Плохая компания
Азирафель протянул руку. - Я рад нашему знакомству, - сказал он. Кроули пожал ее. - Ну, до следующего раза, - сказал он. - И знаешь еще что, Азирафель… - Что? - Просто запомни, что я всегда буду знать - в сокровенных недрах твоей души ты в достаточной степени сволочь, чтобы стать достойным любви. Т.Пратчетт, Н.Гейман “Благие знамения” Шурша гравием, к скамейке неторопливо приближался автобус, следующий до Оксфорда. Его водитель вскоре поедет в Лондон, сам не зная, почему. Кроули поболтал остатками вина на дне бутылки и посмотрел на Азирафеля. - Можешь пожить у меня, если хочешь. - Вряд ли моим это понравится, - с извиняющейся улыбкой ответил тот. В голове Кроули все еще раздавалось гудение пламени. Обрывки бумаги танцевали перед глазами. Он медленно заговорил. - У тебя больше нет “твоих”. И у меня тоже. Мы сами по себе. * * * Они сели в пустой автобус, и тот покатил в Лондон. Кроули вышел раньше и с ловкостью, присущей демонам, неверным мужьям и ночным обжорам, скрылся во мраке ночи, махнув на прощание рукой. Азирафель задумчиво смотрел в окно. * * * Идя по мокрому асфальту, Азирафель почувствовал что-то у себя под ногой и в свете мигалок разглядел обгоревшую деревянную вывеску “A.Z.Fell and Co”. Он со вздохом подобрал ее и тут заметил человека в форме, спешившего ему навстречу. - Ди Эс (1) Ваймс, - буркнул тот и продемонстрировал форменную бляху. - А вы, стало быть, мистер, э… мистер Фэлл, владелец? Азирафель посмотрел куда-то мимо констебля и подумал о старой еврейской присказке. Что-то вроде “спасибо, Господи, что взял в долг”(2)? Те чувства, которые он испытывал прямо сейчас, не походили на благодарность даже с самой большой натяжкой. Да и за каким дьяв… анг… да кем угодно, Богу одалживать его книги? Но, в конце концов, он был ангелом и понимал, что, если ради определенной цели должен был пострадать какой-то там книжный магазин с коллекцией, заботливо собираемой на протяжении шести (гребаных) тысяч лет, ну, что ж… Так тому и быть. К тому же, не будем забывать о Непостижимости. * * * - Сэр? - напомнил о своем присутствии полисмен. Он внимательно смотрел на стоявшего перед ним человека. Пальто и перчатки в августе, серьезно? Особенно перчатки. Он не доверял людям в перчатках, полагаясь на профессиональное чутье. Да и в целом впечатление тот производил подозрительное. Сержант задумался о том, сообщать ли сейчас владельцу о спешно удалявшейся фигуре, которую ранее заметил один из очевидцев, или пока не стоит. Мог ли этот Фэлл успеть переодеться в свое пижонское барахло и явиться на место поджога, как ни в чем не бывало? К этому примешивалось смутное осознание того, что автобус пятого маршрут никогда не останавливается в Лондоне. - Сэр, ваш магазин был застрахован? - Что? - очнулся Азирафель. - Нет, нет, я как-то не задумывался об этом. А почему вы спрашиваете? - Проводка, сэр, - многозначительно ответил констебль с выражением лица, которое недвусмысленно говорило: “Я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что это ты во всем виноват, так давай разберемся с этим по-быстрому”. - А что с ней? Я уверен, что все было порядке. Но, понимаете, может быть, свечи… мистер Шэдвелл… - Вот именно! С проводкой все было в порядке! - торжествующе воскликнул детектив. - Я выяснил кое-что на подстанции, и мы с пожарным инспектором все осмотрели. Она дала предварительное заключение. Какая все-таки… неприятность. Азирафель все сильнее сжимал деревянную дощечку пальцами в безнадежно выпачканных перчатках и молча слушал, вернее, пропускал мимо ушей болтовню полисмена. - Понимаете, - с довольным видом продолжал тот, - так обычно говорят: “проводка была неисправна”, но, судя по всему, она действительно ни с того ни с сего в буквальном смысле загорелась в одном конкретном месте, - он махнул рукой куда-то вглубь магазина, - и, стало быть, явилась причиной возгорания. Никакого замыкания и в помине не было. Тут он резко сменил направление разговора: - Где вы были сегодня вечером, мистер Фэлл? - На американской военной базе близ Тэдфилда, - рассеянно пробормотал Азирафель. Брови