***
— Мам, ты идёшь? — Джонатан старался не выдавать свои эмоции и у него, на удивление его самого, получалось. — Да, милый, конечно. — Легко сказать. Вот только не тогда, когда ты стоишь в пустой комнате своего недавно погибшего сына. Джойс, которая всё это время сдерживалась и всё, что обычно выдавало её - это дрожащие руки, сейчас просто готова была упасть на пол и разреветься. Вот так, в голос. Громко и без разрешения, потому что нервы просто уже сдали давным-давно. Ещё позавчера. Позавчера, в среду, в три пятнадцать дня, на похоронах её сына - Уилла Байерса. В голове всё смешалось в одну липкую кашу с комочками, которую не знаешь, откуда лучше начать есть. Смутное осознание происходящего всё никак не появлялась, а последние сутки тело работало на инстинктах. И на боли. Съедающей изнутри, тяжёлой и чёрной-чёрной, как все давно забытые надежды Джойс Байерс. И если бы кто-то попросил бы описать эту боль, это было бы не привычное, сказанное доктором «колющая или режущая?», а тихое, дружеское «три, говоришь? часа или минуты?», в ответ на вопрос «сколько ты вчера спала». А как можно спать, когда куда бы ты ни шла, ты слышишь, как тебя окрикивает твой покойный сын? Никак. Так что ответом всегда оставалось «минуты.» Семья Байерсов ( то, что от неё осталось ) приняла правильное решение, когда выставила дом на продажу. Покупателей Джойс нашла быстро. Они были очень странными, дёрганными, а ещё у них явно были какие-то признаки шизофрении, но её это мало волновало. Главное, чтобы дом купили. Главное, чтобы они с Джонатаном уехали. Главное, чтобы забыли всю эту психушку и просто продолжали надеяться, что Уилла просто сбила машина. Ничего необычного - несчастный случай, только и всего. Раздался звонок в дверь и Джойс нервно подпрыгнула на месте. « Вот и всё. » Она так и не поняла, сказала она это вслух, или лишь подумала, но ещё один звонок в дверь вернул миссис Байерс в реальность. Повторный и настойчивый. И ещё один. Потом громкий стук в дверь, а потом ещё один звонок. На мгновение это всё показалось сумасшедшим безумием. Так и было. Но вдруг стук и звонки прекратились. А вместо них послышалось тихое и умоляющее, до смерти напуганное: — Маам? Джонатан? Сердце пропустило удар. Может даже два. А может даже три. А может и вовсе перестало биться, судя по тому, что сейчас происходило. Джойс ринулась с места, даже не замечая, что так же поступил и Джонатан, до этого стоявший в соседней комнате. Так быстро они никогда не бегали. Было бы проще поверить в то, что миссис Байерс выиграла три тысячи долларов в лотерее, чем в то, что прямо на пороге стоит её сын. Весь в крови, синяках и царапинах, еле держащийся на ногах, тощий, дрожащий, как осиновый лист, грязный, заплаканный, бледный и ужасно напуганный, но живой. Главное - живой.***
Первый год в колледже давался Уилеру крайне сложно. Помимо того, что он поссорился с отцом, так ещё и учёбы было выше крыши. Майкл не помнил, когда он по-настоящему последний раз отдыхал. Воспоминания по ночам не давали заснуть. Произошедшее в его детстве в Хоукинсе он предпочёл забыть, ту полу-лысую девочку списать на обычную сбежавшую из дурки, а пропажу***
— Гоосподи, чел, выглядишь паршиво. Ты сколько спал сегодня? Забавный вопрос. Будто в другие дни Майк выглядел как-то по-другому. Будто последние шесть лет к его внешности можно было применить какое-либо другое слово, кроме как «паршиво». Питер Дэвис был одногруппником Уилера и почти единственным человеком, который не считал кудряша странным. Нет, считал конечно, но не как другие, а по-хорошему, по-интересному странным. Таким загадочным и скрытным. — Сон для слабаков. — ухмыльнулся Майк. Ага. Пусть врёт дальше. Да кудрявый бы отдал всё, (почти, разумеется) чтобы нормально выспаться, не ловя при этом очередной сонный паралич, или не захлёбываясь в собственных мыслях, слезах и воспоминаниях. — Чувак, ты меня прости конечно, но я серьёзно не понимаю этой твоей дурацкой позиции. — Питер скрестил руки на груди и боком облокотился о