Мыс альбатросов

Волдеморт был мёртв, в этом не приходилось сомневаться. И всё же Рон не мог поверить в то, что наконец свершилось. На полу лежали смертные останки Тома Риддла — его сморщенное тело. Когда пауки высасывают соки из пойманной мошки, та выглядит примерно так же. Во время битвы Рона носило по кругу, словно сухой лист в водостоке. Так получилось, что он стоял ближе всех к «Тому-Кого-Нельзя-Называть», когда Невилл выстрелил Авадой. Звуки не пойми откуда взявшейся сирены мигом смолкли, и перед Роном материализовался гигантский акромантул, точь-в-точь такой, как на уроке Люпина на третьем курсе. Рон машинально произнёс: — Риддикулус! Арагог (а это был именно он, так как Рон хорошо разбирался в том, чего боялся до мурашек под коленками) обзавёлся роликами на всех восьми лапах и плюхнулся на мохнатое брюхо, нелепо подгребая разъезжающимися конечностями. — Приятно знать, что после всего пережитого твой самый большой страх, Рон, не изменился, — сказал Гарри, поднимаясь на ноги позади друга. А потом грянуло со всех сторон. МакГонагалл быстренько избавилась от боггарта, засунув его в табакерку Слизнорта, пока сам профессор зельеварения в ступоре таращился на останки своего бывшего ученика. Вот уже двое Пожирателей смерти побросали палочки, а самые расторопные попытались смыться. Сэвидж знал своё дело и задержал беглецов, поймав их в волшебные путы. Никого не упустил. Насколько Рон видел, конечно, потому что в такой суматохе ему стало не до них. Кое-кто огрызался, продолжив атаки, несмотря на то что лидер был мёртв, но прибывшее подкрепление волшебников из Хогсмида ударило в тыл остаткам армии Волдеморта. Бороться дальше не было смысла, но оставались те, кто бился до последнего. Долохов и Трэверс, например, сражались как львы. Флитвик с превеликим трудом обезоружил русского, а старина Аберфорт так пристукнул Трэверса оглушающим заклятием, что у того посыпались искры из глаз. Эйвери поймал в грудь пять Конфундусов, прежде чем распластался на полу. До этого все заклинания отскакивали от него, как от Хагрида, когда министерские работники пытались оглушить его по приказу Амбридж. А вот и сама госпожа бывший директор… Рон зло расхохотался, отыскав её в окружении кентавров, присоединившихся к битве. Как же они её «любили»… Грохх воодушевлённо взревел и, сам того не ведая, ознаменовал окончательную победу. Палочки взлетели вверх, и многогласное эхо пронеслось над школой, вторя: «Ура! Ура! Ура!» Гарри оказался в центре внимания. Десятки людей теснились к нему. Его окружили волшебники всех возрастов. Некоторые плакали, благодаря его за избавление от мирового зла, ну, а большинство ребят просто радостно смеялись, потому что всё закончилось. Они все были победителями: фениксовцы, бывшие авроры, преподаватели и вчерашние школьники. Но Рон-то знал, что настоящий подвиг совершил Невилл. Почему же тот молчал? Гарри выглядел счастливым, только кряхтел и охал, когда его пытались обнять. Сначала Хагрид смял его в ручищах, и слёзы, брызнувшие из глаз полувеликана, были слезами счастья, потом мадам Помфри перепачкала Гарри землёй. Что немудрено, учитывая, сколько мандрагор и дьявольских силков она скинула на головы волдемортовским прихвостням! — Паршиво выглядишь, — сказал Рон, не в силах сдержать широченную улыбку. Ему