***
У Дориана пострадали крепления из веридия, когда он тащил на себе канцлера Родерика и отбивался от венатори по дороге к Убежищу. Леди Инквизитор посоветовала Дориану обратиться к кузнецу Харриту. Кузнец сплевывает ему под ноги при первой встрече и Дориан решает, что можно продать кольцо с левого мизинца, чтобы заказать несколько новых камзолов. Подвал он покидает молча, но с надменным выражением лица — его это нисколечко не задело.***
Первым из советников леди Инквизитор на Дориана обращает внимание командир Каллен. Дориан сидит в укромном уголке сада, лениво переставляет фигуры на шахматной доске и даже не мухлюет. Он еще не дошел до той стадии деменции, когда пытаешься сжульничать в игре против самого себя. Командир Каллен скупо интересуется не занято ли, Дориан по инерции шутит, что его джентльмен отошел в уборную целую вечность назад и, скорее всего, выпрыгнул в окно, не выдержав своего несовершенства после компании Дориана. У командира Каллена на лбу собираются морщины, но, к его чести, в нутро шутки умудряется заглянуть достаточно глубоко, чтобы молча присесть напротив. Они играют в шахматы, Дориан дежурно — привычка, часть натуры; Дориан знает, что командир Каллен не заинтересован в мужчинах, да и женщины, кроме одной, ему больше не интересны — флиртует, командир Каллен дежурно краснеет, но выигрывает и самодовольно улыбается. Дориан старается не улыбаться как дурак и едва приподнимает уголки губ в улыбке. Командир Каллен благодарит его за игру, а Дориан благодарит его просто так. Дориан проиграл в шахматы, но во многом он — выиграл. Пусть это всего лишь на один день.***
Дориан мало с кем общается из внутреннего круга леди Инквизитор. Только с теми, с кем их сводит судьба — в виде леди Инквизитор, конечно же — работать вместе вне Скайхолда. Дориан неизменно саркастичен, кусает в ответ и кусает первым, громко смеется в пылу сражения и никому не позволяет увидеть себя истощенным ведь он воплощение грубой силы и чужого страха когда обращается за помощью к духам. У Дориана неестественно ровная спина, широкая улыбка и громкий смех. Дориана, кажется, ничто не выбьет из колеи.***
Чаще всего с Дорианом общается именно леди Инквизитор. Они пьют дорогое вино или мятный чай, общаются на разные темы начиная от магии и заканчивая обсуждением нового убранства Сэры — вы уверены, что она это действительно убила, прежде чем надеть? — и ужасным вкусом Соласа. С леди Инквизитор легко и просто и Дориан больше не винит ее в смерти Феликса. Леди Инквизитор не может все время проводить с Дорианом. Леди Инквизитора ждут великие инквизиторские дела — планирование похода в Крествуд, исследование торговых путей Изумрудных Могил, выбора шляпки для Халамширала и изучение тонкостей «Игры» с Жозефиной для предстоящего бала через несколько месяцев. Дориан взрослый мальчик и может позаботиться о себе. У него не сломается спина, не потускнеет улыбка и не надломится смех. Дориан успешно справляется с обрушившейся тишиной, в которой отчетливо слышны перешептывания, которые никуда не делись. Днем Дориан сидит в библиотеке, изучает письма о бывших товарищах, которые присоединились к венатори и находятся где-то во Внутренних Землях и на Священных Равнинах, письма, которые ему присылает Мэйварис. Печать дома Тилани аккуратно восстановлена, но Дориан знает, что всю его корреспонденцию уже прочитала Лелиана. Вечером Дориан отправляется в таверну. Если он украдет еще одну бутылку из подвала, соблазнительно улыбаясь новенькому мальчику, леди Монтилье разобьет эту бутылку о его голову и испортит его чудесную прическу. Но у Дориана есть свои приоритеты, которые твердят ему, что нужно выпить — спина болит, улыбка тускнеет, он почти не смеется — и он отправляется в таверну. В таверне полно народу, но за трактирной стойкой почти никого нет кроме трактирщика и его самого — вокруг Дориана собирается пустое пространство где бы он