Признание самому себе

После долгой депрессии снова испытывать эмоции было странно. Словно раньше Хэнк слышал все звуки через воду или откуда-то издалека, а тут внезапно кто-то включил громкость на полную мощность. И контрастности добавил. Перемены сбивали с толку, и временами хотелось куда-нибудь спрятаться от всего мира, но он не мог. Не имел права. Рядом был Коннор, который нуждался в поддержке. Поэтому Хэнк, сжав кулаки, начал решать свои проблемы. Нашёл отличного психотерапевта, извинился перед друзьями — в первую очередь перед Джеффри — занялся здоровьем и домом. Это стоило немало нервов и денег, но уже через месяц ему стало легче дышать, появились силы жить, а не существовать. Но битва была не окончена, и Хэнк продолжал сражение за самого себя. И почти всё это время он пересекался с Коннором, который решал проблемы своего вида. Несмотря на них, глаза Коннора сияли таким восторгом, когда он видел успехи Хэнка, что даже было немного стыдно. Но Хэнк лишь добродушно отмахивался от поздравлений Коннора, которые волей неволей грели душу, и пытался вникнуть в проблемы Коннора. Он хотел помочь, чем мог, а Коннор его помощь с радостью принимал. Через полгода Коннор сумел устроиться в полицию. Хэнк с восторгом смотрел, как он снова вливается в рабочий процесс, какую радость испытает от любимого занятия. Рвение Коннора восхищало. То, как он готов был зубами вгрызаться в тонны макулатуры, чтобы отыскать клочок полезной информации. Настойчивость Коннора будоражила. Если он что-то хотел, то кидал все ресурсы на достижение цели. Тем более детективная работа ему была ближе политической, и тут он ощущал себя очень хорошо, как рыба в воде. Благодарность Коннора смущала. Хэнк не считал свой вклад прям уж таким большим, но Коннор лишь возмущённо доказывал обратное. Упрямство, манера речи, то, как он решал проблемы. Из запутавшегося девианта Коннор превращался в уверенную в себе личность. Хэнк, который в это же время продолжал восстанавливать самого себя, не мог не очароваться Коннором и поддерживал всеми силами, получая взамен тоже самое. Хэнк не давал определения того, кем был для него Коннор. Он просто был. Но прошло ещё несколько месяцев общения, и Хэнк осознал, что засыпает с мыслью о Конноре, его делах, его мыслях, и в повседневной жизни о нём вспоминает: музыкальная группа, которая нравится Коннору, новое место, которое ему надо будет показать, всякие бытовые мелочи для квартиры Коннора и прочие простые мелочи. Вдобавок Хэнк начал на него любоваться, хотя раньше искренне считал внешность Коннора придурковатой. Может, дело было в новом взгляде, стиле в одежде, осанке, голосе. Когда Хэнк в очередной раз залип на тембр, с которым тот допрашивал подозреваемого, пришло осознание. Он любит этого андроида. Хэнк пошире открыл глаза и уставился на Коннора, ощущая быстрый стук своего сердца. Давно не испытываемое Хэнком чувство вероломно к нему подкралось и сжало, подобно спруту. Он растерялся и поступил так, как обычно поступал в такой ситуации. Начал вести себя как идиот. — Лейтенант, я закончил, хотел бы… — Извини, Коннор, мне срочно отойти по делам: живот прихватил, — и пока Коннор не начал предлагать помощь, сбежал в туалет. Благо Коннор за ним не пошёл, а ведь раньше мог, пока Хэнк ему про личные границы не рассказал. Ополоснув лицо холодной водой, Хэнк очумелыми глазами посмотрел в зеркало. В нём он видел немолодого влюблённого по самые помидоры идиота. Господи Иисусе, как другие этого не заметили? Вспомнил Коннора, попробовал разозлиться. Вот как этот засранец посмел украсть его сердце? Неудачная попытка, потому что даже в голове он не смог сказать это грубо. Хэнк хихикнул и прикрыл глаза рукой. Приехали. Долбануться можно. И что с этим прикажете делать? Коннор ни к кому не демонстрировал романтический интерес, решая сначала личные андроидские проблемы, потом отдаваясь работе и познанию себя. Совсем не хотелось пугать его своими чувствами, если он даже и не думал об этом. Хэнк психотерапевту об этом не расскажет. И вообще надо было как-то скрыть, что он и попробовал сделать. Целую рабочую неделю Хэнк пытался сократить время, проведённое вместе, используя наидурацкие отмазки. Старался поменьше смотреть в сторону Коннора, меньше думать о нём и вообще выглядеть естественно, словно он не влюблён в Коннора, а по ночам занимался рефлексией. Ну не могло сердце, тоскующее от нехватки любви, немного подождать? Им обоим было нужно время: Хэнку полностью отойти от депрессии, а Коннору влиться в этот мир. Поэтому он считал, что поступает правильно. Это оказалось плохой идеей. Во-первых, Хэнк, стараясь не вести себя как влюблённый идиот, так себя и вёл. Даже ему это было понятно, а как это выглядело со стороны? Хэнк не хотел знать. Во-вторых, подсознание начало подкидывать во сны то, что Хэнк днём старательно гнал прочь из головы. И на кой ляд он давным-давно прочитал статью про секс-андроидов? Даже мысль, что Коннор, с большой вероятностью, анатомически не соответствует человеку на сто процентов, не спасала. В-третьих, на душе тут же поселилась тоска, поскольку к Коннору его тянуло незримой силой. И, наконец, Коннор некую отчуждённость заметил. Не понял причины, постарался разобраться и даже несколько расстроился. — Хэнк, моё общество тебе надоело? — С чего ты это взял? — Ты избегал меня на этой неделе… Я что-то сделал не так? Коннор старался говорить ровно, но Хэнк чувствовал, что в этих словах скрывается обида. Коннор — серьёзный малый, уверенный в себе, стойкий и решительный, но отчуждённость Хэнка его задела так, что у него не получалось это скрыть, несмотря на все усилия. Или Хэнк просто настолько к нему привык, что научился распознавать малейшие тонкости в интонациях Коннора. Сердце рвалось к нему, хотелось обнять, приласкать, и Хэнк сдался. Он не мог без Коннора, пора признаться хотя бы самому себе. — На неделе перенервничал сильно, не хотел тебя этим парить. Прости меня, идиота, не предположил, что это будет так… заметно. Коннор сначала его внимательно осмотрел и, сделав про себя какой-то вывод, улыбнулся, и от этого стало теплей на душе. Потом он серьёзно свёл брови вместе. — Хэнк, хочу напомнить, что ты можешь подойти ко мне с любой проблемой. Я всегда буду рад тебе помочь или хотя бы поддержать. Хорошо? Хэнк кивнул, и Коннор обнял его, крепко смыкая руки за спиной. И вот серьёзно Хэнк решил, что сможет прожить без этого? Он мысленно отвесил себе подзатыльник, ответил на объятие и позволил своему сердцу любить. Просто любить, чтобы это чувство придавало новые силы для свершений, а не тянуло вниз, откуда он только-только выбрался. Тем более через неделю им вместе лететь в отпуск, на море, о чём он совершенно забыл. Ничего, там Хэнк посвятит всего себя Коннору, чтобы не пропустить ни момента счастья. Ему всем сердцем хотелось дать ему столько, сколько только может.