констебля поползли вверх. - И это может кто-нибудь подтвердить? - Ну, конечно, в конце концов, Кроули, - ангел болезненно поморщился от резкого запаха мокрого горелого дерева. - Кроули мог бы… Простите, о чем мы тут вообще говорим? Взяв себя в руки, он посмотрел на собеседника и, резко щелкнув у того пальцами перед носом, строго произнес: - В общем, так, любезнейший. Наша беседа вовсе не была, э, подозрительной, и все прошло так, как, э, должно происходить. Забудьте про военную базу, и про Тэдфилд, и про меня. Идите домой и, и… и купите жене цветы! - Но я ведь неженат, - задумчиво пробормотал Ваймс, глядя в пространство блаженно-остекленевшим взором. - Так женитесь! - нервно выпалил Азирафель и зашагал прочь. Детектив-сержант Ваймс почесал в затылке и, глуповато улыбаясь, посмотрел на стоявшую у служебной машины даму из пожарной инспекции. Дама кокетливо закурила. * * * Как вы, возможно, помните, лондонская квартира Кроули была воплощением стиля и имела декоративно-нежилой вид. В понимании демона квартира должна была отличаться от гостиничного номера, в котором никто не живет, разве что несколько более утонченным вкусом в интерьере. Все горизонтальные поверхности должны были оставаться пустыми, а количество мебели быть минимальным. Стоит только начать расставлять на столах и полках какие-нибудь идиотские безделушки или, что еще хуже, КНИГИ, как на них, вокруг них и под ними тут же заводится пыль, а пыль Кроули презирал даже сильнее, чем недостаточно зеленые комнатные растения. Разбросанные на стульях пледы, заваленные книгами, чайными чашками и черт знает, чем еще, журнальные столики или - бож.. дьяв… кто-нибудь, в общем, упаси - запах еды в квартире ассоциировались у Кроули не с домашним уютом, а с хаосом и беспорядком. Ему нравился хаос сам по себе, как абстрактное понятие, вселенская энтропия и все такое, но в этой квартире распускаться не было позволено никому. * * * Кроули мог бы сказать, что был удивлен позднему звонку в дверь, но он не был удивлен. По прошествии времени ему - в гордыне своей - даже начинало казаться, что он в некоторой степени начал постигать Непостижимость. В конце концов, куда еще мог отправиться ангел после этой истории с магазином? Азирафель стоял на пороге, прижимая к груди обуглившуюся по краям деревянную табличку “A.Z.Fell and Co”. Кроули заухмылялся: - Ба, “мистер Фэлл” собственной персоной! Ты все-таки решился составить мне компанию? - Мне кажется, я так привык к твоему обществу за последние шесть тысяч лет, что мне бы в пору научиться уже НЕ составлять тебе компанию, - у ангела сорвался нервный смешок. - Что же, оставайся и будь как дома. Впрочем, нет, я все еще помню, как выглядел твой дом, - Кроули с содроганием вспомнил полутемное захламленное помещение и громоздящиеся стопки книг, на которые он вечно натыкался, запах бумажной пыли и плесени, - так что постарайся быть как-нибудь иначе. * * * И он остался. Осталась и проклятая вывеска, которую Азирафель, войдя, оставил в прихожей, прислонив к стене. - Как твой бентли? - осторожно поинтересовался он, меняя тему разговора. Ему сейчас не хотелось думать о магазине и книгах. Воспоминания были слишком свежи и оттого болезненны. - О, в порядке, в полном порядке. Как новенький, - Кроули посмотрел на грязную вывеску и почувствовал легкий укол совести. - Послушай, зачем тебе эта рухлядь? - тоскливо спросил он, наблюдая за тем, как табличка сползает по стене на пол, оставляя на дизайнерских обоях уродливые полосы сажи. * * * В дальнейшем Кроули так и не смог уговорить Азирафеля избавиться от вывески. Она мозолила глаза, как клеймо, но, видите ли, могла “понадобиться”, когда магазин “снова будет открыт”. Оставались лишь мелочи вроде поиска подходящего помещения и, разумеется, покупки книг. Иногда Кроули даже подумывал о совершении небольшого демонического чуда, которое бы восстановило эти отвратительные пылесборники, однако воссоздание из пепла коллекции, которая формировалась несколько тысяч лет, никак нельзя было назвать небольшим по своему масштабу событием. Разумеется, он помнил эти книги и