приятнее, чем реальность

Первое, что чувствует Тэхён - это жар во всем теле, да такой силы, что ему кажется, будто его кости и мышцы плавятся. Сначала ему кажется, что его положили на раскаленную сковороду и пытаются приготовить собственное тело под хрустящей корочкой. Ничего такое фирменное блюдо от шефа, запеченный Ким Тэхён в собственном соку. Он бы даже посмеялся над этим в любой другой ситуации, но сейчас ему дышать-то трудно, получается сорвано и вдохи удается сделать через раз. Голова не работает, кровь вскипела до такой степени, что кислород к мозгу подавать уже не может. Тэхёну кажется, что он сейчас потеряет сознание, прямо так, даже не просыпаясь. И во всем будет виноват никто иной, как Чон Чонгук. Гаденыш, и во сне достать умудрился. Тэхён бы и рад сказать, что хочет проснуться, да вот только это будет наглая ложь. Потому что да, ему не хватает кислорода, да, ему жарко так, как даже сауна не нагревается, да, он вспотел, кажется, похлеще, чем после всех тренировок Хосока, но черт, то, что делает с ним мелкий во сне - достойная причина, чтобы немного потерпеть сопутствующие неудобства. - Хён, ты ерзаешь, - тихо доносится откуда-то снизу, и Ким готов поставить всю свою коллекцию галстуков на то, что Чонгук сейчас дует губы как самый настоящий ребенок, которому сделали замечание на пустом месте. Это с одной стороны жутко раздражает старшего, ибо ну что за манипулятор, а с другой - чертовски умиляет, потому что сразу хочется сделать для маленького чертенка все, о чем он только не попросит, лишь бы не дулся. Но в итоге Тэхён лишь тяжело вздыхает и сдувает прилипшую ко лбу челку. Он уже не справляется с нарастающим возбуждением, ему нужна разрядка и поскорее, а Чон как специально медлит и только то и делает, что смазанно целует старшего или под коленками, или на внутренней стороне бедра, пальцами вырисовывая непонятные узоры на его ребрах. - Хорош болтать, лучше начни работать языком в нужном направлении, - бубнит Тэхён и хочет, чтобы это звучало негодующе и требовательно, но в итоге получается скорее жалобно и просяще. Он и правда не может справляться с Чонгуком, даже в собственном сне он не в состоянии взять верх. Ему не хватает сил, а главное самообладания, даже на то, чтобы взглянуть на Чонгука, потому что знает, что тот и с членом во рту выглядит как самое очаровательное создание во Вселенной. Хм, может, Тэ все-таки заслуживает того, чтобы быть поджаренным заживо? Хотя лучше бы тот наконец взял в рот член, потому что сейчас он лишь кусает Тэхёна за живот рядом с пупком, причем достаточно ощутимо, отчего старший резко дергается и вскрикивает, но скорее от неожиданности, чем от боли. - Что за вредный ребенок, - шипит он и шлепает Чона по оголенному плечу, получая в отместку еще один укус, но в этот раз реакция на него уже отдает усиливающейся с каждой секундой тяжестью в паху, которая все более норовит стать неприятной, если этот манипулятор не займется тем, за чем и пришел к Тэхёну в сон. - Не называй меня ребенком хотя бы в тот момент, когда я тебе отсасываю, хён. Ким чувствует на себе прожигающий взгляд, под которым, вопреки всей своей силе воли, плавится как мороженое в тридцатиградусную жару и лишь усугубляет свое же положение. Никакого контроля. - Пока что ты делаешь все, что угодно, но только не отсасываешь мне, - сквозь зубы цедит Тэхён и, кое-как отлепив свое вспотевшее тело от простыней и приподнимаясь на локтях, со всей возможной в данный момент серьезностью смотрит на младшего. - И Богом клянусь, если ты сейчас же не начнешь это делать, я... Он не договаривает, так как его прерывает смешок Чонгука. Ким краснеет до кончиков ушей и уже не может уверенно сказать, что от возбуждения. Кому-то здесь очень нравится испытывать его терпение. - Чон Чонг..,- в этот раз ему не дает договорить его же судорожный вдох, потому что прямо в этот момент Чонгук заглатывает его плоть сразу до основания и смотрит прямо в глаза, наблюдая за реакцией старшего