HTGAWM

Я спустился вниз башни и зашёл в бар. Мне казалось, что я никогда здесь не появлюсь, но никогда не говори никогда. Подсев к стойке, я заказал самый жёсткий микс, который был в их барной карте. Эх.. Последний мой поход в бар закончился тюрьмой, но сейчас я буду остерегаться всяких тупых сук-подруг. Моя голова заполнилась мыслями о ребёнке. Боже мой, почему я так злюсь? Я же хотел с ней ребёночка... Но... Черт, я злюсь, потому что она мне не сказала. Злюсь, что она скрыла это от меня. Просто злюсь. Мой телефон молчал, но это было к лучшему. Если она позвонит, то я возьму телефон и наговорю всяких гадостей, о которых буду жалеть всю оставшуюся жизнь, поэтому сейчас молчание — самое лучшее лекарство. В последние дни у нас было все просто шикарно. Мы мало работали, уделяли больше времени друг другу, а теперь у нас что будет? Я брошу университет, найду десяток работ и буду вкалывать как папа Карло, чтобы мой ребёнок и моя жена ни в чем не нуждались. Очередной коктейль обжег мне горло, но я на этом не остановился и выпил пару неизвестных шотов. Мой мозг уже отупел от количества алкоголя во мне, но я продолжал пить, чтобы заглушить свою злость. Когда мой разум начал просыпаться, я взглянул на время. Три часа ночи, а Света мне названивает. Ну и звони. — Повтори последний, — попросил я бармена и начал ждать свой заказ. Этот бармен мне нравился. Его ловкие руки делали коктейли так быстро, что я даже не мог передохнуть. Я расплатился за свои коктейли и оставил щедрые чаевые юноше. Пора домой. Когда я попытался встать, я чуть было не упал. Но меня поймали. Я поднял голову и посмотрел на своего спасителя. — У меня уже белка или это ты, Билан? — Лазарев, пойдём домой, тебя Света ждёт. — Не хочу. Можно я останусь у тебя? — Друг, что бы ни случилось все проблемы решаются. Алкоголь не выход. Я не помню, как мы шли до квартиры, но помню, как Билан закрывал мне рот, потому что я громко разговаривал. Он интересовался причиной моего состояния, но я промолчал. Я снова начал громко говорить, и Дима утверждал, что я разбужу весь дом. Но мне было плевать. Пускай все знают, что моя жена - просто дура. Он затащил меня в квартиру, а сам ушёл. Идя по коридору, я шёл в сторону спальни и держался за стены. — Вот блять! — Я вхожу через двойные двери спальни. Она вскакивает и бежит ко мне. — Сереж, ты в порядке? — Миссис Ло, – невнятно бормочу он и смотрю на неё. — Доброй ночи, как дела? — Тебе нужно лечь в кровать. — Ммм, с тобой? — Я тяну за пояс её халатика, но она ставит передо мной руки. — Пиздец! Мало того, что мои друзья это подгузники, так теперь секс раз в месяц. — Нужно лечь в кровать. — Ладно, как скажешь. Она ведёт меня к кровати, и я пытаюсь на неё сесть. Мое тело меня не держит, и я просто падаю назад спиной на мягкий матрас. — Нужно раздеться. — О, а это совершенно другое дело! — я снова тяну за пояс халата. — Придурок, тебя надо раздеть! — Комната кружится. — Лазарев, сядь! — Миссис Ло, Вы не на работе и не в аудитории, чтобы мной командовать. — Да сядь, тебе говорят.  Я с трудом приподнимаюсь на локтях, затем совершаю попытку сесть. Прежде чем я снова заваливаюсь назад, она взяла меня за футболку и стянула её с меня. — Ты вкусно пахнешь. — А ты как-то не очень. Я глажу ее по бедру и останавливаюсь около животика. Аккуратно положив на него ладонь, я погладил пузо. Мой сладкий малыш. Я положил руки на талию и слегка приблизился к животику. — Ты не будешь давать спать ночами. Твоя мамочка будет любить тебя больше меня. Возможно, у нас с ней даже и секса не будет. Но ты никогда не будешь чувствовать себя лишним. Ты никогда ни в чем не будешь нуждаться. Я буду любить тебя больше жизни и защищать от всех. Я очень тебя жду. Прости меня, мой малыш, — я поцеловал животик. — И я никогда не скажу, что ты испортил мне жизнь. Я не буду как твой дедушка. Слава Богу, что он умер, иначе бы он тебя обижал. Как он обижал меня в детстве. Просто я боюсь, что у тебя будет такое же детство, как и у меня. Я испугался, понимаешь? Я очень испугался, но я ни в коем случае не хочу тебя лишаться. Но я буду делать все, чтобы ты был у меня самый счастливый и крутой. Я тебя уже очень люблю. Ло кладёт руку мне на голову