—
— С вас восемь тысяч вон, — Джинсоль улыбнулась покупательнице и положила идеально упакованный сэндвич на прилавок, закончив расчёты. — Наличными или картой? — Подождите, — засмеялась покупательница, отчего Джинсоль тут же оживилась. Если честно, последние три часа она работала очень пассивно, произносила одни и те же фразы и улыбалась, как робот. Ну, в каком-то смысле она и правда казалась роботом. Джинсоль думала, что все покупатели используют одни и те же слова и формальности, медленно убаюкивая её и превращая в робота, заставляя работать бездумно. Но этот смех, короткий и резкий, вернул её в реальность. — Что-то не так? — спросила она, не в силах скрыть чистую панику, отразившуюся на лице — брови приподнялись, а глаза широко раскрылись — когда она заметила небольшую очередь за спиной покупательницы. Если бы её менеджер вышел к ней прямо сейчас, Джинсоль была уверена, что её без конца бы отчитывали, а единственной защитой было бы: «Не моя вина, что я единственная работница в реестре!». Она всегда по умолчанию проигрывала такие споры. — Ага, — покупательница резко кивнула, на мгновение обернулась назад, заметила образовавшуюся очередь и снова обратила внимание на Джинсоль. — Кое-что. — Ладно, — вздохнула Джинсоль и посмотрела девушке в глаза. — В чем проблема? Именно в этот момент Джинсоль заметила посетительницу, действительно заметила, и именно в этот момент она осознала, как сейчас выглядела. Кротко улыбнувшись, она быстро подняла руки и заправила выбившиеся из хвоста прядки волос за ухо. Инстинктивно отряхнула рубашку и фартук. Почему её вообще внезапно начала волновать своя внешность? Посередине возможной ссоры с покупательницей? Она бы соврала, если бы сказала, что не считала ее… прямо говоря, весьма привлекательной. Высокая, стройная, со смуглой кожей — было трудно на мгновение не потерять голову. Джинсоль подняла глаза (девушка была выше нее) и заметила, какие у той непозволительно длинные и тёмные волосы, и что-то при виде них заставило сердце блондинки в предвкушении подпрыгнуть в груди. У девушки перед ней был острый подбородок и такая же линия челюсти, и Джинсоль почувствовала, как щеки немного вспыхнули. Пухлые красные губы, покрытые блеском с ароматом клубники, высоко расположенный на лице нос, отчего Джинсоль, как обнаружилось, стало завидно. Она любопытно посмотрела на покупательницу, а потом наконец-то столкнулась с её холодным, прищуренным взглядом, и, если честно, почувствовала себя невероятно крошечной под этим пронзительным взором. Джинсоль не могла поверить, что такая красивая девушка с темно-карими глазами и длинными ресницами стояла перед ней. — Тебе не кажется, что восемь тысяч вон — это слишком много для сэндвича в таком дерьмовом заведении? — спросила покупательница, указав рукой на обстановку позади себя. А что с ней было не так? Столы стояли чистые и опрятные, постоянно вытирались, пол был вымыт до идеального состояния. Джинсоль не считала это заведение дерьмовым, по крайней мере ему до такого было ещё далеко (и ей не платили за эти слова, это было её честное мнение). Джинсоль неловко засмеялась. Посетительница никак не отреагировала, лишь приподняла бровь. — Эм, — осторожно начала Джинсоль, переминаясь с ноги на ногу. — Я думаю, что восемь тысяч вон это разумная цена за сэндвич? Я имею в виду, что мы сами готовим все овощи и начинки, а также мясо прямо перед тем, как сделать сэндвич. Еда тоже делается на месте… Покупательница усмехнулась так, как будто не поняла точку зрения Джинсоль (и это действительно было так). — И все