***
— Надо, чтобы на весенних каникулах проверили мою метлу! С ней точно что-то не так! Не может быть, чтобы она быстрее меня летала! Гарри фыркнул, слушая, как ноет Драко. Склонил голову набок, чтобы посмотреть на рисунок под лучшим углом. Сейчас работал он над иллюстрацией цветокрылки, которую думал потом анимировать, чтобы растение двигалось, как в жизни. — Умолкни, Гарри, — страдал Драко. — У нее всего-то Комета двести шестьдесят, понятия не имею, что такое с моей метлой, что она меня обогнала. Гарри поднял взгляд и, не обращая внимания на необычно покрасневшего Драко, обратился к Тео, который играл с Дафной в шахматы: — Он всегда так, когда что-то идет не по-его? Обиженный возглас Драко почти не было слышно за взрывом смеха Тео, Дафны и остальных, кто оказался рядом. — Бывает. Но сейчас все-таки лучше, чем на первом курсе, тогда он почти все время жаловался, что ты попал в команду, а его не пустили, — сказал Тео с таким видом, будто делится сокровенной тайной, но при этом чтобы было слышно всем у главного камина. Все снова засмеялись, и Драко со стоном плюхнулся на диванчик рядом с Гарри: — Вы — компания злобных подростков. И зачем я вас терплю? Никто не ответил — комната вдруг погрузилась в молчание, и Гарри оглянулся на вход в гостиную, куда все смотрели. У закрывающейся двери стоял веселый Марволо в расстегнутом плаще. — Всем добрый вечер! Быстро закрыв планшет, заложив им книгу и убрав ее на стол, Гарри встал и подошел к отцу. Мало что могло привести его в школу вечером в учебный день. Зачарованные им зеркала попросту были слишком хороши, чтобы оставалась потребность в визитах или даже совах. — Получилось? — спросил он, почти подойдя и с надеждой глядя на него во все глаза. — Сегодня после заседания подписал бумаги, — кивнул Марволо, широко улыбаясь. Не раздумывая, как это будет выглядит со стороны, слишком счастливый, чтобы хотя бы об этом задуматься, Гарри сделал последний торопливый шаг и изо всех сил обнял волшебника перед ним. У них получилось! Маркус не вырастет, чувствуя себя обузой и никому не нужным. У него будет семья. Старший брат и отец, которым он будет нужен. Оба понимали, каково это — не иметь семьи и заботливых взрослых, на которых можно положиться. Теперь для кого-то они это изменят. Через несколько мгновений Марволо обвил его руками, отвечая на объятие. И так они стояли, пока Гарри не пришел в себя. Стараясь не краснеть, Гарри уронил руки, чувствуя, что Марволо сделал так же. Он болезненно остро чувствовал, что все в гостиной сейчас смотрят на них, и что народу стало даже больше — видимо, кто-то позвал друзей из спален. — Можешь рассказать остальное? — спросил Гарри на змеином, отводя Марволо для разговора в угол поукромнее. Они удобно устроились в обтянутых темно-зеленым бархатом креслах. — Непосредственно перед началом сегодняшнего заседания ко мне подошла миссис Уисби и сказала, что бумаги готовы. Я поднялся к ней, как только заседание закончилось, — начал Марволо все с тем же счастливым лицом. — Перед тем, как прийти сюда, я навестил директрису. Она согласилась отпустить тебя из школы в следующие выходные. Надо утрясти детали с Северусом, но это, наверное, будет несложно. Гарри не удержался и фыркнул, и Марволо закатил глаза. Гарри без смущения пожал плечами. Северус Снейп был присягнувшим последователем Марволо. В такой ситуации не было повода предполагать, что у Марволо возникнут хоть какие-то затруднения с тем, чтобы добиться желаемого. — Барти пишет приглашения на праздник, которые разошлют завтра. Разумеется, в важных газетах будет объявление об усыновлении. И мне надо найти ритуал, который я смутно помню. Не тот, что был с Айденом, но довольно похожий. Согласишься рисовать рунный круг, если он не будет слишком сложным? Гарри кивнул, улыбаясь как дурак: — Конечно, — он с радостью исполнит в усыновлении такую значительную роль. Раз будет объявление в газетах, скоро по школе разлетятся новости. — Можно рассказать Сириусу? — спросил Гарри, уверенный, что о таком важном событии в его жизни крестный захочет узнать лично. — А у Маркуса будут крестные? Несколько мгновений Марволо сидел, моргая, с выражением лица, которое Гарри напомнило тот случай, когда Дадли налетел на стекло террариума со змеей, которое снова появилось после того, как он туда попал. Не успел Гарри спросить, нормально ли он себя чувствует, как мужчина потряс головой и медленно кивнул: — Крестному можешь рассказать. Все равно