и так невинно хлопая ресницами. Плевать, Тэхён возмутиться потом, сейчас он хочет лишь закрыть глаза, откинуться на подушку и чувствовать губы Чонгука на своем члене, но тот, почему-то не двигается. Киму уже готов забыть о всей своей гордости и заскулить, просить о том, чтобы тот сделал хоть что-нибудь, потому что невыносимо, он уже почти чувствует боль от своего возбуждения, и если младший перестанет издеваться и начнет наконец делать то, зачем сюда пришел, то Тэхён спустит позорно быстро. - Ты такой милый, когда сердишься, - мурлычет Чонгук, отнимая рот от возбужденного органа старшего, и Тэ слышит в его голосе улыбку. Нет, ну он точно издевается. Он даже позлиться на него нормально не дает, сразу все переворачивает в свою пользу. Тэхён обессиленно стонет и вцепляется пальцами в простынь, чтобы хоть как-то себя успокоить, потому что он больше не может держаться. Если бы ему пришлось объяснять, что такое спермотоксикоз, он бы описал себя в данный момент. Старшему уже кажется, что он готов расплакаться, он буквально чувствует ком в горле, но не успевает даже всхлипнуть, по крайней мере из-за слез, потому что Чонгук в конце концов перестает измываться над Тэхёном, к которому сейчас поднеси спичку - он воспламенится. Младший всего лишь обводит языком вокруг головки, а Киму кажется, что это лучшее, что случалось с ним в жизни. Звук, который вылетает из его рта, он может смело назвать скулящим. Чонгук беззвучно усмехается, но больше не хочет мучить старшего, поэтому молча продолжает, как выразился Тэхён, работать языком в нужном направлении. Он лижет пока только головку, помогая рукой и надрачивая старшему, пока тот старается ровно дышать, но само собой проваливается. Чонгук медленно заглатывает все больше, размыкая губы и давая члену коснуться задней стенке глотки. Он чувствует, как Тэхён дергает бедрами в этот момент и на пару секунд замирает, прежде чем отстраниться. Младший смотрит на распыленного Кима, с разметавшимися по подушке волосами, с вздымающейся от частого и глубокого дыхания грудью и довольно улыбается перед тем, как снова обхватить член ртом и не давая старшему времени для передышки. Надо отдать ему должное, держится он неплохо. Чонгук думал, что кончит он почти сразу, как только губы младшего сомкнуться на его возбуждении. Он отбрасывает ненужные мысли и начинает медленно двигаться вверх-вниз по члену, водя языком по стволу и дразня головку. - Черт возьми, Чонгук, да, так... Так хорошо,- мычит Тэхён и непроизвольно запускает пальцы в его волосы. Младший хмыкает, он уже было подумал, что Ким откинулся от долгожданной ласки, так тихо он себя вел до этого момента. Чон выпускает член изо рта лишь для того, чтобы облизать губы, еще раз полюбоваться старшим и снова начать водить языком по головке, слизывая капли выступившей смазки, смешенной с собственной слюной. Он проводит языком по всей длине члена Тэхёна, довольствуясь стонами, которые вылетают изо рта Кима при каждом его движении. - Боже, я уже... уже близко, - скулит старший и тянет Чонгука за волосы, совершенно не отдавая себе отчет в своих действиях. Он перестал себя контролировать в тот самый момент, когда Чон таки занялся делом. Тэхён даже не может сказать, сколько времени это все продолжается: пять минут или пять часов, он абсолютно точно потерян во всех приятных ощущениях, которые ему дарит младший, мастерски орудуя своим ртом. Он чуть не задыхается, когда Чонгук кружит языком вокруг уретры, снова берет в рот головку и начинает увлеченно посасывать. Если до этого момента старшему казалось, будто его жарят на сковороде, то сейчас он, видимо, сгорает в жерле вулкана, не иначе. Чон даже не собирается прекращать. Он двигает губами по члену так, будто для него важнее миссии в этом мире не придумали. А то, что делает его язык, вообще словами не описать. Тэхён умирает и возрождается вновь при каждом его движении, при каждом чмокающем звуке, при каждом трении о щеку младшего. Чонгук вновь заглатывает