***
В час дня в воскресенье Стайлз сидит в кафе за углом и вместе с Корой ждет, пока ей принесут ее отвратительное пойло. Настроение ни к черту. Встань в 10 в выходной, привези подруге ее готовый проект через весь город, чтобы заодно посидеть послушать новые сплетни в убогой кафешке, где, о мой Бог, подают только черный кофе, который Стилински ненавидит от слова чрезвычайно. Коре нравится. Стайлз молчит, потому что с младшей Хейл ему хорошо, просто не в выходной непонятно где. Он думает о своем вчерашнем вечере с мороженым, о кровати и комиксе с бэтменом, ждущими его дома, пока Кора кратко обрисовывает свою очередную непонятную ситуацию в ее отношениях с Лиамом. Стилински откровенно не понимает, в чем проблема, учитывая, что Данбар терпит абсолютно все ее Хейловские выходки, предпочитая носить девушку на руках, а не зацикливаться на неловко брошенных словах. Поэтому ее опасения: «На этот раз он действительно бросит меня», - совершенно не обоснованы. «Да они созданы друг для друга» - думает Стайлз, когда Кора по новому кругу заводит свою романтическую шарманку. Такая строгая, вечно сердитая девушка, которую никто по доброй воле обидеть не рискнет, а в отношениях – нежный цветочек, ей богу. - Кстати, сейчас мой брат приедет, я забыла дома твою книгу, так что подожди еще 10 минут, а мне через пол часа в университете надо быть, - неожиданно заявляет Кора. Стайлз выпучивает глаза, как маленький ребенок: - А как же Лиам? - Потом поговорю с ним, ты прав, это не может отразиться на нас настолько сильно. Стилински прокручивает в голове то, что успел ей насоветовать и, вполне может быть, там присутствовало что-то подобное. - Стой, а твоему брату это разве не сложно? Не стоило. Он ведь не живет с вами, что если большой страшный Хейл захочет выпустить мне кишки?.. - К маме заезжал, - коротко бросает подруга, уже натягивая куртку. – Все, я пошла, не волнуйся, он мягкий, как плюшевый мишка. Когда Кора выходит из кафе, Стайлз упорно пытается представить себе огромного плюшевого медведя с ее чертами, но получившаяся картинка больше напоминает нового персонажа для фильма «Чужой». Затем ему приносят ее успешно забытый кофе, от одного запаха которого у Стилински кишки трубочкой сворачиваются. Из чего они его делают? Таким ароматом покойников бы будить. Но когда в забегаловку заходит высокий-широкий-со-всех-сторон-протрясающий брюнет, Стайлз рефлекторно сглатывает. Ему бы такого… медведя. - Не плюшевый, вот ни разу не плюшевый, - бормочет Стилински себе поднос, делая жест рукой этой сексуальной версии гризли. Дерек заходит в кафе, в эту жуткую дыру, кофе в которой исключительно под стать атмосфере, оглядывается, находит глазами фигуру машущего ему парня, подходящего под описание Коры, и направляется прямиком к его столику. Парень неловко, но широко и искренне улыбается Хейлу, это приятно, учитывая тот крюк, который пришлось сделать, чтобы от маминого дома добраться сюда. Дерек отмечает россыпь аккуратных родинок на коже цвета топленого молока и глаза, как бы это описать… оттенка карамельного космоса. Хейл думает, что не против увидеть этого теленка у себя дома, когда садится на место напротив. - Привет, я Стайлз. Извини, что пришлось ехать сюда из-за какой-то книги. Надеюсь, это не было затруднительно? – лепечет Стилински, пытаясь смотреть собеседнику исключительно в глаза, как учила мама, а не как учит член, на то, как выразительно сильно облегает мускулатуру собеседника его темная футболка. – Хочешь кофе? Дерек собирается вежливо ответить, но резкий запах любимого сестрой отвратительного кофе заставляет поморщиться от отвращения. Господи, он пьет эту мерзость без молока и сахара. - Ничего, не сломался, - сквозь зубы цедит он, подавляя резкий приступ тошноты. Улыбка сходит с лица Стайлза. Ну вот, красавчик оказался высокомерным. Небось увидел, как Стилински на него восхищенно смотрит и задохнулся от рвотных позывов, вон как скривился. Ничего, не больно надо было. После неудачного