же… — начала она. — Восемь тысяч вон? За сэндвич в заведении быстрого питания? Ты не думаешь, что это просто смешно? — Почему это должно быть смешным? — Потому что сети быстрого питания известны своей дешевизной. Я могу купить абсолютно такой же сэндвич в кафе по такой же цене. — Тогда почему бы тебе не сделать это? — вскипела раздраженная Джинсоль. Она знала, что её щеки раскраснелись, чувствовала выступившие на лбу капельки пота и поняла, как сильно сжались руки в кулаки (ногти впились в ладонь), но единственное, о чем она могла думать, это: «Боже, какая же она идиотка». В ответ на вспышку гнева покупательница лишь наклонила голову, как будто ожидала другого ответа. — Ну тогда ладно, — она кивнула и развернулась, перед этим положив на прилавок хрустящую зеленую банкноту стоимостью в десять тысяч вон. Джинсоль даже не утрудила себя остановить её, чтобы отдать сдачу в две тысячи вон.—
Так же, как вчера и все ночи ранее, Джинсоль сидела на автобусной остановке. Она небрежно болтала ногами в воздухе, вцепившись руками в край скамейки. Ночь была ясная, а её мысли, наоборот, туманны. С тех пор, как закончилась смена, в голове крутились лишь образы высокой девушки, заставляющие кровь Джинсоль бурлить от гнева, и это вполне оправдано. Не важно, насколько красивой казалась ей покупательница, её ужасного характера было достаточно, чтобы для Джинсоль она потеряла всякую привлекательность (или она так думала). — Сэндвич был не таким уж и плохим. Джинсоль повернула голову на звук и её сердце тут же начало быстро биться в груди. Она опустила ноги на землю, пытаясь успокоиться. Перед ней стояла та самая девушка, о которой она не могла перестать думать, и отнюдь не в хорошем смысле. Джинсоль несколько раз моргнула, чтобы убедиться, что ей не чудится. — Что ты здесь делаешь? — А ты как думаешь? Жду автобус. Джинсоль перевела взгляд на пустынную дорогу и сосредоточилась на фонарном столбе на другой стороне улицы. Девушка сделала то же самое. — Сэндвич был вкусным, — повторила она. — Я знаю, — ответила Джинсоль. И они обе сидели в тишине, находя утешение в том, что впервые за долгое время они были не одни. Но это, конечно, они поняли лишь позже.—
Джинсоль не ожидала, что девушка снова появится на остановке следующей ночью, поэтому начала поступать так, как поступил бы любой нормальный человек в её ситуации — игнорировать. Она продолжила обдумывать прошедший день и строить планы на завтра, в то же время стараясь не дать запаху духов девушки сбить себя с мыслей. — Было бы неплохо поздороваться, — сказала девушка. — Я даже не знаю, как тебя зовут. — Суен. Джинсоль кивнула, не удостоив её и взглядом. Она продолжила приводить в порядок свои мысли, пока тихое стрекотание цикад, доносящееся из ближайшей бухты, заглушало шум большого города на вершине холма. — Ты всегда смотришь на одно и то же место, когда сидишь здесь? На тупой фонарный столб? Разве здесь нет вещей, на которые можно посмотреть? Например, на меня? — легко произнесла Суен, без сомнений пытаясь завязать разговор. Как потом выяснила Джинсоль, Суен относилась к тому типу людей, которые не могли оставаться наедине со своими мыслями. Это не так уж серьезно, просто ей не нравилась идея быть одной, когда она может… ну… не быть. Если честно, это проблема, потому что Джинсоль иногда было необходимо уединение. И сейчас она не очень оценила то, как Суен, девушка, которую она едва знала, рушила её одиночество. — Кажется, ты не очень любишь разговаривать, — пробормотала в ответ Суен и подняла руку, чтобы от неловкости почесать