некоторые даже читал, хотя не признался бы в этом и на (ха-ха) Страшном Суде. Но с тех пор, как люди выдумали физику, демон побаивался игр с материей больших объемов, появляющейся из воздуха. Что-то там с этим было нечисто. * * * Шло время. Азирафель пропадал где-то, пытаясь восстановить хотя бы часть своей коллекции, которая на первое время нашла свое пристанище в квартире Кроули. Тот от скуки и не желая дышать бумажной пылью, заинтересовался майнинговыми фермами и свел знакомство с обладателями странных фамилий вроде Сабо, Накамото и Оксман. Его также несколько раз видели в компании Илона Маска. Кроули утверждал, что именно он являлся автором идеи теслы в космосе, поскольку это казалось “офигенно стильным жестом”, но Азирафель ему не верил. Они сходили в кинотеатр новую “Годзиллу” и “Богемскую рапсодию”, причем “Годзиллу” - дважды. Кроули сменил машину, приобретя на каком-то интернет-аукционе у парня с ником r.bachman вишневый плимут “Фурию” 1958 года. Ему было неловко продолжать пользоваться бентли, в то время как книжный магазин Азирафеля пребывал в скорбных руинах. * * * Ангел, к слову, оказался беспокойным соседом. Чего Кроули никак не мог ожидать, так это появления в своей квартире книжного шкафа. А потом еще одного. А потом хлам со всех книжных лавчонок мира начал расползаться по журнальным столикам. Более того, на тех же столиках начинали расползаться пятна от бесконечных чашечек кофе, чая, какао и, конечно, бокалов вина. Кроули со стыдом пришлось приобрести комплект подстаканников. Азирафель, в свою очередь, рассеянно кивал и продолжал ставить стаканы, как Бог на душу положит. Может, какие-то ангелы и являют собой воплощение мира и порядка, но этот конкретный субъект был ужасным неряхой во всем, что не касалось его костюма и маникюра. * * * Гардероб мог бы стать темой для отдельного разговора. Кроули, безусловно, обладал определенным вкусом в одежде, впрочем, с его точки зрения любой, кто избегает клетчатых галстуков-бабочек и носков им в тон, уже был небезнадежен. Он также имел весьма развитое воображение и твердую веру в собственные представления об окружающем мире. Черный цвет был очевидным выбором как для демона, так и для человека, который хотел хорошо выглядеть. Это было классикой, но в этом таился и определенный каприз. А когда весь твой гардероб состоит преимущественно из костюмов черного цвета, рано или поздно ты обнаруживаешь в собственном шкафу один-единственный черный костюм, который как бы являет собой квинтэссенцию чернокостюмности. Носить одну и ту же вещь, не снимая, Кроули помогал тот факт, что его представления о стиле включали в себя, в том числе, твердую убежденность в том, что стильная одежда по определению а) не мнется, б) не пачкается, в) не ветшает со временем. Поэтому поначалу Кроули был не против, когда его костюм в гардеробе потеснило несколько троек чудовищных пастельных оттенков. До тех пор, пока те не объединились и не устроили сеанс текстильного остракизма, а костюм оказался изгнан за пределы шкафа. * * * Иногда, обводя взглядом то, чем становилась его прекрасная, пустая, нежилая квартира, демон сравнивал себя с аллергиком, который, весело посвистывая, намазывает себе бутерброд арахисовой пастой. С удовольствием делая первый укус, тот расплывается в улыбке, а потом берется за ложку и начинает есть арахисовую пасту прямо из банки, просто стараясь не обращать внимание на ненавязчивый отек легких. В такие моменты Кроули казалось, что он сходит с ума (или, может, уже сошел), но, кажется, ему уже было все равно. И лишь одна мысль не давала ему покоя. - Послушай, ангел, - прошел ровно год дня экс-конца света, и Кроули пребывал в лирическом настроении, к тому же оба они уже порядком набрались. Он растекся по кожаному дивану в гостиной, изредка лениво болтая ногой. - Ты знаешь, я все-таки ужасно рад, что ты не сгорел в том пожаре. Ты же, типа, действительно мог умереть. Я имею в виду - вот был бы номер, а? Азирафель, сидевший с книгой на другом конце дивана с книгой, поперхнулся вином и нетвердой рукой поставил бокал буквально в паре миллиметров