опыта с Лидией и Джексоном его уже не удивляет подобное отношение. - Можно мне мою книгу? – холодно спрашивает Стайлз, поднимаясь из-за стола. – А то мне уже пора. Дерек удивленно протягивает томик «чего-то там и механика» и смотрит, как «теленок» бросает в ответ спасибо и уходит. Хейл еще некоторое время пытается испепелить ненавидящим взглядом напиток. Надо было выпить. Но… если бы он не удержался и выплюнул эти помои на стол, то произвел едва ли лучшее впечатление. Впрочем, с человеком, у которого такой дурной вкус, у него, совершенно точно, нет ничего общего. Стайлз, выйдя из кафе тут же спешит в ближайший магазин, заесть этот невыносимый запах чем-нибудь сладким. И как у Коры может быть такой брат.***
Второй раз они пересекаются спустя почти месяц, когда Стилински приезжает в обитель Хейлов, чтобы помочь Коре испечь Лиаму печенье. В доме по какому-то нелепому стечению обстоятельств оказывается только сама Кора и Дерек, который теперь пялится на Стайлза так, словно тот пообедал его любимой рыбкой. Впрочем, ничего такого, что могло бы помешать Стилински печь его обожаемое печенье нет и быть не может. Они уже промышляли этим с подругой в прошлом году, когда надо было уломать Данбара на одно дельце. Однако в этот раз Хейл каким-то непостижимым образом уломала сладкоежку Стайлза испечь партию соленого печенья из горького шоколада лично ей. - Боже, какая же это гадость! Как можно не понимать смысл шоколада? Он должен делать людей счастливее, а на это способен только сахар и кокаин! Раз второе запрещено, то остается только сладость, понимаешь? – причитал Стилински в течение всего процесса, на что Кора только вздыхала, нравоучительно напоминая о том, что каждому свое. - Откуда только берутся такие сладкоежки? Вы с Дереком с другой планеты что ли? - С Дереком? Ты шутишь, это невозможно! -Ну-ну, - лукаво улыбаясь, отвечает Хейл, но Стайлз все равно не верит ей. Ага, как же, знаем мы, какой он плюшевый, а теперь и сладкоежка. Когда Дерек спускается из кабинета отца вниз, уже собираясь поехать домой, непонятно откуда появляется Кора: - Стой, куда! Сначала попробуй печенье, Стайлз там такого навернул – пальчики оближешь, - воодушевленно говорит она, как будто это действительно шедевр. – Живо на кухню, только все не съешь! Дерек вспоминает про свой холостяцкий пустой холодильник, потом про треклятые яйца, которые купил себе на ужин, и, долго не думая, идет на кухню, откуда доносится крышесносный запах шоколада. На столе две тарелки с печеньем, и ни души. Выглядит крайне аппетитно. Дерек аккуратно берет с ближайшей емкости красивую, политую шоколадом и украшенную цитрусами печеньку и целиком бросает в рот. Но вместо желанной сладости на языке оказывается нечто ужасно горькое, так что от неожиданности, он сплевывает это назад в руку. В этот момент с фразой: «Кора, я нашел ее», из-под стола поднимается Стайлз и видит, что чертов гризли собственной персоной с отвращением сблевывает результат его трудов.***
Однажды Дерек разрешает Коре погостить с друзьями у него, пока он будет на работе при условии, что все будет крайне цивилизовано и самое главное – чисто к его возвращению. Хейл приезжает уже вечером, уставший и мечтающий об отрезвляющей пробежке. Компания сестры в полном сборе восседает у костра рядом со старым сараем. Благо, у дома их почти не слышно, так что Дерек решает «ребятню» не разгонять. Однако напомнить о себе стоило. Хейл неспешно подходит со стороны сарая. Ближе к костру сидят Лидия, Кора и незнакомая Дереку девушка, которую со спины обнимает, как его, Скотт, кажется. Лиам подбрасывает веток в огонь, а дальше всего от наблюдательной точки Хейла стоят Стайлз и парень Лидии… Джексон? Последний что-то тихо бормочет, на что все резко начинают фыркать, а голосом Стилински до Дерека доносится: - … да спортом занимаются только те, кому больше заняться нечем. Когда уродился и умеешь только ходить взад вперед, вот и тренируешь единственный талант. Так и становятся