завтра все узнают. И спасибо, что напомнил о моменте, о котором я забыл. У него ведь должны быть крестные, да? Это надо обдумать, — Марволо снова улыбнулся и встал, подобрав плащ. — Доброго вечера, Гарри. Уверен, Северус даст тебе знать, о чем мы договоримся насчет утра субботы. Они прошли мимо главного камина к выходу из гостиной, миновав учеников, безуспешно пытавшихся вести себя нормально и не показывать, как они нервничают в присутствии лорда Слизерина и его наследника. — Обязательно буду на связи, — сказал Гарри, проводив отца до двери. Почти как если бы у себя дома провожал гостя. И ведь эта картина была не так уж далека от реальности. — Доброго вечера, отец. И тот ушел. Наверное, разговаривать с профессором Снейпом и думать насчет крестных. Обернувшись, Гарри наткнулся взглядом на молчаливую толпу слизеринцев. Всем явно было любопытно, и только пятикурсники и старше хотя бы пытались скрыть свои чувства. Зная, что у него не будет ни минуты покоя, пока он не разберется с этим вопросом, Гарри вернулся к своему обычному месту у главного камина. — Я же вижу, что вы все умираете от любопытства, — улыбнулся он друзьям, и Тео закатил глаза. — Отец закончил оформлять усыновление Маркуса — это маленький мальчик, дальний родственник. Завтра это будет в «Пророке», а в субботу — праздник. Чтобы не было вопросов: я счастлив, что буду старшим братом. Маркус — умный ребенок. Любит змей. Сейчас посещает школу, которую основал лорд Лестрейндж. По-моему, остальное вам знать ни к чему. Снова начались негромкие разговоры, и гостиная вернулась к обычному для вечера понедельника состоянию. Старательные доделывали работу, заданную в этот же день, ленивые торопились добить к завтрашнему то, что было задано на прошлой неделе. Гарри собрал рисовальные принадлежности и книгу, улыбнулся друзьям и объяснил гораздо тише: — Я на выходные поеду домой, отец как раз пошел к профессору договориться насчет деталей. А сейчас свяжусь с крестным, не хочу, чтобы он узнал об этом по почте. Еще вернусь. Тео кивнул, Дафна улыбнулась, остальные только угукнули в ответ, а Гарри уже продумывал, как лучше преподнести Сириусу факты и события.***
Вторник, 27 февраля Как и ожидалось, новости об усыновлении попали на первую страницу «Ежедневного пророка». Смиренно вздохнув, — одними лишь законными мерами с прессой было ничего не поделать, — Марволо сложил газету и, убрав ее на край стола, занялся своими блинчиками с медом. Вчера Гарри поднял очень важный вопрос, о котором до того Марволо не задумывался: о необходимости назвать крестных родителей Маркуса во время усыновления или немного раньше или позже. Это просто была слишком важная традиция — назначать ответственных взрослых возможными опекунами на крайний случай, к тому же больше будет людей, способных благотворно повлиять на растущего ребенка. Обычно выбирали друзей родителей. Не могло быть иного объяснения тому, что крестным отцом Гарри стал Сириус Блэк. И чаще всего это были ведьма и волшебник, не состоящие друг с другом в браке и не являющиеся родственниками. У Маркуса, насколько им было известно, никого в этом роде не было. Его мать не смогла никого выбрать, и сотрудники государственной системы опеки в его случае тоже этого не сделали. Марволо ненадолго задумался, изменило бы что-то, если бы в его жизни постоянно присутствовал кто-то из взрослых помимо замотанных и безразличных сотрудников приюта. Тряхнув головой — сейчас это все равно не имело значения — он отрезал кусочек блина и, тщательно жуя, оценил варианты. Было немало пожирателей смерти, которых он мог назначить на это место. Кого бы он ни выбрал, тот будет доволен и отнесется к этому как к чести, как к знаку его расположения. Марволо недовольно нахмурился. Из этого не выйдет ничего хорошего. Он не мог отрицать, что доверил бы эту позицию лишь тем, кто способен заботиться о ребенке, но не хотел бы, чтобы это считали наградой. А значит все, кто мог так подумать, сразу же отпадали. Но несколько пожирателей смерти оставалось все равно, в том числе Люциус, Бенджамин, Ксеркс и Северус. Сойдет ли ему с рук, если он попросит кого-то из них? Тот факт, что кое у кого из них были к нему серьезные претензии — по крайней мере, официально и до того, как он вернулся, — некоторым может показаться странным. Так что, пожалуй, можно исключить Люциуса, который на людях оставался с Марволо подчеркнуто вежлив, хоть уже и не совсем холоден. Остальные оставались под вопросом. Большей