казалось, что от неё его лицо вот-вот треснет. Он так давно не улыбался. — А ты попробуй шестнадцать лет поноси в себе кусок чужой души весом с тётушку Мардж, ещё не так будешь выглядеть, — парировал Гарри, столь же по-дурацки ухмыляясь. — Мальчики! — Гермиона наскочила на них, сумев обнять за шеи их обоих разом — и давай по очереди покрывать поцелуями лица, не зная, плакать ей или смеяться. Впрочем, какая разница? — Я горжусь вами! Мы справились. — Невилл справился, — прошептал Гарри. — Невилл? — переспросила Гермиона и огляделась в поисках Лонгботтома. — Где же он? Что произошло? Всё так неожиданно закончилось! Несколько минут чистой незамутнённой радости Рон словно пребывал на седьмом небе от счастья. Всё позади. Больше никаких Лордов, комиссий по чистоте крови, тревожных сообщений по колдорадио, особых выпусков «Поттеровского дозора»… Джордж! Взгляд Рона упал на маму, которая скорбела над Джорджем в уголке Большого зала. Папа шептал ей что-то на ухо, что-то о победе, в общем, пробовал достучаться, и частично ему удавалось, но вот Фред… Его лицо… Ох. Веки брата будто отяжелели от невыплаканных слёз, плечи дрожали. Рон и сам дрожал, присоединившись к семье, собравшейся возле тела Джорджа. Даже болван Перси был тут и тёр глаза, цветом сравнявшиеся с волосами. Когда Рон впервые увидел Джорджа таким (слово «мёртвым» никак не стыковалось со старшим братом), то просто не мог поверить. Кто-то вытащил Джорджа из-под завала и отлевитировал в Большой зал. Рон хотел… Он мечтал, чтобы на месте брата был кто-то ещё, кто-то другой. Может, Найджел. Или рыжий хаффлпаффец, с которым Гермиона в бытность старостой обходила вагоны хогвартс-экспресса. Кто угодно, только не Джордж. Он лежал неподвижно. Глаза — стеклянные синие шарики для игры в плюй-камни… Израненный и переломанный. Рон не мог вынести это зрелище, а мама так кричала, когда ей впервые показали неподвижного сына. Фред вовсе упал на колени и буквально пополз к близнецу. Его боль от потери вскоре переросла в бесконтрольную ярость. Он крушил Пожирателей смерти, не задумываясь над тем, какие заклинания произносит. Его душа и так была расколота. Недоставало половины. Теперь всё закончилось. Тиран побеждён, но мама всё качала Джорджа, обнимала его, бормоча ему в волосы всё то, что не успела сказать при жизни. Джинни подошла к Перси, за ней подтянулись Чарли, Билл и Флёр. Француженка гладила Молли по плечу, гладила, гладила… У Рона заболели глаза, голова, сердце. Гермиона снова оказалась рядом и обняла его, позволив уткнуться носом в шею. Её волосы щекотали щёку, но Рон ничего с ними не делал. Его неглубокое рваное дыхание нагревало кожу девушки. Она молчала, не расточая зазря бесполезные фразочки вроде «Всё пройдёт» или «Он в лучшем мире». Чувство беспомощности охватило его. Рон взглянул поверх её плеча и заметил, что Гарри мялся, будто боялся подойти к ним, ко всем Уизли. Этого ещё не хватало! Рон глубоко вздохнул и сморгнул слёзы, потом, взяв Гермиону за руку, направился к лучшему другу. Только подойдя ближе, он увидел, что Гарри не находил себе места не без причины. Люпин и Тонкс лежали перед ним. Как давно они… такие? Он не обратил внимания, был ослеплён кончиной брата. Рон открыл рот, но не выдавил ни слова. Эта ночь сделала сиротой как минимум одного ребёнка.

