New Year's gift.

       Закат. Полёт ярких и в то же время мягких красок, на фоне темнеющего неба. Морозный воздух и рыхлый снег плавно и еле-заметно окрашиваются в красные и оранжевые тона, разносимые лучами заходящего солнца. Меняются краски, форма и плотность облаков, прозрачность атмосферы. И, разумеется, свет — ведь всё это великолепие создают солнечные лучи. Лёгкие сумерки и вытянутые тени на уже почти январских холмах и равнинах, тихонько намекают на приближающуюся ночь. Засыпающее солнце стремительно приближается к горизонту, пытаясь зарыться в зимний пейзаж и отдохнуть вместе с заснеженными деревьями, дорогами и домами.       На улицах было холодно и умиротворенно, не было ни души. Все люди будто разбежались по домам в ожидании Нового Года, а я одиноко сидел на крыше дома культуры, наблюдая за тем, как неяркое солнце всё еще уходило за горизонт, оставляя на небе лишь темноту с белыми точками, и этими белыми точками являлись звезды. Вот небольшой городок в Колорадо погрузился во мрак, который тут же разрезал мягкий и уютный, жёлтый свет фонарей. Неожиданно, яркий свет от фонарного столба ударил мне в глаза, от чего их пришлось закрыть. Как ни странно, это был один из ярких фонарей в Южном Парке. Ну, не зря он находился возле переулка, а если быть точнее, то прямиком над ним. Далее можно было услышать тихий хруст снега под чьим-то не тяжёлым телом. Открыв глаза, в которых у меня бегали цветные «точки», я увидел падающую тень из-за еще одного фонаря, но уже позади. — Я смотрю, — Послышался уверенный, но безэмоциональный и почти не разрушающий тишину, приглушенный голос парня. — ты отмечаешь новый год? — От холода в речи, по моему телу пробежала сотня мурашек. Даже понимая, что сейчас я в образе бесстрашного злодея, который постоянно желает захватить мир, мне становится немного жутко от такого морозящего душу хладнокровия в словах. Я не сразу понял кто это был, но услышав знакомый щелчок зажигалки, в моих мыслях будто ветром развеяло нагромождение туч. — Какой же новый год без семьи? — Я грустно вздохнул, смотря на то как тень подходит все ближе и садится неподалеку от меня. — А ты почему не в кругу семьи? — Я взглянул на то, как парень закурил дешёвую сигарету, но после же отвел взгляд. — Не хочешь прикурить, шпингалет в фольге? — Произнес Мистерион, взглянув на меня и выдыхая отчетливо видный, серый табачный дым. — А не в семье я, потому что… ну, а что там делать? У меня все напьются, как обычно. На столе еды все равно нет. Так что, у меня дома не радость, а горе. Да мои родители даже не заметят моего отсутствия. — Вновь парень втянул брыд, а после, подержав пару секунд, вновь выпустил его. — Мне кстати, тоже самое интересно, почему не дома ты? — Нет спасибо, — Произнес я и перевел взгляд в сторону, где горели огни в домах, но я смотрел именно в свой дом, в дом Стотчей, где было все мило и красочно. Мои отец и мать по-любому сейчас веселились, даже не замечая моего ухода. Хотя что уж там — они сами выгнали меня, а я в это время мёрз на улице. Они даже не подумали пойти поискать своего же ребёнка. Похоже, я и впрямь не интересовал их, так же как и какой-то старый приемник. Мне было жутко обидно, я чувствовал себя как игрушка, на которую забили из-за того что появилась новая. — Какой злодей отмечает Новый Год? Пхах, не шути пожалуйста. — Я перевел холодный взгляд на героя, сидящего рядом, и произнёс это, с похожей на скрытую горечь, интонацией. — А я и не шучу, Хаос, я знаю немного больше, нежели ты думаешь. — Пробубнил пятнадцатилетка с волосами цвета тёмной соломы, при этом туша окурок об снег. Немного подумав, я вздохнул, после чего заговорил о своей причине просиживания тут. — Ну, меня выгнали из дома. Я снова напортачил, потому и сижу тут на холоде, пока мои родные вполне спокойно, даже не вспоминая обо мне, готовятся встретить