проблемой представляло найти ведьму, которую он достаточно хорошо знал и которая могла исполнить роль крестной матери. Ведьм он знал мало. Время от времени он сотрудничал с Августой Лонгботтом, так как она была регентом Гарри и членом Визенгамота. Была еще Амелия Боунс, похоже, собравшаяся с ним подружиться, несмотря на их прошлое. Если он ее выберет, никто в магической Британии не сможет заявить, что он пытается подтолкнуть приемного сына к «темной» магии. То же самое было бы верно и насчет мадам Лонгботтом, но она была старше и, хоть и относительно дружелюбна, старания Амелии забыть о былом выглядели менее напряженными. Взяв еще блинчик и левитировав горшочек с медом, Марволо решил, что не будет приглашать в крестные матери никого из жен пожирателей смерти. Все-таки он плохо их знал, так с чего бы? Закончив завтракать, он поторопил себя с решением. Время поджимало, приглашения разослали предыдущим вечером; Барти едва ли не одновременно писал, сворачивал и прикреплял письма к совам.***
Как часто бывало по утрам, Ксеркс был в школе, у себя в кабинете, и разбирал почту. Постоянно находились новые маленькие волшебники, живущие с маглами, и приходилось рассылать представителей, чтобы познакомить семьи с магией и пригласить детей в школу. Но большая часть писем была от родителей-магов по всей стране: они просили информацию о школе. Хотели знать, сколько стоит обучение, чему учат, действительно ли принимают сквибов. Похоже, обществу и впрямь требовалась школа для детей младшего возраста. Пусть он и узнал, почему ее не было раньше. Как и предсказывал Марволо, появился полтергейст, похожий на обитающего в Хогвартсе Пивза, только помоложе на вид и с более детским поведением. Имени у полтергейста пока не было, и взрослые видели лишь мельком хихикающего полупрозрачного ребенка, парящего в воздухе и скрывающегося за каким-нибудь углом. Количество пропадающих канцтоваров не выросло, детям никакого вреда полтергейст не причинял, и Ксеркс не слишком тревожился по его поводу. В Хогвартсе с такой манифестацией большого количества детской магии, собранной в одном месте, жили столетиями. Помяни дементора: из соседней комнаты, где сидела за столом секретарша, — сквибка, нанятая разбираться со всякой административщиной, связанной с управлением школой и проживанием там детей, — донесся звук сработавшего камина. Скорее всего, это прибыл лорд Слизерин, днем раньше усыновивший одного из его подопечных. Подписав только что законченное письмо — в нем он заверял одну из матерей, что да, они принимают сквибов-подростков, — Ксеркс поднял взгляд и увидел, как в кабинет входит Марволо следом за несколько напуганной молоденькой секретаршей: — К вам лорд Слизерин, директор. Ксеркс встал и кивнул юной помощнице: — Спасибо, мисс Хопкинс. Проследите, пожалуйста, чтобы нас не беспокоили. Пробормотав в ответ что-то утвердительное, мисс Хопкинс ушла, оставив Ксеркса наедине с Марволо, смотревшим как-то задумчиво. — Садись, Марволо. Полагаю, ты тут из-за состоявшегося наконец усыновления? — тоже сев, Ксеркс сложил руки на столе поверх только что законченного письма. Марволо опустился в кожаное кресло перед его столом и кивнул: — Так и есть. Вчера провел день за подготовкой Гриффин-хауса, разбирался с церемонией усыновления, праздником в субботу, организовал, чтобы мог прийти и Гарри. А теперь, когда со всем этим покончено, хотел бы обсудить, когда Маркусу будет лучше переселиться в новый дом. — Говоришь, у тебя там уже все готово? — Марволо кивнул, и Ксеркс тут же заявил: — Тогда не вижу смысла ждать. Маркус может отправляться домой прямо сегодня же после занятий. Автобус немного изменит маршрут, чтобы забрать его завтра утром, а вечером доставить обратно домой. — У Марволо было лицо человека, которому кто-то посмел отвесить подзатыльник, и Ксеркс с трудом сохранил профессиональный вид. — Эльфа за вещами можешь слать сразу же, разумеется. Хочешь сказать ему сам перед обедом? Мы с ним еще не разговаривали, не знали, сколько у тебя уйдет времени на то, чтобы подготовить комнату. — О смене опекуна их известили немедленно, в тот же день, когда Марволо подписал документы. — А ты другого ожидал? Последнее было скорее утверждением, чем вопросом, потому что выражение лица выдавало изумление Марволо очень ясно, что Ксерксу редко доводилось видеть. Даже когда им было по одиннадцать, Марволо на редкость хорошо умел себя контролировать. — Ты прав. Это даже близко не