* * *

К тому часу, когда над Хогвартсом взошло солнце, восторги, горе и празднование захватили всю Магическую Британию. Пришли известия из Министерства магии: ставленники Яксли сдали полномочия. Сам глава отдела магического правопорядка трусливо бежал из замка, как только понял, что участь его Повелителя решена. А ведь Рон так надеялся, что Сэвиджу удалось повязать всех. Но нет, придётся поработать и прочесать волшебные улочки в поисках скрывшихся от правосудия мерзавцев. — Всё только начинается, — словно прочитав его мысли, произнесла Гермиона. — Мы победили, а это значит, что нам и строить этот мир заново, лечить его от язв, оставшихся после Волдеморта. Рон поморщился, но не стал поправлять её. Ему стоило взять с Гермионы пример и научиться наконец называть проклятое имя вслух. Тело Волдеморта унесли из зала и положили в подсобке. Совершенно измученный, выжатый как лимон, Гарри долго стоял над ним. Чего там высматривал? Боялся, что Тёмная Морда опять оживёт? Так снова прикончат. Хогвартс сильно пострадал. Парадная лестница была полуразрушена, часть перил обвалилась, повсюду виднелись пятна крови и осыпавшаяся каменная кладка. Рон не выпускал ладонь Гермионы из руки. Во время битвы он как-то потерял Грейнджер из вида. Зелёная вспышка, красная… Гермиона всегда лезла на рожон, сражалась в первых рядах, и Крэбб целенаправленно бил по ней, пока Симус, опередив Рона, не жахнул по слизеринцу дробящими чарами. Меньшего Крэбб не заслуживал. Гарри насмотрелся на поверженного злодея и присоединился к Рону и Гермионе. Они не стали возвращаться в Большой зал, где стоял невообразимый галдёж, и вышли наружу, приметив тихий уголок возле журчащего фонтанчика во внутреннем дворике замка. Они сели на его бортик, как в старые добрые времена. Группа солнечных зайчиков родилась от водных искр, запрыгав по весенней траве, волосам ребят, одежде… Пивз кружил неподалёку, адресуя торжественные оды защитникам замка. — Невилл куда-то запропастился, — сказал Рон, водя пальцем по каменному бортику. — Я могу его понять, — ответил Гарри. — Когда Волдеморт пал, у меня прямо-таки отлегло от сердца, но Невилл… он убил человека. — Человека? — хмыкнул Рон с отвращением. — Змеюку проклятую. — Невиллу будет тяжело пережить всеобщее внимание, — прошептала Гермиона. — Да, — согласился Гарри, раздумывая над чем-то. — Может, оно и к лучшему, что его решающий удар видели единицы. Остальные так и думают, что с Риддлом расправился я. Рон на его месте наслаждался бы поднявшейся шумихой, но то он. Гарри совершенно другой по складу характера. — Ты мог бы помочь, дать ему парочку советов, как вести себя со Скитер. Она примчится в замок в первых рядах. — Я взял за правило никому ничего не советовать, — беспечно отозвался Гарри. — Невилл заслужил похвалу, а ты — отдых, — Гермиона ласково убрала его чёлку, прилипшую ко лбу, открывая взору шрам в виде молнии. — Больше не болит? — Не-а. Никогда не чувствовал себя лучше! — Что же получается: Тот… Волдеморт вытащил из тебя осколок своей души и поэтому умер от удара Невилла? — потирая шею, уточнил Рон. — У него не было выбора, кроме как уйти. Но он был слишком слаб, поэтому сделал то, что в итоге привело его к гибели. Рон заметил отчуждённость в тоне Гарри. Он хотел его немного растормошить, но Гермиона не позволила. Она перехватила его руку и переплела пальцы. Рон удивлённо посмотрел на неё. Гермиона одними губами произнесла: — Дай ему время. — И ещё это, — пробормотал Гарри, показав друзьям причудливую волшебную палочку. Рон чуть не задохнулся от увиденного. — Это же… это она, да? — Ага, я забрал её у Риддла, — кивнул Гарри, затем вытащил из-за пазухи мешочек с длинным шнурком и вытряхнул из него на ладонь два чёрных камушка, которые раньше составляли одно целое. — Сломанный Воскрешающий камень и бесполезная Бузинная палочка. Плюс мантия папы. Все три Дара