***
Уже шесть тысяч пятьсот восемь лет Мелькор провёл здесь (сам он, конечно, о годах не знал). Здесь — за вратами Мира. Темно, уныло, огни. Это всё, что окружало его. Здесь не было понятий «день», «ночь», «неделя», «год». А были только темнота, уныние и огни. Огни были непонятно что. Возможно, они здесь просто для хоть какого-то освещения или это идеи Валар, что так и не попали в Арду или были там уничтожены Мелькором. Моргот ухмыльнулся. Чего он действительно не потерял за годы заточения, так это своей садистико-презрительной улыбки, что была значением его личности. Быть духом весело. Плохо только не ощущать того величия, что было в своём теле и со своей короной. Но владыка и без короны величественен. Мелькор и не помнил, когда последний раз ощущал на себе приятную тяжесть доспехов и короны, той самой, железной. Когда-то чёрные, а сейчас бесцветные за счёт бестелесного существования, волосы Вала сливались со тьмой вокруг. Здесь не было никого. Лишь Эру заходил пару раз, да и то, молча, будто с жалостью лишь наблюдал за бывшим страхом всего Средиземья. Где-то за тонкой, но непробиваемой, будто на ощупь ощущаемой гранью — Арда. Та Арда, где его разбили. Та Арда, где сейчас его дочь. Самое дорогое, что у него есть. Моргот чувствовал приближение того самого. Освобождения. Владыка чувствовал свою дочь, что уже наверняка раздобыла ключ и скоро откроет Врата. Мысли о лучшем своём творении — Менеланне — спасали Мелькора от сумасшествия и давали сил ждать, ведь единственное существо, которое действительно любил, по всем критериям бесчувственный Враг была именно дочь, его Небесный дар. А любовь, как известно, чувство самое сильное.***
Менеланна больше осмотрелась, не заметив одного. И тут же увидела. Леголас сидел на земле, откинувшись на дерево, задумчиво смотря вдаль и потирая кисть руки. Ту самую кисть. Девушка тихо, внимательно смотря на принца, подошла к нему. Леголас поднял голову. — Больно? — спросила эллет, присев напротив и взяв руку эльфа. Синевато-алые следы зубов в два ровных ряда красовались на фарфоровой коже. — На самом деле, ты первая дева, что укусила меня — неловко начал принц. — Прости… — Менеланна провела пальцами по отметинам, чувствуя искренне сожаление — Ничего страшного — улыбаясь Леголас склонил голову в бок, пытаясь заглянуть в глаза эллет. — Я не хотела делать тебе больно… — с этими словами эльфийка, повинуясь странному чувству, прислонилась губами к укусу, целуя запястье лихолесца и как бы извиняясь. Леголас несколько секунд шокировано смотрел на Менеланну, а после, когда девушка подняла глаза, как-то задумчиво улыбнулся. Маленькая пауза подействовала отрезвляюще и к обоим пришло понимание произошедшего. Пролепетав под нос: «Прости», эльфийка встала и, спрятав взгляд, хотела уйти. Леголас, резко встав, схватил за руку эллет, не давая ей отойти, и также резко развернув эльфийку, прижал её к стволу дерева, впиваясь в такие мягкие губы поцелуем. Менеланна резко распахнула глаза, а после с наслаждением зажмурилась, взяв эльфа за ворот кафтана и прижимая к себе ещё ближе, хотя казалось ближе уже некуда. Целовались робко, неловко, но не менее чувственно. Менеланна слегка прикусывала нижнюю губу принца, а Леголас же, улыбаясь через поцелуй, старался охладить пыл дочери Мелькора и растянуть подольше этот момент. Странное чувство. Первый поцелуй всегда странный. Отстранившись и сумев вздохнуть, оба эльфа осознавали, что произошло. — Я люблю тебя — выдохнул Леголас, обняв девушку и вдыхая аромат её чёрных волос. — Я тоже тебя люблю — ответила Менеланна, прижимаясь к принцу и принимая то самое новое и приятное чувство, когда рядом стоящий становится твоим всем. ____ Привал, как обещалось, был недолгий. Уже через несколько часов собрав обратно свои вещи, братство двинулось в путь. Уже на полпути к Лориэну, Гимли начал запугивать хоббитов ужасной эльфийской ведьмой — Галландриэлью. — Вот увидите, она очень коварна — пыхтел гном, секирой показывая степень коварства Владычицы. «Очень. Особенно в Дол-Гулдуре, когда мы с Майроном её чуть не убили» — смеялась мыслям Менеланна, вспоминая её первый серьёзный поединок и эффектное появление, которое было около шестидесяти лет назад, но, казалось, произошло вчера — «Чудесный день был». — Да, говорят, она источает свет, способный ослепить с далёкого расстояния — хохоча, наша барышня присоединилась к байкам Гимли. — - Тогда как жители леса живут? — искренне удивившись, спросил Тук — А они завязывают глаза повязками! — понял цель байки Мэри — Или надевают на головы мешки… — буркнул Сэм И все разом громко расхохотались, отдавая должное Гимли, как заводиле. Заметя, что Леголас недовольно сморщился, видимо его задела шутка про эльфов, ведь они его сородичи, как-никак, Менеланна подошла к принцу. — Ну, не хмурься, они просто шутят — проводя рукой по щеке эльфа, сказала девушка. — Надо знать меры и границы — ответил Леголас, несмотря на эллет. — Не обижайся, в такое время сложно понимать меры и границы, особенно им — Менеланна кивнула на хоббитов, что до сих пор смеялись. — Да, ты права — Леголас взглянул на эльфийку — будем снисходительнее — Вот так лучше. Менеланна с улыбкой смотрела на принца. Белокурый водопад волос развивался на ветру, серые глаза будто светились. Она поняла, что нашла в нём то, чего ей так не хватало дома. Нежность, искренность, любовь. Эльфийка влюбилась в первый раз и навсегда. Главное — это взаимно. Леголас встретил не очередную статую, подвластную корыстным целям короны, а настоящую и живую девушку. Да, он чувствовал в ней тьму и бесконечно сильную магию, но также чувствовал, что эта тьма и магия ему не навредят. Заносчивость и дерзость были прикрытием ранимой и такой несмышлёной души. Она почти не говорила о своей семье, упоминая лишь смерть матери и отца, была перворождённой. Эльф догадывался, что тьма в Менеланне связана с её семьёй, но не хотел мучить девушку расспросами, сам завлекая в свои рассказы и вылечивая её. Эллет была для него отображением себя в годы потери матери. Леголас даже не помнил, когда так привязался к Менеланне, полюбив эту черноволосую колдунью. — Завтра мы достигнем слияния двух рек — вещал Арагорн. Всё братство внимало ему, изредка поглядывая на Менеланну и Леголаса — а там уже и Лориэн. Эти слова будто отрезвили девушку. Менеланна вздрогнула. Слияние двух рек. Это место указал отец в записке. — Лес Лориэна — прекрасное место… — сказал Леголас, с доброй улыбкой глядя на черноволосую эллет. Та ответила ему нежным взглядом.