Счастье по соседству

***

Снять квартиру в этом районе было, похоже, самой необдуманной идеей. Об этом Феликс задумался лишь после полутора часов поиска нужного здания и около сорока минут перетаскивания не самых лёгких коробок на девятый этаж. Лифт не работал по неизвестным никому, кроме лифтёров, причинам. Хотя за цену, которую Ли заплатил за аренду, можно было уже и починить его. Людей в здании тоже не наблюдалось, если не брать в счёт консьержку внизу. Конечно же, в такую погоду, как сегодня, только социопаты будут сидеть дома, остальные либо на работе, либо гуляют где-то. Настроение было и без того паршивым. Полтора часа плутаний, сломанный лифт и не самые лёгкие коробки. И вряд ли кто-то поможет даже из банальной вежливости. В чём Феликс профи — так это в накручивании самого себя. Феликс сильно удивился, когда, минут через сорок, на свой чёрт знает какой по счёту заход, услышал шаги. Он опешил, когда этот человек, вместо того, чтобы просто пройти мимо, остановился рядом с ним. Лучше места для знакомства и не придумаешь — небольшая площадка между вторым и третьим этажом. Усталый, обиженный на весь мир Феликс в тот момент поставил коробку (к счастью, последнюю!) и прикрыл глаза, чтобы немного отдохнуть, как услышал: — Эм… Привет! Может, нужна помощь? Феликс открыл глаза. На лестничной клетке перед ним стоял парень с высветленными до какого-то рыжего оттенка волосами и дружелюбной улыбкой. «А он миленький», — проскакивает в голове. Хотя раньше этого было: «Что этому идиоту от меня надо?» — Не стоит, спасибо! — Феликс продолжил тащить коробку наверх, давя внутри желание сбежать от незнакомца как можно дальше. Конечно, неплохо было бы завести знакомства в первый день на новом месте, ведь хорошие взаимоотношения с соседями так важны. Только не для такого замкнутого человека, как он. — Ладно, как хочешь! — в голосе парня можно было услышать лёгкое разочарование. Ему что, так не терпелось помочь? С точки зрения Феликса, это было довольно странно. Парень быстро пробежал мимо, улыбнулся и скрылся на верхних этажах. «Надеюсь, мы больше не встретимся» — раздражённо подумал Феликс, таща вещи на свой этаж. Переезд он закончил лишь к вечеру, распаковав последние чемоданы и всё разложив по местам. По порядку. Нет, ярым приверженцем всего идеального Феликс никогда не был. Но ведь куда приятнее, когда ты знаешь, что и где лежит. Когда последняя коробка была распакована, все вещи, лежавшие в ней, нашли своё место, Феликс улыбнулся. Совершать переезд в одиночку дело не из лёгких. Но и позвать на помощь особо некого — друзей у Феликса немного и у каждого на сегодняшний день нашлись неотложные дела. Единственное, что радовало — вид из окна. На улице тёплая погода, весна как-никак, солнце клонилось к горизонту, а люди разбегались по своим делам как муравьи. Именно таким и казался мир для Феликса, наблюдающего за вечерним городом сидя на балконе — огромным муравейником, где каждому отведено своё место. Только вот своего места не было — Феликс просто бродил по миру, как перекати-поле — куда его занесёт ветер, там он и будет. Такая жизнь не очень уж плоха. Но Феликс от неё устал. Устал от вечного поиска чего-то, что заставит его осесть на одном месте. Найти своё счастье. Об этом Феликс думал, сидя на балконе и рассматривая город. Сеул всё ж красив по-своему. В это время он гораздо более живой, чем по утрам. С шестого этажа было забавно смотреть на людей, снующих внизу. Не так уж и плоха эта маленькая квартира. — Тебе тоже нравиться смотреть на вечерний Сеул? — от неожиданного голоса слева Ли вздрогнул. С соседнего балкона на него смотрел тот самый парень, что несколькими