бегунами. Хейл молча сжимает кулаки, думая, что, наверное, все кроме Коры, кто не любят сладкое, абсолютные мудаки по натуре, и идет бегать. …Стайлз как обычно не может не вступить в словесную перепалку с Джексоном, потому что тот просто самый невыносимый человек на Земле, который своим поведением будто окунает весь мир в болото. - Признай, все выдающиеся спортсмены чем-то похожи на меня. В то же время только неудачники могут стать Стайлзом Стилински. – последнюю фразу он говорит тихо и особенно ядовито, чтобы особенно досадить парню и при этом не выбесить Лидию. - Тогда спортом занимаются только те, кому больше заняться нечем. Когда уродился и умеешь только ходить взад вперед, вот и тренируешь единственный талант. Так и становятся бегунами, не так ли, Джексон?***
Первый день июля - день рождения Коры. Дерек снимает ресторан, оплачивает прочие расходы, но, украшениями и организацией занимаются Лидия и, о Господи, Стайлз. К счастью, для Хейла отмазка чрезвычайно-занят-на-работе-буквально-круглыми-сутками неоспорима, и на протяжении всей подготовки, ему только выписывают чек и присылают фотографии интерьера. Однако на сам праздник отмазка не распространяется, сестра, конечно же, хочет видеть его лично. Дерек изо всех сил старается натянуть на лицо улыбку, но судя по вздрогнувшему прохожему, получается скорее злобный оскал. От одной мысли, что там он встретит этого ужасного человека, который будто живет для того, чтобы создавать вокруг Дерека наиболее идиотские ситуации и подчеркивать его одиночество, Хейла одолевает острое желание резко развернуться и отправиться домой, пока не поздно. Но в дверях ресторана уже стоит Лидия, чтобы поприветствовать его, и отвертеться уже не представляется возможным. - Добрый день, - дружелюбно здоровается девушка, сразу же утягивая его в зал. Дерек не успевает опомниться, как стоит посреди огромного коридора, впереди виднеется зал со столами, где уже толпятся гости, играет какая-то попсовая музыка, справа бар, где, похоже, Хейл и обоснуется. Однако Лидия не дает ему сразу же забиться в темный угол с бутылкой виски, желая показать ему плоды своего отменного вкуса и организаторских способностей, поэтому тут же тянет его дальше на импровизированную экскурсию. «Это день рождения твоей любимой сестры, Дерек, надо держаться, отставить дезертирство»,- но самовнушение тут же перестает работать, как только из центра толпы показывается Стайлз в чересчур обтягивающих джинсах. Это кажется настоящим преступлением, - самому странному человеку на свете, который терпеть не может Дерека, просто нельзя носить такие джинсы. Это заново выбивает его из колеи, но тут в дверях показывается Кора и все внимание сразу же переключается на нее, что позволяет отвлечься. Праздник проходит хорошо, просто отлично. Кору завалили подарками, поздравлениями, даже стихами и шариками. Все это под ее любимую музыку в перерывах между смешными роликами и играми, которые даже Дереку со стороны показались достаточно веселыми. Более того, оказалось, они арендовали не ресторан, а какую-то площадку с тремя залами, в одном из которых находился зал со сценой и столами, во втором караоке и танцпол, а в третьем и вовсе релакс-зона с огромным экраном метров на пять и уютными пуфиками. Пока все веселились, Хейл надеялся под шумок переместиться в кино-зону с бутылкой виски и как следует отпраздновать. Все равно пьяными уйдут все, никто и не подумает, что Дерек как-то выбивается из общей массы празднующих. Лора не смогла приехать из-за командировки, Кора слишком занята гостями, чтобы уделить его одинокой депрессивной натуре достаточно внимания, так что он может пуститься хоть во все… - Дерек, -тут же радостно восклицает сестра, заметив его на пол пути к бару. – Помоги, пожалуйста, Стайлзу принести еще вина из фургона, – говорит она, как будто это самая простая просьба на свете, и, конечно, попросить она может только его. После чего просто оставляет Стилински перед Хейлом и убегает дальше