затылок. — Но все в порядке. Я буду говорить за нас обеих. Джинсоль хотела возразить. Она хотела заорать, послать девушку к черту (ещё мягко сказано), но не могла найти в себе силы произнести эти слова. — Может быть, ты неразговорчива, а может быть, ты ненавидишь меня за то, как я обошлась с тобой несколько дней назад. Это, кстати, абсолютно нормально, я не пытаюсь заставить тебя извиниться или ещё чего. Я признаю, что вела себя как, эм, — она на мгновение остановилась, подбирая правильное слово. — как сучка, — Продолжила. — Да, как сучка. Но в то же время я убеждена в том, что сказала. Ваш сэндвич слишком дорогой для заведения быстрого питания. У меня нет столько денег, чтобы тратить их на сэндвичи и все такое. Но да, думаю, я могла выразиться и получше. Ответа не последовало. Суен не приняла это близко к сердцу. — У меня тоже есть работа. Я работаю в ПК центре на, ээм, улицу дальше от твоего заведения. Думаю, в этом есть свои плюсы, в смысле, я могу бесплатно пользоваться компьютером. Но, к сожалению, мой босс полный придурок. Он постоянно пытается подкатить ко мне, а я чувствую себя абсолютно беспомощной, потому что не могу просто сказать ему нет, понимаешь? Не хочу, чтобы меня уволили. Нельзя этого допустить. Моя подруга Хасыль, ты не знаешь её, несколько дней умоляла босса устроить меня на эту работу. Я не могу так её подвести. К тому же, мне хорошо платят. А ещё я вижу его только по понедельникам. Поэтому я ненавижу понедельники. Ты студентка университета, да? Выглядишь как они. Все ещё не было ответа. Суен улыбалась, хотя знала, что Джинсоль этого не видела. — Кажется, я вижу свой автобус, — внезапно сказала она, встала со скамейки и отряхнула воображаемые пылинки с джинс. — Было приятно с тобой поболтать, даже если говорила только я. Впервые за десять минут, что они сидели вместе, Джинсоль решила сосредочиться на чем-нибудь, кроме фонарного столба через дорогу.—
Джинсоль рассеянно смотрела в окно, не обращая внимания на капли дождя, мешающие ей ясно видеть кампус. Её ручка лениво лежала на указательном пальце, и если бы большой палец не обхватил её снизу, она бы точно выпала из руки. Внезапный чих какого-то студента привел Джинсоль в чувство. Она медленно перевела взгляд с окна на читающего лекцию профессора и проморгалась на протяжении несколько секунд, чтобы окончательно вернуться в реальность, прежде чем начать списывать с доски. — О чем задумалась? — наклонилась к ней её однокурсница, Чонын. Она произнесла это тихо, чтобы не привлекать внимание профессора. — Ни о чем важном, — ответила Джинсоль, не отрываясь от доски перед собой. — Врешь, — прокомментировала её подруга. — Видела бы ты свое лицо. Это было совершенно, — Чонын на секунду замолкнула и попыталась повторить выражение лица Джинсоль. — Ты глубоко погрузилась в свои мысли, хах? Так скажи мне, — подобралась ближе, — о ком ты думала? Джинсоль повернула голову к Чонын, заметив играющую на губах у той ухмылку. — С чего ты решила, что это человек? — спросила она, защищаясь. — По твоей реакции. Так кто он? — Никто. — Ну же, Джинсоль, — проныла Чонын. — Скажи мне! Кому я могу рассказать? — Ты не знаешь этого человека. — Ох, — знающе кивнула Чонын. — Так теперь это кто-то? В какую игру ты играешь, Джинсоль? — Ни в какую, Чонын! — ожесточенно прошептала Джинсоль, но этим лишь больше развеселила подругу. — Отстань уже! Поговорим об этом позже.—
