Тьма в крови

— Ненавижу снег! В гробу у тётушки Марсель я его видел! — громко высказывал своё недовольство Тук, вытряхивая из капюшона плаща почти растаявшие куски, что сыпались ему за шиворот, заставляя искривиться, будто от пытки. Арагорн, сочувственно улыбнувшись, помог злому хоббиту избавиться от ненавистных кучек из снежинок. — Это ещё что. В горах хуже будет — попытался приободрить полурослика Боромир. Видимо, утишение других — это точно не талант человека, ибо Перегрин издал звук, наподобие рожающей чайки. Всё братство хихикнуло, а Гендальф дал команду не расслабляться и идти дальше. Менеланна заметила, что почти всегда все её спутники, когда идут, смотрят вниз, под ноги. Она и сама так делала. Однако только белокурый эльф всегда смотрел вперёд. Девушка фыркнула. Но ради интереса решила попробовать. Отчего он так идёт, неужели удобно? Или просто выделиться хочет? Эльфийка подняла голову и шла дальше, смотря вперёд. Поначалу было непривычно как-то. Хотелось опустить взгляд в землю. Но после она привыкла. В принципе, идти, смотря вниз, удобно: ничего в лицо не попадает, однако есть огромный и вполне очевидный минус. Не видно, что впереди. Опасаясь, что, смотря вперёд, конечно, всё будет видно, но в лицо будет бить ветер или попадать снег, например, Менеланна недооценила эльфийские способности. Оказывается, ничего не мешало. И ветер не бил и снег не попадал. Расовая принадлежность давала такую возможность. Менеланна продолжила так идти, даже гордо задрав нос. Леголас же, заметя подражание девушки, невольно улыбнулся. Тёплое дыхание вырывалось наружу и, образовывая клубы белого пара, улетало куда-то вверх. Снег изредка падал с неба, осыпая путников. Было не так холодно, скорее промозгло. Но от этого не менее неприятно. И желание вернуться поближе к теплу росло с каждым шагом. — Гора! Это гора! Мы дошли! — через пару часов радостный крик Фродо оповестил округу. Все воодушевлённо подняли глаза. Перед путниками красовалось начало красивого горного серпантина, что вёл ввысь на огромную, необъятную и полностью заснеженную гору. — Опять снег… — жалобно простонал Тук, видя эту картину. — И этот снег нам терпеть ещё много дней, Перегрин — с умным видом заключил Гендальф Боромир подошёл к подножью, прищурился и окликнул: — Эй, спорщики, ровно одна лига и одна миля. — Как? — вытаращила глаза Менеланна. Леголас же с недоверием сам подошёл к серпантину и стал вглядываться назад. — Боромир прав. Ровно лига и миля. — с удивлением и неким разочарованием огласил принц. — Это получается… ничья? — изумлённо поднял голос Мэри — Ничья… — подтвердила Менеланна. Воцарилось немного скорбное молчание, которое вскоре прервали: — А раз ничья, то спорщики выполняют желание разбившего спор! — весело пробасил Гимли — Кто это сказал? — поднял бровь эльф — Я. Кто ещё? — гном явно предвкушал веселье. — Это будет незабываемо — прошептал Арагорн и всё братство затаило дыхание в ожидании. — Моя секира слегка замаралась после встречи с орками… неплохо было бы, если б вы, эльфы, её почистили. — Нет! — чуть ли не вскрикнула Менеланна, видя насколько «замаралась» секира. Точнее, секиры там видно не было, а только тёмно-коричневый сгусток засохшей крови. — Гимли, это перебор… — начал Леголас — Да, это и ничто другое. Белокурый эльф нахмурился, а девушка начала искать поддержку от своих попутчиков. Все, на самом деле, были немного разочарованны таким скромным желанием. Почистить секиру… вроде ничего серьёзного. Зная, Гимли этого можно было ожидать. Ибо гном, конечно, безжалостен к врагам, но к друзьям мягкосердечен, хоть и скрывает это под маской сарказма. Однако весь спор и то, как эльфы пытались увильнуть от такого скучного и дотошного дела вызывало подлинный интерес. Хоббиты все выражали крайний восторг. У Арагорна и Боромира улыбка была до ушей. А Гендальф, усмехаясь, смотрел прямо на Менеланну, хотя было видно, что ему такая задержка в пути не по душе. Из этого наша барышня поняла, что все в этом несчастном мире — жалкие и ненасытные твари, жаждущие кровавых зрелищ. — Ну, что ж… — начал Леголас, понимая отчаянность положения — мы согласны. — Ни за что! — уже крикнула Менеланна. — Нет, нет