Мыс альбатросов

Весёлого праздника дома, конечно, не будет, но оставаться в Хогвартсе Тео совершенно не хотелось. Сегодня ребята встали рано, чтобы успеть на Хогвартс-экспресс, который увезёт их к родным. Тео открыл окно, несмотря на утренний морозец, щекотавший кожу. Во внутреннем дворе копошились эльфы: они сгребали снег с карнизов, вычищали дорожки. Некоторые сбивали ледяной нарост на окнах, близких к кухне. Все слизеринцы, решившие оставить школу на Рождество, собрались в кабинете ЗОТИ в ожидании профессора Кэрроу. Он должен был сопроводить их до станции. — Если по дороге к нам выйдут дементоры, то Кэрроу ничем не поможет, — капризным тоном произнесла Панси. — Он не сумеет вызвать патронуса. Я слышала, никто из Пожирателей смерти на это не способен! Почему нам нельзя воспользоваться камином? Пусть остальные добираются до дома поездом. — Не ты ли говорила, что у тебя аллергия на Летучий порох? — спросил Тео. Паркинсон надулась, отвернувшись от него к Драко, и потребовала от того поддержки, но Малфою было не до подружки. Драко не хотел покидать Хогвартс на каникулы, что понятно. На его месте Тео бы уцепился за любую возможность остаться в школе, например, можно было грохнуться с метлы, свалиться с лестницы, облиться ядовитым зельем. Неделя в больничном крыле представлялась раем в сравнении с тем, что ожидало Драко в мэноре. Кэрроу показался в дверях и дал знак: все на выход! У крыльца их ждали кареты, колёса которых оставили в снегу глубокие колеи. Фестралы топтались на месте, превращая белое крошево под ногами в мокрую кашу. Профессор МакГонагалл мрачно кивнула Амикусу в качестве приветствия. Гриффиндорцы уже заняли места в каретах. — Что-то вы быстро управились, — гадко ухмыльнулся Кэрроу. Тео сел в одну карету с Блейзом, Драко и Панси, поскользнувшейся на крыльце и поэтому отставшей от девушек, с которыми обычно ездила. Она наконец-то поняла, что Драко не до неё, и переключила внимание на Забини. — Какие планы на каникулы? — Знакомство с будущим отчимом, — рассмеялся Блейз. — Я даже выучил несколько слов на португальском. — Новый родственник, да? Чем же он так примечателен, что миссис Забини ответила на его ухаживания? — В первую очередь — оливковыми плантациями. Мама давно интересовалась маггловскими делами, просто не знала, с чего начать. Почему бы не с оливкового масла? — Так он ведёт дела с магглами?! Блейз пожал плечами. Панси вопросительно повернулась к Нотту. — Я облачусь в наряд мудреца — пижаму, — сказал Тео. — Буду круглые сутки валяться в постели и читать всё, что под руку попадётся. — Можно подумать, ты не делал то же самое в Хогвартсе. У тебя одна учёба на уме, — проворчала Паркинсон и потянула Малфоя за рукав. Он отвёл взгляд от окна, за которым валил снег, словно тюлевая занавеска, скрывшая от глаз внешний мир. — Я тоже готовлюсь к встрече с новым родственником, — кисло откликнулся Драко. — Вот как? — Панси скрестила руки на груди. — Почему ты раньше ничего не рассказывал? Кто это? Какая-нибудь пышногрудая кузина из Бордо? Блондинка? — Отвечай, Малфой, пока тебя не прокляли в порыве ревности. — Мой дядя, — ограничился Драко, обычно склонный к длинным монологам. — Ну?! Из тебя надо каждое слово вытягивать? — Он пропал несколько лет назад, все считали его погибшим, а недавно вот вернулся. Он брат моей матери. Блэк. — Блэк? — заинтересовался Тео. — Я думал, все Блэки сгинули. Малфой издал неопределённое мычание. — Удивительно! — сказала Панси. — Сколько ему лет, он богат? — Уже прикидываешь, годишься ли ему в жёны? — захихикал Блейз, за что получил пинок по голени. В самом деле, Забини в последние дни стал чересчур активен и говорлив. Обычно он вёл себя так, если что-то его тревожило. — Не знаю, — сердито сказал Драко. — Вот пристали! Я никогда его не видел. Говорю же: он пропадал где-то девятнадцать лет! — Веди себя с ним приветливо, — посоветовал Блейз. — Вдруг он вернулся ради возмездия и начнёт мстить своим обидчикам, как граф Монте-Кристо. Тео гневно воззрился на не в меру говорливого друга. Благо, Малфою было не до болтовни Блейза, он