то, чего я ждал. Но, пожалуй, ты прав, Ксеркс. Действительно незачем заставлять Маркуса ждать. Нам будет на пользу, если он успеет несколько дней пожить со мной перед ритуалом усыновления. — И забавное выражение удивления и шокированного недоверия исчезло снова. — Насчет ритуала. Мне нужно просмотреть несколько книг из твоей библиотеки. Смутно помню, что где-то был ритуал о введении в семью дальнего родственника. Это отлично подошло бы в нашей ситуации. И, надеюсь, ты поможешь мне разобраться с вопросом крестных. Ксеркс был уверен, что лицо мимолетно выдало его удивление. Об этом он не подумал. Это лишь показывало, насколько тщательно его лорд подходит к планированию. — По-моему, тебя приглашать нельзя, так как я считаюсь ответственным за то, что ты лишился сыновей. Но мне нужно с кем-то обсудить доступные варианты. Ксеркс кивнул, с готовностью согласившись, и вскоре они обсуждали выгоды и возможные недостатки всех, кого Марволо рассматривал в качестве кандидатов на важную роль крестных Маркуса.***
Он весь день волновался. Его новый папа закатил глаза, когда Маркус принялся подскакивать на месте, пока они ждали своей очереди в каминной. И еще перед тем, как ему разрешили побежать в свою комнату, Маркусу пришлось убрать плащ и переобуться. Но после этого, как только он услышал, что его комната на втором этаже и на двери его имя, он помчался вверх по лестнице. И вот он здесь. В комнате была только одна кровать — большая кровать с занавесками вокруг, которые можно задвигать. На четырех столбиках были вырезаны сторожевые драконы, на полу лежали коврики со всякими узорами. Особенно Маркусу понравился тот, на котором по краю гонялись друг за другом нарисованные котята. Была полка с книжками, фигурка скачущего единорога и коробка с настольными играми. Маркус пробежался по комнате из конца в конец. Заглянул в комод и в шкаф, изучил стол с классным стулом перед ним и маленькой школьной сумкой рядом, выглянул в окно, за которым был хмурый лондонский день, снова повернулся бежать к постели и увидел, что в дверях, улыбаясь, стоит его новый папа. — Дальше по коридору есть комната для игр. Комната Гарри и моя тоже на этом этаже. Флимм на них тоже повесил таблички с нашими именами. Можешь входить в мою комнату, когда я там и когда я тебе нужен, в других случаях, пожалуйста, уважай мои границы. После ужина придет портной, ему нужно снять с тебя мерку, чтобы пошить тебе мантию к празднику. Флимм сообщит, во сколько ужин. Тебе что-нибудь нужно? Слишком взвинченный, чтобы говорить словами, Маркус просто подбежал к папе и обнял его за ноги. Ему на голову опустилась ладонь, пригладила волосы. Это было чудесно, и ему не хотелось уходить никогда. Что-то тяжелое скользнуло по его ноге, и Маркус, опустив взгляд, заметил часть ползущей по полу Нагини. Он хихикнул. — Расскажи мне сказку, маленький, — потребовала Нагини, и Маркус, отпустив папины ноги, побежал к полке посмотреть книжки. Там была копия его сказок, которые папа так здорово умел читать, и несколько книжек с картинками, которые ему понравились в школе, и еще какие-то, которые он раньше не видел. Он достал одну с рисунком на обложке. Ему подмигнула с ветки нарисованная сова. — Конечно. Посидим на кровати? — восприняв то, что Нагини сменила направление, как знак согласия, Маркус залез на кровать и удобно устроился у спинки, положив книгу на колени. Он подождал, пока Нагини свернется вокруг и поднимет голову так, чтобы легко было смотреть картинки. — Оставляю вас вдвоем. Флимм зайдет, когда будет пора на ужин. Дверь тихонько закрылась — папа ушел, но Маркус уже был поглощен историей о том, как низл и круп с открытой им второй страницы сумели украсть с кухни пудинг и съели его до ужина.***
Среда, 28 февраля Посуда и столовые приборы, которые мылись под заклинанием Молли, плескались сильнее обычного. Она даже заколдовала ведро и тряпку протирать лужи, чтобы не поскользнуться на мокром полу. Опять она не знала, что думать о действиях лорда Слизерина. Все, что она слышала от Рона и Джинни насчет учебы Гарри, показывало, что мальчику сейчас лучше, чем было с прошлой семьей. Наоборот, то немногое, что она узнала о ней от близнецов и Артура (те забирали Гарри перед кубком мира), выставляло их не в лучшем свете. И все равно ей трудно было поверить своим глазам и отмахнуться от глубинного чувства, твердящего, что с этим волшебником что-то не так. Он столько поубивал в прошлом. Как он мог так сильно