Джинсоль не знала, почему так много думала о Суен, и ей это не особо нравилось. Она ненавидела то, что в одну минуту она была сосредоточена на работе, а в следующую уже не могла думать ни о чем, кроме Суен и её дурацкого голоса. Она даже не так уж и хорошо знала эту девушку… Они едва разговаривали друг с другом. Так почему, почему она не могла выкинуть её из головы? — О! Ты снова здесь. В ответ Джинсоль кивнула. — Отлично. Если не возражаешь, я хочу ещё раз с тобой поговорить. Ты не обязана мне отвечать. Мне просто нужно выговориться. Джинсоль было все равно. — Хотя, неважно. Джинсоль все ещё было все равно. — Было приятно с тобой поболтать.—
Суен подошла ближе, прижав Джинсоль к стене. Джинсоль не могла оторвать глаз от красивой девушки перед собой и как олененок смотрела, как взгляд той блуждал по каждому сантиметру её лица. — Ты очень красивая, знаешь? — прошептала Суен, касаясь рукой чужой щеки. Блондинка и не пыталась бороться с румянцем, растекающимся по щекам и расцветающим на шее. — Ты самая красивая девушка на планете. — Замолчи, — слабо ответила девушка. Её голос был тихим, а стук сердца громким. — Закрой глаза, — попросила Суен, на что Джинсоль нахмурилась. — Зачем? — спросила она. — Просто закрой. — Я не хочу закрывать глаза. — Если не закроешь, я буду очень смущена во время этого. — Во время чего? — Этого, — пробормотала Суен и медленно наклонилась. Джинсоль почувствовала её горячее дыхание на своих губах… — Джинсоль! Лицо Суен было в нескольких сантиметрах от её лица… — Джинсоль! Джинсоль медленно закрыла глаза… — Джинсоль! — Что! Что! Что такое? — вскрикнула Джинсоль, резко поднимая голову с рук и в панике оглядываясь. — Соберись! Нам нужно сделать этот проект, он сильно повлияет на наши оценки, а мы ещё даже не начали работать! — отчитала Чонын и подтолкнула к Джинсоль ноутбук. — Верно, — Джинсоль неловко кашлянула. — Не знаю, что на меня нашло.—
— Не хочешь поужинать со мной? В ответ Джинсоль тупо уставилась на Суен. Та неловко засмеялась, потирая шею. — Так… Это значит нет или… ? Девушки неловко сидели на скамейке, в тишине смотря друг на друга, пока темнота ночи покрывала их. Фонарь, на который обычно глазела Джинсоль, начал мигать, лампочка постоянно включалась и выключалась, включалась и выключалась, включалась и выключалась. На мгновение шум проезжающих в Сеуле машин затих и они могли слышать только слабое жужжание электричества и собственное неглубокое дыхание. Время для Джинсоль остановилось. — Что? — выдохнула она, её голос был чуть громче шёпота. — Тогда неважно, — Суен кивнула, отвернувшись. — Забудь все, что я сказала. — Нет, подожди! — воскликнула Джинсоль и положила свою руку на плечо девушки, чтобы снова обратить на себя внимание. — Куда мы пойдём? Не знаю, заметила ли ты, но я здесь не живу… Я не знаю многих мест. Суен немного наклонила голову, скорее всего от удивления. Джинсоль заметила, как часто её глаза сверкали в лунном свете, и поймала себя на том, что следит за отблесками света в них. — Я знаю хорошее место, — ответила Суен. — На самом деле, оно недалеко от моей работы. Не возражаешь против курочки с пивом? Это все, что я могу себе позволить. Джинсоль засмеялась. — Да, звучит хорошо.—