даже притворяться не стал, будто понял, о чём речь. А Панси промолчала, боясь проявить дремучее невежество. Она и без того частенько брякала невпопад. Под безостановочное щебетание Паркинсон и Забини прошёл весь путь до станции. Годы общения с Блейзом сделали из Тео стоика. В поезде атмосфера улучшилась, едва за дверями купе показалась тележка со сладостями. Даже Малфой в какой-то миг стал похож на себя прежнего: шутил и ёрничал после того, как на правах старосты конфисковал у второкурсника последний номер «Придиры». Лавгуд продолжал удивлять не только безумными теориями, но и с некоторых пор — своей смелостью: Ксенофилиус призывал поддерживать Гарри Поттера, где бы тот ни находился. До дома Нотт добрался только к полудню. В холле, громадном, как пещера со сводчатым потолком и с живописным полом из чёрного мрамора, выстроились домовики. Мама стояла в центре. Её большие карие глаза наполнились любовью, едва Тео переступил порог. — С возвращением, — произнесла она, заключив сына в объятия. С каждый приездом Теодор замечал, что мать словно уменьшается в росте по сравнению с ним, а в её тёмных волосах, привычно собранных на затылке в простую причёску, всё чаще проскальзывали серебристые пряди. Поднявшись с ней наверх, Тео вытащил из сумки потрёпанный томик Дюма и протянул ей. — Блейзу понравилось? — спросила мама и погладила обложку маггловской книги. — Ещё как! Он проглотил её за пару дней. Просит прислать что-нибудь ещё. — Хорошо. Она открыла дверцы шкафа и поставила роман на пустующее место между другими томами, которым точно не было места в доме чистокровной семьи вроде Ноттов, однако… вот они — целый стеллаж. В отличие от отца, человека недалёкого ума, мать Тео обожала читать. — В следующий раз отправь ему «Трёх мушкетёров». Тео кивнул. Любимая книга его матери, да и его тоже, несмотря на то что главный герой — типичный «Избранный». В комнате матери не было других маггловских вещей, никто со стороны не подозревал, что миссис Нотт читает романы Дюма и Агаты Кристи, умеет пользоваться телефоном и наизусть помнит схему Лондонского метро. Никто посторонний не знал, что миссис Нотт — магглорождённая из Базилдона с замечательной фамилией Смит. Дед мог часами петь оды Тёмному Лорду и смешивать магглов с грязью, но оказался бессилен спасти свой род от вырождения без вливания свежей крови. Так поступали многие семьи, если не хотели пойти по стопам Гонтов, Гойлов и Кэрроу. Нарушение канонов чистокровности тщательно держалось в тайне. Тео с малых лет обучался окклюменции и заслуженно гордился собой, раз уж даже Снейп не смог проникнуть в его разум. Пока эльфы занимались распаковкой чемоданов, Нотт освободил из клетки почтового сыча. Птица расправила шоколадно-бурые крылья и с упрёком покосилась на завёрнутую в пергамент книгу. — С меня банка дождевых червей, — пообещал Тео, прицепив посылку к лапе питомца. Даже если Блейз о чём-то догадывался — ведь не мог же его друг стащить у Филча целую библиотеку запрещённых маггловских книг, то великодушно помалкивал. Не считая сегодняшней выходки в карете, разумеется. Вообще Теодор подозревал, что Забини не доживёт до старости. Слишком уж многие жаждали оторвать ему голову. Этикет требовал поприветствовать деда, так что Тео привёл себя в порядок и спустился вниз. Старшему Нотту наверняка доложили о приезде внука на праздники, но того эта новость ничуть не всколыхнула. Он был занят, принимая кого-то в кабинете. Дверь старик не закрывал. Невестку он никогда не воспринимал всерьёз, как и эльфов, прислуживающих в доме. Присутствие слуг не мешало ему понукать министров и Визенгамот, обсуждать с друзьями политические интриги и строить тайные козни. Люциус Малфой уже обжёгся на подобном, когда его эльф переметнулся к Поттеру. Драко жаловался на бывшего слугу целую неделю, отчасти поэтому Тео отлично усвоил урок: домовые эльфы — тоже живые существа с собственными чувствами. Они могли обижаться, таить зло, а при необходимости вывернуть приказ себе в угоду. Или принять заклятие вместо любимого хозяина. Нотту вспомнился Ван Хален. Эльф