Мыс альбатросов

Потолок в Большом зале заволокло тучами, сгущавшимися с каждой минутой. Настроение Драко, сидящего напротив Тео, соответствовало «погоде». Забини, обычно отвечавший за отсутствие душевного покоя у Малфоя, на сей раз был не при делах: он увлечённо щебетал с младшей Гринграсс. Астория как-то незаметно для окружающих преступно похорошела. Панси неодобрительно поглядывала на парочку, с остервенением уминая яичницу за себя и свою подругу Милли. Сама Миллисента что-то черкала в свитке с расписанием, пока старшая Гринграсс отчитывала подравшихся прямо на скамье третьекурсников, грозя снятием баллов в двойном размере. Мальчишки опасливо покосились на Тео. Он невольно прикоснулся к значку префекта на мантии. — Хватит с ними нянчиться, Дафна! — заныл Блейз. — Идите ругаться в другом месте. Вы мешаете мне наслаждаться завтраком. — Почему бы тебе не показать им личный пример и не прекратить тарахтеть, — едко сказал Драко. — От звука твоего голоса у меня даже запеканка скисла. — Понятия не имею, что за бурду ты там ешь, но она наверняка скисла от вида твоей физиономии, — парировал Забини. — Вот опять, теперь сок забродил. Паркинсон некрасиво захихикала. — О, Драко, — томно протянул Блейз. — Что, без Поттера не к кому цепляться? Может, мне очки надеть для большего сходства? — О, Блейз, — деловито рассматривая ноготки, сказала Паркинсон, — ты просто завидуешь Драко. Он прошёл отбор на место ловца, а ты третий год годишься только в загонщики. А какой Драко сделал штопр на последней тренировке! — Как-как ты произносишь это слово? Штопр? — Отвяжись, Забини! — Оставь Панси в покое. Тео раздосадовано вздохнул. Рано или поздно ему придётся покинуть школу. Он будет скучать по этим дующимся на пустом месте идиотам, по своему выстраданному годами значку старосты, по «Нимбусу» в чулане для мётел, по незаконченному проекту для профессора Вектор и заначке медовухи в старом классе заклинаний. Даже по Паркинсон, пираньей сметающей еду со всех тарелок в зоне доступа, а потом в слезах пререкающейся с волшебными весами. Он обещал Поттеру достать диадему. Дурацкая просьба. Зачем Избранному диадема? Ума набраться? Так у него была Грейнджер, которая неплохо соображала без украшений времён Мерлиновой бабушки. Продать? За артефакт Ровены Равенкло можно выручить состояние, которого хватило бы каждому Уизли до конца жизни. Пока Нотт увлёкся собственными думами, Забини с Малфоем перешли на шипение на низких тонах. В ход пошли обещания «жу-уткой расправы». — По десять баллов с каждого! — объявила профессор МакГонагалл, остановившись у слизеринского стола. — Отработка, господа. Мистер Филч давно просил прислать ему помощников для уборки в совятне. А сейчас поторопитесь на занятия. У вас десять минут до колокола. — Вот мегера, — прошептала Панси ей в спину. — Драко, ты должен обратиться к директору. Он отменит отработку. — Подбиваешь Драко на внеочередной сеанс подхалимажа? — промокнув губы салфеткой, съехидничал Блейз, прекрасно зная, как легко вывести Драко из равновесия. — Если не угомонитесь, — сказал Тео, запихнув в сумку яблоко, — я попрошу декана продлить вашу отработку ещё на сутки. В совятне полно птичьего дерьма, за день всё равно не управитесь. Помощница не помешала бы. Панси поняла намёк. Девчонки во главе с ней мигом подхватили сумки и поспешили к выходу из зала. Драко и Блейз тоже присмирели под мрачным сверлящим взглядом Нотта. — У меня аллергия на опилки, а там весь пол ими усыпан, — проворчал Малфой, едва оказавшись в коридоре. Тео обречённо закатил глаза. — Имей достоинство принять наказание с честью, — процедил Блейз, гордо прошествовав мимо. — Сейчас кто-то получит по своему достоинству! — взъерепенился Драко. Да, Тео определённо будет по ним скучать. Где ещё он встретит таких дураков? Слава Салазару, склочники разбрелись в противоположные стороны. Теодор по привычке сверился с расписанием. Ему торопиться как