и нет! Принц быстро подскочил к эльфийке, взял её за руку и шепнул на ухо: — Усмири свою гордость — горячее дыхание обожгло чувствительное эльфийское ушко — Мы играли честно и проиграли. И если мы откажемся, это опустит нас в глазах окружающих. Девушка оглянула всех присутствующий и, заметя всё те же взгляды, что подтверждало её заключение, глубоко вдохнула и, прикрыв глаза, уже громко ответила: — Хорошо, я согласна. Было решено, что эльфы выполнят желание гнома во время ближайшего привала. Братство двинулось дальше, вверх по серпантину. Снег мерно грустит под ногами. Снежинки кружились в воздухе, переливаясь в лунном свете. Менеланну захватывала грусть. И стыд. Она, дочь Мелькора, полувалар, законная наследница всего тёмного и должна подчиняться этому смешному братству. Отец когда-то сказал, что ради Высшей цели можно и подавить в себе манеры своего происхождения и подстроиться под среду врага. Чтоб захватить и разбить изнутри. Девушка старалась. Старалась завоевать доверие, старалась подстроиться. Но отчего-то это было так противно. Менеланна старалась быть собой, но, при этом, подавляя свою истинную суть. Это, оказывается, тяжело. Процесс хода невесёлых мыслей эльфийки прервал алый луч, что с силой ударил по глазам, привыкшим к ночной тьме. Восход. Небо озарилось жёлтым и розовым светом. Звёзды померкли, как подружки невесты пред самой невестой. От буйства красок, игравших в высоте, замирало дыхание. И вот показалось оно. Солнце. Яркий, золотой ореол появился над горизонтом, озаряя всё своим негасимым светом. Снег начал искриться под солнечным лучами. Менеланна ахнула. Девушка, конечно, видела восход. И много раз. Но с вершин гор, это было незабываемо. Эллет поражённо отступила назад, но споткнулась о чью-то ногу. Наследник Исилдура вовремя поймал девушку и хихикнув, сказал: — Неужели восхода не видела никогда? — С гор — никогда. — дочь Мелькора, опомнившись, быстро отскочила, гордо отряхнула платье и воинственно просмотрела на человека. Арагорн хмыкнул. — Невероятно — прошептал Сэм — Истинно красиво, да? — улыбнулся Гендальф — Это только малые красоты Средиземья. — Нам надо спешить. — вдруг встрял Фродо — Если мы хотим спасти эту красоту, не дать Врагу завладеть этим. Тем, что нам дорого. Нам надо быстрее покончить с кольцом — Менеланна саркастично улыбнулась. Спасти? Да, как же. Только вот здесь девушка уже планировала отстроить себе уголок отдыха, когда Арда будет захвачена ею и её отцом. — Да, ты пожалуй прав — начал Боромир — но мы шли всю ночь, устали. Дойдём до вон того склона — человек показал пальцем на весьма удобное для остановки местечко — там остановимся, поспим, отдохнём и продолжим путь. — Да будет так. — огласил Гендальф и братство двинулось к склону. Горный воздух щипал нос и наполнял лёгкие. Снега неожиданно стало очень много. Так много, что нога по щиколотку утопала в его пучине. Не у эльфов, конечно. Менеланна тихо хихикала, видя, как некогда сильные и гордые члены братства, пыхтя, передвигаются. С громким звуком Сэм плюхнулся на камень, когда путники достигли места остановки. Все, переведя дух, начали раскладывать вещи. Под пристальным взглядом Гендальфа, Менеланна наколдовала тёмные волны, излучающие тепло. Конечно, не затопленная печка, но чуть согреться можно. Маг сел покуривать трубку и, вдумчиво-пристальным взглядом смотря вдаль, анализировать происходящее. — Ну, что, остроухие? — сказал Гимли — Готовы к исполнению желания? Вот секирка. — Гимли бросил её Леголасу. Эльф ловко поймал орудие. Менеланна выпучила глаза. — Значит, так. — встрял Арагорн — Так как нам идти до следующего привала неизвестно сколько, а я вижу, что все устали, то думаю, лучше нам всем поспать. А Леголас и Менеланна пока исполнят нужное. — Но… как же… Мы же посмотреть хотим!.. — начал Сэм, но его прервал наследник Исильдура — Хочешь — смотри. Только если уснёшь на ходу — оставим тебя спящего и пойдём дальше без тебя — отрезал человек. — Хорошо… как скажешь — буркнул хоббит. Полурослики и Боромир отошли и начали ложиться. — Спасибо — прошептал Леголас Арагорну — Большое спасибо — также прошептала Менеланна, понимая, что человек только что спас её и принца от