Я спрячу тебя от всего мира

      После битвы за Нью-Йорк на Мстителей свалилась гора журналистов, политиков и ответственности. Они спасли город и множество жителей, но учинили такой беспорядок, что некоторые высокопоставленные личности хотели серьёзно обсудить границы дозволенного, потому что «группа людей со сверхспособностями не может безнаказанно творить беспредел». На эти и прочие предложения Старк отмахивался и спешил удалиться, крикнув напоследок какую-нибудь шутку. СМИ и общественность были на их стороне, но этого было недостаточно.       В какой-то момент Тони просто надоело разгребать это дерьмо одному. Он очень устал, а отсутствие сна из-за кошмаров о чёрной дыре совершенно не помогало. Старк высказал своё мнение Роджерсу, надеясь, что тот постарается если не заменить его, то хоть сгладить углы. Но Капитан лишь качал головой, наверняка не понимая и половины слов, что вылетали из рта Железного человека.       Тони надоело. Тони устал от всего этого. Ему хотелось лишь выспаться и забыть об этих проблемах.       Поздним вечером он вернулся в башню Старка, которая теперь выглядела просто потрясающе, возвышаясь над всем Нью-Йорком. Яркая буква А была видна издалека и лишний раз напоминала о случившемся несколько недель назад. После той битвы Тони решил сделать из башни центр Мстителей, где те смогут жить и работать. Комнаты для каждого были уже готовы и ждали лишь своих хозяев, которые никак не могли (или не хотели) переезжать. Лишь Брюс Беннер скромно, но с радостью принял предложение Старка. Хотя в комнате он почти не бывал, пропадая в лаборатории, но ощущение одиночества не преследовало Тони хоть в башне.       Старк поднялся на восьмидесятый этаж, встречаемый голосом ИИ: — Добрый вечер, сэр, — поприветствовал своего создателя Джарвис. — Мисс Поттс оставила Вам голосовое сообщение. Хотите прослушать? — Нет. Напомни об этом завтра, — произнёс Старк, подходя к холодильнику и доставая оттуда бутылку воды. — Ещё что-нибудь? — Да. Мистер и миссис Паркер были сегодня здесь. Они привели своего племянника в три часа дня, провели с ним несколько часов, а потом ушли, оставив мальчика в его комнате.       Чуть не подавившись холодной водой, Тони быстро закрутил крышку бутылки и, поставив её на стол, бросился в так хорошо знакомый коридор, ведущий к его спальне, спальне Роуди и спальне Питера. Его сердце неровно билось от предвкушения встречи с сыном, которого он не видел долгие три месяца. Так получилось, что Старк не мог должным образом присматривать за ним в последнее время, но не хотел оставлять малыша одного. Тогда на помощь пришли Бен с Мэй, отношения с которыми наладились после той встречи после возвращения из Афганистана, когда Тони уже думал умолять этих двоих позволить ему заботиться о собственном сыне.       А Питер оказался очень миленьким и смышлёным мальчиком. Он никогда не надоедал Тони, не капризничал. Старк, вспоминая себя в детстве, а вернее рассказы о своём поведении в том возрасте, который помнит малое количество людей, никак не мог сопоставить с тем, что его сын был таким... спокойным. Единственный раз, когда Питер долго плакал и не мог остановиться, случился в одну из ночей, когда Тони засиделся в лаборатории, а малышу приснился кошмар, как подумал миллиардер. Тогда Старк прижал к себе содрогающееся тельце и ходил по комнате, укачивая сына и шепча какие-то клишированные глупости из фильмов.       Остановившись перед дверью, ведущей в комнату Питера, Тони выдохнул и постарался успокоить бешено бьющееся сердце. На секунду в голове мелькнул страх, что мальчик его не узнает спустя такое количество времени. Затолкав этот страх, который почему-то имел голос Говарда Старка, как можно дальше, он тихо открыл дверь, впуская свет из коридора в комнату.       