раз было некуда. Свободный урок. Большая редкость, если учесть, сколько занятий он выбрал для обучения на седьмом курсе. Когда-то он рассчитывал стать невыразимцем — изучать древние свитки, энергию звёзд и рунические письмена. Тео мечтал увидеть Зал Пророчеств и Комнату времени. Он был полон планов и надежд. А что теперь? Бежать по подложным документам на континент? Уехать в другую часть света? Или остаться здесь и бороться за шаткий мир на Британских островах? За мрачными мыслями Тео не заметил, как ноги привели его на восьмой этаж. Впереди показался гобелен с изображением троллей в балетных пачках. Нотт подошёл к месту, где располагалась незримая дверь Выручай-комнаты, и начал прохаживаться взад-вперёд. «Мне нужно место, где всё спрятано». Дверь проступила из стены напротив гобелена, как и обещал Поттер. Тео обомлел от открывшегося перед ним зрелища. Вот он, вот тот самый «чердак», о котором говорил Шерлок Холмс на страницах романа Конан Дойла. Здесь хранилось нужное и ненужное, основательно забытое сотнями школьников или припрятанное до лучших времён. Об идеальном порядке не могло идти и речи. Горы барахла вздымались к потолку комнаты и терялись в лучах солнца, проникавших внутрь через окна. Чучело тролля выступило из-за шаткой книжной башни, словно сторож диковинного города, в который Тео забрёл, чтобы выкрасть бесценное сокровище. «Буфет. Надо искать буфет с побитыми филёнками». У Поттера, видимо, расстройство координации и беда с ориентированием в пространстве, потому что его советы не помогали. Теодор целую вечность бродил вокруг да около, разыскивая буфет, на который Поттер водрузил бюст волшебника в парике. Удача улыбнулась ему к концу занятия, о котором известил колокол. Теодор снял диадему и повертел на свету, изучая находку. От неё исходил поток энергии настолько сильный, что кожу стало покалывать. Такое случалось раньше. Иногда предметы, попадавшие в руки Тео, будто говорили с ним о своих прежних владельцах. Мать объяснила, что это следствие ментальной магии, которою он изучал. Теодор выучился ставить блок, закрывать разум от чтения мыслей, но никогда не рвался стать легилиментом. Подавляющая магия артефакта щекотала нервные окончания по всему телу. Внутри диадемы сидело живое зло. Теодор сунул её в сумку, миновал завалы хлама и остановился у двери Выручай-комнаты, прислушиваясь к шуму снаружи. Толпа учеников пронеслась мимо, спеша на Прорицания в башню Трелони. Смутное чувство, что в сумке лежала бомба, упорно не отпускало. И эта проклятая вещь зачем-то понадобилась Поттеру. Тео покинул Выручай-комнату одновременно со звоном колокола. В суматохе среди опаздывающих на следующий урок студентов будет легче покинуть замок. Нотт вернулся к зачарованным лестницам, впервые не выходя из себя, если те несли его в непредсказуемом направлении. Очередная лестница решила показать свой вздорный нрав и вместо нужного пролёта двинулась к площадке четвёртого этажа. Тео сошёл со ступеней и тут же натолкнулся на вывалившегося из коридора Крэбба. — Куда собрался? — Винсент пробежался глазами по дорожной мантии Нотта. — И где это ты вчера весь день пропадал? — Воздухом дышал. Дай пройти. Легче было бы сместить гору, чем сдвинуть Винса в сторону. — Во время занятий? — Поразительно, что именно ты мне об этом напомнил. У меня есть разрешение от Снейпа. Теодор вновь попытался протиснуться мимо однокурсника к остановившейся рядом лестнице, но в следующее мгновение сумка Тео разошлась по швам, и всё тщательно отобранное содержимое вывалилось на пол. Диадема как назло покатилась к краю площадки, словно обладала собственной волей. Винсент придавил злокозненное украшение ногой, нагнулся и поднял. — Что это? — Отдай! — требовательно сказал Теодор, протянув руку. Винс оценивающе прищурился, переведя взгляд с Тео на диадему. — А иначе что? Снимешь баллы? Твоя песенка спета, Нотт. Тёмный Лорд предупредил нас, что за тобой