***
Через неделю девушка вновь оказалась напротив небольшого здания, что всегда, кажется, добродушно встречало её, а теперь посерело, поблекло. Она зашла внутрь и, заметив около одного из столов хмурого Артура, залилась слезами. Тот молча взглядом указал ей наверх, к лестнице, и Кристина, еле перебирая ногами, пошла в столь знакомую ей каморку. Она, как и всегда, коротко постучала дрожащей рукой, услышала знакомый голос и со страхом, тянущим её сердце, вошла. На кровати лежал мертвецки бледный мужчина, тяжело, со свистом втягивающий в себя воздух. Ярко-рыжие волосы теперь больше походили на цвет опавших осенью дубовых листьев. Он закатывал помутневшие глаза от боли и пытался разглядеть, кто пришёл к нему, и, узнав, болезненно улыбнулся. Кристина заплакала, встала на колени рядом с его кроватью и взяла в обе ладони протянутую им руку. В комнате всегда было жарко из-за того, что она находилась почти под самой крышей, но даже так его рука казалась ей ужасно холодной. — Я не смог, Кристина, — прошелестел он блёклым голосом. — Я не смог смириться. Когда я уходил, чтобы прекратить это, то очень много выкурил табаку, что, казалось, всё синее небо в окне было им затянуто. Это выглядело так красиво… Мне так хотелось бы тебе это показать. — Слабая улыбка тронула его губы, и Кристина поддержала её, хоть по щекам и катились крупные слёзы. — У меня не получилось убить себя, но я непременно сделаю это вновь, если поправлюсь, так что прекрати терзать себя болью. Мой отец говорит, что после смерти наступает лучший мир, утешь себя этим. Пообещай мне не страдать после моей смерти. Она кивнула, поклялась, что жизнь её потечёт в том же русле, не перекликаясь с болью от его гибели. Девушка ещё долго просидела около кровати, сжимая его руку, пока Винсент не начал прогонять её. Кристина, скрепя сердце, поднялась, поцеловала его руку, лоб и уже собиралась уйти, но он остановил её, указывая на полотно, прислонённое к тумбе, на которой так и стоял уже порядком увядший букет фиолетовых ирисов. То самое сердце, что рисовал Винсент в их последнюю встречу, теперь было завершено с достаточным количеством красного. Кристина, не видя ничего из-за застилающих глаза слёз, медленно спускалась по лестнице, что даже скрипела сейчас печальными нотами, держа в руках наполненное самыми болезненными чувствами полотно. Она до последнего не хотела верить, когда ей сказали, что с зиявшей в животе кровавой трещиной Винсент вернулся в гостиницу, пытаясь покончить с собой. Уже коснувшись двери, отделявшей её от улицы, Кристина развернулась и произнесла: — Ты спрашивал, чего стоит искусство, Артур. Я думаю, что, вероятно, дороже, чем одна жизнь.Часть 1
9 июля 2019 г. в 15:52
По тихим улицам города, находящегося всего в тридцати километрах от столицы Франции — Парижа, шла безмятежно спокойная девушка. Её белая юбка прямого кроя то и дело развевалась от слабых порывов ветра, блуждающих в этот день. Каждый шаг тонких ног был наполнен уверенностью и лёгкостью. С миловидного лица не сходила слабая улыбка, а во взгляде так чётко читалась нежность и ветреность. По левую сторону от неё простирались красивые, ухоженные сады, из которых доносились яркие запахи цветов. Казалось, живя в этом городе, она сама вся пропахла этими цветами и травами с прекрасных полей.
Ноги уже давно сами вели её в место, которое она в последнее время так часто посещала. За спиной шептались злые языки, и, не будь девушка столь легкомысленна, давно бы уже прекратила эти визиты, не став пятнать свою репутацию. Но, к сожалению или к счастью, она была той, которой есть: девушкой с детской душой, простым характером и шаловливом блеском в тёмных ореховых глазах. Тонкие костлявые руки с длинными музыкальными пальцами сжимали плетёную корзинку, полную ирисов безумного сочно фиолетового цвета.
Вдруг ветер ударил мощным порывом, сорвав с её головы соломенную шляпу и унося куда-то вдаль к деревьям с тёмной листвой. Она ахнула, схватившись за место, где ещё совсем недавно была её шляпа, и обернулась, следя за тем, как аксессуар медленно планирует на дорогу совсем недалеко. Шедший позади мужчина аккуратно поднял лёгкую шляпку с широкими полями, украшенными нежно-голубой лентой, и передал девушке, что благодарно ему улыбнулась.
— Неужели опять к нему, Кристина? — недоуменно подняв брови, спросил он.
— Осудишь?
