Шёпотом

      Бьющие по барабанным перепонкам биты, синхронный топот сомемберов, отражающийся в глазах свет от неоновых палочек, которыми изо всех сил размахивают из стороны в сторону молодые фанатки — все это заставляло кожу гореть изнутри, мышцы — натягиваться, как настроенная стальная струна, а тонкие волоски — стать дыбом.       Небольшая, совсем неощутимая со сцены пауза между куплетом и припевом — и рука Чонгука сама по себе опускается на напряженно приподнятое плечо Чимина. Он, стоящий слева, затаил дыхание, готовясь к сложному танцевальному движению — вместе с тем музыка полилась с новой силой, на припеве Чонгуку пришлось юрко отойти от Чимина — ох, как бы он хотел, чтобы никого вокруг внезапно ни оказалось; чтобы они оказались наедине, прямо на этой сцене — и Чимин бы пел только для Чонгука — для его единственного слушателя и ярого поклонника.       Чонгук хотел бы вновь ощутить под пальцами бархат молочной кожи, а не рассеивающуюся вибрацию подключенного микрофона, услышать тихое и спокойное «люблю тебя», адресованное только ему одному, а не сотням собравшихся фанатов.       Как бы он не пытался сдержаться и не смотреть в сторону Чимина — а он смотрел в ответ — ничего не вышло, и это точно не осталось незамеченным. Крики фанзоны поднялись, как буйные морские волны — и такие же волны щекотали ноги и поднимали холодный бриз выше по позвоночнику Чонгука.       Последний куплет. Давай, Чимин, добей всех. Только под конец выдалась буквально одна секунда, чтобы безнаказанно устремить взгляд на покрасневшее, лишь едва влажное от пота лицо Чимина — и тот ответил сполна, растянув губы в более широкой, чем до этого, улыбке. Чонгук одернул себя прежде, чем его голос дрогнул от сорвавшегося дыхания. Он так и знал, что важнее всего на сцене следить за музыкой и собственной рвано вздымающейся в ритм грудью.       Еще строчка. И еще одна — вот, последняя! Чонгук резко остановился в финальном движении — и все сделали так же. Разгоряченный и удовлетворенный выступлением, он притянул улыбающегося фанатам Чимина к себе, мягко взяв за поясницу, и опустил голову на его — теперь уже полностью расслабленное — плечо, а следом и вовсе ласково чмокнул в розовую щеку.       Вслед тут же поднялись возгласы, завихрились неоновые браслеты. Это уже был не фансервис.       После короткой конференции и небрежных мемберских разговоров, Чимин отошел в туалет. Он остановился у стилизованной раковины и открыл воду. Под ритмичный шум он смог ненадолго выровнять дыхание. Привыкший петь и двигаться одновременно и подготовленный к элементам брейка, он никак не мог привыкнуть к тому, как касается его Чонгук — во время концерта, после. Невозможно сосредоточиться на своей работе, когда мозг отказывается принимать заданные условия.       Прислонившись лбом к прохладному стеклу большого зеркала и так и не выключив воду, Чимин не заметил, как вошел Тэхен.       — Все в порядке? — он подошел ближе и оперся о соседнюю раковину.       — Да, Ви, спасибо. Я в норме. Просто жарко.       Тэхен пожал плечами.       — Да, и правда жарко. Особенно, когда Чонгук рядом, да?       От неожиданности Чимин резко дернулся и стукнулся лбом о зеркало. Тэхен, увидев это, громко засмеялся и потянул руку, чтобы потереть лоб Чимина. — Зачем ты говоришь такое? — Чимин, не одергивая его теплой мягкой руки, смущенно отвел взгляд. — О, кстати! Ты ведь сейчас пойдешь к Марку, да?       — Хм, ну да, наверное. Я должен был позвонить ему как только концерт закончится, но чего-то подзабыл, — Тэхен посмеялся и потянулся за телефоном.  — Спасибо, что напомнил, а то бы я часами прощение у него вымаливал.       — Иди уже, звони. Я все равно хотел вернуться в номер пораньше, чтобы дождаться Чонгука.       Тэхен приподнял одну бровь и двусмысленно усмехнулся. — Конечно. Удачи, парни, — как только из телефона послышались первые гудки, а сразу после и голос Марка, Тэхен ушел.       «В этот раз тебе придется поговорить со мной», — подумал Чимин, перекрывая кран. Уже после, в номере роскошного отеля, где они поселились, Чимин снова повторил свои же слова. Теперь уже вслух — медленно и вдумчиво.       