член до основания, вынуждая Кима поджать пальцы на ногах и заметаться по постели потому что это все, это край сегодняшнего наслаждения. - Чонгукки, ох, я.., - он не успевает договорить, он просто выстанывает что-то нечленораздельное, пока изливается в рот младшему, а тот покорно сглатывает все его семя. Перед глазами искры, в ушах эхом отдаются собственные стоны, но главное - это разливающаяся по телу приятная слабость. Он даже не заметил, когда до крови закусил губу, сейчас лишь чувствует солоноватый привкус крови на языке, но на это все равно. Тэхён опустошен, изнеможен и по-настоящему доволен. Он тянет Чонгука за волосы на себя, заставляя подтянуться и впивается в его губы поцелуем, тут же ощущая вкус собственной спермы. Он обвивает его руками за плечи, вторгается в рот языком, не давая даже младшему шанса взять первенство. Ким посасывает его нижнюю губу, пока Чон пытается обхватить Тэхёна за талию. Старший проводит языком по верхнему небу Чонгука, прикусывает его собственный, когда тот пытается перехватить контроль, и когда уже начинает не хватать воздуха, с неохотой отстраняется, напоследок проведя языком по верхней губе младшего. - Вау, - выдыхает Чон практически в рот старшему, прижимаясь своим лбом к его. - Надо почаще делать тебе минет, чтобы ты потом меня так вознаграждал. - Я бы вознаградил тебя как-нибудь поприятнее, но сил нет даже на то, чтобы разговаривать, - мычит Тэхён и мажет губами по скуле Чонгука, крепче прижимая его тело к своему. Тот же перекатывается на спину, увлекая Кима за собой. - Отблагодаришь в следующий раз, малыш, - он ласково проводит рукой по волосам старшего, приводя их в более менее божеский вид, а Ким пристраивается у него под боком, кладя голову на плечо Чону и тут же проваливаясь в сон.

***

Тэхён варит себе уже вторую кружку кофе. По ощущениям он не спал всю ночь, хотя может поклясться, что его сон говорит совершенно об обратном. При воспоминании о нем на губах сразу же появляется блаженная улыбка, и Ким едва не пропускает момент, когда самое время выключать плиту, иначе плакала бы его новая порция кофеина. - Доброе утро, хён, - слышит он из-за спины голос Чонгука, звучащий чересчур довольно. Обычно по утрам он куда менее бодрый. - Да-да, доброе, - зевает старший и делает большой глоток кофе. При взгляде на младшего в голову снова лезут мысли о сне с его участием, и Тэхён уже не может и не хочет скрывать улыбку. Тот, разумеется, это замечает. - Что-то ты довольный очень, хён. Сон хороший приснился? - слегка прищурившись, лениво тянет Чонгук, сам едва сдерживаясь, чтобы не заулыбаться во все тридцать два. - Мм, да, более чем, - хмыкает Тэхён и отвлекается на свой кофе, чтобы не дай бог не сболтнуть чего лишнего. Но ему и не надо, Чон делает это за него, когда встает рядом, внимательно и долго смотрит, как бы раздумывая, продолжать или нет, а потом говорит: - Может, тогда повторим, раз тебе так понравилось? Заодно и отблагодаришь по-нормальному. Ким захлебывается кофе, зато с уверенностью может сказать, что после этих слов младшего больше не чувствует сонливости. Он стоит несколько мгновений, осознает, что не ослышался, и Чонгук реально только что сознался, что отсасывал ему прошлой ночью, а потом чувствует, что прямо сейчас готов стереть с его лица эту довольную ухмылку. Мелкий же ты засранец. - Чон Чонгук! - негодующе вскрикивает старший и отставляет кофе от греха подальше. - Ты просто невыносим! Чонгук откровенно смеется над ним, хватает его в свои объятия, когда Ким пытается заехать кулаком ему в плечо или еще куда, да побольнее, и явно не собирается выпускать. - Ненавижу тебя, - шипит Тэхён, брыкаясь и не оставляя попыток вырваться из захвата. Разумеется, тщетно. Это же гора мышц по имени Чон гребаный Чонгук. - Брось, малыш, - последний раз хихикает младший и приближается к губам Кима, произнося: - Мы оба знаем, что это не так. Да, это не так. И целуя Чонгука так же упоительно, как и ночью, Тэхён это доказывает.