часами ранее пытался помочь ему дотащить коробку. Всё такая же дружелюбная улыбка, чуть взъерошенные волосы светлого оттенка и милая улыбка. — Так забавно смотреть на людей, спешащих куда-то. Народу сегодня куда больше, выходной. «Он так похож на белку», — подумал Феликс, рассматривая своего соседа, который уже не так раздражал, как днём. Улыбается как-то по-детски, глаза мечутся туда-сюда, пытаясь сохранить в память образ каждого человека, что прошёл внизу. Такой солнечный. И такой счастливый. — Ещё очень здорово придумывать истории о том, кто этот человек, — продолжал его новый знакомый, — смотри — та девушка явно с парнем поругалась. По походке видно, что не хочет знакомиться ни с кем, и думает, наверное: «Какие же уроды эти мужики! Лучше уж коты! Сейчас заберу первого кота, которого встречу! Он точно меня не бросит!» Здесь Феликс не удержался от смеха, особенно, когда парень пародировал женский голос. Да и этот бельчонок смеялся так заразительно, что удерживать себя было бы бесполезно. — Прости, я не представился, — парень протянул руку для рукопожатия, — Джисон. Хан Джисон. Феликс подошёл к левому краю балкона. Расстояние между балконами меньше метра, так что без особого вреда для себя Феликс протянул руку в ответ. — Феликс Ли. Просто Феликс. — Так ты иностранец? А я думал, почему ты так странно говоришь. С небольшим акцентом, — улыбнулся Джисон. Несмотря на вечернюю прохладу, Феликс у показалось, что солнце вновь взошло. Или просто у Джисона руки такие тёплые. — Если что, у меня есть и корейское имя, — пробормотал Феликс. — Твоё имя тебе подходит, не переживай, — одной улыбкой растопить всю неловкость между людьми надо уметь. Джисон этим навыком овладел в совершенстве. Именно с этих слов и началась их дружба. Странная, немного детская, но с теплотой и счастьем. Первые их встречи больше состояли из монологов Джисона, в которые Феликс иногда вслушивался, чтобы в нужный момент кивнуть, но ничего из услышанного не оставалось в его памяти на очень долгий срок. Джисон его не раздражал. Он просто был в жизни, как те самые прохожие, у которых ты спрашиваешь дорогу. С прохожими ты перекинешься парой слов и больше никогда не вспомнишь его. Разница лишь в том, что Джисон появлялся чаще, говорил больше, чем обычно говорят, когда показывают дорогу. По большей части Ли всегда молчал, пытаясь сойти за слушателя. Только вот через две недели Феликс стал чаще вслушиваться в речь своего знакомого и иногда что-то вставлять. Потом иногда спрашивать Джисона о чём-то, а уже через месяц они наперебой рассказывали о всяком. А Феликс весь день, как домашняя собачка, ожидал этих разговоров на балконе. Джисон всегда был таким солнечным и счастливым. Феликсу хотелось бы быть хотя бы немного таким. — Может, зайдёшь ко мне? — как-то неожиданно выпалил Джисон посреди разговора. — Мы, вроде как, знакомы давно, но видимся только здесь. И как-то неожиданно для себя Феликс согласился. Говорят, что по квартире можно узнать многое о её владельце. Квартира Джисона соответствовал этому правилу. Плакаты с известными музыкантами, оборудование для звукозаписи и много ярких деталей. Прямо-таки точное описание Джисона — он был ярким, любил музыку и мечтал выступать самостоятельно. Старший мог часами рассказывать о своих мечтах, Феликс готов был часами слушать. В этом Феликс ему завидовал — у Джисона были планы на будущее, казалось, что следующие три года Хана расписаны по минутам. Не то, что у Феликса — лишь примерный план действий и ничего конкретного. Ли не такой яркий, как его хён. В квартире младшего не было ничего такого, что описывал его, не считая каких-то книг на полках и старые