***
— Мистер Паркинсон, господин Малфой требует от вас отчета, — передал мужчине бета с приятными чертами лица. Паркинсон кивнул, не отрываясь от кипы бумаг. — Да, я передам ему отчет, как только закончу с бумагами, можешь идти, — сказал он, небрежно махнув рукой. Бета кивнул и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Около семи лет Паркинсон работал над одним проектом, который перевернет общество с ног на голову. План господина Малфоя был прост и безупречен. И именно в простоте заключалась его гениальность. До этого Паркинсон создавал различные парфюмы для альф и омег, но феромоны были чем-то иным. Никто до конца не понимал, зачем феромоны вообще есть у альф и омег, а у бет нет. Господин Малфой создал проект, который должен поставить точку во всех разногласиях. И Паркинсон почти во всем разобрался. Осталось совсем немного. Устало потерев глаза, он взял в руки фотографию, рассматривая ее так пристально, что изучил вдоль и поперек, но все равно находил новые детали. На фотографии были запечатлены его жена и дочь, когда той было около шести или семи лет. Панси росла бойкой девчонкой: всегда носилась по дому, как маленький торнадо, часто играла на улице с такими же детьми, как и она. А сейчас... Сейчас Панси отдалилась от него. После окончания Хогвартса дочь поступила в иностранный институт. Сейчас она ведущий дизайнер ювелирных изделий, но Панси стала не такой, какой была семь лет назад. Драко Малфой исчез. Это нанесло огромный удар по ней. С тех пор дочь редко улыбалась, а когда улыбалась, то это была вымученная и уставшая улыбка, которую не хотел видеть Паркинсон у нее. А Люциус поднял тогда все тайные и нетайные службы, чтобы найти сына. Но нигде его не было. Ни в родной стране, ни заграницей, нигде. Как будто Драко растворился в воздухе, который никто не видит. Даже от Беллатрисы не было никаких вестей: она тоже исчезла. Паркинсон бессонными ночами думал над этим, но никак не мог найти решение. Казалось, оно прямо под носом, но стоило протянуть руку, то тут же растворялось в безграничном пространстве. Приходилось бессильно сжимать кулаки и вновь садиться за кипы бумаг. А сейчас к этим бумагам прибавился отчет. Лили и Джеймс Поттер сделали бы проект в кратчайшие сроки, но он не такой гений, как они, которые без устали просчитывают множество вариантов за день. Он работал с парфюмом и никогда не затрагивал феромоны. Они просто есть для него и все. Паркисон начал проект с нуля и за семь лет добился результатов. В кабинете был слышен скрип ручки по бумаге. Паркинсон писал отчет Люциусу Малфою.***
Дни шли за днями, а Драко только и мог, что довольствоваться видом из небольшого окна, что выходило на шумную улицу. Хочешь спрятать дерево — спрячь его в лесу. Бар Блейза находился чуть ли не в центре города, и каждый день его посещало несколько сотен людей. Стены комнаты стали такими родными. Он вспоминал, как около пяти лет назад жил в этой комнате и так же смотрел на снующих по улице людей. Всё они куда-то спешили: на работу, в школу, домой, университет... И всех их кто-то ждал, а Драко никто не ждал, разве только мать, которую он не видел очень давно. Слякоть осени пробирала до дрожи, а холод пробрался и до Драко в тёплой комнате. Его колотило от чувства неправильности. Его жизнь определённо шла в противоположном направлении от правильного пути. Наверное, судьба снова взирает на него с высока небес и смеётся, смеётся, смеётся, сотрясая своим смехом тяжёлые серые тучи, которые дождём падали на землю. Драко смотрел на темно-серое небо. Иногда он хотел просто сдаться на волю судьбе, но упрямство, протекающее в его крови, неумолимо заставляло подниматься вновь и вновь. Драко противоречит своей судьбе уже семь лет. Семь гребаных лет живет так, как не жил до него никто. Новый день для него начинался с чистого листа. Он