Бедный Оли

«Глупая маленькая Элли попала в беду. Глупая, глупая, глупая. Она теперь спит под землей. Или на земле? Или вообще не спит?» Лиза, схватившаяся за голову, качалась вперед-назад заводной игрушкой. Саманта пила воду из чайника. Роза дремала в своей постели, не открывая черных, глубоких глаз. Нэлли читала книгу. Я, оторвавшаяся от своих мыслей, резала черствый хлеб. Электричество еще было, и холодильник исправно работал. В нем мы хранили овощи, консервы и, конечно же, булочки. Одна из них сейчас отправилась мне под нож. — Я его видела! — неожиданно воскликнула Лиза, и Нэлли с Самантой, встрепенувшись, приложили пальцы к губам, этим говоря ей: «Тихо, дурочка!» — Кого видела? — я же, отложив в хлебницу несколько ровных кусков, потянулась за маслом. — Оливера! Девчата замолкли. Время замерло. «Оли, один из тех людей, для которых жизнь была кончена. Кажется, в день его кончины ему исполнилось восемнадцать… Мы закопали его. Я закопала. У него были ужасные боли. Господи, он весь горел. Неужели?..» — Ты шутишь, да? — я, попытавшись улыбнуться, уронила масло. Нэлли подняла его. Ее голодный взгляд скользнул по продукту, но девочка все же отдала мне его. — Нет! — Лиза всхлипнула, вновь вернувшись в состояние безудержной качки. Обед был скромен. Один бутерброд с маслом и колбасой на одного человека. И стакан чая с сахаром. Только еда Розы оказалась нетронутой. Она так и не поднялась со своей постели, не открыла черных, красивых глаз. Ей было всего пятнадцать лет, когда ее клюнул воробей, залетевший в окно. И она постарела всего на пару дней, после чего умерла. Я вынесла ее во двор и закопала, не забыв прихватить с собой пожарный топор. «Если Оли ошивается здесь…» Взгляд мой пал на разрытую могилу, земля вокруг которой была перепачкана кровью. Под надгробием Элли же остался все тот же печальный холмик с парой сорванных ромашек поверх. Ужинали мы в тишине, сбившись в кучку, словно побитые щенки. Я, измотанная девушка двадцати с копейкой лет, и три напуганных до смерти ребенка. Мы даже не стали смотреть видео, как делали это каждый вечер на протяжении недели. — Это чтобы Оли не пришел? — спросила Саманта шепотом, и я кивнула ей. Она была милой светловолосой девочкой в больших очках. Долговязая и веснушчатая, в свои одиннадцать она была чуть ли не выше меня. — Он мне это подарил, — ткнула себя в значок на груди Нэлли, и Лиза что-то шепнула ей на ухо, залившись несвойственным для девятилетнего ребенка смехом. — Господи, да что же это… — я вовремя смогла заставить себя замолчать, после чего шепотом приказала детям ложиться спать. Они уже дремали, когда я, отодвинув штору, выглянула из окна. «Нам повезло, что досюда никакая зараза не доберется ногами… Только если по воздуху. Боже мой, в городе страшный хаос, здесь самое безопасное место, а мы сидим здесь, прячась от Оливера, словно от буки, выползающего из шкафа!» Немного поразмышляв, я вспомнила о том, что со мной только три ребенка, старшей из которых четырнадцать. По двору что-то ползло, прижимая голову к земле. Оно было странным. И стояло не на двоих ногах, а на всех четырех конечностях. «Собака?.. Нет, это не похоже на собаку. И на койота не похожа. Оно в рубашке… Рубашке Оли. Это Оли?..» Я, закрыв рот ладонью, отшатнулась от стекла в тот момент, когда то, что было воспитанником этого приюта, посмотрело на меня. Я не увидела блеска его глаз, но спустя мгновение он заорал. Заорал так, что мои ноги подкосились, а девочки проснулись, завизжав. — Тихо! — прикрикнула я на них… И окно разбилось, впустив в комнату свежий воздух, запах сырой земли и Оливера, сжавшегося в комок. Он, зарычав, кинулся ко мне, но, получив удар ботинком по лицу, отскочил назад, после чего кинулся в сторону кровати Лизы. Она не успела ничего сделать. Нэлли с Самантой, сбившись в визжащую кучу, онемели, птенцами разинув рты. Я же, чувствуя в воздухе соленый запах крови, потянулась за топором, прислоненным к стене. Оли же, застыв в углу, наблюдал за нами, словно бы выбирая. Спустя мгновение, когда кончики моих пальцев коснулись топорища, он снова заорал. И кинулся. На меня.