зрителей и их комментариев — Не за что. Только вы побыстрее как-нибудь — подмигнул Арагорн и тоже пошёл спать. Люди и хоббиты завернулись в пледы и быстро засопели. Менеланна улыбнулась. Милые, когда спят. — Ты идёшь? — окликнул её Леголас, держа в руках откуда-то взявшиеся куски ткани — Иду — вздохнула девушка. А Гимли, улыбаясь, стал пристально наблюдать за действием эльфов. Эльфийка и принц сели на камень, естественно, подстелив плед, а на колени положив секиру. — Я буду чистить лезвие, а ты — рукоять. — скомандовал эльф — А я спорить не буду, ибо в оружие не разбираюсь — обречённо ответила Менеланна — И спорить не будешь? Миледи, вы не больны? — Со мной всё хорошо, ты меня просто плохо знаешь — улыбнулась девушка. Эльф также ответил ей тёплой улыбкой. Началась работа. Менеланна старательно оттирала рукоять, куски засохшей крови сыпались на белый снег. Вот уж начал просматриваться замудрёный рисунок. Зигзаги, петли и волны, высеченные на хвалёном гномском металле отливали аловатым из-за постоянных встреч с плотью. Взгляд девушки переместился на Леголаса и то, как он обращался с лезвием. В чём в чём, а в оружие эльф знал толк. И в обращении с этим оружием тоже. Ткань легонько скользила по острию — и не рвалась. Само остриё было прекрасно заточено. Тут уж Гимли не было равных. Иногда эльф скользил рукой по лезвию, как бы оценивая мощность оружия. Длинные и изящные пальцы мягко касались острия и не резались. Девушка подняла глаза на самого эльфа и, после недолгого молчания, робко начала: — Можно тебя спросить? — Можно — Леголас поднял на девушку взгляд глубоких серых глаз — А что ты мне хотел загадать? — бровь принца приподнялась вверх — ну… в смысле, какое желание? — Хмм… не обидишься? — прищурился эльф — Ну… думаю, нет — интерес брал вверх над барышней — Я хотел, чтоб ты научилась готовить. У Сэма. — эльфийка сморщила нос, а после улыбнулась и заливисто рассмеялась, но вспомнив про спящих, остановилась. — Ну что ж… видимо, не судьба, дорогой Принц — подавляла смешки эллет, эльф же смотрел на неё, улыбаясь. — А ты что бы мне загадала? — Леголас внимательно посмотрел на эльфийку, пытаясь понять её настроение. Менеланна немного помолчала, держа интригу, а после выпалила: — Чтоб ты сутки молчал. Ни слова не произносил ровно день. — сквозь безуспешные попытки перебороть смех, сказала девушка. С минуту было неловкое молчание, а после оба эльфа, не сдержавшись, разразились смехом. — Эй, остроухие, имейте совесть! Если вам спать не охота, другим, будьте добры, не мешайте! — шикнул Гимли, кивая на ворочихся людей. У Арагорна и Боромира слух хороший и сон чуткий, натренированные воины, как никак. А вот сну полуросликов можно было позавидовать. Петарду Гендальф рядом запустит, дракон огнём дыхнет иль рота рядом прогремит — хоббит не проснётся, лишь зевнёт и перевернётся на другой бок. Душевные ребята. Только Фродо во сне всё ворочался. Видно было, что колечко покоя не даёт. И не даст. Менеланна вздохнула. Ну что поделать? Можно конечно облегчить ношу хоббиту с претензиями на право собственничества над изобретением Майрона. Да план-то другой. Сначала отца освободить, потом уж озаботиться проблемой Саурона. А пока пусть полурослик помучается. Горхтаур, конечно, молодец, такую штуку выдумал, что так быстро силы светлые высасывает и к тьме совращает, однако уж очень много хлопот с этим изделием. Ещё раз вздохнув, девушка продолжила работу. Ткань мерно скользила, смывая последние остатки грязи. Металл выглядел прекрасно, сверкая и переливаясь в лучах солнца. Перехватив другой рукой свою часть секиры, Менеланна поняла, что перехватила не металл, а что-то другое. Тёплое. И мягкое. Не смотря, девушка провела пальцем по этому. Надо же. А руки у этого принца очень нежные. Что совсем не идёт в параллели с его увлечением. Стрельбой из лука. Размышляя об этом, эльфийка не сразу заметила, как Леголас мягко погладил её руку. Но принц тут же себя осадил, отдёргивая руку и отодвигаясь: — Работа закончена — сказал он Менеланне — Гимли, забирай секиру — Уже? Шустрые вы однако. — гном встал и подошёл к эльфам — Хмм… отдам должное, работа на удивление хороша. Даже руки леди, не привыкшие к