снова и снова изменял свою историю на протяжении семи лет, упрямо игнорируя инстинкты природы. А тело хотело самой простой ласки. От воспоминания у Драко заныло где-то в глубине сердца. Поттер касался его так нежно, когда аккуратно перебинтовывал руки. Так, будто он, Драко, хрустальная ваза, которая может разбиться от неосторожного движения. Его руки были немного грубыми, но это не мешало Драко мысленно стонать от удовольствия. Слишком долго он не знал простой ласки. Где-то на полпути он внутренне одернул себя. "Я буду придурком, если буду снова и снова прокручивать в голове те воспоминания" Повторяя эти слова про себя, Драко аккуратно снимал бинты, чтобы наложить новые. Он будет придурком, если будет помнить те невинные прикосновения. Хотя они не были невинными. Так, где Поттер прикасался, кожа полыхала невидимом огнем, а сердце делало кульбит. Аромат свободы витал в воздухе и заставлял забываться. — Черт, я так поплыву. Семь лет воздержания плохо сказываются на человеке, — пробурчал Драко, заканчивая. И он снова смотрел в окно, где туда-сюда сновали люди.***
Прошла всего пара дней, а Гарри думал, что прошло несколько месяцев. Зверь внутри пытался сломать прутья клетки, которые сдерживают, а Поттер давил его. Если зверь освободится, то нормального разговора с Драко не получится. Озверевший Гарри просто прижмет его к стенке, сжимая в далеко не нежных объятиях. И будет нещадно выцеловывать каждый позвонок на спине, заставляя омегу прогнуться в немыслимых позах и течь так, будто Драко в самом разгаре течки. Гарри будет входить и выходить, пока сладкий голос не охрипнет от стонов и криков, а спина не покроется метками. Его метками. Альфа утробно зарычал, вдавливая газ в пол, чтобы безумной скоростью сбить возбуждение. От открывшейся картины начисто сшибало крышу, не оставляя даже намеков на тормоза. Волна возбуждения окатывала с ног до головы, будоража картинками самые уголки души. Стрелка спидометра медленно тянулась к тремстам километрам в час, а Гарри будто не видел ее. Впереди была лишь черная дорога, что вела в темноту. И Поттер добровольно спускался в эту темноту, даже не понимая, что уже находится на дне. После трех часов безумной поездки, он оставил машину около дома, где живет Гермиона. Она не виновата, что Драко ушел тогда. Грейнджер альфа, и инстинкты не позволяли ей удержать омегу, если тот больше не желает оставаться. Иногда Гарри хотел послать эти инстинкты куда подальше, чтобы полной грудью вдохнуть свободную жизнь, где нет чарующего аромата Драко Малфоя. Где вообще нет Драко Малфоя, из-за которого вся его жизнь полетела в бездну. — Драко, когда же ты просто оставишь меня в покое, скажи. Я не могу всю жизнь убиваться по тебе и искать, но если надо будет, я тебя достану даже из самого ада, — прошептал Гарри. Дождь мелко покапывал, предвещая ливень, а Поттер стоял и пялился на звезды, которые скрыты за тучами. Но Гарри интуитивно знал, что где-то там есть его путеводная звезда, а рядом с его звездой находится звезда Драко. И то, что они рядом, доказывает, что альфа обязательно найдет его. Свою звезду в этом земном мире. — Найду тебя, обязательно найду, — шептал он четыре заветных слова, словно мантру.***
Впервые за долгое время Драко решил выйти из своей комнаты и дойти до больницы. В ту самую больницу, где он однажды уже был. Блейз в очередной раз принес завтрак и теперь расставлял его на столе. У Драко защемило в груди. Сервированный стол навевал воспоминания о матери. Она очень любила этикет и чуть ли не с самого детства обучала сына правилам поведения за столом. Нельзя есть суп раньше салата, десерт положено оставлять на последнее, когда держишь кружку, надо отставить мизинец. Как бы Драко не старался, все ее уроки не получалось выбить из головы. Он по привычке отставлял палец, когда держал кружку с чаем