надо приглядывать. — Приглядывать? Гойл, будто сошедший с гобелена тролль, вырос из-за спины товарища и тупо закивал тяжёлой башкой. — Тёмному Лорду всё известно о спасении грязнокровки. Ты помог ей бежать. Теодора прошиб пот. — Тебя не схватили раньше только в знак уважения к твоему деду. Тео рассмеялся. — Уважения к деду? Где его раздают, мне самому не хватает? — Мы отведём тебя к профессору Кэрроу и заодно покажем ему эту блестящую штуковину. Пусть он сам решает, что с тобой делать. «Как глупо! — подумал Теодор. — Мышка так упорно спасалась от кошки, а та лишь играла с ней, наблюдая за мелкой вознёй. Тёмному Лорду всё было известно». Он, Тео, и был самонадеянной мышкой, которой отрезали все ходы к отступлению. Или не все? Лестница, приведшая его в ловушку, загудела и стала отъезжать вправо. Секунды хватило, чтобы Теодор вскинул палочку и запустил в отвлёкшегося Крэбба парализующим проклятьем. Винс шмякнулся донельзя удачно — завалился на закадычного дружка. Диадема выпала из онемевшей ручищи Винсента и, подпрыгнув пару раз, сверкая боками, ухнула вниз. — Акцио, диадема! — вскричал Нотт, перегнувшись через перила, но — что за чертовщина! — та не откликнулась на заклинание. Она со звоном упала на мраморный пол и закрутилась у ног взявшегося откуда-то внизу Малфоя. Драко поднял голову, обменявшись одинаково изумлёнными взглядами с Ноттом. — Депримо! — завопил Гойл, столкнув с себя Крэбба. Пролёт тряхнуло. Пол под действием заклятия просел. Теодор едва удержался на ногах, вцепившись в перила что есть мочи. Большущий кусок мрамора откололся от площадки и едва не пришиб Малфоя. Но Теодору и без хлопот о здоровье Драко приходилось несладко. Его часть площадки быстро разрушалась, накренившись, как палуба идущего ко дну корабля. Грегори осклабился. В отличие от Тео, Крэбб, пришедший в себя, и Гойл были вне опасности. — По трубе по водосточной паучок взбирался, но полился дождь, и крошка смытым оказался,(1) — пропел Винсент и топнул в опасной близости от разрастающегося провала. Теодор быстро оценил ситуацию. Выводы не утешали. Выбирать особо не приходилось: взмах палочки будет дорого ему стоить. Не Гойл, так Крэбб метнёт в него проклятье. Одного хватит, чтобы присоединиться к Малфою. Хорошо, если обойдётся ушибом, ведь с переломанными конечностями далеко не убежишь. А ведь он мог бы сейчас быть далеко-далеко, где-то на побережье Австралии. Туда Люпин отправил его мать, вручив билет на обыкновенный маггловский рейс и поддельные документы на имя Агнессы Смит. Деревянные домики, пляжи и велосипедные дорожки, — этого на «зелёном континенте» было в избытке. Грегори, видно, тоже сообразил, что к чему, хоть и не двигался с места, лишь расплылся в страхолюдной ухмылочке: — Одна попытка. Тео посмотрел на Драко и подмигнул. Малфой вытаращил глаза и яростно замотал головой. — Ты псих, Тео. Ты псих! — Экспульсо! — выкрикнул Нотт, ударив в уцелевшую часть площадки. Заклинание раздробило стену, пол, ближайшую лестницу… Гойл завизжал как девчонка, потеряв опору под ногами. Втроём слизеринцы полетели вниз. — Арресто Моментум! — воскликнул Малфой. Тео ощутил рывок в области пупка, будто был пойман на невидимый крюк рыболова. Падение замедлилось, но не настолько, чтобы приземление прошло совсем безболезненно. Драко исхитрился поймать в воздухе всех троих, однако Тео повезло больше остальных — он упал на пол, а Крэбб и Гойл — на каменное крошево. Рядом блеснуло что-то синее. Диадема! Теодор схватил серебряный обод, испачкав его кровью. Ладони были содраны, пока он цеплялся за жизнь тремя пролётами выше. Полдела сделано. Дальше по обстоятельствам. — Не дай ему уйти, Драко! — выбираясь из-под завала, прохрипел Винсент. Малфой замешкался. И тут со стороны вестибюля грянуло: — За Дамблдора! За Гарри Поттера! Яркие вспышки озарили стены замка, и Тео почувствовал, что не всё так плохо. Из-за угла выскочил Лонгботтом, за ним Финниган