фотографии, ненужные, но дорогие сердцу. Феликс начал оживать лишь, когда в его жизни появился Джисон. Джисон мог придти к Феликсу в любое время. В каждый такой поход он узнавал что-то новое об этом замкнутом парнишке. Например, у Феликса хорошая реакция — в тот день Хан случайно уронил телефон младшего, а Ли успел поймать его буквально в паре сантиметров от пола. Или что у Феликса есть веснушки. В тот выходной Джисон заявился в начале десятого утра, совершенно забыв про то, что Феликс в это время дрыхнет. — Прости, что так рано, но… — Джисон резко замолчал. В этом сонном и растрёпанном мальчишке было сложно узнать его упорядоченного и собранного Феликса Ли. Спутанные рыжеватые волосы, растянутая футболка и… веснушки. Будто бы кто-то при создании этого мальчишки расплескал краску и получились такие красивые рисунки и созвездия. К тому же, Феликс выглядел так уютно и по-домашнему… Хан просто стоял и рассматривал его, забыв, что это не очень прилично. Сам Феликс толком не сообразил, что произошло. — Какой петух тебя разбудил в такую рань? — зевнул Ли. — Проходи уже, чего в дверях стоишь! — А?.. Да, конечно! — ожил Джисон как по мановению волшебной палочки, но всё ещё был где-то в своих мыслях. Ворчание Феликса на тему его раннего прихода и скрежет закипающего чайника на кухне тоже не могли отвлечь Джисона. Он всё любовался младшим и пытался понять, тот ли это Феликс, которого он знает, или это всё сон и он вот-вот проснётся в своей кровати. И каждый раз взгляд возвращался к веснушкам младшего. — Эй, ты что, тоже ещё спишь? — Феликс щёлкнул пару раз перед лицом старшего пальцами. Чёрт, похоже, Джисон опять пропал в мечтаниях. — Нет, о чём ты? — Хан резко дёрнулся, слишком пристально смотря на младшего. От этого взгляда Феликсу стало не по себе, в голове судорожно вертелись предположения такого странного взгляда. Пока не проводит рукой по щеке и не вспоминает про свои веснушки. — Если ты о них, то… — робко начинает Ли, — прости, я не успел их замазать… Джисон хмыкнул. Замазывать? — Почему ты так их стесняешься? — не понимает Хан. — Они тебя не портят ни капельки. — Не все, такие как ты, Джисон, далеко не все, — Феликс опустил голову и попытался прикрыть щёки руками. — Те, кто такое говорят, просто завидуют тебе. Сделай им назло — не прячь веснушки и ходи с высоко поднятой головой. Ты и так прекрасен! Джисон подвинулся ближе и приобнял. Феликс же робко улыбнулся и положил голову на плечо Джисона. — Ради тебя — не буду их замазывать. И он правда перестал. Идея иногда заходить друг к другу или выходить гулять вместе и правда помогла им сблизиться. Феликс, ненавидевший любые прикосновения к себе, всегда ждал объятий от Хана, чтобы вновь утонуть в запахе кофе и корицы, который сопровождал всегда. Хан обожал теребить Феликса за щёчки и прикасаться к веснушкам, больше не скрытых под тоналкой. И они так же любили смотреть на Сеул по вечерам. Если бы кто-то из старых знакомых увидел Феликса, то не узнал бы. В этом уверенном и ярком парне невозможно было заметить того пугливого тихоню Феликса. И первая причина этого изменения — Хан Джисон. Рядом с ним младший расцветал пышной розой, без него — увядал. Да и Джисон перестал быть таким гиперактивным ради своего спокойного друга. Они прекрасно дополняли друг друга. Между ними не было никаких секретов, за исключением одного негласного. Личная жизнь и отношения. Первым этот молчаливый барьер сломал Джисон — притащил на прогулку со своими друзьями. Феликс, к тому времени избавившийся от своей нелюбви к окружающим, в компанию влился легко. Только один человек немного напрягал. Со Чанбин. Как-то слишком часто он оказывался рядом с