и гладит по волосам. Я слышу, как она всхлипнула. — Я виноват, малыш. Ты не успел родиться, а я уже виноват перед тобой. Но каждый день я буду искупать свою вину. Так что, ты расти там, мамочку особо не тревожь, и мы скоро увидимся. Я подготовлю тебе самую лучшую спальню, только прости. А теперь спи, я тоже буду. — Мы со всем справимся, — она погладила меня по голове. А я тем временем стянул с неё халат, и, на удивление, она не сопротивлялась. Шелковый халатик сполз с её тела и она стояла полностью обнаженной передо мной. Я провёл рукой по телу своей женщины и усадил на свои колени. Впившись в её сладкие губы, я проник языком в её рот. Она ласкала мой язычок своим, покачиваясь на моих бёдрах. — Малышка, а нам можно? — Да, любимый, — Она стянула с меня ремень, начав покрывать мою шею горячими поцелуями. Ло стянула с меня джинсы, и я остался в одних боксерах. Положив девушку под себя, я широко раздвинул её ноги. — Ты хоть представляешь, как сильно я боюсь потерять тебя? — Что? — она посмотрела на меня своими большими глазами. — Да, я действительно боюсь тебя потерять. Я берусь под ляжки, приподняв ее ягодицы, и медленно вхожу в нее. — Не закрывай глаза, я хочу смотреть в них. — Хорошо. Черт, моя женщина просто восхитительна. Каждый дюйм ее прекрасного тела возбуждал меня до дрожи. Она закрывает глаза, и я с резким напором вхожу в нее. Из её уст вылетает протяжный стон. Вспомнив о моей просьбе, Ло открывает свои глаза и смотрит на меня. Я медленно выхожу из нее и снова вхожу. Она продолжает смотреть на меня, не отрывая от меня глаз. Господи, как же сильно я люблю ее. Я убыстряю ритм. Лобода открывает рот и жадно глотает мой воздух. А ее ноги напрягаются на моей талии. Теперь все будет быстро. Она пульсирует вокруг меня, утаскивая меня с собой. Обессилев, я наклоняюсь над ней, отпускаю ее руки и кладу голову ей на грудь. Я закрываю глаза. Она ласково держит в ладонях мою голову, проводит пальцами по волосам, а я пытаюсь отдышаться. Я поднимаю голову и смотрю на нее. — Я хочу тебя ещё, — Лобода поцеловала меня в губы и села сверху меня. — Еще? — Гормоны, любимый. Улыбнувшись, я чмокнул её в губы и усадил сверху. Мы занялись любовью. Она кончает, неистово двигаясь на мне. Я поддерживаю ее и смотрю, как она утрачивает над собой контроль. Черт побери, какая крутая картина: она голая, её грудь поднимается от тяжёлых вздохов, и я не выдерживаю, изливаюсь в нее, запрокидываю голову, впиваюсь пальцами в ее бедра. Тяжело дыша, она падает мне на грудь. Когда у меня восстанавливается дыхание, я провожу пальцами по ее спине, влажной от пота. — А теперь Вы удовлетворены, миссис Лобода? Она довольно улыбается. Потом поднимает голову и направляет на меня затуманенный взор. Оставалось спать всего ничего, поэтому нужно набраться сил. Притянув к себе жену, я закрыл глаза и провалился в царство Морфея. Я боялся снова открыть глаза и оказаться в тюрьме. Но, открыв глаза, ничего не произошло. Я гладил рукой вторую часть кровати, но Светы уже не было. Почему она меня не разбудила? Выйдя из спальни, я пошёл на кухню, откуда раздавался приятный аромат. За плитой стояла Ло и делала вафли. — Доброе утро, — сказал я. Злиться она или нет? — Доброе утро, — она поцеловала меня в губы и вернулась к вафлям. — Как ты себя чувствуешь? — Хуево. Ой, прости, малыш. Ужасно. — Он пока ещё маленький. Всего 12 недель, но животик уже пора прятать. — Можно в следующий раз я пойду с тобой ко врачу? — Да, конечно. — Прости меня, Свет. Я не знаю, что на меня нашло... Я просто... Я испугался. — Серень, я тоже виновата перед тобой. Все хорошо. И ты прости меня. Я подошёл к ней сзади и обнял, поцеловав в шею. У меня присутствует небольшой страх, но вместе мы со всем справимся. Я уверен, что Ло не позволит мне облажаться. Но все же... Позавтракав, мы решили, что пока что рано говорить всем о нас и о ребёнке. Не то время. Конечно, это уже смешно, но в силу таких обстоятельств молчание нужно и необходимо. Света озвучила перечень продуктов, от которых её тошнило, и я пообещал, что отныне в нашем доме не будет кофе, яиц, и я брошу курить. Я не курил часто, но периодически случалось. А теперь я вообще не буду курить, к черту. По приезде