В комнату проходил лишь лунный свет из окна, которое было наполовину занавешено. По всему ковру были раскиданы игрушки, машинки, части конструктора, а в углу аккуратно лежал набор юного алхимика, который Старк и сам не помнил, почему купил. На тёмно-синих стенах висело множество плакатов, рядом с окном стоял стол, заваленный разными бумажками, карандашами и фломастерами. А посередине комнаты стояла широкая красно-синяя кровать.       Свет из коридора проник словно меч в комнату, разрезая её, открывая взору все мелкие детали интерьера. Тони мог лишь усмехнуться, обнаружив шлем Железного человека, лежащий на маленьком столике. Он помнил, как вернулся домой и обнаружил это у себя на столе. В тот день он не мог прекратить смеяться. Оказалось (из рассказа Мэй Паркер), что Питер, увидев игрушечный шлем на прилавке магазина, потянулся к ней обеими ручками, нелепо проговаривая: «Па-па», чем растрогал свою тётю, которая не удержалась и купила этот подарок.       Тони прикрыл за собой дверь, когда его зрение постепенно привыкло к темноте, и подошёл к кровати, на которой спал Питер, подложив руку под пухлую щёчку. Мужчина так хотел обнять сына, прижать его к себе и зарыться пальцами в кудряшки малыша, но какой-то отголосок отцовского инстинкта говорил, что ребёнку нужен здоровый сон. Но рефлекс сработал слишком быстро, и Тони мягко положил ладонь на затылок сына, чувствуя мягкие кудряшки.       Питер сморщил носик и нехотя разлепил глаза, почувствовав давление на голову. Запах, окутавший его, был невыносимо знаком. — Папа!       Малыш подскочил с кровати и с криком обнял отца за шею, чувствуя, как сильные руки обхватывают его в ответ. Тони крепко прижал к себе сына, чувствуя горячее дыхание на шее и биение маленького сердечка. Только сейчас он понял, как же ему не хватало этих тёплых объятий и тоненького неуверенного голоса, который так радостно и невинно произносит «папа». Старк никогда не мог представить себя в роли отца, но вот он, сидящий на кровати и обнимающий сына, который стал тем самым спасением от психоза. — Хей, малыш, как ты? Я не прервал твой красочный сон с единорогами? — полушутя произнёс Тони, отстраняясь так, чтобы видеть лицо Питера, но не выпустил из кольца своих рук. — Там не было единологов, — его сын уже достаточно хорошо говорил, но с буквой р возникали проблемы. — Где ты был, пап? — На работе, сынок. На ра-бо-те, — Старк, нахмурившись, осмотрел Питера, на подсознательном уровне боясь, что с ним что-то случилось. — На лаботе? — На работе, — мужчина не сдержался и хохотнул, потому что попытки сына выговаривать слова правильно всегда его веселили. — Работе, — смог правильно сказать мальчик и довольный собой уставился на отца. — А что ты делаешь на работе? — Ну, валяю дурака, говорю плохие слова, стараюсь убедить в чём-то людей. Даже не думай брать с меня пример.       Питер мило нахмурил брови, перемещая ладошки на колючие щёки отца. — Ты устал, да? — так понимающе и тепло спросил мальчик, что Тони захотелось в ту же секунду бодро опровергнуть эту догадку и пойти и вновь долбиться головой о стол от осознания того, что он зашёл в тупик в попытках сделать Мстителей героями. — Чертовски верно, — выдохнул Старк, тут же исправляясь. — Очень устал. Лучше не запоминай первое предложение, иначе твоя тётя меня убьёт.       Малыш плюхнулся обратно на кровать и похлопал по матрасу. — Я думал, ты не предложишь.       Скинув ботинки, Тони лёг на кровать и укрыл себя и Питера одеялом, придвигая сына к груди. Малыш прижался к отцу, немного поворочавшись, ища самую удобную позицию. — Джарвис, занавесь окно, — тихо произнёс Старк, обнимая своего ребёнка. — Спокойной ночи, Джарвис. Спокойной ночи, пап. — Сладких снов, Питер. — Спокойной ночи, сынок.

