Заправка
9 июля 2019 г. в 15:01
Изначально идея поездки на машине через весь Техас казалась Саманте Браун стоящей и увлекательной, к тому же ей требовалось развеяться.
Саманта — или Сэм, как она подписала свою первую книгу, была начинающим автором романов ужасов. Сэм издала только один роман — «Разрушение» и критики высоко оценили её стиль, сочетавший в себе заигрывания с психологизмом, саспенс и элементы пугающего реализма в сценах насилия и саморазрушения. В каждой сцене романа её персонаж Джуд всё больше и больше погружался в пучину сумасшествия, зависимости от наркотиков и атмосферу безнадёжности. Сэм это было знакомо: во время написания этого романа она страдала от затяжной депрессии и пыталась удержаться на краю пропасти. Роман стал её спасательным кругом, средством ухода от насущных проблем, от окружающей её действительности: Сэм рано вышла замуж и жизнь с Робертом напоминала бесконечное высказывание взаимных претензий и попытку унизить друг друга как можно больнее.
Роберт не давал ей закончить написание книги два года, высмеивал стремления Саманты стать писателем и подавлял её, потому что по мнению Роберта его жена являлась такой же неотъемлемой частью его собственности, как стол в гостиной, кровать в спальне или машина в гараже. Однако Сэм не могла не писать, потому что иначе жизнь казалась ей удавкой, затягиваемой на её шее.
Роберт остался в прошлом. Вместе с маленьким ухоженным домиком в Оклахоме, мнением, что женщины не могут выдать что-либо стоящее в литературе, и своей драгоценной мамашей, которая упрекала Сэм за то, что она к двадцати семи годам не родила Роберту детей — Роберт и сам не горел желанием обзаводится потомством, это был единственный случай, когда взгляды Сэм и Роберта на жизнь совпали, но мать Роберта всё равно обвиняла в этом факте Сэм.
Сэм всегда была свободолюбивой, но как только она подала на развод, она решилась кардинально поменять свою жизнь. Первым делом она присмотрела себе дом в Эль-Пасо, достаточно далеко от того места, где она привыкла находиться и с которым было связано столько тягостных воспоминаний. Затем Сэм купила себе по-настоящему превосходную машину «олдсмобиль-торонадо», поглощающий бензин ваннами. Эта машина стоила всех затрат на неё. Сэм ощущала себя на пять или семь лет моложе, и когда её редактор Джо Маккензи предложил ей поучаствовать в конвенции для авторов мистических романов в Далласе, Сэм тут же согласилась. Ей пришло в голову, что она может узнать, как ведёт себя в дороге её новый серебристый «торонадо», сможет ли она оседлать шторм, как в той песне «Doors».
Ещё вчера Сэм знала, где она находится и где должна оказаться, а сегодня… Сегодня она не имела понятия, куда её занесло и с каждой минутой ей хотелось убраться подальше, как можно быстрее проехать эту заброшенную, спаленную зноем и от того крайне неприятную местность.
Стояла страшная жара, в машине даже с опущенными стёклами было за сто градусов по Фаренгейту, Сэм выпила последнюю бутылку воды ещё полтора часа назад. Пейзаж, расстилавшийся на много миль вперёд, представлял собою выжженую пустошь с пожухлой травой, отсутствием каких-либо указателей и редкими покосившимися лачугами, вид которых заставлял содрогаться и вспоминать мрачные истории о не слишком приветливых реднеках и ежегодно увеличивающемся количестве пропадающих людей. Особенно часто пропадали женщины. Молодые безрассудные женщины, которые отправлялись в поездку без попутчиков, никого не предупредив. Хорошенькие молодые женщины — а Сэм Браун была именно такой: ростом пять футов пять дюймов, с гибкой изящной фигурой и густыми светло-русыми волосами длиной до талии, с симпатичным лицом с высокими скулами, раскосыми серыми глазами и большим чувственным ртом. Такие женщины чаще всего и пропадали, а потом кто-то другой набредал на их полуразложившийся труп через несколько месяцев, если их вообще находили.
Радио перестало ловить хоть какую-нибудь станцию ещё утром. Сэм бы всё отдала, чтобы услышать сейчас спокойный голос Джо Маккензи, вещающий ей о том, что это отличная задумка для её новой книги — все эти пустынные пейзажи как нельзя кстати дополнили бы историю о маньяке-автостопщике, Сэм уже советовалась с Джо, стоит ли ей писать о таком или это было бы слишком жестоко? Джо мог бы её успокоить, если бы он поехал с ней, но Джо предпочёл в последний момент купить билет на поезд. Помимо Сэм Браун у него было ещё с десяток авторов, чьи произведения он редактировал и даже ради Сэм он не собирался выпадать из жизни издательства на несколько дней.