в офис нас встретила Варнава с грустным лицом и тяжело вздохнула. За её спиной на диване сидел Крид и захлёбывался в слезах вместе с девочками. — Ну и что произошло? — Анонимный источник сообщил, что видел, как на студенческом костре группа лиц разжигала огонь из ковра. Следственный комитет едет туда, чтобы попытаться из остатков пепла отыскать ДНК. — Твою мать, — Ло взялась за виски. — Кто может быть анонимным источником? — Да никто, — я ответил. — Максимум Исхаков мог услышать, и то он был без сознания, как мне казалось. Мы нигде не палились, людей не было вообще. Только потом все прибежали. — Нам остаётся только надеяться, что найдут только останки Лэндера. Лобода снова нас выгнала в университет, потому что, по её словам, мы только наведем панику и будем мешать им думать над сложившейся ситуацией. По правде говоря, мы даже не стали спорить и всей командой поехали в университет. Сегодня были достаточно скучные лекции: международное право и этика адвоката. Я не знал, чем себя занять, поэтому ввел в поисковике информацию для тех, кто впервые станет папой. На удивление вылетело большое количество ссылок с полезной информацией. Прочитав абсолютно все, я выделил наиболее полезные советы и даже не заметил, как прошли все лекции. Перед офисом мы решили заехать в кафешку и спокойно пообедать, обсудить планы на жизнь и хоть как-то оттянуть время до возвращения на работу. Мы ждали свой заказ, когда на экране телевизора появился следователь Бостона города. Я хотел выключить ящик и не слушать в очередной раз одно и тоже, но я не у себя дома и ничего, увы, сделать не могу. — Сегодня нам стало известно, что прокурор Бостона не пропал, а был зверски убит. Неизвестная группа лиц, как сообщает источник, сожгла труп во время студенческого костра. Эта информация подтвердилась, поэтому Штат Бостон просит всех студентов, присутствующих на этом мероприятии, явиться в полицейский участок для дачи показаний. К сожалению, у полиции недостаточно улик, чтобы сделать заключение о том, кто именно виноват, но мы просим всех помочь правосудию. Спасибо. И вместо лица следователя снова включились видеоклипы. Мы находились в полном замешательстве, а аппетит и вовсе у всех пропал. Мой телефон зазвонил и на экране высветился незнакомый номер. — Это Билан. Тихо. У нас в офисе прокурорская проверка, ищут доказательства против Лободы, так как она главный подозреваемый из-за анонимного звонка. Жду тебя и Гагарину у тебя в квартире через час. Кашляни, если понял. — Я кашлянул. — Хорошо, жду. Я побледнел. Ребята спросили в чем дело, а я лишь сказал, что нам с Гагариной нужно срочно отъехать. Оставив большую купюру, я схватил Полину за руку и потащил её за собой. Она не задавала лишних вопросов, а покорно шла за мной. Мы сели в такси, и я назвал адрес, куда нам нужно ехать. — Объяснишь, в чем дело? — На месте. Я сам не особо понимаю. Таксист ехал очень медленно, а это начинало меня раздражать. Я предложил ему заплатить в трое больше, если он сейчас же поедет быстрее, нарушая правила дорожного движения. Мужчина взбодрился, услышав про деньги, и помчался быстрее. Мое переживание росло с каждой минутой. Нам нужно спасти Ло. Я действительно заплатил в несколько раз больше, чем должен был, и выбежал вместе с Полиной около башни, где мы со Светой живём. Зайдя апартаменты, я прошёл в гостиную и увидел побледневшего Диму. — Лободу забрали в участок. Она под следствием. — Что? — Внутри все задрожало. Голова закружилась, а воздуха не хватало. — Тихо, Сереж. — Он посадил меня на диван. — Полин, неси воду. Быстро. Сереж, ты слышишь меня? Вокруг все эхом раздавалось. Моя беременная девочка находится под следствием из-за преступления, которое совершили мы. Я хотел побежать в прокуратуру и признаться во всем. — Она беременная. — Что?! — в голос сказали Дима с Полей. — Мы ждём ребёнка. 12 недель. Ей нельзя находится там. — Я выпил воды. — Исхаков подставил нас. — Значит поступим так, как скажу сейчас я... Я протягиваю руки и их снова сковывают в наручники. Только что я рассказал всю правду прошлой ночи. Временно назначенный прокурор был в шоке от услышанного, но тот согласился выпустить Лободу, если я расскажу всю правду. И я рассказал.