кинулся под луч проклятья, защищая того от Тео собственным телом. Сейчас эти двое где-то далеко. Как и Грейнджер. Он не питал ненависти к магглам. Теодор слишком много прочёл о них, чтобы отрицать их роль в науке, развитии техники. Он мог изменять физические законы взмахом палочки, а магглы — упорным трудом и фантазией, которая могла посрамить любого мага в десятом поколении. Теодор шумно выдохнул и попытался очистить разум перед встречей с дедом. — Шеклболта надо убрать! — долетело из кабинета. — Он поддерживает Орден Феникса. Он — человек Дамблдора! Фамилия бывшего директора Хогвартса в устах Сэмвелла Нотта звучала как самое страшное оскорбление. — Кингсли Шеклболт — личный секретарь и охранник премьер-министра магглов, — произнёс его собеседник. — Мы оба знаем, Антонин, что незаменимых нет. Рудольфус видел Шеклболта в Литтл-Хэнглтоне во время операции по поимке Поттера. Что он там делал? На сей раз Нотту ответил не Долохов, которого Тео безошибочно узнал по имени, хотя никогда прежде не видел, а сам Лестрейндж. — Официально он появился в деревне после сигнала о применении магии в присутствии магглов. К тому времени инферналы разбрелись по округе. — Жаль, мальчишка так и не показался. Тёмный Лорд ждал его появления в этой дыре. Почему, вам известно? — Повелитель не счёл нужным поделиться всеми замыслами, — скучающе сказал Долохов. — А что насчёт щенка Блэков? — спросил Сэмвелл. Дверь ещё немного приоткрылась, выпустив в коридор эльфа с подносом, полным пустых бокалов. Домовик вздрогнул, встретившись взглядом с замершим у стенки Теодором, и едва не уронил свою ношу. Стекло звякнуло. Тео поднёс палец к губам и удостоился чуть заметного кивка. Эльф удалился, оставив дверь в кабинет в том же положении. — Мне самому интересно! — оживился Долохов. — Руди, ты видел его? Неужели наш Реджи вернулся из мёртвых? — Лучше не болтать об этом. Кто тебе рассказал? Хвост? — Кое-что растрепал Флинт, а кое-что и Хвост. Выходит, не наврали. Регулус — перебежчик. Зачем Тёмный Лорд сохранил ему жизнь? Лестрейндж долго молчал. Тео показалось, что ответа он так и не дождётся, пока Рудольфус не заговорил совсем уж тихо: — Мне кажется, он совершил ошибку. Блэка следовало убить. — Повелитель не ошибается! — скрипучим возмущением отозвался дед. — Раз он посчитал, что Блэк ему полезен, мы не смеем сомневаться. Если бы я мог встать на ноги и увидеть этого парня спустя столько лет… Правда, что он совсем не изменился? Видимо, Рудольфус кивнул, потому что Сэмвелл чуть ли не с трепетом сказал: — Поразительно. Что за волшебство такое? В нашем мире такое никому не под силу. — Он сейчас у Малфоев. Белла крепко взялась за него. — Промывает мозги? — усмехнулся Долохов. — Для всех он — спасённый Повелителем верный сторонник. Это впечатлит сомневающихся в безграничности возможностей Тёмного Лорда и охладит пыл фениксовцев. Несколько штаб-квартир благодаря Блэку скомпрометированы, враг занервничает, и паника сделает его глупым. — Наш Повелитель мудр! — одобрительно воскликнул старший Нотт. — Но ты всё равно считаешь, что от Регулуса стоило избавиться? — спросил Долохов. — Не всякого зверя можно приручить, только выдрессировать, — глубокомысленно изрёк Рудольфус. — Всё равно рано или поздно внутренняя суть может вылезти наружу. — А-а, — протянул Антонин. — Понимаю. Сколько волка ни корми, всё равно в лес смотрит. — Это русская поговорка такая? — Пословица. Мужчины рассмеялись. Раздался скрип дедовского кресла на колёсиках. — Полагаю, ты присмотришь за волчонком, Рудольфус? — Тёмный Лорд велел заняться его обучением. Тёмная магия всегда вызывала у Регулуса интерес, пора перейти к практике. Блэки — твари упрямые. — Жаль, Белла тебя не слышит! — расхохотался Антонин, стукнув кулаком по столу. — Она, как я слышал, чуть палочку от злости не сгрызла, когда упустила девчонку Тонксов. — Это тебе тоже Флинт доложил? Надо укоротить ему язык. — И всё-таки недобиток Дамблдора нам ни к чему. От Шеклболта следует избавиться, — взялся за старое Сэмвелл. — Надеюсь, за ним установлена слежка? — Никуда он не денется, не