грубому гномскому оружию справились отлично. — Гимли одарил тружеников тёплым взглядом. Раздался мощный зевок. За ним ещё пять. Мэри запустил волну, а Арагорн её закончил. Когда сонные, но не менее голодные члены братства проснулись, пришлось по-быстрому перекусить и отправится в путь. Планировалось пересечь первый горный хребет к ночи. Дорога более-менее выровнялась. Уже не надо было, теряя большую часть сил, подниматься в гору или, еле держа Била на поводу, стараться не упасть с отвесного склона. Снег всё также тянул вниз. Пожалуй, можно было начать уважать каждого члена братва за это упорство и противостояние погоде. Никто даже не думал останавливаться. Хоббиты, по пояс в снегу, но с огнём в глазах, упорно шли вперёд. Ещё и шутить успевали. Причём, так шутили, что рисковала сойти лавина от звучного смеха. Главными весельчаками были Мэри и Тук. Искрометные замечания полуросликов заставляли надрываться от хохота. У Сэма же истории были же менее смешны, но более поучительны, а Фродо часто вносил подробности в каждую мелочь. Даже Гендальф, с вечно серьёзной миной, позволял себе улыбнуться. Людям же юмор хоббитов придавал сил и уверенности. Солнце начало тихонько клониться к закату. Рыжие лучи, отражаясь от снега, заливали своим светом всё вокруг. Стало заметно холоднее. — Кольцо! Кольцо! Кольцо! — Эллет выдохнула. Этот звонкий и высокий голос, кажется, будет приходить к ней в кошмарах. Кричал Фродо. — Кольцо! Его нет на цепочке! — сердце Менеланны пропустило удар. Братство заметалось. Хоббиты обыскивали весь снег рядом. Арагорн и Боромир тут же бросились назад. Гендельф светил всем посохом, мало чем помогая. Леголас и Менеланна прытко обыскивали близжайшие земли, почти по локти опуская руки в снег, отчего эльфийка, хныча и злясь на непутёвого хоббита, потирала руки, а принц всё терпел… Все замерли. Боромир подобрал кольцо. Золотая игрушка переливалась и искрилась в его руках, отражая солнечные лучи заката. Оно манило, приковало к себе взгляд, не отпуская и затягивая всё глубже и глубже… Менеланна поняла, что это подходящий момент. Луч тьмы через тебя пройдёт, Сердце отравит и за собой поведёт. Еле-еле шевеля губами, как молитву, начала шептать эльфийка на тёмном наречии: Ядом по венам разливаясь, Тьма по тебе ползёт, извиваясь. Боромир был гипнотизирован кольцом. Не сопротивляйся, бесполезно. Не устоять тебе честно. Братство всё чего-то ожидало. Гендальф с трепетом смотрел на Боромира. Менеланна почти незаметно продолжала: Слышишь тьмы безмолвное шептание? Подчинись, убей света щебетание. Как учил отец, тихо, спокойно… Но вдруг Фродо будто сорвался. «Она! Она! Она что-то шепчет! Это она!» — истошно начал кричать полурослик. Оно не отпустит, оно тебя манит. Золото это разум дурманит. Боромир переложил кольцо в другую руку, зачарованно глядя на него. Фродо рванулся к Менеланне. Его схватил Леголас, удерживая. «Она! Это она! Она зло!» — срывая голос, кричал полурослик, вырываясь. «Боромир, оставь! Верни кольцо!» — но человек будто не слышал Подчинись, оно ведь так прекрасно. Подчинись, отныне над тобой оно властно. Последнюю фразу видимо девушка сказала громче, ибо Гендальф, резко высунув посох вперёд, произнёс что-то на светлом наречии. Менеланне пришлось отступить, чтобы не навести подозрений. Хотя куда уж больше? С Боромира спало оцепенение. Он вздрогнул. Сын наместника подошёл к Фродо и отдал кольцо. Полурослик всё ещё кричал, а потом тише и тише, почти шепотом повторял: «Она! Это она! Она шептала!» Девушка устало прикрыла глаза. И пусть кольцо не смогло полностью поработить человека, однако заклинание оставило рану в его душе, беспрерывно сочащуюся ядом тьмы. Шли всю ночь. Шли тихо, не было шуток и историй, не было смеха. Каждый понимал произошедшие по-своему. — Гендальф, ты мне веришь? Веришь? Никто не верит, а я же видел… — услышала шёпот Фродо эльфийка, подходя ближе. — Верю. Я ей не доверяю. Надо её контролировать. Будь начеку. — также шёпотом ответил маг. «Отлично в доверие втёрлась! Просто высший балл!» — мысленно ругала себя Менеланна. Остановились в пещеро-подобной ложбинке, в горе. Ночь тихо подходила к концу, но никто так и не сказал вслух ни слова…