и Патил. Слизеринцам пришлось отбиваться от посыпавшихся атак. Грегори, пропустив несколько магических подсечек, пришёл в ярость и дотронулся до предплечья с уродливым клеймом. — Беги, чего встал? — крикнул Лонгботтом, поравнявшись с обескураженным Тео. — Уходи через кухню! — Но как? Откуда вы… Спасибо! — Гермиона просила приглядеть за тобой, — ответил Лонгботтом. В пальцах Невилла мелькнул золотой галлеон. — Ребята ждут тебя снаружи. Не подведи их! Тео свернул налево и помчался по подземелью. Он пронёсся мимо кладовой и круглой двери гостиной Хаффлпаффа, из которой на шум высыпали ученики, и был в одном повороте от картины с фруктами, когда кто-то настиг его на подходе к кухне. Нотт рывком развернулся, но всё равно был нещадно вмят в стену спиной. Блейз. Тот, кому Теодор больше всего на свете хотел начистить физиономию. — Почему?! — выкрикнул Забини, встряхнув Тео за плечи. — Почему что?! — Почему ты перешёл на их сторону? — Очнись, Блейз! Я никуда не переходил, потому что никогда не был с вами. Забини разразился замысловатыми проклятьями, но отошёл на шаг, позволив Тео перевести дух. — Ты сдал меня Лорду? — с горечью спросил Нотт. — Чего? Ты в своём уме? — Он знает о побеге Грейнджер, о том, что я помог ей. — Это Ван Хален, чёрт возьми! — вспыхнул Блейз, побагровев. — Он Пожиратель смерти. Я видел его на приёме у Малфоев. Теперь он зовёт себя Регулусом Блэком. — Ничего не понимаю. — Оно и видно, — процедил Забини. — Ты уверен? — Ты уверен? — передразнил Блейз, ослабив узел полосатого галстука, мешавшего ему дышать от переполняющего гнева. — В отличие от вас с Драко, у меня всё в порядке со зрением, мозгами и чувством самосохранения. А это тебе для чего? — он в раздражении кивнул на диадему, которая моталась у Тео на запястье. — Поттер попросил… — Ты встречался с ним? — казалось, Блейз разбушевался от услышанного ещё больше. — Постой! Молчи! Я не должен знать! Мерлинова борода, я пригрел змею на груди. — Кончай драматизировать. — Ты же понимаешь, что это конец? — Забини буравил Тео взглядом, от которого хотелось сбежать за тысячу миль. — Конец чему? — спросил Нотт, нервно усмехнувшись. — Нашей дружбе, болван! — Не останавливай меня, Блейз. Пожалуйста. — Почему тебе так трудно промолчать? Почему нельзя остаться в стороне? — покачал головой Забини. — Почему либо Пожиратели смерти, либо Орден Феникса? Мы прокляты? Это судьба? — Спроси это у Лонгботтома, который сейчас бьётся за меня! — сорвался на крик Нотт. — Спроси его, почему он не остался в стороне! — Участь Лонгботтома — не нашего ума дело. — А что тогда нашего? — спросил Теодор. — Что будет с нами, когда Лорд изведёт магглорождённых? В чьей крови, моче, слюне будут искать изъяны? — Убирайся, — процедил Блейз. — Проваливай! — заорал он, видя, что Нотт не двигается. — Ты… ты отпускаешь меня? — Тео ослабил хватку на волшебной палочке, которую готовился пустить в ход в любой момент. — Ещё и глухой, — вздохнул Забини. — Ты же такой ботаник, а до сих пор ничего не понял. Всё тебе надо разжевать и в рот положить. Гойл дотронулся до метки и вызвал подмогу. Спорим, из Хогсмида уже выдвинулось подкрепление? Пожиратели смерти придут в ярость, когда узнают причину. Кажется, Грегу и самому не поздоровится. Я должен быть с ним, помочь сладить с грёбаным О.Д. — Так ты?.. — Да! Я. Отпускаю. Тебя, — раздельно произнёс Блейз. — Я наколдую кукле твою физиономию, истыкаю иголками и утоплю в унитазе, но сейчас отпускаю. Это последнее, что я сделаю для тебя в качестве друга, идиот, — он развернулся и пошёл в обратном направлении. — Эй! — крикнул Тео, выйдя из оцепенения, однако Забини уже исчез в полумраке подземелий. Мысли крутились в голове Нотта будто в омуте. Его друг отправился калечить друзей его подруги. Да и была ли Грейнджер ему близка? Или Поттер? Тео тянуло к Гермионе, потому что нормальной родни, не считая матери, у него не было. Он следил за Грейнджер, с