Девушки смотрели, как курочка готовилась на гриле перед ними, и Джинсоль требовалось все её самообладание, чтобы не стащить кусочек. — Пахнет прекрасно, правда? — проговорила Суен. — Я уже сто лет никуда не ходила. Спасибо тебе. — Хм? — прогудела Джинсоль, чьё внимание привлекло пламя, на мгновение вспыхнувшее перед ними. — Думаю, ты уже можешь перевернуть мясо, Суен, — она подняла глаза. — И за что ты благодаришь меня? Я ничего не сделала. Суен улыбнулась. — Ты согласилась поужинать со мной. Ты не могла отказать мне, правда? — Не знала, что у меня был выбор. — О-го, — засмеялась Суен. Джинсоль наблюдала, как её волосы рассыпались по плечам, пока девушка сотрясалась от смеха. И на мгновение (всего лишь на мгновение) её взгляд задержался на ключицах. — Так теперь ты шутишь надо мной? — Суен наклонилась к ней, облокотившись о стол, её металлические палочки для еды беспечно болтались у неё в пальцах. — Мы теперь близки? Джинсоль тоже инстинктивно двинулась вперёд и подперла рукой подбородок. — Близки? — хмыкнула она. — Я так не думаю. — Ну, а я думаю. В этот момент они находились всего в нескольких дюймах друг от друга и ни одна из девушек не пыталась отстраниться. Джинсоль пристально смотрела в глаза Суен. В конце концов они опустили глаза на губы друг друга, боясь сделать то, о чем думали. — Хочешь выпить? — внезапно спросила Джинсоль. — Зависит от того… Как хорошо ты пьёшь? Я не пью с теми, кого уносит с первой кружки. — Заткнись, Суен. Наливай.—
У Джинсоль раскалывалась голова. Она пыталась уснуть уже несколько часов, но все, что у нее вышло — это сбросить одеяло с себя на пол. Она раздражённо выдохнула и прикрыла предплечьем глаза. Лицо горело. Она знала, что плохо переносит алкоголь. Она прекрасно это знала. Но почему же тогда предложила Суен выпить? «Я знаю почему», — тихо сказал голос в голове у Джинсоль. — «Тебе нужен был предлог, чтобы поговорить с Суен в более непринужденной атмосфере. Ты думала, что станешь ближе к ней, если вы обе будете пьяны. Но что же случилось вместо этого?..» Джинсоль закричала от раздражения и подняла ноги в воздух, чтобы побороться со смущением, которое окутало её, словно облако. — Ты такая глупая! — завопила она в темноту. — Ты такая глупая!—
— Суен, — позвала Джинсоль. Медленно. Целенаправленно. С надеждой. — Да, Джинсоль? — ответила Суен, прежде чем откусить кусочек курицы. — Я думаю… — Ты думаешь.? Джинсоль тряхнула головой, чтобы пробудиться от дремоты. — Я думаю… — Ты уже напилась? — засмеялась Суен. Счастливо. Громко. Искренне. — Ты выпила только две кружки. Ты даже не допила бутылку! Ох, Джинсоль… Как нам добраться до твоего дома? Джинсоль оживилась, её сонливость испарилась. — Дома? Ты хочешь забрать меня домой? — Воу… — Суен снова рассмеялась и, перекинув волосы за плечо, наклонилась вперёд, чтобы взять ещё кусочек курочки гриль. — Ты такая смелая, когда пьяная. Это мило. — Милая? Я? — Джинсоль указала на себя пальцем. — Ну, а кто ещё? — Мммм… — О чем же ты сейчас думаешь? — проговорила Суен тихим голосом. — Я хочу знать, что ты думаешь обо мне прямо сейчас. Я хочу знать, что ты вообще думаешь обо мне. Я хочу— — Я думаю, что ты красивая, — искренне ответила Джинсоль, со стуком поставив ещё одну кружку на стол. — Я думаю, что ты действительно очень красивая, Суен. — И в первый раз, но точно не в последний, Джинсоль увидела, как по лицу и шее Суен разлился румянец. — О-го… Ты покраснела? Из-за того, что я сказала? — гордо проговорила Джинсоль, слегка покачивая головой. — Заткнись, Джинсоль, — огрызнулась Суен, прикладывая холодные руки к своим горящим щекам, чтобы остудить их. — Хватит пить. Тебе уже достаточно. — продолжила упрекать она, забирая у Джинсоль кружку и бутылку со спиртным. — Не хочу, чтобы ты сказала что-то такое, из-за чего потом будешь жалеть— — Я думаю, что ты мне нравишься.—
Джинсоль сидела на скамейке у автобусной остановки и смотрела на свои ноги, беспечно болтающиеся над землёй. Она вздохнула, проведя рукой по волосам, и прислонилась к какому-то рекламному баннеру за спиной. Джинсоль могла почувствовать лёгкое гудение электричества. Её взгляд устремился на небо и бездумно остановился на звездах. Ей хотелось поговорить с кем-нибудь. Ей хотелось, чтобы Суен была рядом.—