Стоило ему заново перекрутить в голове все, что случилось во время концерта, как щеки вновь вспыхнули смущением. Весь красный, подрагивающий от внезапно обретенной гиперчувствительности, Чимин заперся в ванной. Всего лишь раз увидев взгляд Чонгука между куплетами, он уже знал, что обычным разговором все не закончится: и теперь он шустро раздевался, чтобы успеть подготовиться и принять душ перед тем, как Чонгук вернется со встречи.       Стоя под струями теплой воды, Чимин расслабленно запрокинул голову, смывая остатки бальзама с волос. Выдавив на ладонь немного геля, приятно пахнущего тропическими фруктами и миндалем, Чимин растер его между ладонями прежде, чем огладить пеной округлые розовые плечи, спуститься маленькими пальчиками по груди, изо всех сил стараясь не задеть лишь слегка покрасневшие от горячей воды соски.       Смыв с себя мыло и выключив воду, Чимин аккуратно переступил через порог душевой кабины и стер с зеркала испарину. Подсушив волосы полотенцем и обтерев им теплую кожу, Чимин взял другое — менее длинное, но сухое и обтянул его вокруг бедер. В этот момент он услышал, как дверь номера открылась снаружи и вслед раздались шаги.       Выйдя из ванной, он оперся о дверной косяк, дожидаясь, пока Чонгук сам подойдет к нему и, не касаясь его тщательно вымытого тела своими «грязными» руками, поцелует прямо в губы. Тут же подхватив поцелуй, но не приближаясь, он провел маленьким горячим язычком по солоноватой нижней губе Чонгука.       — Подождешь, пока я схожу в душ? — Чонгук нехотя отстранился. — Я очень быстро, — игриво улыбнувшись, он скинул с себя куртку.       — Ну если только очень быстро, — протянул Чимин, не сдержав улыбки — милой, почти детской.       Эх, если бы только Чонгук не знал, что этот малыш вытворяет в постели. За время, которое Чонгук провел в ванной, Чимин оделся в мягкую длинную футболку, не потрудившись найти спальные штаны, и высушил волосы.       Когда же его бойфренд вышел, даже не накинув полотенца, Чимин смущенно отвел взгляд — но он так ведет себя только пока. Пока они не окажутся в объятиях друг друга, целуясь и сплетая пальцы.       — Ты бы хоть что-то надел, — все же подняв взгляд, Чимин крутил фен в руках. — Садись, помогу высушить волосы.       Это было домашнее, совсем невинное предложение, но Чонгук шумно выдохнул и сжал челюсти. Он присел на край кровати и немного наклонил голову вперед. Чимин, в свою очередь, воткнул фен в розетку и включил его. Теплый воздух взъерошил волосы Чонгука и пустил по руке Чимина толпы мурашек.       Чонгук потянул руку Чимина ниже, заставив его пройтись по шее, а затем и вовсе притянул к своим губам и мягко ненавязчиво покрыл теплыми поцелуями костяшки, а затем и сомкнутые пальцы. Чимин выключил фен и отложил его в сторону, теперь его руки были заняты другим — ласкали широкую смуглую спину Чонгука. Усадив Чимина к себе на колени, он резко встал и прижал того к стене — из-за разницы в росте положение для Чонгука было максимально выгодным.       Сомкнув губы на шее Чимина, он уперся стояком в его бедро и легко потерся. Чимин, сам того не ожидая, глухо простонал прямо на ухо Чонгуку.       — Давай продолжим так? — он, держась одной рукой за шею Чонгука, второй стянул с себя влажное белье.       — Не могу отказать, когда ты просишь с таким личиком.       Отойдя чуть в сторону, но сохранив то же положение, Чонгук достал с тумбы презерватив и привычным движением раскатал его по члену. А уже в следующий момент он неспешно толкнулся в Чимина. Тот в свою очередь прикрыл глаза и развел ноги шире, уперевшись коленями в Чонгука, а сразу после опустился на его член до упора.       — Малыш, спокойнее, — Чонгук сжал мочку его маленького красного ушка губами. — Не нужно спешить.       Двигаясь в ритм тихих, но протяжных стонов, утопая в нежности глубоких вязких поцелуев, укутываясь в медовый аромат тел, они закончили почти одновременно. Опустив Чимина ноги и тут же поддержав, чтобы он не упал, Чонгук снова опустил голову, чтобы в очередной раз сладко поцеловать его.