Джисоном, слишком собственнически обнимал его за талию. Был слишком близко к его Джисону. — Они неплохо общаются, — пробормотал Феликса, кивнув в сторону этих двоих. — Практически встречаются, — ответил Чан, новый знакомый Феликса в этой компании, закуривая. — Хрен поймёшь, что между ними, но это больше на любовь похоже, чем на дружбу. Феликс замер. Встречаются? Он так многого не знал о Джисоне, в частности о его личной жизни. Чанбин, на его взгляд, был не самой лучшей кандидатурой для Хана. Феликсу даже показалось, что они похожи на хозяина с собакой. И собакой в этой паре был далеко не Чанбин. Как раз, наоборот, Со будто не отпускал далеко, даже Феликса, нового друга Джисона, смотрел как на соперника. — Вы с Чанбином встречаетесь? — спросил Феликс в лоб, когда они собирались расходиться. Джисон аж завис от такого вопроса. — Не знаю, но… похоже на то, — чуть улыбнувшись ответил он. — Я ему нравлюсь, он мне об этом говорил, но я сам чувствую что-то к нему. Так что сложно описать это как отношения. Всё. Что-то внутри сломалось и оборвалось, будто его отключили от аппарата жизнеобеспечения. — А как насчёт тебя, Ликси? — ехидно спросил Джисон. — Может, ты тоже не так одинок, как я думаю? У Феликса было два варианта, как на это ответить. И в данной ситуации, не задумываясь, он выбрал первый. — Ну… Мне нравится кое-кто, но я не знаю, что сказать ему. Это мой друг. — Практически, это правда. Минхо и правда ему нравился в какой-то степени. Ли не раз ловил себя на том, что он откровенно заглядывается на него. Да и Минхо оказывал ему какие-то знаки внимания. Но Джисон важнее для Феликса, с ним они стали близки за какие-то несколько месяцев. Теперь, вспоминая то внезапное чувство, когда Чанбин приблизился к Джисону, складывалось полноценная картина. Феликс влюбился в своего друга и практически признался в этом ему. — Оу, ну… Тогда удачи тебе с ним! — Джисон немного замялся, но быстро нашёл ответ. — Может, познакомишь нас как-нибудь? Спокойной ночи! — Хан быстро скрылся за дверью. Феликс поджал губы. Другу, в которого он, отказывается, ещё и влюблён. Но дружба продолжалась, хотя Ли и сдерживал порывы ревности, когда речь ненароком заходила о Чанбине, теперь уже окончательно парне Джисона. Знал бы Джисон, сколько раз в мыслях и какими способами Феликс убивал Чанбина в мыслях, точно перестал бы видеть в Ли милашку. — Я думаю переезжать отсюда, — выдал Джисон. В тот вечер они опять сидели у Феликса. Младший от удивления чуть не подавился. — С какой такой радости? — В обычной ситуации эта фраза Феликса прозвучала бы более приближенно к оскорблению или сарказму, но не сейчас она выражала очень сильное удивление. — Мне не потянуть оплату. Во всяком случае, одному, — мрачно отозвался Хан. — Если не найду ничего за два месяца, скорее всего перееду к Чанбину. Чанбин. Это имя выводило Феликса из себя, было чем-то вроде красной тряпки для быка, и глубоко плевать на то, что быки не различают цветов и реагируют лишь на колыхание этой дурацкой тряпки. Одна мысль о том, что его Джисон будет жить вместе пробуждала в Феликсе монстра, готового крушить всё на своём пути. И укоротить этого монстра мог только сам Хан. Феликс не сказал ничего. Просто продолжил заливать обиду чаем, который только что налил. Следующие две недели показали, что стрессоустойчивость у Джисона так себе. Как и у Феликса терпение. Хан постоянно что-то искал в объявлениях, постоянно ездил на встречи с кем-то и доставал Феликса даже на расстоянии, рассказывая о хозяевах квартир или о самих квартирах. — Или он хочет, чтобы я помог ему с поиском жилья, или он хочет проверить моё терпение. — Феликс в очередной раз выключил