измениться? Они с Артуром получили приглашение на праздник по случаю усыновления, который пройдет в субботу в усадьбе Поттеров. В письме говорилось, что приглашаются и все остальные члены семьи, кто уже окончил школу и не живет в Норе. Это удалось проверить, быстро связавшись камином с Биллом и Перси. Только Чарли пока не получил совы. Но это было не удивительно. Может быть, стоило сэкономить деньги и не тратиться на международный звонок с почты на Косой аллее. Артур считал, что они должны сходить и подарить ребенку хорошую маленькую игрушку или, может, свитер. У Молли до сих пор были сомнения. Еще одним сердитым взмахом палочки она прочистила дымоход печи. Каким простым был мир, пока не началось усыновление Гарри! Да, это уж точно.***
— Еще письмо от вашего отца? Забрав во время обеда письмо, которое пришло утром, Энора закатила глаза, а Ноэль буркнула под нос что-то не слишком вежливое насчет насмехавшейся девчонки. Кое-кто из девочек заметил, что они получают письма от бывшего преступника Сириуса Блэка и что этот человек, вероятно, их отец и не женат на их матери. Некоторые до сих пор не могли нормально относиться к таким вещам. У Эноры было подозрение, что дело в зависти. Девчонки так вели себя, потому что подражали одной заводиле, которую уже обещали выдать за мужчину на десять лет старше. Она постоянно всем рассказывала, сколько у нее будет денег, как это полезно для состояния ее семьи. Не похоже было, чтобы она правда в это верила: скорее, повторяла как можно чаще, чтобы убедить саму себя. Так что Энора не стала обращать внимания на нее — сделать-то все равно было ничего нельзя — и ее подпевал и постаралась помочь Ноэль с тем же: — Не бурчи и читай, — пожурила она, сломала печать на письме и развернула его. Оно опять было на английском, по-французски кое-как было написано только приветствие в начале и конец. Это был приятный жест, хоть и довольно неловкий. Что уж поделать. В письме были ответы на вопросы из их прошлого письма: Сириус не бывал в Намибии и из еды любил острое. Были и новые вопросы, которые задавал он сам. Этот обмен бессвязными вопросами уже некоторое время продолжался из письма в письмо и должен был помочь им немного лучше узнать друг друга, прежде чем встречаться лично. Но были и вопросы с обширным контекстом. Он спрашивал, как они отнесутся к тому, что он приведет с собой крестника и еще одного мальчика на их встречу, на те несколько дней на каникулах. — Что думаешь? — негромко спросила Ноэль, так что по тону нельзя было разобрать ее мнение. Энора пожала плечами: — Может, будет легче, если там с ним будем не только мы с мамой. Его крестник может стать дополнительным источником информации. Если смотреть, как они общаются, проще будет понять, кто он на самом деле? — Идея, что целую неделю в одном деревенском доме будут только они, их мать и почти незнакомый человек, немного пугала. Если добавить подростка и ребенка помладше, будет как-то полегче. — Давай сделаем список, что в этом хорошего и что плохого. Ноэль наигранно застонала, ее темно-карие глаза весело поблескивали: — Ну если очень надо. — Да. Надо.***
Чудно, как «Ежедневный пророк» сумел добраться до самого Египта прямо в день выхода. Тут, не иначе, замешано волшебство. Альбус фыркнул и развернул газету — уже третий полученный им выпуск. Его целители решили, что он достаточно стабилен, чтобы снова читать неотцензурированные новости. Альбус всерьез полагал, что для его душевного здоровья это хороший знак. Он не знал, полезно ли читать «Пророк», если он хочет продолжить выздоравливать. Но, к сожалению, это было единственное издание с его родины, в правильном соотношении смешивающее настоящие новости — от квиддича и политики — с новостями света. Все остальные были специализированными журналами вроде ежемесячника «Трансфигурация» и тому подобных, публиковавших в основном исследовательские статьи и отчеты по конкретным областям. Заметив статью, подробно рассказывающую о том, что Марволо Слизерин усыновил еще одного ребенка без нормальной семьи, Альбус задумался о том, что случилось бы, если бы мальчика, которого он когда-то давно нашел в приюте, усыновила магическая семья. Смогло бы это предотвратить развитие опасных склонностей, которые он, как ему показалось, заметил? Способа это проверить не было. А его целители настаивали, что нет смысла спекулировать о событиях прошлого и их возможных исходах в случае, если бы он принял иное решение. Он не был ответственен за все, что происходит, и его долгом не было предотвратить все дурные события. И, самое важное, — как они постоянно повторяли, — не его задача решать, что именно считать дурным. Решив порадоваться за маленького мальчика по имени Маркус, у которого появится такой заботливый старший брат, как Гарри, Альбус перешел к разделу с мелкими объявлениями. Там иногда попадались презабавные вещи.***