развлекаться с гостями. - Привет,- как можно более дружелюбно говорит Стайлз, натягивая на себя улыбку. Дерек пытается повторить этот жест, но выходит нечто похожее на прощание с ненавистным покойником, нежели приветствие. Впрочем, Стилински этому совсем не удивлен, на секунду в глазах мелькает разочарование, которое тут же переходит в холодную отрешенность. - Нам туда, - Стайлз кивает в направлении выхода, а Дерек не находит, что сказать в ответ и молча следует за ним. С одной стороны Хейл находит Стилински крайне привлекательным. Да и Дерек сам виноват, что в первые две встречи, сначала не принял кофе, а затем и вовсе надругался над его печеньем, но… Никто не заставлял Стайлза так реагировать на эти два неловких недоразумения. К тому же между ними нет совершенно ничего общего, у них банально разные кармические поля, поэтому когда они пересекаются, то разрушают зону комфорта другого. Хоть до встречи с этим парнем Хейл и не верил в эту чушь. Стайлз понятия не имеет, чем вызвал такое свинское отношение у Дерека, поэтому по умолчанию стал считать, что просто противен последнему. Хоть это, безусловно, обидно, ибо Хейл – это… воплощение всех его тайных сексуальных фантазий в одном человеке. Если бы он не был таким подонком, Стилински, определенно, попытался бы подкатить. - Вот эти две коробки,- резюмирует Стайлз. Дерек по привычке сгружает одну коробку на другую и с легкостью подхватывает обе. Стилински шокировано замирает: - Эй, ты чего? Они же тяжеленные! – Стайлз больше, чем просто уверен в этом, так как сам загружал их в машину. В каждой по 8 бутылок, между прочим. - Вот именно, - соглашается Дерек и направляется назад в помещение. – Показывай куда. Стилински еще мгновение удивленно пялится вслед широкой сильной спине, но вовремя приходит в себя и обгоняет Хейла, показывая дорогу. Вместе они разгружают выпивку в баре, когда их находит Лидия. - Устали? Там освободилась кино-зона, и я забила ее только для вас на ближайшие два часа, можете выбрать какой-нибудь DC-фильм и насладиться одиночеством. Дерек думает, что, похоже, сейчас никто не понимает разницу между хорошим и кино и хорошим комиксом, когда Стайлз возмущенно произносит: - Лидия, пожалуйста, не путай, все знают, что лучшие комиксы у DC, лучшие фильмы у MARVEL! Никто не смотрит на их недобэтмена, после того, как увидит сольник Железного Человека, понимаешь? Хейл впервые чувствует, будто кто-то снял с его языка слова, которые он не собирался произносить. Девушка замечает эту перемену на его лице, тут же хитро прищуриваясь. - Ладно-ладно, идите вместе отдохните, - и с тоном человека, который знает больше, чем все остальные, добавляет: - Кстати, Стайлз, Кора сказала, что теперь на тебе новая ответственная миссия – не давать Дереку киснуть в одиночестве. Так что давайте, мальчики, развлекайтесь. Стилински хотел возразить, что теперь-то развлекаться он уж точно не будет, но Лидия уже скрылась в толпе. Дерек постарался затравленно вздохнуть как можно тише, но даже при том, что музыка грохотала изо всех сил, ему показалось – это слишком громко. Будто Стайлз прислонился ухом к его легким и только и ждет, чтобы он проявил слабость. Ладно, все равно Стилински не станет проводить с ним этот вечер, надо всего лишь по-тихому слинять под шумок, избегая неловкой ситуации. Хейл уже вспомнил свой идеальный план с бутылкой, хоть и с сожалением отказываясь от возможности посмотреть фильм на огромном экране в пустом зале, но тут Стайлз неожиданно объявил: - Ну что, ты иди в зал, а я за мороженным? Что-нибудь еще взять тебе? - Мы будем смотреть фильм? - А то! Весь зал наш! Мстители? - Человек Паук? – сам не зная почему, произнес первую пришедшую в голову мысль Дерек. - Только не Тоби Магуайр! - Эндрю Гарфилд, конечно… - Чувак, ты серьезно? – Стайлз выпучил свои карамельно-космические глаза, поймав не менее удивленный сложившейся ситуацией взгляд Дерека. – Обожаю. Как-то так получилось; они вместе смотрят любимый, похоже, для них обоих