звук на телефоне. — А почему он своему Чанбину не пишет? Доставал бы своего парня, а не тебя. — Хёнджин, один из немногих друзей Феликса и тот, кто был в курсе его любовной проблемы, взглянул на телефон, который теперь вибрировал не переставая. — Кстати, да… — Феликс завис на мгновение — а ведь правда. У тебя есть парень, который выслушает всегда, так почему он пишет лучшему другу, который по общепринятой идее, должен иметь ранг ниже, чем человек, с которым ты в отношениях. — Что насчёт этого думаешь? — С каких это пор я твой личный психолог? — усмехнулся Хван. — Но если хочешь знать моё мнение — либо у них не всё так гладко в отношениях, как описывает Джисон, либо ты для него ближе, чем сам думаешь. — Ты в этом уверен? — вскинул бровь Ли. Что-то в словах Хёнджина было. — Мой милый Феликс, — с ласковой интонацией какого-то учителя начал Хёнджин, — ни в чём в этом мире нельзя быть уверенным на все сто процентов. Но если я окажусь прав, что очень вероятно, то ты можешь меня звать ясновидящий Хван. — Да иди ты к чёрту, Хёнджин! — Феликс слегка стукнул Хвана, на что он притворно застонал. Ли иногда включал телефон, чтобы не отвлекаться на сообщения и мысли о Хане, но где-то через час обнаруживал около сотни новых сообщений от одного человека. Даже если Феликс на сутки вырубит телефон, то Джисон найдёт способ рассказать ему очередную хрень. Той же голубинной почтой или с помощью совы, как в Гарри Поттере. Это ж какая стая будет за Феликсом носиться… Нервы Феликса сдали на тридцать первый день после новости Джисона о его скором переезде. «Тридцать один — это тринадцать наоборот. А тринадцать не спроста число не очень счастливое», — подумал Феликс в тот день. И дело вовсе не в библейском поверии про то, что тринадцатый апостол предал Христа за тридцать серебряников, а в его друге. Вернее, в чувствах к этому другу. Раздражало и то, что любые разговоры Джисон сводил к беспокоящей его теме — к переезду. Ладно бы, тема и правда щепетильная, но не в течении же месяца об этом говорить. После пятой попытки Ли начать разговор о чём угодно, кроме предстоящей смены места жительства, и пятому переводу этого разговора обратно к поиску жилья, здравый смысл и терпение помахали на прощание, так что он неожиданно — как для себя, так и для Джисона, — ляпнул: — Господи, я готов снимать квартиру вместе с тобой, лишь бы только не слушать твоё нытьё! Повисла гробовая тишина. И пока Феликс мысленно крыл себя матом за только что сказанное, Джисон моментально просиял. — Правда? Ты будешь снимать квартиру со мной? Значит, мы будем жить вместе? Только вот квартира нужна побольше и… Спасибо тебе, Ликси, спасибо! Хан затаскивает Феликса в объятия и улыбается. И ради того, чтобы Джисон так улыбался и светился, Феликс готов пережить хоть сто ненавистных ему переездов. Лишь бы Джисон оставался его личным счастьем. Квартиру они находят быстро, так же быстро и переезжают. Джисон постоянно вспоминает, как они впервые встретились, а Феликс смеётся и тактично умалчивает о том, как он ненавидел Джисона в тот момент. Но для них это шанс побыть вместе, забыть про все проблемы за дверью. Оба настояли на квартире с балконом и красивым видом на Сеул. Ведь именно вечерняя столица свела их когда-то вместе. Любуясь на город, Джисон всё также улыбался, как и тогда, а Феликс всё рассматривал его и яснее осознавая, что влюбился он окончательно и бесповоротно, как в любовных романах или в дорамах, где герои находят настоящую любовь весной и целуются под цветущей сакурой. Только за окном не весна, а конец июля, и Джисон вряд ли ответит взаимностью на эти чувства. Феликс решает плюнуть на то, что он тот ещё