Прищурившись, он прочел объявление в утренней газете. Разумеется, он уже слышал об этом из министерских сплетен, но, написанное, оно будто загнало нож еще глубже. Опять министерство позволяло вести себя, будто крупа на поводке. Большинство с удовольствием избегало конфликтов, склонялось перед теми, кто казался сильным, и просто делало то, что обещало наибольшую выгоду. Скомкав газету в руках, отчего звук разрываемой бумаги нарушил царившую на кухне тишину (его жена снова была в постели, под действием зелий, защищавших от горя), он сделал несколько глубоких вздохов. Он ничего не выиграет, если будет действовать сгоряча. Он будет работать терпеливо, методично и безустанно, следуя составленному плану. Иначе он никогда не сможет избавить мир от зла, носящего имя Слизерин.***
Суббота, 2 марта Прежде чем отправиться праздновать в усадьбу, они собрались у камина на кухне Гриффин-хауса. Вернее, собирались это сделать. Взрослые пока оставались в официальной гостиной, и только Гарри и Маркус уже были на кухне. Гарри сидел на корточках и аккуратно вычерчивал мелком круг для ритуала благословения, который доверил ему Марволо. Это был не такой круг, какой использовали, когда Тео приобрел младшего брата. До ритуала Айден не был причастен к семейной магии Ноттов, но у Маркуса уже был доступ. Это доказывала его способность говорить со змеями. Так что Марволо провел много часов в разнообразных библиотеках, принадлежащих старым семьям, в поисках смутно помнившегося ему старого благословения, которое ему когда-то попадалось на глаза. В конце концов он сумел его найти. Многие руны совпадали с теми, что использовались для Айдена, но хватало и отличий. Для начала, не было меньших кругов с гербами разных семей. Только три поменьше: одна с руной для брата, одна — для отца и одна — для ребенка. Маркус сидел за большим столом, болтая ногами, и с любопытством наблюдал, что делает Гарри. — Этому в школе учат? Миссис Морс на той неделе сказала, какие бывают руны и для чего они нужны. Но она сказала, что это опасно, если не знать, что делаешь. Гарри задумчиво помычал и завершил одну руну решительной чертой. — Если сочетать неправильные руны неправильным способом, это может быть опасно. Поэтому отец сперва проверит, что я нарисовал, а потом начнем, — он поднял взгляд и улыбнулся младшему брату. Как странно: у него был младший брат. — Почему этот круг зеленый? — Маркус показал на тот из кругов, где будет стоять Марволо, в котором была руна для отца. — Потому что я его зеленым мелом нарисовал. — Маркус показал ему язык, и Гарри рассмеялся. — Отец дал мне инструкции, там сказано было нарисовать зеленым. Но не написано почему. Придется у него спрашивать. Маркус угукнул, теребя край шелковой мантии. Свою мантию — ту, что была в цветах Слизеринов, — Гарри повесил на один из стульев, чтобы не мешалась, пока он будет ползать по полу. Там была тонкая вышивка, и Гарри не хотел бы, чтобы она за что-нибудь зацепилась. Мантия Маркуса была похожей, потому что он так же, как Гарри и Марволо, принадлежал к древнейшему и благороднейшему роду Слизеринов. Было очевидно, что Маркус за время учебы в школе привык к повседневным мантиям, но шелк — это все-таки другое дело. — Волнуешься? — проверяя, что рисовать дальше, Гарри поднял пергамент, который дал ему Марволо перед тем, как отправить чертить круг. — М-м, — ответил Маркус, — папа сказал, что потом будет торт и мороженое. Я их хочу. Удивленный его тоном, Гарри поднял взгляд и улыбнулся. Маркус хмуро смотрел на круг. Гарри почти наверняка знал, в чем дело. — Не переживай, Маркус. Отец в этом специалист. Если бы он подозревал, что я не справлюсь, то не дал бы мне и пробовать. И перед началом он проверит. Я уже участвовал в нескольких ритуалах. Это не опасно. И настроение Маркуса переменилось — стремительно, как погода в апреле. — В каких ритуалах? — снова живо заинтересовался он. Гарри сел на пол, следя, чтобы не размазать линии рунного круга, и поднял голову: — Один — ритуал усыновления, когда Айдена принимали в семью моего друга Тео. Еще