Mio caro

30.04.1945 Стук сапогов эхом отдавался в бункере, нарушая гробовую тишину. Напряжение росло. Невысокий парень в форме Райхсфюрера расхаживал из стороны в сторону, внимательно смотря на карту, пытаясь понять, где же он оступился. В глазах его сверкал огонек, словно он еще может что-то исправить, словно русские еще достаточно далеко, чтобы вновь атаковать их. Но Третий будет идти до конца, во что бы то ни стало. Он начал это. Он решил напасть на великую державу. Он же не позволит себе сдаться. Уйдет красиво. Русские не посмеют взять его. Лучше уж он сам наложит на себя руки, чем какой-то, как он их называет, untermensch осудит его во время денацификации Германии. Шаги оборвались. Протяжный, тяжелый стон слетел с уст немца, капли крови, неаккуратно разлетаясь брызгами, образуя пятна, попадали на карту. Вновь незаживающая рана, что была нанесена его злейшим врагом, начала кровоточить, причиняя адскую боль. Но какая сейчас разница? Скоро все это закончится. Закончится время Райха, оставив ужасные последствия его деяний, что будут вспоминать еще очень долгое время. Он облокотился на карту, что лежала на столе, в очередной раз смотря на территорию Советского Союза, что была отмечена свастикой, ведь когда-то жаждущий власти представитель арийской нации планировал захватить ее. В комнате вновь царила гробовая тишина, но продлилось это недолго. Позади фрица раздался скрип тяжелой железной двери, что более походила на люк, расположенный горизонтально. В проеме появился высокий силуэт одного из товарищей Райха. Его взгляд словно не выражал абсолютно никаких эмоций. Итальянец стоял, гордо подняв голову, оценивающим взглядом смотря на представителя арийской нации. Он всегда был слабостью КИ, всегда был причиной его беспокойств. Лишь о нем Ита действительно волновался, слишком уж тот запал в его грешную, черную и мрачную душу. Наконец он сделал пару шагов вперед и, закрыв за собой двери, оказался за спиной нациста. Тишина напрягала обоих, но никто не решался сказать и слова. Сейчас идет война, не время раскрывать карты, но если не сейчас, то уже никогда. - Полагаю, это конец. Верно, фюрер?- наконец раздался спокойный, чистый и теплый голос фашиста. Немец замер, пытаясь гнать прочь столь тяжелое осознание поражения. Враг оказался слишком силен для союза оси. - Вы абсолютно правы, товарищ.- слегка дрожащим голосом ответил тот. Итальянец еще два года назад потерпел поражение, а вот немцу лишь предстоит познать этот горький вкус. - В таком случае, я хотел бы сказать вам еще кое-что.- уже чуть менее уверенно произнес КИ.- Это не столь важно, но, возможно, вам стоит это знать, фюрер. Этого момента Ита ждал еще очень давно. Он как никто другой умел скрывать свои эмоции. Даже если в душе ему хотелось кричать и прыгать от счастья, или, например, рыдать от боли, когда фюрер словно разрывал струны его души, не проявляя никакого внимания в его сторону, он всегда выглядел спокойно и сдержанно. Всегда был тем самым "гордым орлом". Немец же не всегда мог это контролировать. Все-таки этот фашист был единственным, кому он по-настоящему доверял, кому мог излить душу, во время столь сложных сражений сразу на несколько фронтов. Лишь Ита всегда понимал и поддерживал его. Лишь при нем мог улыбаться искренне и тепло. Они были словно связаны, но никто не хотел этого признавать, а потом... Потом нагрянула война, было совершенно не до личной жизни. Пришлось отдалиться друг от друга, так и не сказав этих заветных слов. Ариец вскинул одну бровь. - И что же вас так тревожит?- с какой-то усмешкой произнес Райх. Смерть его гораздо ближе, чем кажется, так почему бы не прекратить носить эту чертову маску, что сдерживала его? - Возможно, это мой последний шанс признаться. Так, без этой постоянной официальности.- спокойно сказал фашист.