Чертов провокатор

      Три часа, проведенные с Яриком в одном помещении после двух недель разлуки, кажутся настоящим испытанием. Ад заключается в том, что он сидит в метре, в свободной позе, покачивая закинутой на другую ногой, пристально смотрит, кусает и совершенно бесстыдно облизывает губы, вокруг еще семьдесят человек, но Саша все равно один против этого демона-искусителя.       Он начинает закипать, спустя первые тридцать минут. Непонятно, то ли Саша накрутил себя, то ли Ярик действительно решил устроить игру в гляделки и открыто пофлиртовать. Баярунас откидывается на спинку кресла, вновь закидывает ногу на ногу, ухмыляется смотря едва ли не с вызовом и как бы между прочим роняет:       — Клёво выглядишь, че вчера делал?       Саша бросает на него недоумевающий взгляд, он отчетливо помнит, как вечером писал Ярику, что не может дождаться квартирника, чтобы поскорей его увидеть. Он же не знал, что будет настолько морально тяжело держать себя в руках после всех этих взглядов, намеков, провокаций.       Саша с трудом доживает до антракта, осторожно касается плеча Баярунаса и шепнув ему: «Идем», — выходит из душной комнаты на перерыв, зная, что Ярослав не проигнорирует.       Ему приходится еще и ждать Ярика, потому что тот целую минуту колеблется, прежде чем покинуть толпу заинтересованных в общении с артистом девушек. Это приходится делать очень быстро, чтобы за ним никто не увязался, ведь Саша явно не о погоде поболтать позвал.       — Отвратительный цвет волос, — сухо констатирует Казьмин, облокотившись о холодную стену в пустом узком коридоре. Здесь царит полумрак, но черты лица ухмыляющиеся Ярослава разглядеть можно. Тот в ответ тычет себя в грудь, аккурат в надпись на толстовке «Тебе не понравится».       — Я знал, что ты оценишь, — согласно кивает он, явно довольный своей выходкой. Мрачный Саша с потемневшим взглядом — его фетиш и хотя бы ради этой тяжелой паузы, повисшей в воздухе между ними, стоило все это изначально затевать.       Казьмин сжимает ладони в кулаки и сквозь зубы цедит:       — Это надолго?       Ярик косится на него, пожимает плечами. Конечно, он знает ответ, но раздражать Казьмина так весело… ровно до того момента, пока тот одним шагом не сокращает между ними расстояние, притягивает к себе за шею и целует. У него горячие губы, будто он горит от лихорадки, Ярослав с готовностью отвечает и тихонько стонет в поцелуй от боли, доставляемой с силой стиснутым жесткой сашиной рукой загривком. Он что-то мычит, цепляется за сашину толстовку, но его сильно кусают за нижнюю губу и тянут на себя.       — Если ты не прекратишь меня выводить, Ярослав… — хриплым голосом на полтона ниже, чем обычно, предупреждает Казьмин, Яр тотчас же приподнимается на носочки, чтобы казаться еще выше, чем на высокой платформе, заглядывает в глаза и с вожделением перебивает его, нагло приставив указательный палец к пухлым губам.       — Не прекращу, Сашка.       На языке вертится лаконичное «блять», дать бы наотмашь по губам, а потом развернуть лицом к стене и трахать до дрожи в коленях, оттягивая кудрявые розовые пряди и затыкая рот широкой ладонью, чтобы не стонал на весь коридор.       Вместо этого, Саша громко сглатывает вставший поперек горла ком, прижимается губами к просвечивающейся на шее вене, прикусывает нежную кожу до образования багрового пятна в том месте, где воротником толстовки не скроешь. Ярик безуспешно пытается увернуться, отцепить от себя чужие руки, беспардонно проникающие под его толстовку, прикрывается тем, что сейчас нет времени и их могут увидеть, только вот Сашу это, кажется, совсем не останавливает.       — Сашкааа, — хнычет Баярунас, непроизвольно выгибаясь навстречу обжигающим поцелуям, цепляется за чужую одежду и едва ли не плачет, ощутив полупоцелуй-полуукус на очень чувствительном участке шеи. — Ну что же ты делаешь? Нам не хватит времени!       Казьмин последний раз мажет по губам парня влажным поцелуем и с довольным видом отстраняется.       — Не знаю ничего, Ярик, я тебя предупредил, — он с улыбкой проводит костяшкой по выступающей скуле артиста, после чего уходит, оставляя Баярунаса думать над своим поведением и приводить себя в порядок.       Антракт подходит к концу, а Ярослава снова приходится ждать. Саша знает, что он все еще в уборной, в страшной спешке пытается замазать багровые пятна на шее тональным кремом так, чтобы было не палевно. Наконец он появляется со стаканом в одной руке и гламурным розовым ломиком в другой, слегка сбитый с толку тем, что «начали без него», медленно, многозначительно косясь на Сашу, идет обратно на сцену, настоящее паломничество во имя сока и монтировки. Казьмин с трудом сдерживается, чтобы не отплатить Ярику той же монетой и не ляпнуть: «Клёво выглядишь, че делал?». Изящная шея стала на тон темнее, зато ярких отметин, если не напрягать зрение, не видно, Ярик здорово постарался избавиться от следов преступления.       Правда, проходит несколько минут и Саша понимает, что пиздец — это еще мягко сказано.       Может у Казьмина едет крыша, может он слишком накрутил себя, но Ярик всем своим видом словно провоцирует его. Они не виделись две недели, каждый успел соскучиться, а у Ярослава свои методы распалять к себе интерес. Саша не железный, его чаша терпения имеет свойство очень быстро переполняться.       — А ты не боишься опоздать на «Бал»? — Баярунас заговорщицки подмигивает другу, для аудитории это выглядит, как обычный вопрос, но до Казьмина доходит иной смысл.       Ну что ж, хорошо. Саша готов терпеть до конца.       У Ярика вдруг прорезается безумно сексуальный голос, от которого можно кончить без прикосновений. Коробка с комплиментами, написанными благодарной аудиторией, переходит к нему в руки, но он отдает ее Саше, забрав часть бумажек себе, и начинает зачитывать содержимое вслух. Саша слушает и никак не может уловить сути, ибо в его мыслях Ярик царапает ногтями обшарпаную стену в служебном помещении, прогибается под весом парня и своим невероятно сексуальным низким хриплым голосом, которым он сейчас читает с листков, выстанывает его имя.       У Саши глаза бегают, он боится пересекаться с Ярославом взглядами, ибо черт его знает, что тогда произойдет. Сидеть на своем месте спокойно, с каменным лицом с каждой секундой все труднее. Ярик действует на нервы так сильно, Саша явно не собирается с ним церемониться, когда все это закончится. Правда, вечером у него еще «Бал вампиров», но уж двадцать минут на этого гламурного подонка он выделит.       — По-хорошему с первого раза ты не понимаешь? — после общей фотографии Саша выхватывает руку Баярунаса из общей толпы и уводит в сторону.       — Неа, — Ярик не глупый парень, он все прекрасно понял с первого раза, но разве не в этом заключался его коварный план?       По губам Ярослава скользит едва заметная хитрая улыбка, он достает из кармана спортивных штанов небольшую связку ключей, вертит ею перед глазами Казьмина и ехидно спрашивает:       — Знаешь, что это такое, Александр?       Саша больше не может терпеть. Знать не хочется, как Ярик эти чертовы ключи у уборщицы выпрашивал и что наплел поседевшей от таких просьб женщине в качестве оправдания. Гаденыш специально все подстроил, чтобы Саша повелся на эти дешевые провокации. И Саша купился.       — Ты идешь или так и будешь столбом стоять? У тебя очень красивые глазки, но не время сейчас ими хлопать, у нас от силы минут двадцать, — Ярик поторапливает застывшего на одном месте Казьмина и тот, кивнув, резко приходит в себя, быстрым шагом удалясь в направлении к уборной, предназначенной для пользования персонала.       — Сашка, дверь… Закрой дверь, я для кого ключи выпрашивал? — Ярик вновь оказывается прижатым к стене, на этот раз его толстовка случайно задирается, вынуждая прислониться обнаженной спиной к ледяной кафельной плитке, горячие сашины губы, которые он чувствует буквально везде, вместе с этим создают сильный контраст.       Казьмин нехотя отстраняется от него, потому что Ярик прав, дверь закрыть стоит.       Когда он поворачивается обратно к парню, тот стоит слегка отрешенно, опершись двумя руками о раковину, и рассматривает узоры на плитке, будто бы он тут совсем не причем. Сашу это не столько злит, сколько еще больше распаляет желание выбить из наглеца всю дурь.       — Ты даже не представляешь, — Казьмин рывком притягивает Ярика к себе, впиваясь в искусанные от напряженного ожидания губы страстным поцелуем, — насколько сильно ты, — Баярунаса вновь кусают за шею в то самое место, где уже замазано тональным кремом багровое пятно, он даже вздрагивает от неожиданности и цепляется за плечи Саши, уткнувшись носом в лохматую макушку, — меня вывел, — руки Александра опускаются на узкие бедра, скользят за спину, с силой сжимают ягодицы до побеления костяшек.       Чужое колено упирается ему между ног, до боли стиснутые руки в районе запястий оказываются разведенными в стороны и прижатыми к стене. Яр шумно выдыхает, когда сашин язык скользит по его нижней губе, ему хочется ответить, но Казьмин не дает перехватить инициативу, резко развернув его лицом к стене и отвесив смачный шлепок через одежду.       — Не так быстро, Ярослав, — он хватает розовые кудри в кулак и тянет на себя, запустив свободную руку под резинку спортивных штанов. Ярик худой и такой горячий, Саша прижимается к нему пахом и ощущает пылающий жар через ткань одежды. — Я просил не провоцировать меня?       — Ну Саааш, — скулит Ярик, рефлекторно сдвигая ноги, почувствовав холодные пальцы в самом чувствительном месте.       — Просил или нет? — Саша лишь сильнее оттягивает голову парня за волосы, горячо выдыхает ему на ухо, прихватывает мочку зубами. У Ярика пылают щеки от стыда, когда ловкие пальцы проскальзывают под нижнее белье и у него практически моментально встает, словно у пубертатного подростка.       — Д-да, — с придыханием кивает он.       — И что же ты сделал, вместо этого? — Яр вздрагивает, чувствуя, как в бедро упирается чужое возбуждение. Он поджимает губы, качает головой, это больно, так как Саша по-прежнему держит его за волосы. — Ты меня продинамил! Скажи мне, Ярослав, — строгим тоном добавляет Казьмин, неожиданно нежно целуя его за ухом для контраста, — воспитанные люди так себя ведут? Особенно, когда их по-хорошему попросили.       — Н-нет… — сипло отзывается Ярик. Горячая рука, ласкающая возбужденную плоть, куда-то исчезает, парень разочарованно стонет. Но в следующую же секунду чувствует ладонь у себя под толстовкой и бесстыдно воет, — п-пожалуйста, Саша!       — Неубедительно, — Ярик не видит, зато прекрасно слышит насмешку в голосе Казьмина. Выступившую от напряжения венку на шее вновь кусают, Баярунас хнычет, беспардонно прижимаясь к Саше, ощущая, как тот его хочет. С него рывком спускают спортивные штаны вместе с нижним бельем, а в приоткрытый от волнения рот проникают двумя пальцами. Ярик закрывает глаза, причмокивая, посасывает сашины пальцы, тихонько постанывает от влажных поцелуев на своей шее. — Ну? — настойчиво рычит Казьмин на ухо раскрасневшемуся от стыда и возбуждения парню.       — Хочу тебя в себе, — хриплым голосом тянет Ярослав, едва ли не до крови закусив губу, когда в него медленно проникают смоченные его собственной слюной пальцы. Сашины руки — это еще один его фетиш.       — А еще? — Саше очень хочется рвануть пальцы и пристроить на их место изнывающий в узких тесных штанах член, но дразнить Ярика пальцами, тем более, когда он сам насаживается, еще и скулит от нетерпения — бесценно, учитывая, как он заставлял Сашу нервничать предыдущие три часа. — Ну, что же ты, Ярослав? Был такой уверенный, я бы даже сказал, наглый…       — Да трахни меня уже! — всхлипывает Баярунас, когда сашины пальцы надавливают на шелковые стенки и резко выскальзывают, оставляя мучительную пустоту и чувство неудовлетворенности. С губ парня срывается разочарованный выдох.       Саша хищно улыбается, последний раз целует Ярослава в выступающий позвонок и начинает расстегивать ширинку.       — Ты можешь поторопиться? — Яр нетерпеливо подмахивает бедрами, ожидая, пока Саша закончит возиться с одеждой, надевать заготовленный заранее «на всякий случай» презерватив, и вдруг замирает, почувствовав приставленную ко входу головку.       — Могу. Но в таком случае, ты завтра не встанешь, — Саша прижимает хрупкое на вид тело парня к себе и плавно толкается внутрь. Он с Яриком не первый день, поэтому, Казьмин заранее зажимает ему рот рукой, подавляя тем самым довольно громкий болезненный стон. В тишине проскальзывает почти беззвучное: «Заткнись», — Ярославу дают пару секунд на передышку, после чего Саша не торопясь подается вперед, проникая глубже, пока постепенно не заполняет его полностью. Баярунас выпрямляется, замирает, рефлекторно прикусывая чужую ладонь, в уголках глаз скапливаются капельки влаги, как обычно бывает поначалу.       Первые толчки обоим даются тяжело: Ярик узкий, даже не смотря на то, что его растягивали, а Саше хочется побыстрей и пожестче, он сдерживает себя только чтобы не порвать парня. Он ласково оглаживает яровы плечи, скользит ниже, утыкается лбом в его затылок, параллельно обхватив истекающий естественной смазкой член и не переставая медленно двигаться, с каждым разом немного уменьшая интервал между толчками.       Когда Ярик наконец чуть прогибается вперед, вцепившись пальцами в хлипкую раковину, Саша кладет руки ему на бедра и делает первое размашистое движение, на которое Баярунас реагирует плохо сдерживаемым стоном. Саша знает, что ему хочется еще, и кто он такой, чтобы отказать розоволосой бестии? У Ярика с каждым толчком все сильней подкашиваются коленки, с него течет смазка, заливая сашину ладонь и краешек раковины, он хрипло, с надрывом стонет, запрокинув голову, и едва ли не плачет от удовольствия, смешанного с болью, когда свободной рукой его вновь оттягивают за волосы. Казьмин тоже не особо пытается скрыть шумное дыхание и редкие глухие стоны, изредка прижимаясь губами к желанной шее и шепча что-то Ярославу на ухо.       Баярунас уже на пределе: с каждым движением сдерживать стоны становится все труднее, он сам зажимает себе рот ладонью, всхлипывая от ненаступающей разрядки. Подталкивая его к оргазму, Саша резко подается вперед, входит до предела и наконец задевает нужную точку. Глаза Ярослава широко распахиваются, тело прошибает приятной дрожью и он изливается в руку Казьмина. Саша кончает, спустя еще пару толчков.       Оба молчат примерно минуту, приводя себя в порядок и восстанавливая сбившееся дыхание.       — Провокатор хренов, — умывшись и слегка придя в себя, роняет Саша. Яр ничего не отвечает, молча натягивает спортивки обратно и улыбается одними уголками губ. Он знал, на что идет. Остается надеяться, что Казьмин теперь не сильно опоздает на свой «Бал вампиров».