Братская любовь

Жгучее мягкое тело, подрагивая, развалилось на огромной королевской кровати. Он с силой вжался в подушки, одеяла, ерзая задом по простыни. Ноги чуть прижались к животу, предоставляя всем желающим возможность взглянуть на чудесные маленькие прелести. Аккуратные формы Фэйтона завораживали. Такой худой, ломающийся и стонущий. По сравнению с Атласом, Фэйтон был меньше, слабее, нежнее, податливее и покорнее. – Ат-тлас, п-пожалуйста... – Просяще простонал атлант, повернув голову к старшему брату и стараясь привлечь его внимание к себе. И когда это он стал персональной игрушкой Атласа? Когда он перестал вести себя, как недовольный жизнью принц, променял вечную борьбу за трон на теплую постель и вибраторы в заднем проходе? Когда же Фэйтон наконец-то сдался, позволив Атласу прижимать себя к кровати, командовать и трахать ночами напролёт? Фэйтон вновь застонал. Атлас нервно сжал ручку. Его младший брат знает, что король занят важными делами, работает с бумагами и с тем, чем принцу никогда не придется заниматься, но всё равно зазывает Атласа своими плавными движениями бёдер, тихими хлюпами и пошлым тоном.  – Атлассс~ – Прошептал Фэйтон уже более настойчиво, быстро перевернувшись на живот, приподняв голубые бёдра и завиляв задом. Его маленький размер не смущал ни его, ни Атласа, а даже наоборот, умилял старшего брата. Атлас обожал смотреть, как Фэйтон кончает. Он прижимался к старшему, жмурился и нежно, словно они были семейной парой, шептал, что любит его, а после откидывал голову на высшем пике удовольствия, кончал, устало плюхался на кровать, пытаясь отдышаться. И никогда, никогда, чёрт бы его побрал, не обнимал Атласа. Они не любовники, нет, они всё ещё враги. Вечная борьба за внимание, за власть, за последний кусок пирога. И секс – это не удовольствие, это война, кровавая, жестокая, но желанная. Постоянная война. Раньше она была почти смертельной, особенно когда Фэйтон чуть ли не убил Атласа. В нём что-то перемкнуло, и он перестал атаковать, используя брата, как батарейку. Он сдался, оставил борьбу за трон, решил не убивать Атласа из-за желания править и разрешил посадить себя в темницу. Фэйтон не видел злости на лице короля, лишь сожаление. Когда-то он пришёл к нему, в темницу, вытащил оттуда, привел в порядок. Атлас заботился о нём, старался сделать жизнь младшего брата лучше, но ничего не помогало, пока он не решил действовать. Он просто взял недовольного Фэйтона на руки, положил на кровать и выебал. Без разговоров, без уговоров и просьб. В первый раз Фэйтон сопротивлялся, ныл, рыдал и выл, то ли от удовольствия, то ли от боли. Но оказался доволен. Полностью доволен. Пикалус предположил, что из-за отсутствия партнёра, Фэйтону не хватает внимания, любви, заботы, а главное – половой связи. Кажется, её не было у Фэйтона ещё со времён окончания школы. Поэтому, назвав это “классическим недотрахом”, он вручил Атласу презервативы и маленький тюбик смазки. Следующие разы уже были лучше. В конце концов, Фэйтон начал сам намекать на то, что он хочет быть выебаным Атласом вновь. А старшего брата просить дважды и не надо. – Атлас, трахни меня уже! – Злобно зарычал Фэйтон, начав махать маленьким голубым хвостиком, что является пиком его раздражения и желания одновременно. И у Атласа сносит крышу. Король резко встаёт, забывает про бумаги и, не медля, скидывает с себя мантию. С недовольным лицом, он снимает трусы, до последнего сдерживающие его стояк, приближается к кровати и забирается на неё. Без предупреждений, без подготовки, Атлас грубо входит в младшего, пока у того танцуют звёзды перед глазами. Атлас начинает быстро, больно, двигается, как сумасшедший. Фэйтон громко стонет, ломаясь в спине и сглатывая слёзы. Он сам просил этого, он сам хотел этого. Король усмехается, наклоняясь к брату и вылизывая его большие уши-плавники. Он легко чмокает его, оставляет засосы на шее и плечах, прокусывает кожу и