один проводил целитель Гринграсс. Диагностический ритуал. Оба прошли хорошо. И с этим все будет хорошо. — Диа-что? — сморщился Маркус. Гарри улыбнулся. Пожалуй, это слово было длинновато. — Диагностический. Ритуал, чтобы проверить, все ли со мной в порядке. Нет ли переломов или простуды, всякого такого. Это быстрее, чем все проверять чарами. И все оказалось в порядке. Кажется, это объяснение Маркуса удовлетворило, и он с нетерпением ждал, когда Гарри дорисует последние отметки, выбранные, чтобы представлять их семью. Среди них преобладали змеи. Гарри было хорошо и приятно от того, что ритуал завершит процесс, делающий Маркуса его младшим братом, и от того, что он принимал такое значительное участие в подготовке.***
Нагини отдыхала рядом со своим человеком у одного из запертых огней, от которого распространялось приятное тепло. Вокруг было много других людей, они принесли с собой множество любопытных запахов. Марволо уже объяснил ей, что в его семье появится новый человек. Она уже немного пообщалась с обоими маленькими утром, прежде чем они ушли в комнату, где готовят еду и куда ей было нельзя. Эльф очень на этом настаивал, даже поставил какую-то магию в тех местах, где она могла пролезть. Но сегодня магию убрали. Нагини будет участвовать в церемонии. Это будет интересно, наверное, хотя пока было довольно скучно. Странный у людей способ общаться. — Нагини? — привлек ее внимание Марволо. Она повернула голову, чтобы ее человек был в поле зрения. — Можешь, пожалуйста, навестить мальчиков и узнать, закончил ли Гарри ритуальный круг? — Я навещу маленького и еще меньше, — согласилась Нагини и поползла по гладкому деревянному полу к проему в стене, через который все ходили в комнату и из комнаты. Надо было придумать для человечьих детенышей имена получше. Может быть, тот, кого она звала раньше маленьким, прав. Новому это описание подходило намного больше. Она посмеивалась про себя, когда люди отскакивали с ее пути, давая дорогу ее величественному телу. Ей очень не хватало дерганого толстяка, от которого так увлекательно пахло грызунами. Всегда было весело гоняться за ним по комнате и заставлять подпрыгивать, просто подползая чуть ближе необходимого. Добравшись до комнаты, где пахло приготовленным мясом и растениями, Нагини, приподняв переднюю часть тела, посмотрела, где ее маленькие люди. — Хозяин хочет знать, закончен ли круг. Она держалась в стороне от места, где больший из маленьких людей сидел на полу. Марволо объяснил ей, что опасно нарушать нарисованный на полу круг. Пока ее человек не скажет, что уже можно ползать по земле, покрытой странно пахнущими метками, она к ней приближаться не будет. — Я закончил, Нагини. Пусть отец приходит проверить мою работу, — чуть повернувшись, чтобы ее видеть, ответил большой детеныш. Ей и впрямь надо придумать им имена! — Ты тоже волнуешься? Я очень волнуюсь! — прошипел маленький детеныш. По полу от того места, где он сидел, по всей комнате разбегалась дрожь. — Я счастлива, что тут, дома, будет еще один человек. И мой человек счастлив от того, что ты здесь. Меня это радует, — с удивлением прошипела ему Нагини. Ее немного озадачивала концепция заботы о потомстве. Марволо ей как-то объяснил, что человеческие детеныши поначалу не могут сами о себе позаботиться, их даже надо переносить с места на место. Нагини немного сомневалась, что он сказал это всерьез, но видела, что маленький, которого они навещали в доме для человеческих детенышей, действительно не сумеет пока добывать себе еду. — Я скажу Марволо, — она развернулась и выползла через свое собственное тело обратно в комнату, где говорили взрослые люди. За тем, что последовало потом, она наблюдала с интересом. Сперва ее человек пошел к тому месту, где маленький разрисовал пол, проверил отметки и сделал какую-то магию, чтобы Нагини не смазала рисунок, проползая по нему. Потом все люди пришли оттуда, где собрались раньше, туда, куда Нагини обычно не пускали. Ее человек всем командовал, говоря, кому куда встать, выделил двум маленьким людям определенные места среди отметок, занял свое. Остальные встали вокруг кольца из мела кольцом своих теплых тел. — Нагини, пожалуйста, займи круг между мной и моими сыновьями, — попросил в какой-то момент Марволо, и она охотно послушалась. Так она будет в самом центре происходящего. Она устроилась так, чтобы ее голова была у ног самого маленького из людей, и шипела ему дружеские слова. Позади за ним стоял