***

      В один из многочисленных вечеров Старк, впервые получивший отдых, развалился на просторном диване в общей гостиной перед телевизором, откинув голову на спинку и закрыв глаза. Тело после нескольких недель беспрерывной работы размякло на мягкой поверхности, мышцы отяжелели. Тони устал так сильно, что хотел просто вырубиться прямо на этом самом месте, а проснуться желательно через сутки. Но даже этот план ему не дали реализовать. — Старк! Принимай гостей! — крикнул Бартон, выходя из лифта и разводя руки в стороны.       За ним шли остальные Мстители, одетые в простую домашнюю одежду. Они приняли предложение Старка о переезде и с удовольствием творили со своими комнатами всё, что заблагорассудится. Роджерс уже сделал более удобную для себя перепланировку, добавив ко всему свои личные принадлежности (альбомы для рисования, кисти, карандаши). Наташа довольствовалась тем, что есть, но попросила лишь мягкое пушистое кресло. Бартон и вовсе в комнату переместил весь свой арсенал стрел. Тор давно отправился домой, в Асгард, сказав на прощание, что вернётся тогда, когда понадобится. — И почему я ещё хожу по этой бренной земле? — возведя глаза вверх, произнёс Тони, переводя взгляд на команду.       Брюс сел рядом с ним, в самый угол дивана, подальше от всех; Наташа и Клинт устроились на полу, на мягких креслах-грушах, Стив сел по другую сторону от Старка, подложив под спину подушку. Увидев подобную картину, можно было бы подумать, что семья собралась перед совместным просмотром фильма, но это были лишь уставшие супергерои. — Может фильм хоть посмотрим? — Бартон повернул голову на девяносто градусов, поочерёдно смотря на каждого присутствующего. — И чего же желает, Его Высочество? — саркастично спросил Старк. — Кэп, давай свой длинный список, — Романофф посмотрела на солдата, который смущённо улыбнулся и опустил голову, стараясь скрыть появляющийся румянец. — Надо же просвещать беднягу. — Эм... Я помню, что Сэм говорил про какой-то фильм... «Земля до начала времён»? — Роджерс сложил руки на груди, стараясь выглядеть непринуждённо, но уже был готов к подколкам Старка. — Во-первых, это мультфильм, Замороженный. Во-вторых, а почему его интересы приоритетнее? — Потому что он много пропустил, Тони, — Беннер знал, когда нужно встрять в разговор, чтобы успокоить всех и разрядить накаляющуюся обстановку. — Ладно. Джарвис, вруби нам, детям, этот прекрасный мультфильм. — Конечно, сэр.       Час прошёл незаметно, и вот уже Мстители по-детски улыбались, смотря концовку фильма, возвращаясь в такое далёкое детство. Хоть мультфильм и вышел во времена их молодости, но сейчас тот период был настолько далёким и безмятежным, что хотелось вернуться в него и вновь почувствовать лёгкость и свободу. Стив смог не всплакнуть (кого мы обманываем? На сцене смерти матери Крошки-Ножки этот столетний мужчина рыдал, как ребёнок). Брюс мирно посапывал, обняв себя руками и склонив голову на подушку. Наташа улыбалась чему-то своему, но и фильм ей понравился. Бартон и Старк же сидели без движения, смотря на происходящее на экране. Бартон, как отец двоих детей, не мог и даже не хотел представлять, что случилось бы с ним, если бы он потерял жену. Или что случилось бы с его семьёй, если бы они потеряли его.       Старк же вспоминал. Вспоминал, как несколько дней назад застал Питера за просмотром этого фильма, как видел покрасневшие от слёз глаза сына и не мог понять причину. Сейчас всё стало кристально ясно. Питер, может и не желая того, сопоставлял себя с главным героем, потерявшим маму. И от этого сердце Старка разорвалось на мелкие кусочки. Он хотел дать сыну ощущение семьи и безопасности, но позабыл о том, что Старки очень любят копаться в себе и закапывать себя очень глубоко.       Мстители разошлись по комнатам, прощаясь друг с другом и желая спокойной ночи, а Тони направился в комнату Питера, надеясь лечь рядом с ним и дарить тепло родного человека, который никогда его не бросит.