и оставлял десерт на последнее. А Блейз все понял с первого раза и сервирует стол для Драко каждый день, не давая забыть прошлое. — Прошлое — это часть будущего. Без него не было бы тебя и настоящего. Благодаря воспоминаниям о прошлом мы сами строим свою жизнь, — сказал Блейз тогда, когда Драко попросил больше не сервировать стол. Больше Драко не пытался отказаться от этой части своего прошлого. Блейз Забини стал ему другом совершенно случайно. Драко сам скрывался от своих преследователей выходя только по ночам, а днем высыпался. Так он скрывался где-то два года, пока не наткнулся на преследователей однажды ночью. Сердце бешено стучало в груди, разгоняя собой все остальные звуки. Долго бежать он не смог, споткнувшись о какие-то коробки в подворотне. Зашипев от боли, Драко потирал ушибленную ногу. Шаги мужчин эхом отражались в голове, вперемешку с биением сердца, которое загонялось в бешенном ритме от страха. Они его найдут и приведут обратно к отцу, отец узнает, что сын омега и скривит губы в презрительно усмешке. Было обидно до жути. Никто не выбирает, кем ему родиться. Драко не виноват, что появился на свет омегой. Существом, которое используют альфы для продолжения рода. Права омег с каждым годом уменьшаются и уменьшаются, пока их не будут равнять с мебелью, у которой права голоса вообще нет. Злые слезы катились по щекам, а Драко бессильно пытался стереть их, размазывая по лицу. Не для того он сбегал, чтобы вот так попасться. Он сможет, он убежит вновь. — Парень, а ты не думаешь, что валяться на улице в такое время не благоразумно? Я не думаю, погода отвратная, ещё и заболеешь. Иди домой. Драко удивлённо вскинулся. Дверь перед ним открылась, и него смотрел бета с чёрными волосами и цепким взглядом. Тёплый мягкий свет искусственных ламп манил, хотелось оказаться подальше от улицы и спрятаться от всего мира. Бета прочитал Драко как открытую книгу. — Я Блейз Забини, держу большой бар на первом этаже, а на втором есть комнаты. Можешь переночевать у меня, если тебе некуда идти. — Спасибо, — прошептал Драко синими от холода губами, тут же цепляясь за спасительную руку. — Быстрей, — ещё тише прошептал Блейз, дергая Драко на себя и запихивая в коморку. Послышалось тяжёлые шаги, а потом Драко услышал голоса. — Вы не видели тут молодого человека с белыми волосами? — спрашивали они Забини. — Нет, простите, я вышел выбросить мусор, а тут вы прибежали. Бродяг, что ошиваются рядом, я прогоняю прочь, а про вашего молодого человека я ничего не знаю. Доброй ночи, — и пока мужчины не опомнились, молниеносно закрыл дверь, а для надёжности запер на ключ. — Эй, выходи, они ушли, — словно разговаривая с маленьким ребёнком, Блейз позвал Драко из укрытия. Тот не смело вышел, щурясь от яркого света. — Что же ты им такого сделал, раз за тобой прислали таких амбралов? Или ты беглый принц? — шутя сказал Блейз, а Драко поморщился. Его ещё никто не называл принцем, хотя ему безумно подходило. Покачав головой, Драко уставился в пол. — Ладно, я не буду копаться в твоей жизни. Если надо, расскажешь сам. Иди за мной, я покажу тебе комнату. Драко понимал, что принимать помощь от незнакомца будет самым глупым поступком в его жизни, но идти ему реально было некуда. Пришлось вяло кинуть и следовать за Блейзом, что уверенно вёл его по туннелям дома. Так они и познакомились около чёрного хода бара, куда Блейз обычно выносил мусор. Забини все это время сидел рядом и не сводил взгляда с парня. Драко привык, что тот постоянно наблюдает за ним, пока ест и давно перестало приносить дискомфорт. Это территория Блейза, и не Драко должен диктовать ему свои правила. — Ты же что-то решил, да ведь? — неожиданно спросил он. Драко спокойно допил кофе, прежде чем посмотреть на друга. — Да, мне нужно попасть в больницу. Это важно для меня. — Если важно — иди, я не вправе