праздник. — Мой голос был немного грустным, да и повода веселиться не было. Не было праздничной трапезы, не было тепла родных, да хоть и самой обыкновенной, привычной в этом событии, бубнежки из телевизора, ну, вот этих: а-ля «Желаю вам здоровья и не сдохнуть в этом году.» — Нихера себе, да твои родичи психи походу дело. — Конечно же синеглазый герой знал о чьих родичах он говорит, он знал их достаточно хорошо. Но все же решил подыграть. — Если хочешь, мы можем пойти к ним, я смогу разобраться. — МакКормик взглянул на меня уже более тёплым взглядом, от которого моё тело кинуло в приятную дрожь, а лицо невольно, но слабо покраснело. — Нет, не стоит. Правда. — я ответил кратко и с нотой незаметного сожаления. Не знаю почему я это сделал, оно вырвалось как-то само. — Ну, как хочешь. Если вдруг что, говори. Вражда враждой, а с подобным я помочь могу. — После этих слов последовала продолжительная пауза, казалось бы что можно было услышать сейчас малейший шорох. Стояла просто гробовая тишина. Ведь никто из нас не знал о чем можно поговорить, но хмыкнув, герой все же произнёс то, что очень давно хотел сказать в подобных посиделках. — А знаешь. Ты мне напоминаешь одного моего друга. — нет, у парня не было сомнения что по-поводу моей личности. Он видимо просто хотел поговорить. — Правда?.. Какого? — Удивленно произнёс я с всплеском чувств, перебивая Мистериона. Ведь в отличии от него, на тот момент, мой мозг и не представлял что «настоящий» я слишком узнаваем. — Я не в курсе, знаешь ли ты его. Но это — Леопольд Стотч, хотя он больше известен как Баттерс. Хах, он славный паренёк. — От слов «славный паренёк», по моему лицу чуть ли не расплылась нежная улыбка. А вот от незнакомого героя появилась еще одна зацепка в виде слов «моего друга». После же он посмотрел на меня и указал на тот дом, в котором я живу. — Кстати, там живёт. Должно быть, сейчас Новый Год с роднёй встречает. — Конечно. Встречает. — Оу. Кажется знаю, говорили о таком… А чем он похож на меня, или я на него? — Мой голос начал подрагивать, то ли от холода, который пробирает до основания костей, то ли от страха, что сейчас моя личность может стать «раскрытой». Герой продолжительно хмыкнул, погрузившись в раздумья, после чего спокойно вздохнул и произнёс: — Он так же отказывается от помощи, его так же наказывают родители, у него такой же… — Мистерион остановился, взглянув на меня, после чего на его лице появилось что-то похожее на недоверие. — …такой же шрам на глазу. Такие же блондинистые волосы. — Конечно. Как он раньше не догадывался. — Баттерс?.. — на самом деле догадывался, все что сейчас происходило, было обычной хорошей актёрской игрой. Моё тело будто ударило электричеством, и я просто застыл на месте в ожидании чего-то, с мурашками на коже и с волнением на лице. Мне хотелось хоть что-то сказать, но все было тщетно. Мой язык будто прилип к нёбу и не отлипал. — Серьёзно. Тут слишком много совпадений, неужели это ты? — вновь заговорил Мистерион. Мой «отлипший» язык дал мне шансы на разговоры, а тело вышло из этого «электрического» затмения. — Нет. Почему ты так считаешь? У каждого десятого есть похожие шрамы или строгие родные. В этом нет ничего необычного. — Но увы, синеглазый заметил моё волнение и запинки в словах. Теперь-то уж моя личность вскрыта, ну мне так казалось. Не мог же я догадываться что мой друг уже давно все понял. — Если ты признаешься, Хаос, то я могу признаться тебе в том, кто я. — Довольно глупо, не так ли? Но у парень был план. Он ведь уже давно знал, что Хаос это я, Баттерс, но все равно продолжил эту игру. По сей день. И зачем? Выжидал идеального момента? Ждал когда наши отношения станут максимально близкими? Скорее всего. — Ладно. — Ответил я и снял с себя подобие шлема. — Вот. Теперь тебе известна личность Хаоса. — Тихо и с дрожью в голосе, будто выжидая наказания, произнёс