стену, сверля друга взглядом. Ответа так и не последовало, потому что Уилер предпочёл сделать вид, что не расслышал осуждений Питера и просто отвернулся. Потому что не было никакой позиции. Он же не мог сказать "да, я не могу уснуть, потому что всё ещё чувствую вину, пожалуйста, дайте мне деньги на успокоительное, чтобы я смог нормально выспаться". — Ладно.. раз сон для слабаков, — сменил тон парень после недолгой паузы — тогда пошли со мной на ночной концерт группы Grayland. — Что? — переспросил кудрявый, разворачиваясь обратно, лицом к другу — Что это за группа такая? — Рок. Не странно, что ты не слышал о ней, она ещё совсем молодая. — Ладно, допустим звучит неплохо. И во сколько? — В полночь начинается. — Пфф, классика. — Так ты пойдёшь? С одной стороны хотелось послать Питера куда подальше, потому что сказать, что Майкл ненавидел концерты - ничего не сказать. Он никогда не понимал, почему все находят таким интересным и весёлым огромную толпу потных и громких людей, орущих под музыку в тесном помещении. Но с другой стороны, он был всеми руками за. Это всё же лучше, чем пол ночи пялиться на стену в попытках заснуть. «На самом деле я и правда хотел сегодня поспать.» - подумал кудрявый, но предвкушая новую порцию криков в подушку и нервных поисков валерьянки, ответил «Почему бы и нет». Всё оставшиеся пары, Уилер просто расспрашивал Дэвиса о подробностях концерта, о самой группе и их музыке. В конце концов, на философии, веснушчатый так его достал, что Питер просто кинул в него плеером и сказал послушать пару песен. На удивление, голос вокалиста казался таким знакомым и родным. Майк понятия не имел, где слышал его, но мог поклясться, что точно слышал. Он будто с самого детства слушал эти песни. Что странно, ведь группа была основана всего год назад.***
Уилер был готов уже в пол двенадцатого. Ну и в одиннадцать.. да и впрочем, не будем обманывать, он был готов ещё к десяти. Ничего примечательного - чёрные джинсы, поношенная серая толстовка и старые, потёртые конвера. Нельзя сказать, чтобы он подбирал, что наденет. Напротив, он схватил из шкафа первое, что попалось под руку. Параноидально ходить по комнате взад-вперёд ему быстро надоело, так что он просто решил выйти пораньше. Где-то без двадцати минут двенадцатого, кудряш уже стоял в очереди в концертный зал, ведь от его дома до назначенного места было десять минут ходьбы. Сам Питер подошёл немного позже, ведь найти друга в толпе таких же обычных и серых студентов найти было гораздо сложнее, чем ожидалось.***
Света в зале не было. Да и залом, если честно, это было сложно назвать. Просто большая комната с одной сценой и несколькими большими колонками по бокам. Маркс и Уилер просто следовали за толпой на ощупь, пытаясь не упасть и ни во что (ни в кого) не врезаться. Затем глаза начали постепенно привыкать к темноте, и толпа достигла своей цели, в лице большой сцены, с огромным количеством музыкальной аппаратуры на ней. Люди разговаривали ещё минут тридцать, Питер в нервном ожидании поглядывал на часы, а Майк всё больше сомневался, что бессонница уступает данной обстановке, как вдруг из-за кулис послышался хриплый голос. — Окей, я не имею ни малейшего понятия, кто вы и откуда, поэтому не буду тратить лишнего времени на все эти сопли, по типу "спасибо что пришли, я так люблю каждого из вас" и прочую лабуду, так что я просто надеюсь, что вы хорошо проведёте время этой ночью, напьётесь в хлам и вернётесь домой только с рассветом! Стоящие вокруг вокруг завизжали и захлопали в знак одобрения, а кудрявый, не разделяя общего восторга, лишь выгнул бровь в немом вопросе «что блять?» и постарался не потерять друга в сумасшедшей толпе, которая взбунтовалась ещё больше, замечая, что на сцену проковыляло три человека. «По-другому это назвать нельзя было» — подумал Уилер, потому что «если вы назначаете концерт в полночь, уж будьте добры начать его в полночь, а не в пол первого ночи». Разглядывать кого-то из участников группы не входило в планы веснушчатого, он лишь краем глаза глянул на девушку за барабанами и мужчину с электрогитарой, отметив, что одеты они были..