Смерти в моём распоряжении. — Бесполезная? — нахмурился Рон. — Смотри, — друг направил Старшую палочку на улитку, облюбовавшую чашу фонтана. — Акцио! Ничего не произошло. — Редуцио! — на сей раз Гарри указал на проросший среди травы одуванчик. — Она не работает, — прошептала Гермиона. — Деревяшка, — согласился Поттер. — Но почему?! — воскликнул Рон. — Гарри, а ты точно ещё волшебник. — Очень смешно. Да, я всё ещё волшебник. — Тогда почему сила палочки ушла вместе с В…Волдемортом? — Я размышлял над этим. Мне кажется, она ушла ещё раньше, когда Волдеморт лишил магии Малфоя, — сказал Гарри. — Это Драко был хозяином палочки последние месяцы. Он обезоружил Дамблдора на Астрономической башне. Вообще-то я хотел с её помощью починить Воскрешающий камень. Не получилось. Рон насупился, пытаясь обмозговать услышанное. — «Я открываюсь под конец». Так было написано на снитче. Думаешь, Дамблдор рассчитывал, что ты дашь В-в… Тьфу! Дашь Риддлу себя убить, а потом мы вернём тебя этой штуковиной? — Нет, — тихо возразила Гермиона. — Возможно, директор хотел дать шанс попрощаться Гарри с близкими, увидеть их напоследок. То, что случилось июльской ночью в «Норе», было чудом. Не уверена, что даже профессор Дамблдор мог предвидеть подобное. Кричер вмешался в ход событий, и всё перевернулось с ног на голову. — Все те, кого я люблю, — проговорил Гарри, приложив руку к груди, — живут здесь. Сириус сказал мне, что я смогу их найти в своём сердце. Всегда. И он был прав. Когда друг упомянул Сириуса, Рон тут же вспомнил о его чокнутой кузине. — А кто-нибудь видел Беллатрису Лестрейндж? — Рудольфус мёртв, его тело положили рядом с Риддлом, — озадаченно сказал Гарри, — но Беллатрисы там не было. — Неужели сбежала? — ахнул Рон. — На неё не похоже. Она же жить не могла без своего обожаемого Лорда. — Люциуса тоже нигде не было, — откликнулась Гермиона. — И Снейпа! Ой! Точно! Снейп как сквозь землю провалился! — Час от часу не легче! — всплеснул руками Уизли. — Мы отрубили чудищу голову, а на её месте лезут новые. — Слушайте, насчёт Снейпа… — неуверенно начал было Гарри. — Этих отведите в правое крыло, — громко сказал Сэвидж, заставив всю троицу вскочить на ноги. — А-а, вот вы где, — его взгляд потеплел, когда он их заметил. — Я думал, вы внутри — празднуете победу. Двое волшебников в аврорских мантиях немного отстали от него, ведя кого-то ко входу в замок. — Поймали сбежавших? — обрадовался Рон. — Уже? — Если бы. Эти даже не сопротивлялись. Последний совсем мальчишка, еле ноги волочит. Рон насчитал четырёх мужчин в чёрных мантиях Пожирателей смерти. Палочки у них, конечно, отобрали, а руки надёжно связали за спиной. У первого на груди болталась полусорванная эмблема Министерства магии. Второй был знаком Рону только по колдоснимку в «Пророке» времён Фаджа. Уилкинс, кажется. Третьего словно хорошенько помял зверь — вся морда была расцарапана. Четвёртый же… Рон ойкнул, когда Гермиона больно сжала его пальцы. Девчонки говорили, что Регулус похож на Сириуса, и мама так говорила, даже Гарри, но до этого дня Рон не особо вникал, почему. У этого надменного слизеринца всегда было такое выражение физиономии, словно у него с животом не всё в порядке. Но не сейчас. Сейчас он был вылитым Сириусом с колдографии, которую Гарри бережно хранил в своём альбоме вместе с другими снимками со свадьбы Поттеров. Доверчивый взгляд заставлял Блэка выглядеть ещё моложе; восторженная улыбка. Так бывает, когда ты весь год мечтал получить на Рождество новенький «Нимбус», а двадцать пятого декабря разворачиваешь потрясающую «Молнию»! Он спотыкался, словно ноги едва его держали, но подобные мелочи не омрачали его открытый взгляд, направленный на их троицу. Может, с гибелью Риддла Регулус пришёл в себя? Может, он тоже был рад, что светлая сторона победила? Или чокнулся, как его кузина… Почём Рону знать. Главное, они победили!