Движущая сила

Казалось, они были повсюду, заполонив собой целый мир. Четырнадцать миллионов шестьсот четыре свежеподнятых зомби. Кто-то, кто очень сильно ненавидел Стивена, проделал колоссальную работу. В другой раз Стивен обязательно обратил бы на это внимание. Возможно, даже восхитился бы чужими способностями и упорством. Но не тогда, когда его, куда ни кинь взгляд, окружали тела мёртвых Тони. У одного, того, что стоял ближе всех в первом ряду, не хватало левого глазного яблока. Правое, затянутое белёсой плёнкой, мёртво уставилось в никуда, и это было невыносимо — видеть смерть в родных карих глазах. Гораздо хуже, чем понимать, что желтовато-белые пятна, шевелящиеся в левой глазнице, — не что иное, как личинки навозных мух, поедающих самый гениальный, самый лучший, по мнению Стивена, мозг. У третьего слева не было кистей обеих рук. Только вспухшие сине-красные культи, сочащиеся гноем и слизью. Стивен смутно помнил, как Танос в одной из вселенных безжалостно отрубил их, чтобы Тони не мог больше ничего построить и самостоятельно выбраться с Титана. Он так и умер там. Один. После того, как Танос щёлкнул пальцами и все остальные, включая Небулу, рассыпались в прах. Пара в четвёртом ряду с дырами в груди, там, где должно было биться храброе сердце Тони, но теперь была лишь мешанина из кожи, мышц, фасций, сухожилий в обрамлении щербатых обломков рёбер. Несколько в шестом, с явными признаками смерти от сердечного приступа, с первыми следами трупных пятен на некогда безупречной коже. Перемазанные своей и чужой кровью. В костюмах и без. Они надвигались на Стивена, бездумно глядя в пустоту за его спиной. Всё, что требовалось от него, — коротенькое заклинание и несколько пассов руками, но пальцы не желали складываться в привычные мудры. Стивен просто не мог заставить себя поднять ладони. Не против Тони. Даже если от того уже ничего не осталось. Привычная рациональность, присущая некогда известному нейрохирургу и перешедшая к Верховному магу Земли, дала сбой. Возможно, это был тот самый «предел колдуна», описанный в древних трактатах. То, на что с непривычной для него деликатностью несколько раз пытался намекнуть Вонг. То, что помогало продолжать жить как ни в чём не бывало после всего, что случилось со всеми ними. То, что скорее всего станет его погибелью сейчас. Плащ трепыхнулся на его плечах и исчез, но вместо досады Стивен испытал облегчение. Значит, Плащ не увидит его смерти и сам останется цел и невредим. Хватит уже ему отдуваться за нерадивого хозяина. Более чем достаточно. Но прежде чем первый из мертвецов коснулся его, рядом вспыхнул искрами портал, и из него в полном боевом облачении вылетел Тони. Четырнадцать миллионов шестьсот пятый. Абсолютно живой и, кажется, ужасно сердитый. На его плечах гордо развевался Плащ, и если бы не серьёзность ситуации, Стивен бы непременно усмехнулся, настолько нелепо и прекрасно выглядели эти двое вместе. Не вступая в дискуссии, Тони поднял руки, и пламя, полыхнувшее из ладоней, смяло лица у первых рядов. Плащ привычной тяжестью снова лег на плечи, обнимая Стивена, прикрывая его глаза воротником, пока Тони старым проверенным способом избавлялся от первых тысяч своих двойников. Запах палёной плоти, пепел и жирная чёрная сажа, тяжёлыми хлопьями парящая вокруг, привели Стивена в чувство. Он вскинул голову, вставая плечом к плечу рядом с Тони, и наконец поднял руки, завершая начатое. Когда последнее тело рассыпалось в прах, исчезая из этого мира, силы окончательно покинули Стивена. Он непременно бы упал, если бы не Плащ и Тони, которые успели подхватить его с двух сторон и осторожно опустить на землю. Несколько минут они сидели, крепко обнявшись и не говоря ни слова. Делая вид, что не замечают мокрых дорожек на щеках друг друга. Наконец Тони откашлялся и неуверенно произнёс: — Ну... Мы сделали это. Да... Не каждый день приходиться уничтожать самого себя, ещё и в промышленных масштабах. Не то чтобы я жаловался, нет. Это было даже в какой-то мере забавно. Ну, знаешь, как поучаствовать в съёмках не самого плохого зомби-апокалипсиса. Можно даже сказать, отличного зомби-апокалипсиса. Меня проняло, честно. А ты знаешь, насколько я придирчивый критик. — Дерьмовый сценарий и дерьмовый был бы фильм, — глухо ответил Стивен. — Эй! Не смей ругать кино, где я в главной роли. Ой, чёрт, извини, Леви: где Плащ в главной роли. Зато массовка точно моя. И теперь ты по праву можешь называть меня эгоцентриком. Или я уже дорос до эгоперфекциониста? — До эгоидиота. Я бы справился сам. Не стоило так рисковать. А что если бы это были не обычные зомби, а что-то магическое? — Угу. Видели мы с Плащом, как ты «сам». И потом, ты только что назвал меня «обычным»? Серьёзно? — Не тебя, — Стивен наконец поднял глаза на Тони и поразился, насколько внимательно тот смотрел на него. Взглядом, абсолютно не сочетающимся с прежним легкомысленным тоном. — Ты ведь это понимаешь, да? Что меня, настоящего меня среди них не было? — Но... — Не было, — твёрдо повторил Тони. — И никогда не будет. Пока Вселенная играет по нашим правилам. Пока главной силой остается оно. То самое. Движущее всем вокруг. До тех пор я — это только я, а ты — только ты. И никто другой. А теперь... Как насчёт того, чтобы оставить на время серьёзные разговоры и вспомнить мой любимый фокус-покус? Тот, где мы рраз — и сразу в джакузи? Думаю, нам всем не помешает стирка. А потом кино. И много начос с сыром и фасолью. И да, Леви, конечно, диванные обнимашки, куда без них? Стивен кивнул и привычным жестом открыл портал. Может, Тони был и не прав. Может, вовсе не любовь двигала и до сих пор продолжает раскручивать Вселенную в бесконечном беге от самой себя. Может, время для серьёзных разговоров ещё не пришло. Но когда Тони будет готов, Стивена не остановит ничто. Потому что любовь — это не предел и не конец. Любовь — это только начало.