Рациональной частью своей личности Сэм понимала, что ничего страшного в том, что она уже несколько часов не видела других машин не было, однако ей всё равно было неприятно проезжать милю за милей в полной тишине и не видеть перед собой ничего, кроме перекати-поля, засохших кустов и слишком яркого солнца. Её фантазия же услужливо преподносила Сэм сцены насилия, грязных и грубых сношений и сокрытия тел, ритуальных убийства. Трагедии, подобные Гайане.
К тому моменту, когда на горизонте появилась заправочная станция, предлагающая своим посетителям не только бензин, но и кондиционер, и бургеры на гриле вместе с холодными напитками, Сэм изнемогала от жары и желания пить. Мысль о запотевшем стакане колы со льдом приносила ей мучительное наслаждение.
Она остановилась у заправки прямо под красным, слегка выцвевшим на солнце тентом. Надпись на тенте кричала ей, что это последний шанс заправиться и поесть и Саманта могла убедиться в правдивости этого слогана, больше пяти часов она не встречала в дороге ни одной закусочной.
Сначала, когда Саманта только выбралась из «олдсмобиля» ей показалось, что заправочная станция заброшена — тут царила тишина, где-то рядом стрекотали цикады, а окна здания были мутными и тёмными.
Присмотревшись, она увидела в тридцати футах от себя облокотившегося на дверной косяк курящего молодого мужчину. Ростом он был около пяти футов и десяти — одиннадцати дюймов и выглядел ужасно худым, болезненно истощённым, одетый в голубые джинсы и синюю рубашку из шамбре с закатанными выше локтя, до крепких, пускай и небольших бицепсов, рукавами. Из кармана джинс торчала грязная бандана. Он носил бейсболку козырьком назад, скрывающую его грязные каштановые волосы. Сэм подошла к нему и сразу же задала волнующий её вопрос:
— Мистер, вы не скажете, где я нахожусь? — Он не привык к обращению «мистер» и слегка закатил глаза.
— Фуллер в тридцати милях. — У него был низкий хриплый голос. Мужчина встал ровно, погасив о бетон здания окурок, — заблудились, мисс? Съехали с шоссе?
— Я направлялась в Даллас, — обозначила пункт назначения Сэм, бросив на мужчину изучающий взгляд. У него было узкое загорелое лицо с длинным носом, тёмными бровями вразлёт и большим резко очерченным ртом, подчеркнутым аккуратной бородкой. Он мог бы выглядеть привлекательно в другой обстановке. Впечатление портили лишь почти чёрные глаза с неприятным маслянистым, ощупывающим Сэм взглядом. Впервые за этот долгий жаркий день она пожалела, что под её футболкой не было бюстгалтера и сейчас этот тип мог видеть под влажной, прилипшей к коже тканью очертания её груди. Впервые за двадцать восемь лет своей жизни она начала стесняться своего тела и мужского взгляда. Такой взгляд мог быть у насильника, который приметил жертву.
— Да, до Далласа тут далеко. Но если поедете через Фуллер, а не по объездному шоссе, сэкономите пару часов своего времени. — И тут он улыбнулся Сэм, пытаясь расположить её к себе. Не смотря на его плохие зубы улыбка вышла искренней. Саманта решила, что зря себя накручивает. Обстановка — пустошь, жара, ощущение, что за ней кто-то наблюдает, превратили её из уверенной, слегка грубоватой женщины в ту пугливую девушку, которой она была до встречи с Робертом.
— У вас можно пообедать? И позвонить?
— Да, конечно. Правда, меню не особо разнообразное. Гамбургеры, картошка фри, ещё оставался лимонный пирог. А телефон справа от вас. — Он развернулся на пятках своих грубых, изношенных рабочих ботинок и Сэм вошла вслед за работником заправки в кафе-пристройку, решив что набрать Джо она сможет и через полчаса.
В помещении царила атмосфера пятидесятых: чёрно-белый клетчатый пол из гладкой плитки, блеклые розовые стены, белый пластик барной стойки, крутящаяяся пустая подставка для пирогов, белые виниловые потертые диваны и видавшие лучшие времена столики, за которыми никто не сидел. Под потолком были закреплены вентиляторы, но тут действительно был кондиционер. В кафе действительно было прохладно, в лицо Сэм ударил великолепный холодный ветерок.
— Наверное, посетители бывают редко? — Робко спросила Саманта.