- Все-таки, Райх, ты мне доверял, теперь могу доверить свою тайну и я. Ti amo, Райх. На лице того появились еле заметная, но такая искренняя улыбка. Он улыбался так лишь немцу, лишь ему хотел дарить свое тепло, но знал, что нельзя, что неправильно все это. Нервный смех послышался со стороны Третьего, он наконец повернулся лицом к итальянцу и устремил свой взгляд в его бездонные белоснежные очи, заставляя того нервничать. Райх не знал, как реагировать на подобное признание. Раньше он бы молча обнял его, расплываясь в счастливой улыбке, но как может он позволить себе подобное на данный момент? Итальянец прекрасно видел сомнения того, поэтому подошел почти вплотную, опираясь на стол, находящийся позади Третьего, и всё с такой же теплотой, как ранее, улыбнулся ему, оголяя свои острые клыки. Пара секунд и он уже накрыл губы того своими, не давая сказать и слова против. Он так долго ждал подобного момента, а теперь, наконец, смог насладиться каждой секундой, каждым соприкосновением, постепенно углубляя поцелуй и получая столь же страстный ответ. Он надолго запомнит этот день, этот момент, это приятное послевкусие, что остается на губах. Как только Ита отстранился, немец смущенно отвел взгляд в сторону, слегка опустив голову, чтобы фуражка закрывала его румяные щеки, что сейчас просто пылали яркой краской. - Ich liebe dich auch.- прошептал тот, словно не желая, чтобы его услышали. КИ на это лишь усмехнулся. Может он и видел немца почти любым, но такая неуверенность с его стороны пред ним предстала в первый раз. - Удачи тебе, Наци.- ласково проговорил итальянец, выходя из бункера. Словно знал он, что видит немца в последний раз и не сможет более почувствовать столь родное и приятное тепло. Словно ожидая чего-то, он облокотился на стену здания и соскользнул вниз, оказываясь на твердой земле. Он уже не боялся запачкать парадную форму, единственным его желанием было лишь провести еще хотя бы пару минут с возлюбленным. Но, к огромнейшему сожалению, судьба коварна и такой возможности ему ни за что не предоставит. Ариец же достал из ящика стола пистолет и поднес к виску, выжидая момента, когда КИ уйдет достаточно далеко, по его мнению. Правда вот он не знал, что Ита так и остался здесь, желая еще хотя бы раз услышать столь приятный голос немца, увидеть эти мягкие черты лица. Райх достал рацию и четко скомандовал: - Русские уже в Берлине, отступайте, на не одолеть их. "Вот и все, окончены мучения"- мимолетно пронеслось в голове того. Момент. Выстрел. Бездыханное тело с грохотом падает на пол. Фашист сразу же вбегает в бункер, смотря на эту ужасную картину. Райх лежал в луже собственной крови, его сердце уже не билось, голова была прострелена. Вот и конец. Он больше не причинит никому вреда. Холокост, геноцид, все это больше не грозит миру. Нацист мертв, а вместе с ним и эра Великогерманского Рейха. Ита присел рядом с ним и взял в руки еще горячую ладонь бывшего фюрера. - Ты доверял мне. Ты надеялся на наш союз. Но, к сожалению, мы все потерпели поражение. Ты был силен, боролся до конца. Ты умел заставить других слушать тебя с замиранием сердца, за какие-то 12 лет восстановил государство. Ты многое в жизни сделал, многого добился, Райх.- Королевство Италия сделал небольшую паузу, аккуратно закрыв широка распахнутые очи того.- Спи спокойно, Mio caro. Он поднялся, бросив последний взгляд на истекающего кровью немца. Одинокая слеза потекла по его щеке, а на лише появилась болезненная, такая тяжко натянутая улыбка. Он знал, что ариец любил видеть проявление эмоций с его стороны, даже если это был тот же гнев. Ему просто не нравилось, что Ита закрывался в себе, оставляя на поверхности лишь навязанную маску. Но сейчас уже ничего не изменить. -Ti amo, Наци.- напоследок добавил тот. Он покинул комнату, оставляя уже мертвого фрица в одиночестве и направился куда-то в неизвестность. Да, ему уж точно будет не хватать Третьего, но его уже не вернешь. Все мечты о счастливом будущем были втоптаны в грязь самым наиболезнейшим образом.

Казалось бы, двое тиранов, а так любили друг друга. Но времени им было отведено до безобразия мало...