Она насупилась, сжала губы в тонкую трубочку и глядела так по-детски обидчиво. Её не столь красивые черты лица сейчас приобрели и вовсе уродливые очертания: тонкие губы будто исчезли, прищуренные глаза стали узкими щёлочками, а впавшие щёки делали её лицо и до того очень худым и болезненным.
— Упаси тебя Бог! — воскликнул мужчина и пошёл прочь, недовольно покачивая головой.
Кристина, гордо вздёрнув маленький носик, нахлобучила шляпу обратно на голову и, не придав этой встрече никакого значения, двинулась дальше, сворачивая в нужный переулок, выходящий на главную улицу города. Но даже в самом центре, где, по сути дела, должна была кипеть жизнь, тишина заполонила всё. Редкие возгласы и смех иногда нарушали её, но это, как считали жители, придавало этому месту особого шарма.
Девушка вышла к небольшой двухэтажной постройке: снизу люди могли пройти в винную лавку и ресторан, а, поднимаясь наверх, оказывались в гостинице. Кристина тихо открыла дверь и словно сквозняк проскользнула внутрь, сразу сталкиваясь с хозяином этого заведения, который весело окликнул её. Она улыбнулась и пару раз активно махнула ему рукой в знак приветствия.
— Здравствуй, Артур, — оживлённо прощебетала Кристина. — Он у себя?
— Тебе повезло, сегодня он почему-то ещё не спускался, — задумчиво произнёс хозяин, постукивая пальцами. — Ты никогда не задумывалась, чего ему стоит искусство?
Кристина, немного взволнованная, но ещё больше расцветшая в улыбке, что застала его, прошла наверх, поднимаясь по крутой лестнице, отвечающей на каждый её шаг певучим скрипом. Коротко постучав по поблёкшей двери костяшками пальцев и услышав глухой голос, она вошла в очень маленькую комнату, где сейчас много места занимал разложенный мольберт, за которым стоял худощавый мужчина с зачёсанными назад рыжими волосами.
— Никогда не видела, чтобы ты рисовал в этой каморке, — с порога заявила девушка, поставив корзинку на единственный стул.
Она подошла ближе, чтобы рассмотреть картину, поднимаясь на цыпочки и заглядывая из-за плеча художника. На белоснежном полотне во множествах линий и отрывистых мазков красовалось сердце, которому мужчина аккуратно пытался придать нужный цвет, смешивая оттенки в палитре.
— Что-то случилось? — обеспокоенно спросила Кристина, всеми силами пытаясь заглянуть в глаза художника, который, в свою очередь, как можно искуснее старался их спрятать. Мужчина молчал, в исступлении глядя на своё творение и водя кисточкой по деревянной палитре.
— Мне кажется недостаточно красного, — после долгого молчания сказал он.
Сжав пальцы в маленькие кулачки, Кристина обиженно выставила вперёд нижнюю губу и, резко отвернувшись от него, вышла из комнаты. Спустя некоторое время она вернулась, держа в руках небольшую вазу уже наполненную водой. Молча девушка собрала из принесённой корзинки ирисы и поставила в воду, после чего отнесла вазу на прикроватную тумбу: яркий фиолетовый взрыв красок теперь сразу же приковывал к себе взгляд.
— Она отказала мне, — глухо выдавил из себя художник, впервые полностью открывая вид на своё лицо. Кристина раскрыла рот в удивлении. Глаза её бесценного друга были покрасневшие, припухшие от недавних слёз, а во взгляде читалась боль и безнадёга. Девушка, вскрикнув, кинулась на грудь к мужчине, и глаза её невольно наполнились слезами.
— Всё хорошо, Винсент, не плачь, она недостойна тебя. Я уверена, ещё сотни девушек будут твои. И своих прекрасных картин ты продашь ещё сотню!
Он положил руки на её сотрясаемые рыданьями плечи, а она, разрыдавшись ещё сильнее, начала целовать его руки, лоб и прижималась щекой к его колючей небритой щеке.
— Вино мне кажется теперь невкусным и слова о Франции больше не идут в голову как тогда, когда она была рядом. — Рыдания душили Кристину, и она шептала, давясь словами:
— Всё пройдёт, пожалуйста, поверь мне, всё пройдёт…
Винсент отстранил её от себя и сел на скрипучую кровать, схватившись за голову.
— Уходи, Кристина, я болен, я не в себе.
Слёзы потекли из глаз девушки с удвоенной силой и, бросившись на колени перед ним, она умоляла, просила его одуматься, уверяла, что всё пройдёт, а он, как помешанный, повторял, чтобы та уходила. Не выдержав, Кристина вылетела из комнаты, быстро преодолела лестницу и, не попрощавшись с хозяином заведения, побежала по улицам.