интересом первооткрывателя подмечая сходство с ней и различия. Поттер вообще словно жил в другой пространственно-временной параллели, и если бы не Малфой, все жалобы которого так или иначе сводились к упоминанию очкарика с молнией на лбу, то Тео о нём бы и не вспоминал. О Уизли — подавно. И вот он, единственный друг, который был рядом с раннего детства, оставил его в пропахшем сыростью коридоре, дав понять, что в следующий раз они не разойдутся миром. Теодор несколько секунд смотрел ему вслед, затем побежал к натюрморту с изображением фруктовой корзины. Пальцы тряслись, пока он щекотал грушу. От абсурдности происходящего голова шла кругом. Кухня была размером с Большой зал. Десятки глаз обратились на запыхавшегося Тео. Признаться, он никогда не видел столько эльфов в одном месте. Все они двигались, у каждого было собственное задание. Как же звали эльфа, о котором говорил Поттер? — Добби! Мне нужен Добби! — закричал Нотт, всматриваясь в мордочки повернувшихся к нему домовиков. Эльфы не мигая пялились на него. — Добби здесь, — коротышка в пяти-шести напяленных друг на друга башней шапках вышел к Теодору из толпы. — Я… я друг Гарри Поттера. Мне нужна твоя помощь! Глаза домовика округлились. — Добби всегда поможет другу сэра Гарри Поттера! — провозгласил он, затрепетав всем телом от избытка чувств. Из коридора донеслись приближающиеся крики. Теодор не горел желанием узнавать, кому они принадлежали. — Пожалуйста, выведи меня отсюда, — попросил он. — Я должен покинуть Хогвартс. — Сэр, вы сказали: «Пожалуйста», — пролепетал эльф, окончательно растрогавшись. — Добби нельзя аппарировать из замка. Запрещено! Добби служит в Хогвартсе и получает четыре сикля в неделю и один выходной в месяц! Сердце Тео сжалось. — Но Добби покажет дорогу и выведет друга Гарри Поттера по рабочему туннелю. Маленькая ручонка обхватила большой палец Теодора и потянула вперёд под гомон взволнованных домовиков. Нотт прошёл через одни двери, затем другие и очутился в туннеле с низким потолком, пробираться под которым было сущей пыткой. Добби семенил впереди, освещая дорогу масляной лампой и периодически оглядываясь назад, проверяя своего спутника. Тео знал, что по всем меркам считался долговязым. Даже поездки в школьной карете представлялись ему сущим мучением, после которого он с хрустом распрямлял спину и колени. — Скорее! — поторапливал Добби, то и дело озираясь. — Почти пришли! Спустя три сотни футов туннеля, рассчитанного на эльфов или родичей профессора Флитвика, Нотт засомневался, что вообще когда-либо сможет разогнуться. Всё же вскоре свежий зимний воздух волнами заполнил его лёгкие. Теодор жадно вздохнул. Добби уже выбежал наружу, пропав из вида в разыгравшемся снегопаде. Снег слепил своей белизной, так что Теодору пришлось прикрыть глаза ладонью. Он не успел толком разогнуться, как над ним нависла фигура в чёрном. — Я так и знал, что эльфы помогают паршивцам вроде тебя устраивать диверсии в школе, — Амикус сгрёб Теодора за ворот мантии и рванул на себя. Спотыкаясь, Нотт налетел на него, и одновременно на руке Кэрроу повис домовой эльф. — Отпусти меня, ничтожество! — завопил Амикус, поражённый внезапным сопротивлением. Стряхнув Добби в снег, он взревел: — Маленькая дрянь. Авада… Не теряя времени на раздумья, Нотт наугад ткнул палочкой ему в лицо. Визг и треск раздались одновременно. Кэрроу отпрянул, закрыв глаза руками. Кровь полилась сквозь его пальцы на снег. Тео оттолкнул вопящего волшебника в сторону и побежал вперёд, вспарывая сугробы. Перед ним всё плыло. — Добби! — Сюда! — отозвался тоненький голосок. — Дорога выведет вас к Хогсмиду. Ах, сэр, ваша палочка! Она сломалась! Нотт потряс головой и ошалело уставился на заострённую деревяшку в побелевших от напряжения пальцах. Действительно — палочка переломилась надвое, кончик едва болтался. Но это неважно. Диадема Равенкло моталась на его локте — самая тяжёлая ноша в жизни Тео.