размазывает кровь языком. Фэйтон просит ускориться, поддаваясь и сходя с ума от разрывающих ощущений. Сжимает тонкими пальцами подушку, дрожит и всхлипывает, пока Атлас продолжает жёстко драть его, не заботясь о состоянии любимого брата. – Чёрт, братец, ты лучше, чем все кого я трахал в своей жизни! –  Сглатывая слюни от удовольствия, пророкотал Атлас, слушая протяжный стон. Никакая девушка не могла бы сравниться с ним, никакая. Ни его бывшая жена, ни портовая шлюха. – Ат-тлас, бу... – Его перебивают шлепком по бедру, заставляя неожиданно вскрикнуть. – Неправильно, братик, неправильно. – – Г-господин... – Краснея, шепчет Фэйтон, остатками разума чувствуя, как тяжёлая рука Атласа гладит тёмно-синий след от шлепка. – Хороший мальчик, Фэйтон, – Говорит ему прямо в ухо старший, заставляя задрожать, – Что ты хотел? – Господин, н-не могли бы В-вы быть нем-много.. а-А-ах!!.. нежнее.. – Еле, как произносит Фэйтон, захлебываясь слезами. И Атлас становится нежнее. Быстрый рваный темп, что раздирал Фэйтона изнутри, сменился более медленным, щадящим. Со стороны казалось, будто бы Атлас был главным в этой “игре”, так скажем Альфой, но это было совсем неверно. Да, Фэйтон беспрекословно выполнял все команды, садился на колени и открывал рот, раздвигал ноги, когда старший говорил об этом, а потом манипулировал. Просил быть то быстрее, то нежнее, то сам указывал, что делать Атласу. И тот слушал, делал все, о чём его молили, ведь, как можно было отказать такому милому и стонущему младшему брату? А Фэйтон пользовался этим. В конце концов, уже он был главным, пусть и в пассивной роли. Он соблазнял Атласа, ходя по замку в откровенных нарядах с большими вырезами, он сидел на подлокотнике его трона и нашептывал всякие пошлости, он отвлекал старшего от работы, маняще двигая бедрами, он делал всё, чтобы манипулировать Атласом. И у него это получалось. Они оба были послушными собачками друг у друга, хотя и старались скрыть это, показываясь на публику, как будто бы Атлас был главным и точка. Ведь это всё ещё была война, а на войне нужна маскировка. Атлас любил Фэйтона, потому действительно старался наладить его жизнь. Но Фэйтон не нуждался в любви. Ему нужно было утолить голод, подавить свою похоть, а не готовить борщи и рожать детей. Он не был похож на бывшую жену Атласа, нет. Он был чем-то похуже, тем, кого нельзя понять никому кроме самого́ Фэйтона. Атлас старался понять, но с треском проваливался, осознавая, что никогда не сможет это сделать. И Атлас знал, что на самом деле, он игрушка своего младшего брата. Брата, в чьем мозгу до сих пор маленький пятилетний ребенок, которому не хватило внимания в детстве. Фэйтон каждый раз лестно проговаривал одну и ту же фразу – “я люблю тебя”, не имея притом никакого щемящего чувства в груди. Но Атлас всё ещё верил, что это взаимно, что он нужен Фэйтону не только для потрахушек. – А-а-А-ах, я люблю тебя-я-я!– Простонал Фэйтон, приподнимаясь и упираясь спиной в старшего брата. Ему нужно было чувствовать Атласа телом, жаться к нему, чтобы ощутить его присутствие. Фэйтон кончил и, силы вмиг покинули его. Руки сложились напополам, заставляя младшенького упасть лицом в подушку и устало промычать. Атлас кончил вслед за ним, заполняя Фэйтона теплой вязкой жидкостью, а после навалился на него, чмокая куда-то в загривок. – Будешь отвлекать меня от работы – выпорю. – Грозно прорычал Атлас на ухо младшего, аккуратно слезая с удовлетворенного брата. – Тогда завтра я обязательно не дам тебе поработать! – Злобно засмеялся Фэйтон, подкатываясь к старшему. – Раз ты так хочешь этого, то не вижу смысла откладывать порку на завтра.. – Атлас широко улыбнулся, вставая с кровати и быстро пытаясь найти кожаный ремень в темной комнате. Кажется, завтра Фэйтон не будет сидеть на подлокотнике трона, лишь молча стоять рядом, а Атлас с огоньком в глазах станет вспоминать тёмно-синие полосы на бёдрах младшего брата.