однолюб, и найти себе хоть какие-то отношения. Чтобы просто заглушить чувства. Или чтобы в какой-то степени отомстить Джисону. В списке кандидатов оказывается Ли Минхо, тот самый друг, про которого он рассказал когда-то Джисону. Так что после очередного занятия по танцам Феликс собрался с силами и признался. Минхо ничего не сказал в то мгновение, лишь потом догнал Феликса на улице и ответил, что согласен с ним встречаться. — Скажи, ты вот сейчас серьёзно? — Хёнджин вскинул бровь, изучая взглядом. Если бы он не знал, что Феликсу не дано шутить с таким спокойным лицом, то рассмеялся бы. — Ты признался Минхо и он согласился встречаться с тобой? — Что в этот такого сверхъестественного? — пожал плечами Феликс. — А то, что ты можешь ему нравиться по-настоящему. И то, что ты играешь с его чувствами. Чёрт побери, каким бы засранцем не был Хван, сейчас он прав. Но всё из-за дурацкой любви. Джисон, разумеется, замечает довольную мордашку своего друга и парня, который его проводил, так что вопросы осыпали Ли, как только за ним закрылась входная дверь. А Феликс и не молчит, рассказывает всё сразу. Хан вроде бы и рад за друга, но в глазах какая-то грусть. С началом августа что-то поменялось. Они стали реже говорить, чем раньше, не то чтобы собираться вместе. У Джисона свои заботы, а Феликс всё ещё ждёт его верной собачкой, как и в первые дни их дружбы, пытаясь понять — а так ли ему нужен Ли Минхо. Как друг он очень даже хорош, старается быть таким же хорошим парнем для Феликса, но что-то всё равно не так. Будто бы не только Феликс притворяется, что ему нужны эти отношения. Только вот на последнем свидании Минхо решил позволить себе нарушить личные границы и поцеловать. Вспоминая, как в тот момент у Феликса в животе ожили стаи бабочек, он уже ставил под сомнение то, что Минхо ему не нравится. Хотя это вполне может быть уже привычка, от которой не отделаться. Не разобрать. На Джисона смотреть жалко — усталый и какой-то расстроенный он теперь почти всегда. И улыбается редко. Точно его отключили от сети питания. Где теперь искать того Хан Джисона, маленькое счастье для всех вокруг тоже непонятно. Погода тоже соответствовала настроению — несколько дней шли дожди и было просто пасмурно. — Что у тебя случилось, в конце концов? Видеть такого друга Феликс больше не может, так что спрашивает в лоб, без всяких прелюдий, как только Хан возвращается домой. За окном темно, на часах уже перевалило за одиннадцать. — Ты всё равно не поймёшь, — отрезает Джисон, собираясь уйти в свою комнату. — Не дошли вы с Минхо ещё до этого. «Проболтался», — думает Феликс, хватая Хана за руку. Или так ждал, чтобы его спросили? — А может быть, только я и пойму, — Феликс смотрит прямо в глаза. И Джисон всё же рассказывает о том, что на душе лежит. Банальнее некуда — ревность, ссоры и конфликты с Чанбином. Но если раньше всё как-то само собой решалось, то сейчас они ругаются постоянно. Феликс знает, что Джисон к людям привязывается сильно и отпускает с трудом, так что Со Чанбин моментально попадает в список заклятых врагов. Феликс готовится свернуть ему шею, если Джисон ещё раз придёт расстроенным из-за него. Но посоветовать ничего, кроме «стерпится-слюбится», не получается. Можно только подбодрить, обнять, пообещать, что перегрызешь глотку любому, кто обидит и что-то рассказать, чтобы отвлечь. Так и делает Феликс, вдобавок рассказав про их с Минхо свидание. Джисон, как лучшая подружка-советница, собирается было дать кучу советов, но Феликс останавливает его. — Давай не будем о моих отношениях, ладно? — начинает он. — Есть темы, получше обсуждения парней, верно? Так что пусть это останется вне этой