мужчина, от которого пахло сухими растениями и огнем, и женщина с запахом мыла, воска и пергамента. Маленький так нервничал, что стук его сердца напоминал бьющуюся в клетке птицу. Люди начали говорить с разных сторон круга; каждый зажигал свечу, говоря что-то, обычно не длинное. Потом заговорили два взрослых человека рядом с маленьким детенышем. Потом пришел черед ее людей, ее семьи. И воздух стал наполняться каким-то чувством: почти как молния, потрескивающая по ее чешуе. — Маркус, сын дальнего родственника, которого я не знаю, я приветствую тебя в своем доме и под своим покровительством. Обещаю быть твоим защитником, наставником и отцом, сколько тебе того потребуется, и считать тебя моим близким всю свою жизнь, — первым прошипел ее человек. — Маркус, сын дальнего родственника, которого я не знаю, я приветствую тебя как своего младшего брата, расти со мной рядом, играй со мной и ссорься, как делают братья. Обещаю быть твоим защитником, наставником и старшим братом всю свою жизнь, — добавил маленький, и от этого интересное и восхитительное чувство стало еще сильнее. — Теперь нас в семье будет трое, — шипение стало очень громким под конец, когда они произносили слова вместе, и Нагини ощутила, как энергия рванулась вперед и в стороны, на окружающих ее людей, смешивая их запахи еще сильнее, чем раньше. Это было приятно. Особенно тепло, которое ее теперь наполняло. Может быть, они найдут еще детеныша, которого можно будет сделать своей семьей? Ей бы очень этого хотелось.***
Вокруг бегали дети; за ними гонялся Гарри, единственный присутствующий на празднике подросток. Его заставили надеть нелепую шапку и крылья, изображающие венгерскую хвосторогу, и размахивать руками, хлопая ими, будто на лету. Но Марволо должен был признать, что его старший сын — и это было поистине поразительное и пугающее чувство: иметь двух сыновей — умело изображал разъяренного дракона, отгоняющего пожелавших ограбить его гнездо рыцарей. — Из него вышел убедительный дракон, — Амелия, сама того не зная, подтвердила его мысли. — Боюсь, тут дело может быть в личном опыте, — сухо заметил Марволо, но невольно улыбнулся. Амелия весело фыркнула, чуть повернувшись, чтобы лучше было видно детей, которые уже перешли в организованную атаку. — На сколько поспорим, что завтра в «Пророке» будет как минимум одна статья с вопросом, как я стала крестной Маркуса? — Не согласен на такой спор, — хмыкнул Марволо. Это было ожидаемо. — Но я рад предоставить новый повод для сплетен. Откровенно говоря, мне очень интересно будет почитать, какой вывод они сделают из того, что я выбрал нового лорда Принца и главу департамента магического правопорядка. Маленьким рыцарям удалось повалить дракона на землю, освобожденную от снега и согретую чарами домовиков, и они щекотали Гарри, который беспомощно хохотал и звал на помощь. Говорят, дети жестоки. Учитывая, что заклинание щекотки являлось вполне эффективным средством пытки, доказательство было прямо перед глазами. — Ну, боюсь, к здравому смыслу они не прислушаются, — Амелия отпила теплого пунша из своего бокала. — Вероятно, опять скажут, что у нас роман, а из профессора будут строить темного волшебника. Марволо кивнул и, поддавшись соблазну, состроил настолько мрачное лицо, какое никогда не сделал бы искренне: — Не может же быть, чтобы я искал волевых людей с твердыми нравственными принципами, достаточно взрослых, чтобы заботиться о ребенке, если потребуется, с влиянием и навыками, опытом и мыслями, которые были бы полезны моему сыну. Нет, я определенно хочу соблазнить ведьму, чтобы она вышла за меня, а второй согласился только затем, чтобы склонить ко тьме невинного мальчика. Амелия расхохоталась, прикрыв рот ладонью. Отсмеявшись, она указала туда, где стоял Ксеркс с родителями своей наследницы и еще несколькими людьми, судя по всему, маглами. Похоже, пригласить всех одноклассников Маркуса вместе с братьями, сестрами и родителями было хорошей идеей. — Не могли бы вы оказать любезность и познакомить меня с немагическими гостями на вашем празднике? — попросила она. — Это праздник Маркуса, — выразительно взглянул на нее Марволо. — Но, разумеется, я могу вас представить некоторым родителям маглорожденных. Кажется, обе цели, которые он преследовал, отдавая Барти список приглашенных, были достигнуты. Маркус получил запоминающийся праздник, а семьи со спящей магической кровью — возможность завязать знакомства в их обществе. Все шло как нельзя лучше.