— Привет. Джинсоль обернулась, её глаза удивлённо расширились при виде знакомой темноволосой девушки рядом с собой. — Привет, — поприветствовала она. — Где ты была вчера? Суен с полуулыбкой повернула голову в её сторону. — Мне нужно было подумать. — О чем? — Не знаю, как много могу раскрыть тебе, не поставив себя в неловкое положение. — Я понимаю… — Джинсоль закивала, хотя ничего не поняла. Обе девушки чувствовали неловкость, повисшую в воздухе, но не делали ничего, чтобы побороть её. Так они и сидели, в тишине, которая давила на плечи и затрудняла дыхание. Джинсоль не была глупой, она понимала, о чем Суен могла думать, даже если та не говорила ей, и она знала, что не может злиться на неё из-за её реакции. — Эй, — начала Суен. — Надеюсь, ты не думаешь, что я ненавижу тебя или что-то в этом роде. Ты мне правда нравишься, просто… Джинсоль ничего не ответила, боясь, что совершит ещё одну ошибку, если откроет рот. — Просто… Что, если наши чувства друг к другу не настоящие? Что, если мы просто ненадолго увлеклись? Мы видим друг друга только по десять минут каждый день, как два человека могут влюбиться вот так? Я очень мало знаю о тебе, Джинсоль, но в то же время мне кажется, что я знаю многое. Есть ли в этом вообще смысл? Джинсоль смотрела себе в ноги. — У меня уже были отношения, и если честно, — Суен остановилась, чтобы сухо усмехнуться. — Все они плохо закончились. Я всегда соблюдаю меры предосторожности и высчитываю свои шаги, но в итоге все заканчивается тем, что мне становится больно. Это неизбежно. Джинсоль хотела утешить её, сказать, что её случайное пьяное признание не должно давить на неё. Она даже на мгновение задумалась, не сделать ли вид, что это была шутка или что она не помнит ничего с той ночи… Но по некоторым причинам она не смогла заставить себя сделать это, возможно потому что часть нее не хотела притворяться, что ничего не было. — Поэтому, когда ты призналась мне… Мне нужно было о многом подумать… Потому что это было очень неожиданно, понимаешь? Никто никогда не говорил мне в лицо о своей влюблённости. Все передавали через друзей или… писали в Какао. Поэтому, когда ты сделала это… Я запаниковала. Вернувшись домой в тот день, я не могла перестать думать об этом. Я не могла перестать думать о тебе, Джинсоль. Ты безрассудная, беспечная и в то же время… очень чуткая. Ты бросаешься в омут с головой и редко думаешь дважды. И это заставило меня задуматься… Может быть, именно в этом была моя ошибка? Джинсоль открыла рот, чтобы ответить, но быстро передумала. — Я думаю, что мне нужен… кто-то как ты. Может быть, мне нужно утонуть в чем-то… или в ком-то. Может быть, хоть однажды мне не стоит задумываться о любви. Может быть, мне нужно просто рискнуть и пустить все на самотек. Сердце Джинсоль быстро билось в груди. Её руки поднялись к груди и крепко вцепились в ткань свитера. — Джинсоль, я пытаюсь сказать, что… ты мне тоже нравишься. И я не хочу думать о том, что может случиться в будущем, или о том, настоящие ли наши чувства. Ты нравишься мне сейчас. В этот самый момент. И я хочу увидеть, как далеко мы зайдём, не заглядывая в конец. Поэтому, Джинсоль, что ты думаешь? Джинсоль сделала глубокий вдох. Миллион мыслей пронеслись у нее в голове, мешая подобрать нужные слова. Но одна вещь была ясна: она больше не ненавидела автобусную остановку так сильно, как ей казалось.