держать тебя здесь. Тогда ты мне тоже здорово помог, предложив поработать официантом. Только скройся. — Само собой, — невесело усмехнулся Драко, принимая запасную одежду Забини. Серая толстовка насквозь пропахла Блейзом и полностью скрывала запах самого Драко. Знал ли Блейз об этом или просто предложил свою одежду? Наверняка знал. — Возьми ещё мою кепку, чтобы скрыть свои волосы. Ты слишком выделяешься. — Спасибо. Драко впервые за несколько дней вышел на улицу, вдыхая полной грудью свежий воздух и пьянея от него. Он отвык подолгу сидеть взаперти. До нужной больницы он добрался через полчаса, довольно долго колеся по улицам. Он путал следы, как учил его Блейз и прятался в толпе. Знакомые белые двери такие же, как и семь лет назад. Женщина за информационной стойкой даже не изменилась. Казалось, что время в этой больнице застыл с того самого дня и не менялось в течение этих лет. Но все меняется. Женщина за стойкой окинула Драко изучающим взглядом. — Вам какого врача? — Врач, который диагностирует пол, все ещё в 203 кабинете? — Драко решил напрямую спросить об этом. — Да, но как вы.... Её уже никто не слушал, Драко отвернулся и поспешил на второй этаж, где находится кабинет врача. С каждым новым шагом кончики пальцев неприятно показывало, а напряжение липким комком осело где-то внутри него. Лестницу он преодолел в кратчайшие сроки, иногда перескакивая через две, а то и три ступеньки. Драко мысленно считал их про себя. Оказавшись перед дверью, он замер, стушевавшись. Была ли его мысль прийти сюда правильной? Могла ли она ему помочь? И кем эта женщина вообще являлась для Драко, если он видел ее всего один раз в жизни. Додумать он не успел. Дверь перед ним открылась и знакомая врач вышла из кабинета, чуть ли не налетев на него. — Ой, вы ко мне? Но у меня перерыв, да и по записи люди обычно приходят... Ладно, заходите внутрь, я сейчас подойду, — торопливо сказала она, тут же исчезая в другом кабинете. Драко и слова сказать не успел. Вздохнув, он поплелся в кабинет, со вздохом садясь в удобное кресло. Все было так же, как и в первый раз. Знакомым. — Извините, что мне пришлось покинуть вас. Итак, что вас... Ой, ты же ко мне уже приходил, не так ли? — женщина неосознанно перешла на "ты" , и ее улыбка померкла. Драко нахмурился. — Вы помните меня? — Тебя сложно забыть, Драко, — мягко сказала женщина, присаживаясь напротив. — Откуда вы.. — Знаю тебя? — она усмехнулась. Ее глаза излучали доброту и ласку, хотелось обнять ее и все-все рассказать не утаивая ничего. — Скажем так, я знакома с твоей семьей, потому что прихожусь сестрой Нарциссе и Беллатрисе. Догадаешься? — Андромеда Тонкс, — уверенно заявил Драко, ерзая в кресле. Вмиг стало неуютно и холодно. — Но я вас не помню. Мама мне немного рассказывала о вас, но я все равно не понимаю. Почему вы живете не с нами? — Потому что я бета, Драко. Обычная бета среди альф. Семья Блэков и Малфоев высоко ценит свои гены, и каждый ребенок в их семье обязательно был альфой. Но я родилась бетой, не способной различать феромоны других. Мое имя выжгли на семейном древе и выгнали из семьи. От меня избавились, как от ненужного мусора. — Значит, даже если я приду обратно, то меня ждет такая же судьба, если не хуже? — Андромеда кивнула. — Зачем я тогда вообще родился на этот свет омегой? Зачем вы помогли мне, дав препараты? — Мать не покинет свое дитя, — прошептала Андромеда, закусывая губу. Эти слова Драко уже слышал от своей матери когда-то давно. — Я верила, что Нарцисса не позволит Люциусу лишить себя сына. Я... — Но я сбежал тогда, — холодно отрезал Драко. — Я решил, что покину семью Малфоев и начну новую жизнь. Семь лет я скрываюсь, — признался он, крутя в руках край толстовки. Теперь он даже не мог вспомнить, зачем сюда вообще пришел, зачем решил прийти именно в эту больницу. Инстинкты вели