я и отвёл взгляд в сторону, не желая смотреть на героя. Конечно, мне стоило дожидаться хотя бы выговора, с учётом того что я натворил за все годы существования злодея. Но, видимо, эти наказания случатся не сегодня, не в этот раз. Как-то портить настроение, которого и так не было, не хотелось. — Хей. Баттеркап, — Начал герой, подсаживаясь чуть ближе. — посмотри на меня. Раз раскрылся ты, то это сделаю и я. — Эти слова немного согрели моё сознание, и не дали шанса не посмотреть. Я перевёл взгляд на Мистериона. Тот, сначала снял капюшон, а затем и маску. Показалось с детства знакомое лицо с кучей веснушек, знакомые забитые пирсингом уши, и наконец, знакомый тёплый взгляд, который МакКормик отдавал обычно лишь только мне. — К-кенни? — Я очень сильно удивился этому «подарку» на праздник. Узнать своего главного врага, кто всегда был твоим лучшим другом в обычной жизни… Это было жутким потрясением. А вспоминая, сколько синяков и шрамов принесли мы друг другу, становилось еще хуже. Я хотел обнять друга, но тот быстро отстранился, как только попал в мои несильные объятья. Это даже как-то задело, и я не стал больше пытаться этого делать. — Да, но подожди. Баттеркап, ты не должен был узнать, что это я. — Кенни встал с места, оглядываясь по сторонам. Нужно было найти способ умереть, ведь наутро у меня, как обычно после смертей Кенни, сотрется память и я даже не вспомню что тут произошло. Но зачем? Это так подло. — Кенни?.. Я. Ничего не понимаю. — Я встал с места вместе с парнем и начал смотреть за тем, что он творит.        Прыгать — было не самым лучшим вариантом. Потому что еще утром шла сильная метель, и почти везде возле здания образовались глубокие сугробы. А у Кеннета с собой всегда был пистолет. Так, МакКормик достал его, после чего поднеся к виску, произнёс прощальное «До встречи, Баттеркап.». От увиденного мои глаза сразу же наполнились ужасом, и мое тело само кинулось к этому дураку, выкрикивая его имя, как мне казалось, сотню, нет, тысячу раз. Нажатый курок, выстрел. Кеннет оказывается в моих, уже крепких, объятиях. Я до боли жмурю глаза, что были мокрые от слез, а те, кстати, от страха потекли уже ручьём. Из уст доносится крик того, какой же он дурак. Но затем следует еще один выстрел. И еще. Тут что-то не так. Я чувствую на своей талии руки друга. А его подбородок на своей макушке. Он жив. В пистолете просто-напросто не оказалось пуль. — Ты только взгляни, в этом году салют намного красивее чем в том. — Я слышу совершенно спокойный и немного приглушенный из-за фейерверков, которые стреляли не так далеко, голос того. Отстранившись, я вижу его совершенно нормальным. Во мне появилась злость из-за сильного испуга, мне хотелось высказать всё, что я сейчас думал, все накипевшие эмоции за эти секунды. Что-то вроде: какой же тот паршивец и как сильно я испугался. Но из всей этой злости вырвалась лишь пара «хороших» слов, которые МакКормик понимающе принял. — Да ты. Да ты идиот полнейший! Придурок! Я. Я сам сейчас был чуть ли не на волосок от смерти! Что это вообще было?! — Я это истерически выкрикивал, а Кенни похоже даже не слушал, или же просто делал вид что не слушал, ибо отстранившись, он снова закурил. Я решил не продолжать этот концерт и, попытавшись успокоиться, вновь обратился к курящему. — Ты хоть понимаешь почему я волнуюсь так?.. Переведя на меня тёплый взгляд, Кен улыбнулся, после чего мягко ответил: — Потому что любишь? — Потому что лю!.. Стой. Как ты д-догадался?.. — Вздрогнув, произнёс я, слабо краснея и думая, не я ли это спалил сам себя? Но следующий ответ пояснил, что нет. — Потому что я тебя тоже, Баттеркап. После этих слов, синеглазый выкинул ещё даже недокуренный бычок, и втянул меня в полный нежности поцелуй. Думаете, у меня был шанс не ответить?

Конечно же нет. Это было бы так глупо.

К тому же это было моим подарком.