— Пару дней назад тут проезжало несколько фур. Одна из них привозит мне продукты и прочие необходимые вещи. Водители часто срезают через Фуллер, вот тогда да, тут не протолкнуться. Я жарю в час по тридцать бургеров и продаю около десяти пирогов с заварным кремом. Водители фур от них без ума. Хотите колы? — Словно прочитал её желание мужчина и достал из холодильника две бутылки с коричневой шипучей жидкостью. Это было не удивительно — любой бы захотел пить на такой жаре. Сэм испытывала чувственное наслаждение, сидя под холодным воздухом кондиционера, от которого у неё мурашки пробегали по коже.
— Женщины, наверное, бывают ещё реже?
— Обычно женщины едут через шоссе, предпочитают не сворачивать в эту сторону. А вот молодые парочки часто заезжают сюда с той же проблемой, что и у вас, — мужчина замолчал, а затем вспомнил, что не представился:
— Кстати. Реджинальд, но я предпочитаю, чтобы меня звали Рекс. Я думаю, теперь вы можете перестать называть меня «мистер», — Сэм в два глотка осушила бутылку. Она давно заметила, что чем дальше на Юг ты отправляешься, тем длиннее и старомоднее становятся имена и короче их сокращения.
— Саманта или как мне больше нравится — Сэм. — В том же духе ответила девушка.
— Зачем едешь в Даллас, Сэм? Бургер будет готов через пять минут. С тебя четыре доллара.
Сэм достала несколько двадцаток из кармана своих тонких брюк, на секунду взгляд Рекса показался ей алчным. Но затем он помотал головой и начал сооружать бургер. Сэм уже начала себя винить в том, что с тех пор, как она оказалась на дороге в Даллас, она стала нервной и подозрительной. Сказывался напряжённый умственный труд последних четырёх месяцев, она планировала написать историю о маньяке — попутчике и изучала множество дорожных историй, берущих своё начало в подобных местах, и собирала информацию о множестве дорожных происшествий, исчезновениях целых групп людей и реальных маньяках.
— Через пару дней там на конвенции соберутся популярные авторы остросюжетных романов и я тоже была приглашена на эту конвенцию. — Сэм не была намерена скрывать то, чем она занимается.
— Вау, я беседую с писателем? Мне стоит искать что-нибудь, на чём ты могла бы расписаться? — Рекс говорил с ней искренне весело и доброжелательно. Вероятно, ему не хватало общения в этой пустынной местности, из-за чего он хватался за любую возможность для диалога.
— Не стоит, есть авторы гораздо лучше меня. Мне кажется, справляться с заправкой и кафе в одиночку гораздо сложнее. — Рекс протянул ей ещё одну бутылку колы. Сэм тут же отпила из неё, жажда никак не отступала.
— Я привык, к тому же я живу здесь и как никто другой знаю расписание водителей грузовиков, знаю, когда можно закрыться и даже не проверять, проедет ли кто. Сегодня, пожалуй, исключение. — Рекс пожал плечами.
— Значит, я могла напороться на закрытую заправку? — Это было бы гораздо, гораздо хуже. Ей было бы не у кого спросить направление, негде утолить жажду.
— Да, я мог бы уехать по своим делам. Попробуй бургер. Фирменный рецепт моего отца. Раньше он владел закусочной, пока скотобойня в городе не закрылась. Многие уехали из города. — Рекс замолчал, понимая, что подобная откровенность может повлечь за собой ненужные ему вопросы.
Но проголодавшаяся женщина не обратила внимание на его откровения, а впилась в сочное, поддтекающее розовым соком мясо. Разумеется, это мясо не могло сравниться с тем, что готовил отец в их старом доме, Рексу приходилось довольствоваться тут старой мороженой говядиной. Последний раз Джеймс, который уже два года возил ему мясо, приезжал сюда пару месяцев назад и Рекс выскребал из рефрижератора остатки. Рексу передалось чутьё своего отца на то, как приготовить любое блюдо так, чтобы каждый проезжающий мимо человек запомнил его на всю жизнь. Саманта была поражена — этому мужчине стоило бросить свою заправку в глуши и отправиться в Даллас, открыть там свой ресторан. Она пробовала множество гамбургеров за свою жизнь, на пикниках и барбекю, в закусочных у дороги, у соседей и в перерывах между написанием романа, но этот имел особый, насыщенный пряный вкус с лёгкой остротой паприки. Ей понравилось всё: кукурузная булочка, красный лук и маринованные пикули, ломтик томата и острый соус. Сэм высказала свои похвалы мужчине и он снисходительно улыбнулся.
— Мне дорого это место. — Если бы она знала, что держит его в этих краях. Как и многие другие, кто говорили Рексу о том, что тут он закапывает свой талант в землю.
