он понял, что происходит, и тогда он, пытаясь как-то помочь, взял ладонь Кроули в свою и сжал, делясь внутренним теплом, второй рукой поглаживая друга по спутавшимся рыжим волосам, и начал тихо шептать: — Кроули, я здесь. Я рядом, я никуда не уходил. Я здесь, и я тебя не оставлю... Кроули тут же сжал тёплую ладонь Азирафаэля в ответ, вцепился, как утопающий цепляется за соломинку, и через какое-то время немного расслабился, задышал спокойнее. В комнате всё равно было прохладно, и Азирафаэль хотел было накрыть Кроули одеялом, но, когда он попытался высвободить руку из цепкой хватки, Кроули вдруг громко выдохнул: "Не уходи!", открыл глаза и резко сел. Взгляд его блуждал по комнате, и он не сразу заметил застывшего Азирафаэля. Повисло молчание. Ангел впервые видел Кроули таким напуганным и беззащитным. — Не уходи, — вдруг хрипло повторил демон. Голос его дрогнул, — Пожалуйста. — Не уйду, — кивнул Азирафаэль, — Я же обещал. Он встал с колен, поднял одеяло и накрыл им дрожащего демона, после чего лёг на кровать сам, придвигаясь к Кроули. — Так? — он вопросительного посмотрел на демона. Тот неуверененно кивнул и поёрзал на кровати, стараясь не смотреть на Азирафаэля. Тогда ангел осторожно накрыл его ладонь своей. — Я здесь, видишь. Всё хорошо. Кроули не выдержал, резко подался вперёд, обнимая его и зарываясь носом ангелу куда-то в шею, начал беспорядочно шептать: — Я бы никогда без тебя не уехал. Пошла к чёрту Альфа Центавра и весь мир вместе с ней, если там нет тебя. Я ведь что угодно для тебя сделаю, ангел, ты только скажи, только не уходи больше, прошу тебя, не уходи. Я ведь за тобой пойду, в любое пекло пойду, за тобой... Азирафаэль успокаивающе гладил его ладонями по спине. Он всегда любил Кроули, с самого Эдемского сада, пусть и поначалу боялся себе в этом признаться, и понимал всё то, что лихорадочно шептал сейчас демон. Слишком хорошо понимал. Он давно догадался, что, видимо, плохой он ангел, раз не нужен ему весь созданный Ей мир, если он без одного единственного демона. Сейчас Кроули спит в своей постели, а напротив, держа его за руку, лежит Азирафаэль, вглядывается в лицо демона и не может насмотреться. Ещё минут десять назад оно было тревожным и напуганным, а сам демон метался по кровати, тихо бормотал и плакал во сне, видя всё тот же пожар в книжном. Сейчас он впервые за последние две недели спокойно спит, крепко сжав руку ангела. Им надо будет ещё многое завтра обсудить. Например, почему Кроули так долго скрывал, что у него кошмары, или, не против ли будет Азирафаэль и дальше спать с Кроули в одной кровати, но, так или иначе, это всё будет завтра. И да, Азирафаэль не против. — Боже мой, — тихо пробормотал Гавриил, глядя на Азирафаэля и Кроули с Небес. Стоявшая рядом Вельзевул холодно заметила: — Они всего лишь осмелились на то, на что нам с тобой не хватило храбрости.