беспокойтесь. Стоит ему взмахнуть палочкой, и мы будем знать. Ни один магический след не пройдёт мимо наших наблюдателей. Кольцо сжимается. Со дня на день мы усмирим всех. Следующий на очереди — слабоумный Лавгуд. — Наконец-то! Его газетёнку давно пора запретить и перекрыть маггловским выродкам все пути к отступлению. — Верно сказано, дружище. — Тёмный Лорд милосерден, раз столько терпел подобное неуважение. Нужно было убить этих магглолюбцев, пресечь на корню. Долохов издал хриплый смешок. — А вы всё рвётесь воевать, Сэмвелл. — Никто не посмеет обвинить меня в трусости! — Не горячитесь, — миролюбиво сказал Лестрейндж. — Нам пора откланиваться! — Хорошо, хорошо, — откликнулся Нотт. — Маркус, проводи моих добрых друзей! Лишь тогда Тео понял, что отец тоже всё это время был в кабинете, только не произнёс ни единого слова. Теодор ретировался от двери ко входу в гостиную. — Господа, — дед выкатил коляску в коридор и обратился к покидающим дом гостям, — рад был снова увидеться с вами. Лестрейндж и широкоплечий Долохов, который вместо принятой в обществе мантии носил нечто, похожее на старинный военный мундир, учтиво раскланялись и удалились. — Тео, — отец сдержанно улыбнулся, увидев сына. — С приездом. Взгляд Сэмвелла Нотта, наоборот, стал холоден, любезное выражение растаяло, а тон резко изменился. — Как давно ты стоишь здесь? — требовательно спросил он, заприметив внука. — Я только приехал и сразу поспешил засвидетельствовать почтение вам. — Ну-ка, подойди ближе. Посмотри на меня! Легилименс! Виски Тео прострелило болью, будто кто-то ломился через крепостные стены, которыми служила черепная коробка. Дед не стал церемониться и прощупывать почву, он вторгся в разум Теодора, как кровожадный гунн в римские провинции. Сопротивляться не было смысла. Пришло время опробовать совет Снейпа. Масса воспоминаний-пустышек наполнили сознание Тео. Вот поездка в Хогвартс-экспрессе и высмеивающий Лавгуда Малфой, вот взорвавшийся котёл, вот пропущенный квоффл на матче с Гриффиндором, вот рыдающий пятикурсник, которого Теодор не решился проклясть на уроке Кэрроу… — Слабак, — припечатал дед, опустив волшебную палочку. — Неудивительно, что Тёмный Лорд до сих пор не призвал тебя. Маркус, твой сын — бездарность! Ты рано отпустил вожжи, и теперь мы пожинаем плоды. — Я… — Молчи, что уж теперь! — дед вновь воззрился на Теодора, неодобрительно поджав тонкие губы. — Твоим однокурсникам есть чем гордиться, их отцам есть, чем гордиться, но не мне. Ты такой же бесхребетный, как твой отец. — Вы предпочли бы, чтобы ваш сын отсидел семнадцать лет в Азкабане, например, как Рудольфус Лестрейндж? — Наглец! Что ты знаешь? Братья Лестрейнджи… Они… Они отдали свою репутацию, но не свою верность. Их сердца всегда были верны Тёмному Лорду. Они не отреклись от Повелителя перед угрозой заключения и верили в его возвращение! Ты… ты — неблагодарный, никчёмный ребёнок! Впрочем, кого ещё могла принести в семью маггла? Мне жаль, что ты мне родня, что в тебе течёт кровь моих предков! — Мне тоже, — сказал Теодор, оставив деда возмущённо глотать воздух, а отца — его успокаивать, и не спеша побрёл обратно наверх. Сердце, казалось, готово было выскочить из груди от бешенства. Тупая покорность отца заставляла Тео ненавидеть его почти так же, как он ненавидел в эти минуты старикашку Сэмвелла. Пусть это неразумно, несправедливо, но избавиться от обиды в груди было невозможно. Он вынудил себя улыбнуться, найдя мать за развешиванием его школьных мантий. Многие-многие вещи, браться за которые вручную чистокровкам и в голову бы не пришло, она делала сама. Ну и какой из неё потомок Хельги Хаффлпафф? (1) Затем она заметила пятно от шоколада на кармане Тео и одним взмахом палочки вычистила ткань. Разве это не чудесно? Разве магглорождённый волшебник перестаёт быть волшебником из-за того, что кто-то в кресле министра магии назвал его выродком и ошибкой природы? — Мама, — произнёс Тео, наглухо закрыв дверь в комнату, — ты как-то рассказывала о маггловских приборах. Как ты думаешь, у секретаря маггловского министра есть телефон?