его? Наверное. Драко хотел завыть в голос, потому что хотел стать обычным человеком, у которого есть полноценная любящая семья. — Почему я не стал альфой? Я бы просыпался каждое утро в своей кровати, завтракал с семьей, ходил на занятия и занимался обычными делами, что делали бы обычные семьи. — Ты родился не в обычной семье, — осадила его Андромеда. — Я тяжело пережила потерю Нарциссы. Она была для меня самой дорогой сестрой, пока я не стала бетой. Но знаешь, — она помолчала, привлекая внимание Драко, — даже тогда она не отвернулась от меня и продолжила тайно общаться, пока я с мужем не переехала. Наша связь оборвалась, а потом приходишь ты. — Я омега, — повторял Драко, — почему? Все в нашей семье альфы, так почему... — Драко, — Андромеда повысила голос, — не все в нашей семье альфы. Родители преподносили тебе лишь часть правды. Я являюсь частью семьи, но я бета. Сириус тоже бета, твой двоюродный дядя и многие другие. Ты многого не знаешь о своей семье. Драко замолчал, упорно стараясь не верить Андромеде. Но в глубине души он знал, что она говорит правду, а внутренний голос ехидно шептал, что Драко искупляет грехи семьи, поэтому он родился слабой омегой. Теперь парень ничего не понимал в этой жизни. Пожалуйста, отмотайте ему время назад на несколько лет. Он понял, как ему жить. — Можно задать еще один вопрос? — глухо спросил Драко, уже ничего плохого не ожидая. — Конечно, спрашивай, — ответила ему Андромеда. Минуту Драко собирался с мыслями, формулировал свой вопрос и просто думал над всем, прежде чем решился. — Препараты, что вы дали мне тогда, перестали действовать. Почему? — он заметил, как глаза Андромеды на секунду расширялись, но она быстро скрыла это. — Препараты не могут вызвать привыкание. Современная медицина сделала большой шаг вперед, сделав новые подавители для омег во время течки, но... — она замялась, глядя куда угодно, но не на Драко. Это напрягало похлеще натянутых до предела нервов. — Но что? Что вы знаете про препараты? Почему они не действуют должным образом? — от переизбытка чувств Драко оперся руками на рабочий стол врача, игнорируя важные бумаги. Ему нужны ответы, и это важнее каких-то бумаг. Андромеда метнула недовольный взгляд, не одобряя вспыльчивых действий. — Сядь, пожалуйста. Уверяю тебя, от следующей информации ты упадешь на пол, если останешься стоять, — заверила его Андромеда. Минуту Драко колебался, а потом не хотя сел. Он сильно сжал подлокотники, чтобы не сорваться снова. Ожидание — худшая вещь на свете, и сейчас оно медленно убивало его изнутри. — К подавителям организм никогда не привыкнет, потому что их молекулярное строение постоянно меняется и организм не поспевает. Но действие препаратов может сбить только связь, которая каким-то образом перекрывает действие препаратов. Проще говоря, подавители на тебя больше не будут действовать, потому что ты нашел свою пару или пара нашла тебя. Тело человека инстинктивно открывается другому человеку, который идеально подходит ему. Еще такое явление между альфами и омегами называется истинностью. Драко, с кем ты общался в последние дни? А Драко не мог ей ответить. В голове крутились только отборные ругательства и чистый мат, направленный на Поттера. Почему, почему именно он вновь врывается в его жизнь, не спросив разрешения? Появляется так же незаметно, как ураган, вывернув душу на изнанку, и исчезает. За что ему достался Гарри Поттер?! Пошатывающейся походкой он кое-как доплелся да двери, остановив Андромеду несколькими словами: — Не ищи меня никогда. Он медленно вышел из больницы, двигая ногами на автомате, а умом он пребывал в прострации. Не мог Гарри Поттер быть ЕГО альфой. Просто не мог и все. Но мысли о Поттере никак не хотели выходить из головы и упрямо лезли обратно, стоило их забыть. Только сейчас Драко мысленно замечал, как Гарри поправлял