— Почему вы путешествуете одна, Сэм? — Проникновенным тоном полюбопытствовал мужчина.
— Я… Полгода назад я развелась с мужем и сейчас я по сути дела занимаюсь всем тем, что он не одобрял. В его глазах я не должна была писать книги, водить машину, куда-то ездить, хотеть что-либо, отличное от его желаний. — Сэм тяжело вздохнула. Ей стало легче от объяснения этого. Рекс задал ей ещё много личных вопросов — о её работе, о том, что Сэм делала последний год. Сэм не ожидала от себя такой болтливости, но почему-то продолжала рассказывать мужчине и о своей книге, и о Роберте, и об их исключительно дружеских отношениях с Джо. Ей давно требовался собеседник, достаточно сдержанный, чтобы выслушать всё, что накопилось в душе Сэм. Рекс внимательно слушал её, сидя на краешке стола, периодически останавливая её вопросами вроде «Так сейчас у тебя никого нет?» или «Почему в Эль-Пасо?», которые Саманта восприняла как комплимент. Первое впечатление от Рекса было слишком предвзятым, в Техасе обитали не только реднеки и подозрительные типы.
Она уехала с заправки через полтора часа, когда жара слегка спала, позвонив перед этим Джо, который ещё даже не выехал в Даллас. Джо говорил с ней словно нехотя и Сэм быстро повесила трубку.
Дорога в Фуллер была ухабистой, покрытой ямами и рытвинами. Асфальт плавился от жары, раскаленный воздух поднимался вверх. Дорожная разметка отсутствовала. Тут и там по обе стороны дороги на обочине были брошены ржаветь старые пикапы, «Форды,» «Паккарды» и «Бьюики» — через некоторое время она проехала мимо автомобильного кладбища, задавшись вопросом откуда тут столько машин. Поражало даже не их количество, а то, что тут медленно выходили из строя машины шестидесятых и семидесятых годов, пикапы и спортивные тачки, мажорные восьмицилиндровые авто, пара трейлеров и бюджетные семейные машинки.
Сэм вспоминала холодный воздух закусочной и тёмные глаза мужчины, с которыми она там познакомилась. Из-за его особой харизмы Саманте хотелось верить, что дорога через Фуллер и впрямь была короче, однако с каждой минутой её захлестывало все большее отчаяние. Она заехала в край заброшенных поселений, коровьих черепов и брошенных своими водителями автомобилей.
Фуллер с первых своих покосившихся домов показался Сэм жутким местом. Брошенные деревянные лачуги сменились некогда белыми ухоженными ранчо, нынче пребывающими в запустении и разрухе, взгляд Сэм упёрся в огромное промышленное здание с тёмными окнами. Это был брошенный город, город-призрак и Сэм прибавила газу, параллельно изучая каждый из этих домов, запоминая мелкие детали. Ей хотелось описать такое место в новом романе, оно бы нагоняло тоску и страх на читателей.
Саманта отвлёклась от дороги буквально на пару мгновений, пребывая в раздумьях, а когда заметила лежащую на дороге преграду, резко нажала на педаль тормоза, ударившись лбом о стекло.
Прямо посередине дороги лежала подгнивающая коровья туша, распространяя смрад тухлого мяса. Окна в машине были открыты и Сэм в полной мере чувствовала эту омерзительную вонь. Над останками коровы кружили мухи.
Девушка зажала себе рот и сглотнула. В глазах двоилось, голова болела после удара. Во рту стало удивительно сухо, словно это не она выпила четыре бутылочки колы в закусочной. Мысли о недавнем обеде сейчас вызвали рвотные позывы. Прямо на Саманту смотрел мутный выпуклый карий глаз мёртвой коровы. Всё её естество содрогнулось от отвращения. Сэм почему-то не могла отвести взгляд, просто проехать дальше — она увидела, что отчасти туша была разделана. У Сэм появилась странная мысль: эту корову разделали до того, как она свалилась замертво на дороге и как тогда она здесь оказалась? Или после кто-то начал вырезать из коровьей туши целые куски плоти, до тех пор, пока она не начала портиться на жарком техасском солнце? Сэм попыталась успокоить себя тем, что все местные жители давно уехали отсюда, а корову загрызли дикие животные, однако животные не разделывали тушу как знающий своё дело мясник, вырезая из неё самые лакомые кусочки.