фильм в пустом помещении ровно посередине, потому что, как оказалось, Дерек ненавидит первые ряды, на них у него начинают болеть голова из-за проблем со зрением, а Стайлз не садится на последние из-за дурных ассоциаций касательно его походов с вечно целующимися Скоттом и Эллисон. Когда они заходят в зал и Стилински восклицает: «Середина – самое то, для отличного фильма», Хейл уже приметил для себя место прямо по центру. Они не сговаривались, честно, но. Словно по волшебству, они, казалось, начали мыслить об одном и том же. После того, как Стайлз протянул Дереку ванильное мороженное, он не выдержал: - Это Кора тебя подговорила меня разыграть, да? - В каком смысле? – Стилински в который раз за день настороженно уставился на Хейла. - В том, что тебе не может нравиться мой любимый фильм, место в кинотеатре и даже мороженное? Скажи еще, что резко увлекся спортом? - Прости… что? Ты хочешь сказать… но я думал, ты ненавидишь сладкое! Ты должен был отказаться от этого идеального ванильного блаженства, потому что ты… чертов офисный сноб, как из мультика «Рождественская история», ненавидишь веселье, сахар и не умеющий расслабляться! – Стайлз выглядит настолько пораженным, что Дерек не смеет усомниться в его искренности, на него почти кричат, а эти глаза, чтоб их, смотрят с таким непониманием и надеждой… - Кто тебе это сказал? Я обожаю сладкое… - Ты плюнул мое печенье! - Оно было горьким! И то кофе тоже - самая… - … самая отвратительная вещь на свете! – в унисон произносят они, и, словно заново встретив друг друга, начинают заново осматривать собеседника. - А что не так со спортом? - первый спросил его Стайлз. - Ты его ненавидишь, - уверенно отвечает Дерек, но Стилински выглядит еще более ошарашенным. - Я два года сидел на скамейке запасных в команде по лакроссу, прежде, чем меня выпустили в основной состав, думаешь, в таком случае, стал бы?***
Они разговаривают не менее двух часов более, чем обо всем. Затем Дерек неуверенно предлагает выпить, а Стайлз смущенно достает из сумки вовремя заныканную бутылку коньяка, которую они разливают в найденные бумажные стаканчики, а на закусь идут печеньки, которые, как оказалось, тоже испек Стилински. Хейл «стащил» их еще в начале вечера, как средство борьбы с отвратительной несправедливостью этого дня. Время течет так невероятно быстро, что Дереку кажется, что кто-то действительно заставил Землю вращаться быстрее. Так не бывает, но в тоже время бывает, потому что вот она – реальность. Их время уединения давно истекло, но никто так и не захотел после выпивки придаться хорошему кино, поэтому они просто сидели и болтали, наслаждаясь относительным одиночеством. Надо признать, такое одиночество Дерека устраивало. В какой-то момент,когда Стайлз почувствовал, что у него, господи-боже, болит горло от этой болтовни, Хейл, резко смутившись, спросил: - Хочешь посмотреть завтра на самый сногсшибательный рассвет? - Ты серьезно? – аж подскочил Стилински. Неужели этот парень действительно плюшевый? Это же такая романтика! – Только я ни за что не проснусь… - А если я разбужу?..***
Они добираются целую вечность. Когда Стайлз снова приходит в себя, его уже прижимают к стене самые охренительные руки на свете, и, это не шутка, сам Дерек Хейл страстно целует его, спускаясь влажной дорожкой по шее к груди, ставя засосы направо и налево, вылизывая все, на пути к ширинке стайлзовых, мать его, самых развратных во вселенной джинсов. Стилински пошло стонет в губы, Хейл рычит, забрасывает его ноги себе на бедра и тащит в спальню, до которой они просто-напросто не успели дойти.***
Утром Дерек впервые за долгие годы не просыпается на рассвете, первым встает Стайлз, в районе восьми, и идет готовить завтрак. Холодильник встречает огромным количеством яиц, заставивших Стилински вздохнуть: «Да ладно! Зачем столько? Это же гадость». Когда Хейл сонно выползает на кухню, Стайлз уже раскладывает стопки банановых блинов по тарелкам. Чертова совместимость, иначе не скажешь.