квартиры. Лучше расскажи, как прошёл твой день. Джисон мигом соглашается, пускаясь в долгие рассказы о том, что сегодня произошло. Плевать, что на часах уже далеко за полночь, завтра выходной, они могут никуда не торопиться и провести время за разговорами ни о чём, рассматривая ночной город. Словно и не было ничего в мире, кроме них и этого полупустого в этот час района Сеула. К концу августа всё начало налаживаться само собой. Вновь вернулся тот Хан Джисон, с которым Феликс познакомился тогда в начале весны, стоя на балконе. И вновь Феликс влюбился в него, чувствуя этих дурацких бабочек, которые опять решили проснуться, несмотря на скорую осень. Так что осень для Феликса началась с влюблённости. Большинство влюбляется весной, а он какой-то не такой, сломанный. Только вот одно незаконченное дело оставалось, своеобразный гештальт, который стоило закрыть — парень, с которым нужно было что-то решить. — Прости, но… Нам надо расставаться, — Феликс сказал это спокойно, как будто они обсуждали неинтересные новости. — Я не хочу тебя больше обманывать. Я ничего не чувствую к тебе. — Знаешь, я тоже хотел это предложить, — точно также спокойно ответил Минхо. Это Феликса озадачило, причём не мало так. — Может, мы просто перепутали привязанность с влюблённостью, может чувства прошли, как ты и сказал, я не знаю. Но мучить друг друга нам не стоит. — Знаешь, это забавно, — усмехнулся Феликс, — все расходятся с криками и фанфарами, а мы слишком спокойно. Спасибо тебе, Минхо, просто спасибо! — Да ладно, не на всю жизнь прощаемся! — Ли слегка толкнул Феликса в плечо. — Надеюсь, мы найдём тех, кто будет с нами всю жизнь. Эту встречу — последнюю их встречу в качестве пары, — они завершили объятьями. Уже на следующий день Минхо во всю строчил сообщения о том, что он познакомился с одним милым парнем и про то, какой он классный. В этот же день Феликс впервые увидел, как плачет Джисон. Погода в этот день была грустной — низкие тучи будто хотели раздавить людей, а сильный ледяной дождь начался лишь под вечер. Джисон сидел на диване, пряча голову в коленях. Плечи подрагивали, иногда раздавались тихие всхлипы и вздохи. И Феликс был готов на нюх искать обидчика и свернуть ему шею. — Что случилось, Сонни? — Феликс сел рядом. В шею ему моментально уткнулся Джисон, продолжая рыдать и сбивчиво что-то рассказывать. Из всего, что он сказал становилось ясно, что Чанбин всё же идиот неисправимый. Ещё вчера Со начал игнорировать Джисона, ничего не объяснив, не брал трубку, игнорировал многочисленные сообщения. Сегодня Джисон заметил Чанбина на улице с другим парнем. После трёх сообщений эмоциональных сообщений Джисона он написал что-то в духе «между нам всё кончено», попутно добавив Хана в чёрный список. Несколько раз Джисон повторил что-то про то, что Со сделал это специально сделал это, чтобы было больнее. Феликс кинул взгляд на часы и календарь, висевший рядом. Тринадцатое сентября. Завтра у Джисона день рождения. — Блядский мудак, — шепчет Феликс, поглаживая Джисона по спине. Всхлипы прекращаются, а Хан разворачивается так, что практически ложится на младшего. И сидят они так долго, едва ли не больше часа. За окном уже давно стемнело, стрелка на часах перевалила за двенадцать, а дождь всё продолжает идти. Джисон берёт за руку, переплёта их пальцы. Намеренно или случайно — не важно. Внутри у Феликса всё дрожит, а сердце бьётся сильнее. Он и правда влюблён в этого чёртового Хан Джисона. То ли для себя, то ли для Джисона, но Феликс напевает какую-то песню. Старую, услышанную пару раз, но въевшуюся в память намертво. Наслаждайся своими победами Говори, разгоняй, что ты слабая… И лишь бы не смотреть