подобающе. Но вот вокалист буквально сам напрашивался на то, чтобы его порассматривали - на вид лет семнадцать, маленького роста, казавшийся при тусклом освещении безумно бледным, с растрёпанными волосами и большими, как две бусинки, глазами, снизу подведёнными тёмным карандашом. Облачённый в чёрные джинсы и огромную нежно розовую футболку, явно больше нужного размера, раза так в четыре. Это показалось Уилеру глупым, смешным, но немного милым. Не только футболка, но и сам вокалист. Такой маленький мальчик, который выглядел как пупсик из магазина игрушек сейчас надорвёт голос на сцене, от того, насколько громко будет петь. Игра на контрастах. Забавно. Однако черты точные лица рассмотреть Майку так и не удалось, потому что ночные посиделки сказывались на его зрении мягко говоря не очень. Первая песня была спокойная. «Что-то типа вступительной, наверное» — пояснил Дэвис. Уилеру, если честно, было похер, он просто закрыл глаза, опёрся о какую-то колонну и погрузился в собственные размышления, подпитываемые таким до боли знакомым голосом вокалиста. «На Уилла чем-то похож» - мимолётная мысль вызвала грустную улыбку на лице Майка, но уходить не собиралась. «Ну правда ведь похож». Впервые за такое долгое время он не чувствовал тревоги и вины. Он просто существовал здесь и сейчас и ему было так легко и спокойно, что Уилер сам не заметил, как погрузился в сон. Концерт длился до поздней ночи. Три часа. Неплохо так, в общем. — Окей, ребят, на этом всё. Я пиздецки охрип и не знаю, как буду разговаривать следующие два дня, но спасибо вам за эту ночь, надеюсь, вы настолько напились, что вырубитесь как только придёте домой. Лично я так и сделаю. Спокойной ночи! — вокалист послал со сцены воздушный поцелуй, помахал рукой и, дождавшись, пока остальные участники группы попрощаются со всеми, удалился за кулисы. — Сон для слабаков, говоришь? — стало первым, что услышал Майк после того, как вышел на улицу по окончанию концерта. — Сам спал как младенец, мне тебя даже будить было жалко. — Я просто устал. — что правда, то правда. — Ладно, Майки, тогда встретимся в понедельник, в холе, перед черчением. — ухмыльнулся Питер. — Надеюсь, ты выспишься за эти выходные. Буркнув в ответ что-то вроде «ага, непременно», веснушчатый пошёл своей дорогой, а Маркс - своей. Хоть до дома и было недалеко, Уилер пару раз умудрился сбиться с пути и прийти не туда, так что, стоя в лифте и слегка пошатываясь, он отметил, что на часах уже было четыре тридцать семь. Захлопнув входную дверь, Майкл поплёлся к своей комнате. На огромное удивление кудрявого, в ней царил полный порядок, что не могло не радовать. Кто, когда и зачем навёл Уилеру такую красоту, он предпочёл не думать, потому что желание спать превышало всё и, даже не раздеваясь, веснушчатый бухнулся на кровать и заснул без задних ног.***
Впервые за долгое время, Майк проснулся не от кошмара, в слезах и холодном поту, а от приятно щекотавших нос солнечных лучей, с мягкой улыбкой на лице. Ощущение тепла и счастья буквально окружало его, витая в воздухе, а отсутсвие привычной, но надоедливой мигрени не могло не радовать. Привстав на кровати, он заметил, что кто-то заботливо накрыл его одеялом, а немного оглянувшись по сторонам, он заметл чью-то одежду, валяющуюся на кресле, в углу комнаты. От улыбки на лице и след простыл. Он вчера вломился в соседнюю комнату. Вломился и уснул на чужой кровати. А приезжему было негде спать. Твою ж мать. « Теперь он будет думать, что я невменяемый алкаш » - нервно выдохнул Майк, зажмуриваясь и потирая переносицу. Откинув в сторону одеяло, он, как ошпаренный кинулся к двери. С кухни доносился тихий звук работающего телевизора, приятное жужжание кофе-машины и чей-то хриплый, взволнованный голос. — Да, свою долю с концерта заберёшь у Киры, Себастьян уже передал ей. Скажи ему, что ещё одна такая выходка, и я откажусь с ним работать. В целом нормально, только горло до сих пор