челку, как неосознанно тянулся руками к вечно сползающим очкам, как просто разговаривал и улыбался. Почему Драко стал замечать это только сейчас. Почему Поттер вообще касался его, когда Драко покусали руки? Сотни вопросов вились в голове, не давая четких ответов. Потеплее укутавшись в капюшон толстовки, он старался как можно незаметнее попасть обратно в свою комнату и не выходить оттуда навсегда. Если он не будет выходить, то не встретит Поттера. Оказавшись около знакомого черного хода, Драко с облегчением выдохнул и поспешил зайти внутрь. Осталось совсем немного, и он скоро окажется в своей теплой комнате.***
Гарри в который раз таскался по городу, в надежде найти желанный аромат цитруса и корицы, но все было тщетно. Его не было. Дойдя до парка, он присел на ближайшую лавочку, устало вытянув ноги и закрыв глаза. И даже так Драко преследовал его. Фантом-Драко сидел рядом, на расстоянии вытянутой руки, и улыбался. Гарри не мог противится этому образу и тянулся к нему, но Драко исчез и появился в нескольких метрах от него, насмешливо шевеля губами. Что он сказал, Поттер так и не смог разобрать. — Ты ведешь меня, да? — медленно доходило до Гарри, как через вату. И аромат цитруса с корицей так же медленно пробирался ему под кожу. — Ты где-то здесь, да? — фантом не ответил ему, а лишь исчез, оставив вместо себя тонкий шлейф запаха. Гарри вдохнул его лишь раз и понял, что запах настоящий и ему не мерещится. Вскочив на ноги он побежал, ведомый всего лишь невидимым проводником. Гарри боялся, что если отвлечется хоть на секунду, то больше не сможет найти его среди тысяч других запахов. Потеряет и не найдет вновь. Он бежал, не обращая внимания на прохожих, на сигналящие машины, на светофоры. Он ничего не видел перед собой, кроме как своего проводника. Альфа блаженно урчала, почуяв омегу, по которой скучала, а Гарри впервые за несколько дней был с ней согласен. Перед ним вырос бар, обычно тихий в это время. Днем мало кто ходил по таким заведениям, предпочитая уютную кафешку, а ночью бар стремительно преображался. Здесь собирались люди всех слоев общества, от политиков и до уличных музыкантов. Алкоголь стирал перед ними все границы, раскрепощал и делал смелее. Алкоголь сближал. А наутро всё забывали, как прекрасный сон. Гарри недолго мялся перед дверью и наконец рывком открыл ее, привлекая редких посетителей. Бета около барной стойки деловито протирал бокалы и не обращал на посетителя особого внимания. Надо будет — подойдет. Поттер нашел запах, что вел на второй этаж и поспешил за ним. Здесь пахло сильнее, что обрадовало Гарри. Еще пара шагов, и он увидит его. Резко открыв дверь, Гарри переступил за порог, давясь от сильного феромона течной омеги. С другого конца комнаты на него с ужасом смотрел Драко.***
Драко чувствовал, что течка должна скоро наступить, но недоумевал, почему же так рано. Снова в голове застряли слова Андромеды про истинных и пару. Может, чертов Гарри Поттер где-то рядом, и тело само так реагирует? Драко с ужасом понимал, что теперь ему мерещится и запах Гарри. Свободный, манящий. Прикусив губу до крови, он вернул себя в реальность, в которой Поттера не было рядом. За дверью комнаты послышались шаги, а через секунду дверь резко открыли. На другом конце комнаты стоял Гарри Поттер. — Уйди, скройся, исчезни, — в ужасе шептал Драко, отходя от Гарри как можно дальше. Чёртова течка приближалась, и он чувствовал это каждой клеточкой тела. А тело хотело сильного альфу, который сейчас находится в этой комнате. А тело тут же предавало хозяина, подчиняясь древним инстинктам. Гарри не мигая смотрел на отшатнувшегося Драко. Крылья носа угрожающе затрепетали. Он тоже её чувствовал. Аромат цитруса и корицы заполнял каждый миллиметр комнаты. Нельзя было вдохнуть полной грудью, чтобы не почувствовать его. И Гарри вдыхал этот