прямо в глаза. Лишь бы не пропасть в эту ловушку. Плевать, что там за окном — Феликс смотрел лишь на полупрозрачное отражение Джисона на стекле. Джисон, всегда энергичный и солнечный, всегда готовый поддержать, сейчас лежит у него на коленях и тихо плачет. И хочется прибить Со Чанбина за то, что он разбил сердце Хана. А Джисона хотелось так и укрыть от всего мира. — У тебя красивый голос, — сказал Джисон. Ли слегка покраснел и улыбнулся. Голос старшего уже не дрожал. — Тебе бы певцом стать или айдолом. — Ты лучше меня поешь. Может, мы бы могли вместе выступить! — усмехнулся Феликс. — Знаешь, может и к лучшему, что мы разошлись. — шмыгнул носом Джисон, устраиваясь по удобнее, как кот. — Ведь жизнь — это не только одни отношения. — А я и не знал, что ты у нас философ, — смеётся Феликс, перебирая волосы старшего. Это какой-то автоматический жест, но Джисон немного успокаивается. — У вас с Минхо всё гораздо лучше складывается, верно? — Нет. Мы вчера решили разойтись на мирной ноте и остаться друзьями. У него своя жизнь, у меня своя. — Правда? — Хан немного разворачивается, Феликс кивает головой, подтверждая свои слова. — Обидно, конечно, вы ведь мило смотрелись вместе. — То, как мы выглядит вместе — дело десятое. Если отношения становятся обузой, то лучше разойтись с миром, чем мучить друг друга фальшивыми чувствами. — Феликс вглядывается в темноту окна, находя там прозрачное отражение Джисона. — Здесь философ ты, а не я, — смеётся Джисон. — Но даже так у вас всё сложилось лучше, чем у нас. Чанбин меня и на пушечный выстрел к себе не подпустит. За окном всё также идёт дождь. Промокшие насквозь люди, как маленькие цыплята, прячутся под зонтами и навесам. А им всё равно — они есть друг у друга. Феликс начинает наплевать какую-то песню, Джисон просто смотрит в окно в какой-то полудрёме. — Чанбин мудак, раз упустил такого как ты, — неожиданно сам для себя сказал Феликс, — Он не достоин тебя. Ты прекрасен. Джисон перевернулся лицом к Феликсу и удивлённо покосился на него. Только сейчас Ли понял, что он сказал и густо покраснел. Повисло неловкое молчание. Джисон приподнялся и приблизился к лицу Феликса. Между их носами оставалось несколько сантиметров. Хан слегка коснулся подбородка младшего. Желудок Ли скрутился в узел. Старший слегка проводит большим пальцем по губе младшего. — Ты ведь сделаешь мне подарок на день рождения? — Стоило Феликсу робко кинуть, как в его губы впечатывается Джисон. Внутри Ли крылья бабочек щекотали до невозможности. Хан был осторожен, аккуратно посасывая нижнюю губу, прося разрешения зайти дальше. Феликс приоткрывает рот, давая своё согласие. Хан осторожно очерчивает ровный ряд зубов, сплетает свой язык с чужим языком. Они разрывают поцелуй лишь когда воздух, поделённый на двоих, заканчивается. У Джисона на щеках лёгкий румянец, Феликс, наверное, такой же покрасневший. — Похоже, из всех людей мне нужен только ты, — Джисон утыкается в изгиб шеи. — Ты всегда был рядом, а я этого не замечал. Ты мне нравишься, Феликс Ли, ты — моё личное счастье. Феликс притягивает Джисона ближе, утыкаясь носом в макушку старшего. — Без тебя я не стал бы таким. Ты тоже стал моим солнцем, сделал меня счастливее. Спасибо тебе! — Считай, что это моё праздничное желание, которое ты помог исполнить, — рассмеялся Джисон, проведя рукой по скуле. — Тогда ты исполнишь моё желание, — улыбнулся Ли. — И какое же оно? — Stay with me forever! — Не честно! Ты же знаешь, что с английским у меня всё очень плохо! — А тебе и не надо понимать! Просто никогда не покидай меня. — Может быть, скрепить его на мизинцах? Рядом с каждым по соседству живёт счастье. Его надо только найти.