Сэм закрыла глаза, приложила ладонь ко лбу. На пальцах остался кровавый след. Саманта убеждала себя, что не стоит выходить из машины, не стоит смотреть на труп коровы, однако помимо здравого смысла в ней всегда была некоторая тяга к наблюдению за отвратильным. Она стала писать ужасы в те времена, когда хотела проломить Роберту череп и смотреть, на то, как его мозги растекаются по полу их совместного дома, когда её потаённая тёмная сторона выходила из-под контроля. Она выскользнула из «олдсмобиля», чтобы посмотреть как лучше обогнуть тушу — в этом Сэм пыталась убедить сама себя.
Ведомая трудноописуемым влечением, Сэм склонилась над останками коровы. Она не выглядела сбитой проезжающим мимо автомобилем, нет… Она действительно была разделана. В мясе уже появились жирные белые личинки, они копошились в темно-красной, воняющей сладкой гнилью, плоти. Сэм отвернулась в сторону обочины и её начало рвать.
С одной стороны, она описывала в своих ранних работах смерть загнанных лошадей и трупы утопленников, с другой — она никогда не видела такого пиршества на остатках чужого тела, столь мерзкой картины. Если бы Сэм не согнулась пополам и не отвернулась в противоположную заброшенной скотобойне сторону, она бы заметила огромную фигуру, движущуюся прямо в её сторону.
Если до приезда в Фуллер настороженность Саманты была безосновательной, вызванной её фантазией, то с каждым шагом этого мужчины к ней приближалась сама опасность, тот, кто обозначал своим наступлением обязательную кончину каждого, кто забрался так далеко в техасскую глушь. Он издалека приметил шум мотора легкового автомобиля и выдвинулся на звук. Когда двигатель заглох, он уже был рядом, скрывался за одним из пустующих домов, разглядывая ту, что выбралась из машины. Они всегда выходили из своих машин, вместо того, чтобы быстрее уезжать.
Сэм заметила его, но было уже слишком поздно.
Он был огромен: ростом шесть футов и шесть или даже восемь дюймов, с покатыми широкими плечами и безобразно большим телом с колоссальными жесткими мышцами, бочкообразной грудной клеткой.
Но не на его тело, облачённое в окровавленный кожаный фартук и некогда светло-зеленую рубашку и брюки из грубой ткани, покрытые засохшими брызгами крови, она обратила больше всего внимания. Сэм впала в ступор и не могла перестать таращиться на его лицо в окружении тёмных, немытых и слипшихся от грязи и пота волос. У него не было лица. Точнее его лицо закрывала сложная конструкция из обрывков кожи его предыдущих жертв. Сэм в панике подумала, что такое могло скрывать, что может быть ещё хуже чем лоскутная маска с чёрными швами около рта? Из-под кожаной маски на неё, не моргая, хладнокровно уставились серо- зелёные глаза. В загрубевших руках он держал тесак для разделки мяса. Это не могло происходить по-настоящему, это был кошмар наяву.
Её машина была в двух шагах, а он шёл десяти футах от «олдсмобиля» и двигался медлительно, ведь был уверен в своих силах.
Сэм дёрнулась, споткнулась о свои ноги, распахнула пассажирскую дверь и влезла в машину, перебираясь на водительское сидение. Теперь ей угрожало нечто подобное тому, что она планировала описать в своём романе. И если он настигнет её — Сэм больше не напишет ничего.
Она услышала короткий мелодичный звук и издала тихий стон. Только не это. Ключи, до этого спокойно висевшие в замке зажигания, упали под сидение. Быстрее, быстрее… Сэм соскользнула с сидения вниз, когда ей на спину посыпались осколки разбитого стекла. Гигант разбил окно, пытаясь её настичь. Он распахнул дверь так, что та немного покорежилась от его силы, и резко вытащил Сэм из салона за ноги. Она ударилась головой о порог в машине, а потом он поволок её дальше, лицом по шершавому горячему асфальту.
Саманта зашипела от боли, горячая кровь со лба попала ей в глаз, а здоровяк перевернул её, пнул ногой в тяжёлом ботинке — что-то было связано с этим ботинком, что-то очень важное. Его ноги были с обеих сторон её талии. Она чувствовала запах пота, почти такой же отвратительный, как вонь лежащей рядом разделанной туши коровы. Вот что он сделает с ней… Он разделает её, как животное.
Чудовищный мужчина склонялся над ней, она пыталась защитить лицо руками — на него было жутко просто смотреть. Он без каких-либо усилий заломил ей руки за голову одной своей ладонью. Прикосновение его кожи было подобно недавнему проведению лицом об асфальт. Он встал на колени, ещё сильнее стиснув её бока и бёдра — Сэм ничего не могла поделать, она была слишком маленькой, слишком беззащитной по сравнению с этим монстрообразным человеком. Вторая его ладонь легла на её рот и нос, зажимая зарождающийся в горле крик, и что более важно — путь к кислороду.