Ты обязательно успеешь

Высокие ступени на входе в Бюро, залитые солнцем. Переливающиеся в теплом свете стекла здания. Далекие и яркие голограммы с плавным голосом Комиссы на фоне. Шумный, полный людей город внизу. И прекрасная девушка на большой лестнице, что приближается с каждой ступенькой. Эту картину он помнил лучше вчерашнего сна. Помнил с точностью до запахов и мелких мыслей в голове. — А… Аоянаги, тебя подбросить? Слышал, твоя машина в ремонте… Стройная красавица, сменившая деловой костюм на воздушный сарафан, быстро кивала и дарила ему драгоценную улыбку. С необычайной легкостью Риса следовала за ним. Нежная, изящная, хрупкая девушка… Казалось, она была для него ярче всей техники и природы. Поэтому он заботливо вел коллегу к машине, изо всех сил пытаясь продлить их время вместе. — Тебе нравятся животные? — неловко выдавал занятый дорогой Гиноза. Мельком бросая на него взгляд, Аоянаги на минуту погружалась в раздумья. — Видела несколько хороших фильмов о них, но все же… Не очень люблю. — Вот как. Просто у меня была собака, и я думал, тебе будет интересно… — Собака? Живая? — удивленно переспрашивала та, — Было бы здорово взглянуть. Так они заезжали за псом и шли втроем гулять. Без умолку болтая о питомцах, бродили по всем паркам и улочкам Токио. За разговором не уставали проходить аллеи и бегать по траве с задорными собаками. Гиноза и Аоянаги заскакивали в забегаловки, перекусывали бутербродами с кофе и снова поднимались на ноги. В таких вечерах умещалась целая жизнь, и Нобучика знал то с детства. Риса же чувствовала эту счастливую усталость впервые, в чем признавалась ему на лавочке старого парка. — Скоро сакура расцветет… Сходим посмотреть вместе? — неожиданно вырывалось у него. — Непременно, — кротко шептала девушка в ответ, — Я обязательно пойду. — Знаешь, что в обычных местах все цветы голографические? — Гиноза достал красиво оформленную карту, — Так как я член Токийского ботанического клуба, я смогу показать тебе настоящую сакуру. — Правда?.. — Правда. Обещаю. Они не расходились до поздней ночи, выжимая из тела остатки сил. Прощались, еле стоя на ногах, но так и не расставались в мечтах… Нобучика смотрел на теплую улыбку столь близкой Рисы и не мог сдержать переполняющих его чувств. Он бы хотел видеть Аоянаги всегда такой, как в тот день, — веселой и счастливой. И это Гиноза собирался сказать ей под лепестками вишневого дерева. Если бы он знал, что будет на следующий день, то не стал бы медлить. Рука дрожала, боясь почувствовать вибрацию коммуникатора вновь. Сердце отчаянно выбивало ритм звонка, оборвавшего мирное будничное дежурство. Он бежал сквозь темные переулки, снова и снова слыша тот голос из микрофона. Повторял ее имя и торопил медленный навигатор, чтобы найти источник кода 108. Спешно отдавал приказания подчиненным, в замешательстве теряясь в словах. Отчаянно молил, чтобы она дождалась его. И за очередным поворотом натыкался на темный силуэт у стены. …Гиноза видел ее испуганное лицо в крови. Чувствовал, как дрожащая рука тянется к нему за помощью. С ним она будет в безопасности. Он сделает все, лишь бы уберечь ее. Поэтому Нобучика кричал в коммуникатор об угрозе оттенку, брал израненное тело и уносил как можно дальше из заброшенного района. На бегу изо всех сил успокаивал ее. В сотый раз обещал, что все будет хорошо, и отдавал Аоянаги медицинским дронам… Новая встреча состоялась уже в белых стенах реабилитационного центра. То было всем, что он помнил о счастливых днях своей жизни. «Настоящие деревья в этом году расцветут чуть позже обычного… А карта действует пятнадцать лет. Ты обязательно успеешь, Аоянаги», — повторял Гиноза про себя. Почему он забыл тогда об этом? Почему закрыл глаза на настоящее счастье? Где пропадал столько времени?.. Работал, посещал сеансы терапии, с головой погружался в проблемы. Но никогда не думал о тех чудесных часах с Аоянаги и Даймом, в которые дышали его истинные чувства. Просто сумел вовремя отбросить — иначе бы Гиноза страдал. В памяти всплывал тот кошмар. У холодной стены сидела Риса — дрожащая, бледная, слабая. Вся в крови, как и разбросанные по земле доминаторы. Голос инспектора бессвязно звал его. Преступник, сумевший расправиться со всеми исполнителями, был уничтожен. Аоянаги выжила. Тогда ее оружие оказалось неисправным, и она успела в последний момент… Теперь уже поздно. У Гинозы было достаточно времени подумать над многим. Не на все нашлись ответы, но он не мог стоять на месте в сомнениях. «Прости, но… полюбоваться сакурой… не получится. Мне очень жаль», — звенело в ушах. Нобучика бы отдал все, чтобы вернуться в это воспоминание. С радостью бы вновь обрел потерянное время. Однако пошел дальше, зная, что взамен утраченного дается что-то новое. *** Он снова стоял на той лестнице. Стоял под затянутом тучами небом, ощущая сильные порывы ветра и погружаясь в свои мысли. Приближающийся дождь Гинозу не пугал. — Передай инспектору Цунемори глубокую благодарность за помощь в этом деле, — вместо приветствия бросила глава второго отдела. Темный полицейский дрон отпустил его, доверив инспектору, а Гиноза молча последовал за начальником по грязным ступеням. В голове кашей путались материалы расследования, да и сказать было нечего. Внизу их уже ждала заведенная машина. — Нет, мне стоит поблагодарить за все тебя, — сказала та, — Все-таки ты решил возиться с этим в выходной. Она была мрачнее тучи. Уверенная в себе, сильная, но уставшая от всего на свете. Аоянаги держалась из последних сил. Все еще крепкое тело изводило вечное напряжение. Инспектору не помогали уже сильные таблетки. Ее мысли заняты последним делом, а свободное время забито сеансами терапии. Но его это уже не касалось. Отныне он был далек от нее. Ему оставалось лишь верить, что все будет в порядке. Нобучика оставил ее на правильном пути одну, а значит, должен помочь хоть отдалением. И все же Гиноза не удержал в себе давно волновавший его вопрос: — Ты успела сходить на цветение сакуры? — А? — с удивлением переспросила Риса, — Не успела. В прошлом году в это время было собрание по делу, в позапрошлом — резкое повышение стресса… Надеюсь, в этом схожу. Исполнитель вздохнул и опустил взгляд. Он не мог винить ее, ведь сам когда-то был таким же. — Ты обязательно успеешь, Аоянаги, — улыбнулся Гиноза, протягивая ей все еще действительную карту Токийского ботанического клуба.