Открывая занавес чужого мира

— Левее, левее. Теперь ниже и... — когда чуткие пальцы наконец нащупали нужную точку, Адель не сдержала приглушённый стон. — О, да. Да, вот так... — Это место? — Да, именно здесь. Ммм… — Лично я не имею ничего против, но... — доктор Сондерс замолкла, подбирая слова. — Вас не волнует, как могут быть восприняты подобные звуки посторонними? Если кто-то пройдёт мимо моего кабинета и услышит, ему может показаться, что... — В такой час? Все посторонние давно спят. — Как скажете, — судя по голосу, Сондерс улыбалась. — Вам нравятся сами ощущения? Или то, как мои пальцы скользят по... — И то, и другое, — выдохнула ДеВитт. — Рада, что Вам нравится. Я даже знаю, как сделать ощущения ещё более приятными... Тихий голос Клер обволакивал; не хотелось ни думать, ни говорить. Адель была слишком расслаблена, чтобы заметить странность в том, как было сказано окончание фразы. Последние слова Клер произнесла шёпотом; она наклонилась к начальнице так близко, что губы едва ощутимо касались её шелковистых каштановых волос. С наслаждением сделав глубокий вдох, Сондерс начала продвигаться выше. Движения рук всё меньше стали походить на массаж; это были скорее возбуждающие ласки. Её умелые пальчики без проблем находили эрогенные точки, стимулируя определённые участки обнажённого тела ДеВитт. Вскоре она почувствовала, как «пациентка» задержала дыхание и напряглась. Клер ухмыльнулась: всё-таки ненавистный сукин сын был гением. Импринт доктора Клер Сондерс знал о человеческом теле всё, и этим, как ни прискорбно, она была обязана Тоферу. — Спасибо, доктор Сондерс, — торопливо проговорила ДеВитт, зашевелившись. — Думаю, на сегодня достаточно. — Как пожелаете, — ответила Клер, убирая руки. — Вам точно больше ничего не нужно? — Точно. Хотя я была бы признательна... — Адель обернулась и увидела, что девушка стоит на расстоянии пары шагов и внимательно на неё смотрит. И в этом взгляде было что-то странное. — Ничего, спасибо. Я сама. Поднявшись с медицинской кушетки, она взяла со стула свой бюстгальтер. Но надеть его не успела. — Позвольте мне, — Адель вздрогнула от прикосновения и обернулась. Клер стояла позади неё, улыбаясь такой же обычной милой улыбкой, как и всегда. Адель застыла в нерешительности: возможно, со стороны доктора этот жест был просто желанием помочь? Но тут Сондерс рывком притянула женщину к себе, отчаянно обхватила её руками и, обжигая её шею своим дыханием, словно безумная зашептала: — Что случилось, Адель? Я ведь тебе нравилась... Я была лучшей, твоей куклой номер один. Или ты забыла? Одна её рука заскользила по животу Адель, пальцы другой сжали её грудь. Клер была ниже ростом, но физическая форма бывшего Актива оказалась безупречна: как бы Адель ни пыталась освободиться, Сондерс была сильнее и сдерживала её. И это вызывало у Адель страх и возбуждение одновременно... хотя думать о втором было сейчас совершенно неуместно. — Чего ты хочешь? — спросила ДеВитт, тяжело дыша. — Не бойся, убивать тебя я не собираюсь. Правда идея чуть-чуть помучить кажется всё соблазнительнее, — Сондерс шумно вдохнула аромат её волос, провела языком по её шее и облизнулась. — У тебя восхитительная кожа. Впрочем, моя тоже когда-то была такой. Адель перестала вырываться и посмотрела назад, на изуродованное шрамами лицо девушки. — Ты наверное хочешь узнать, почему тебя...? — Да, чёрт возьми, — перебила она. — Я хочу узнать, почему мне не исправили лицо, как Виктору. Почему не вернули статус Актива, пригодного для взаимодействий! Почему вместо этого ты приказала запихнуть в мою голову мозги покойника и не поинтересовалась, что я думаю по этому поводу! Зачем вообще было оживлять этого старика? Он что, твой бывший любовник? — О Боже, конечно нет! — шокировано отозвалась Адель. — Слишком эмоционально, чтобы быть ложью, — констатировала Клер. — Жаль. Позволило бы объяснить то, что я чувствую, когда нахожусь рядом с тобой. Не секрет, что я не переношу присутствие Тофера — его манеру говорить, эти идиотские жесты руками, даже запах его одеколона. Но с тобой всё наоборот. Во время совещаний мне хочется слушать твой голос часами. Во время сеансов массажа или осмотров, когда мои пальцы прикасаются к твоей коже, я не в состоянии контролировать мысли о том, каково это — быть такой красивой и властной женщиной... что она чувствует, как она чувствует, — она задумалась. — Только как узнать, что это действительно мои мысли? Вдруг они принадлежат настоящему Сондерсу? Или это Тофер «вписал» их в мою личность, как вписывает влечение Активов к клиентам Кукольного Дома? — Перестань, Тофер