болит. — повисло напряжённое молчание. — Это точно он, говорю тебе! Да, я позвонил арендодательнице, она сказала, что его зовут Майк Уилер, — послышался нервный смешок — Ты мне не веришь? Джордж, пойми, я бы сам себе не поверил, но это он! Кудрявый тихо подкрался к дверному проёму и перед его глазами предстала следующая ситуация: Расхаживающий взад-вперёд низенький мальчик, разговаривающий по телефону и явно чем-то недовольный. На вид лет шестнадцать-семнадцать, одет в одну длинную кофту, со свисающими рукавами. Такой милый и миниатюрный, сразу напомнил веснушчатому Уилла. Он был похоже сложен, только немного выше и голос у него был прокуренный и сиплый, но всё ещё оставался немного бархатным. — Оу, уже проснулся? — не скрыл своего удивления незнакомец, сбросив звонок и развернувшись к Уилеру лицом. Это оказался он. Вокалист, которого Майк вчера видел на концерте. Это точно был он, только без этих подведённых глаз, без пирсинга и в домашней одежде. Такой уютный и милый. — Как видишь..те — брякнул веснушчатый, подавляя внутренне желание осыпать извинениями человека, стоящего напротив, являющегося точной копией Уилла Байерса. — Можно на „ты”. Я Уилл, кстати..— он протянул слегка дрожащую руку и, лучезарно улыбнувшись, добавил — Байерс. «Чего блять.» - пронеслось у Майка в голове, а паника моментально овладела всем его телом. Казалось, что он сейчас рухнет в обморок. Что если он шёл с концерта, уснул где-то в подворотне, а его до смерти забили бомжи и теперь это его личный ад? Или рай? Уилер не был уверен. А что если бармен подмешал ему что-нибудь в пиво, и теперь у Майка приход? Как там говорил мистер Кларк? "У каждого есть семь или шесть двойников на Земле"? Хорошо, а какова вероятность того, что этого двойника ещё зовут так же, как и человека, чьим двойником он является? Майк думал, что предельна мала, а если уж быть точным, то равна минус единице. — Ты в порядке? — обеспокоенно поинтересовался Уилл. Майк выдержал недолгую паузу, а затем, стеклянными глазами уставившись на "Уилла Байерса", на одном только выдохе произнёс: — Как можно быть в порядке, когда твой новый сосед - вокалист рок-группы, на концерте которой ты был этой ночью, так ещё и как две капли воды похож на твоего лучшего друга, погибшего шесть лет назад? Повисшее в воздухе молчание можно было заносить в книгу рекордов Гиннеса, как самое длинное и неловкое за всю историю существования этой нелепой планетки. Нет, серьёзно, такое ощущение, что даже корреспондент из телевизора замолчал, чтобы понаблюдать за развитием событий между этими двумя. — А ты точно уверен, что этот лучший друг погиб? — Уилл поджал губы. Майк медленно выдохнул, продолжая так же пусто, анализируя весь пиздец ситуации, смотреть на Байерса. — Как? — вопрос был задан скорее себе, нежели другу. — Ну, не знаю.. может он вернулся с той стороны. Вернулся и сразу же свалил от греха подальше, а потом тратил все свои вечера в течение лет трёх, на бессмысленные попытки дозвониться тебе? Обоих переполняли эмоции, вот-вот готовые выплеснуться через край и затопить тут всё, стоит одному из них просто буквально моргнуть. Страх. Удивление. Счастье. Но больше всего - злость. Злость на себя и друг на друга, за бесконечное молчание, за всю нелепость происходящего. — А что если я просто сменил номер? И снова ничего. А потом тихий шмыг носом и обиженное: — А моей маме ты значит сказать не мог? Гробовую тишину разрезал скрип половиц, когда кудрявый сделал неуверенный шаг навстречу маленькому Байерсу. А тому ничего не оставалось, кроме как уткнуться ему в плечо и сжать в объятиях с такой силой, чтобы просто, хотя бы на мгновение, почувствовать его присутствие, чтобы точно убедиться, что это не очередной глупый сон, после которого он вновь проснётся в истерике. Но даже, если так оно и есть и всё, что сейчас происходит - лишь плод воображения их истерзанных рассудков, они готовы поклясться, что если откроют глаза в холодном одиночестве, то заставят себя снова заснуть и никогда больше не просыпаться.