аромат, пропуская через себя и запоминая телом. Он его больше никогда не забудет. — Нет, — все так же отчаянно шептал Драко. За спиной была только дверь в ванную, а впереди медленно возбуждающийся альфа. Не хватало ещё и гона для полного счастья. Тогда Драко сам упадёт к его ногам и будет умолять трахнуть как самую последнюю сучку. Драко не хотел этого, а рык подхлестнул его к действиям. Поднявшись на дрожащие ноги, Драко с неожиданной для себя скоростью метнулся в единственную свободную и доступную комнату — в ванну. Забежав в неё, он резко обернулся, захлопывая дверь прямо перед возбужденным альфой. Гарри протяжно взвыл, как воют волки, которые упустили свою добычу. От этого воя в Драко перевернулись все внутренности, а омега жалобно заскулила, прося выхода. — Нет, я справлюсь, я выдержу, — в каком-то пьяном бреду шептал Драко себе под нос. Он не слышал себя, он видел лишь свои шевелящиеся губы, что отражало в себе зеркало. Кровь в ушах шумела и не давала разумным мыслям задержаться хоть на секунду — они тут же улетали из головы, как стайка перепуганных птиц хрустом ветки. Сильные размерные удары обрушились на дверь ванны, что отделяла альфу от желанной омеги. Гарри вновь и вновь бил кулаками препятствие между ними, мечтая добраться до источника запаха и больше никогда не отпускать его. Он привяжет Драко к себе телом и душой, всем, лишь бы тот больше никогда не исчезал и не убегал как сейчас, не терпел бы эту боль в одиночестве, как и все семь лет до этого. — Драко, открой, — прохрипел Гарри, не узнавая свой голос. От возбуждения сносило крышу. Близость с течной омегой могла вызвать неконтролируемый гон. — Нет, — едва слышно прошептал Драко. Его голос звучал слишком тихо не только из-за разделяющей их двери. Было что-то ещё, что Гарри пока не понимал. — Я не наврежу тебе, — с усилием выдавил Гарри, понимая, как абсурдно это звучит, но слова уже вылетели из его рта, как осенний лист, подхваченный вольным ветром. С той стороны раздался хриплый, надрывный смех, будто его обладатель чем-то тяжело болен. — Ни одна омега не выйдет к возбужденному альфе в период течки против своей воли. Ты трахнешь меня так, как и трахал десятки омег до меня. Одна ночь с тобой не стоит поломанной жизни, — с каждым словом голос все сильнее дрожал, пока не оборвался в жалостливый скулеж, напоминающий скулеж побитой собаки. За дверью что-то разбилось, а Гарри так и не смог поднять руку для нового удара. — Драко... — начал Гарри, тут же замолкая. Что же он мог сказать? Ничего. Всё слова куда-то вылетели вместе с железной выдержкой, а голову затопила страсть. Она, как давняя и верная подруга неспешно закрыла Гарри глаза, давая ему полностью потопить себя в ошеломляющем запахе. Аромат цитруса и корицы залезал даже в самые потаенные уголки его души и затрагивал те струны, о которых он не знал все это время. Тишина давила, если не считать жалобный скулеж со стороны Драко. Он был там, на расстоянии вытянутой руки, но был недосягаем из-за чертовой двери. Гарри спиной оперся о дверь, стараясь не зажимать уши при каждом новом скулеже и стоне. Драко тоже оперся спиной о дверь, чтобы быть ближе к Поттеру. Руки так и чесались открыть эту чертову дверь и просто забыть все. Остатки гордости не позволяли ему сделать это, и Драко терпел, кусая губы в кровь и тут же пачкаясь в ней. Было так мокро и возбуждение протекало по венам, что иной раз хотелось забить. И тут Гарри начал говорить истории из жизни своим хриплым и таким сексуальным голосом. Но Драко не признается в этом даже под дулом пистолета. Рассказывал он не умело, скучно и просто, но старался отвлечь, старался помочь. И Драко успокаивался, скуля уже не так громко и часто. Омега на мгновение притихла, завороженная волшебным голосом. Так прошла целая ночь, которая растянулась для них на несколько лет.