от одинокого подстаканника. Кроули стоически пронаблюдал, как капля вина сползла по ножке бокала и плюхнулась на столешницу. Капля не вызвала в его душе никакой реакции. Он, пожалуй, свыкся с нынешним положением вещей и находил в нем даже какое-то извращенное удовольствие. Кажется, у людей был какой-то психотерапевтический термин на этот счет. “Голландский синдром”(3) или что-то в этом роде. - Нет, позволь… Ведь, э, в каком-то смысле так и произошло, поскольку мистер Шэдвелл… - Да-да, ты, конечно, все равно развоплотился и все такое, и являлся ко мне духом бестелесным, ведь я как раз был, хе-хе, в духе для общения с духами, прости за каламбур(4)... Так, о чем это я? Ах, да. Магазин! - А что магазин? - Азирафель нервно улыбался. Он уже почти забыл о том прискорбном эпизоде, занятый встречами с торговыми агентами и коллегами-букинистами. Ему стало не по себе. - Ну, как так вышло, что Враг Рода Человеческого, Низвергатель Царей, Ангел Преисподней, Великий Зверь, именуемый Дракон, Князь Мира, Отец Лжи, Отродье Сатаны и Повелитель Тьмы... все время забываю, как там его зовут? - Адам. - Вот-вот, крутилось же что-то такое в голове. Как вышло, - Кроули перевернулся, поднимаясь и уперся одним коленом в диван; теперь они смотрели друг на друга, - что Адам, перезагрузив реальность, играючи восстановил мой бентли, а твой магазин так и остался в руинах? - Может, он просто забыл? - неуверенно предположил Азирафель. Он поерзал на своем сидении, от чего кожа пронзительно заскрипела “Лжец!”. - Забыыыыл? - недоверчиво протянул демон и, опершись одной рукой о спинку дивана, свободной рукой снял очки и уставился желтыми глазами на собеседника. Кроули слегка покачивало, что придавало ему сходство с той формой, в которой он и встретил начало всей этой земной заварушки. - Мир живет, свежий и обновленный, и никто даже не умер в тот день, а компакт-диски из моего бентли по-прежнему проигрывают лучшие хиты Queen. И только ты, пресссссветлый ангел, остался с носом, хм? За что Он тебя так возненавидел, за выбор одежды? * * * Азирафель вскочил с дивана и забегал по комнате, передвигаясь по несколько зигзагообразной траектории. Наконец, он остановился, выдохнул, нервно хлопнул в ладоши и замер, сцепив перед собой руки в замок. - Хорошо. Отлично. Итак… Адам вовсе не возненавидел меня. По правде говоря, он не просто восстановил мой магазин, я даже заполучил несколько первых изданий, которых у меня до той поры и не было. Кроули выронил очки и уставился на ангела. - Я что-то ничего не понимаю. Мы же были там вдвоем. Страшшшное пепелище. До тла! Финиш. Капут. - Дело в том, что я, в некотором роде, сам его сжег, - Азирафель виновато развел руками. - Чтоо? Но зачем? - Я не знаю, - простонал ангел. - Это было глупо. Получалось, что я, вроде как, лишился возможности, как ты говоришь, “повисеть” тут с тобой. И я подумал: “Да какого ч..черта!” Не знаю, что на меня нашло. Мне ужасно стыдно. - Позависать, а не повисеть, - автоматически поправил Кроули, как-то незаметно протрезвев. - Ты. Сжег свой магазин. Чтобы мы тут с тобой позависали. Ты притащил сюда какой-то пыльный мусор, ты ставишь свои чертовы кружки мимо подстаканников, и, повторюсь, ты сжег свой букини-мать его-стический магазин. Ради вот этого всего, - и он обвел рукой комнату. - Ты знаешь, что ты псих? Самый настоящий больной ублюдок! - Кроули откинулся на спинку дивана и хохотал в голос, размазывая по лицу выступившие от смеха слезы. Азирафель уселся рядом и легонько ткнул надрывающегося демона локтем под ребра. - Никакой я не псих. Просто связался с плохой компанией. И они оба рассмеялись. Сноски: (1) Детектив-сержант (2) Азирафель снова ошибается. Имеется в виду поговорка “спасибо, Господи, что взял деньгами” (3) Кроули имеет в виду стокгольмский синдром. Голландский штурвал к этой истории не имеет никакого отношения (4) Я приношу свои извинения за эту идиотскую шутку, выстраданную в попытке обыграть значение слов spirits (духи) и spirits (спирт, алкоголь), и беру всю ответственность на себя. Кроули бы придумал смешнееЧасть 1
9 июля 2019 г. в 21:33