не стал бы этого делать. По крайней мере, не в стенах своего Кукольного Дома. А Сондерс... он был хорошим человеком и замечательным врачом. Я могла бы назвать его другом, если понятие дружбы может быть применимо в этих стенах, — её голос смягчился. — Клер, послушай ... — Виски! — воскликнула Клер, резко дёрнув её за волосы. — Меня зовут Виски! Или это ты тоже забыла? — Я помню! Виски, — повторила Адель, стиснув зубы от боли. С сожалением глянув на кнопку вызова охраны, которая находилась в противоположном конце комнаты, она продолжила гнуть свою линию. — Я помню, что доктор Сондерс был искромсан на куски, почти весь персонал Дома превратился в кровавое месиво, раненые нуждались в немедленной помощи. Ты пострадала меньше остальных, поэтому было решено сделать врачом тебя. Тофер заменил имя, пол, внёс какие-то дополнительные характеристики. Так появилась доктор Клер Сондерс. Но ты и раньше была очень на него похожа; ты была доброй, отзывчивой де... — Хватит заговаривать мне зубы! Все мы милые и добрые в кукольном состоянии! А потом вы загружаете в нас мозги и отправляете трахаться с богатыми извращенцами! — Сондерс разошлась не на шутку. — Разве не так? Вы делаете из нас кого они захотят, но знаешь... почему именно мы должны садиться в это Кресло? Кто сказал, что например ты лучше меня? — Настоящая ты решила стать куклой. Никто не заставлял её приходить сюда и подписывать контракт. — Контракт?! Значит, это её вина, что я стала шлюхой? Что меня изуродовали, потому что вы не в состоянии организовать безопасность? Поэтому мной, в отличие от тебя, можно вот так запросто попользоваться и выбросить, словно я — мусор? Нет, Адель. Ты такая же шлюха, которая продалась «Россуму» за большую сумму денег. Ты тоже подписала с ними контракт. Так в чём же разница? — Разница в том, что твой контракт истекает через пять лет. Ты выйдешь отсюда свободной и ничего не будешь помнить, — сухо ответила ДеВитт. — А когда и как закончится мой контракт — решает Корпорация. — Я сейчас разревусь, — покачала головой Клер. — Невероятно! Ты всерьез надеешься разжалобить меня своей участью бессрочной подстилки «Россума»? — Я надеюсь, ты поймёшь, что я готова ответить на все вопросы. Но сначала ты должна меня отпустить. Её губы изогнулись в кривой ухмылке: — Чтобы ты вызвала охрану? — Я не буду пытаться вызвать охрану. Обещаю, — Адель оглянулась и, стараясь выглядеть как можно безобиднее, посмотрела кукле в глаза. — Просто позволь мне одеться. Клер подняла руку и медленно провела кончиками пальцев по её лицу. Адель молчала и не двигалась. — Умница, — свистящим шёпотом похвалила Клер, нежно очерчивая линию её губ. — Тебе вряд ли это известно, но я могу сломать твою шею десятью разными способами, — она рывком развернула женщину к себе. Ответа снова не последовало. Сондерс оглядела её аккуратные груди. Заострённые соски так и манили, чтобы припасть к ним губами, и Клер не стала сопротивляться своему желанию. Осторожно покусывая и лаская языком нежную кожу, она вдыхала запах Адель и растворялась в головокружительных ощущениях. Постепенно губы Клер начали двигаться выше, прокладывая дорожку из влажных поцелуев по груди и шее начальницы — пока не накрыли её рот жарким поцелуем. Затем ещё раз, и ещё, и ещё. Её лихорадочные поцелуи были долгими, крепкими. Её язык дразнил и щекотал, исследуя рот женщины и с каждым разом всё сильнее углубляя поцелуи. Её руки теперь беспрепятственно блуждали по телу ДеВитт, застывшей на месте словно статуя. Но пока ДеВитт пыталась целовать её в ответ, её всё устраивало. Наконец, чуть прикусив нижнюю губу Адель, Клер провела по ней языком и довольно застонала. — Ладно, — хрипло произнесла она спустя некоторое время и отстранись. — Можешь одеться. И без дальнейших слов отошла к своему письменному столу. Не до конца осознавая, что всё это значило, Адель словно во сне начала одеваться. Она уже застёгивала блузку, кода до неё дошло, что до стены, на которой находится тревожная кнопка, можно дотянуться рукой. Не задумываясь, она шагнула вперёд, надавила кнопку. Приготовившись к худшему, женщина обернулась туда, где только что стояла Сондерс. Но в кабинете никого не было. Сонную тишину Кукольного Дома разрывали вой сирен и крики сбегающихся охранников. Адель огляделась по сторонам и заторможенно подошла к письменному столу, будто это дало бы подсказку о том, куда направилась сбежавшая кукла. И тут, поверх документов и медицинских карт она увидела белый лист бумаги, на котором почерком Клер была выведена всего одна строчка: «Я не буду пытаться тебя убить. Обещаю».