ни был без леди Инквизитора. Наверное, трактирщик бы тоже ушел, но работа не позволяет. Он только иногда подливает Дориану алкоголь и цедит что-то на своем гномьем сквозь зубы. — Знаешь, она разбила ему лицо, — внезапно раздается над ухом Дориана низкий голос. Дориан собирает все свое достоинство чтобы не подпрыгнуть от неожиданности и прочищает горло. На какую-либо компанию он сегодня абсолютно точно не рассчитывал. — Что, прости? — обнаженное плечо Дориана обдает горячим дыханием в котором смешался весь алкоголь, который только можно найти в этой таверне. Дориан косит взглядом — рядом с ним присаживается тот кунари, называющий себя Железным Быком. Тот кунари, которого Дориан, воспитанный в стране на грани постоянного настоящего военного конфликта с его народом, пытается обходить десятой дорогой. Пока. На всякий случай. — За меня многие дерутся, ты не мог бы уточнить кто? — Так много желающих за тебя подраться, что ты пьешь в одиночестве? — добродушно улыбается Железный Бык и заказывает трактирщику «как обычно.» Трактирщик тоже косится на Железного Быка, но только чтобы сказать, что деньги лучше заплатить вперед. — А я пью в одиночестве? — Дориан сознательно грациозно заламывает левую бровь — правую Железный Бык бы не заметил. — Я пью в компании самого интересного, остроумного и хорошо одевающегося мужчины — себя. Лучшего собеседника и пожелать нельзя. — Ты очень говорливый маг. — А ты очень наблюдательный шпион. Дориан тянется к своей выпивке и неосознанно вздыхает в бокал. Он давно ни с кем не говорил помимо леди Инквизитор, и иногда командира Каллена, с которым получалось сыграть в шахматы, только в основном говорил Дориан, и почти забыл как это приятно перекидываться парой ничего не значащих слов с кем-то другим. Ну. Было приятно, пока Железный Бык не решил уточнить то, с чем он изначально присел к Дориану: — Босс разбила лицо солдату, который в ее присутствии позволил себе нелестное высказывание в твой адрес, — терпеливо объясняет Железный Бык и абсолютно не стесняясь разглядывает Дориана. Дориан думает, что ему сказать в ответ так, чтобы не показать, что его это задевает. Хороший способ поддержать боевой дух? Не то. Многим придется лица набить? Тоже не подходит. — Много зубов выбила? — осторожно интересуется Дориан, надеясь что этот вопрос подойдет лучше всего. — Три верхних и два нижних, — вкрадчиво шепчет ему на ухо Железный Бык и громко смеется. От души хлопает по спине, душа у Железного Быка большая — Дориан сгибается над трактирной стойкой и почти расплескивает выпивку, которой его угостил Железный Бык, — и добавляет уже погромче, но так чтобы их слышали все любопытные уши — Дориан слегка пьян, но может это заметить: — Редко тебя тут вижу, присоединяйся к нам в следующий раз. — И лишить кого-то еще парочки зубов из-за прекрасного себя? — Дориан качает головой и улыбается, вдруг понимая, что спина у него не болит, улыбка снова широкая и смеяться он сможет громко: — Беззубыми они страшнее ручной обезьяны, которая у меня когда-то была. — Зато сосут хорошо, — доверительно сообщает Железный Бык. Очень громко и очень доверительно сообщает Железный Бык, так, что на них вся таверна оборачивается. — Даже не хочу знать как ты это узнал. Железный Бык улыбается широко и нахально, белый шрам на губе растягивается и притягательно блестит. Дориан понимает, что пялится, только когда Железный Бык выводит его из транса занимательным предложением рассказать это весьма подробно и во всех деталях как нибудь в более приватной обстановке. Прежде чем Дориан хоть как-то возмутится, Железный Бык снова от всей своей широкой души хлопает его по спине, повторяет приглашение присоединиться выпить в компании в следующий раз и уходит. Дориан ловит себя на абсолютно дурацкой мысли что все, возможно, не так уж и плохо в этой дыре в самой заднице мира. А еще ему в спину в этой таверне больше никто ничего обидного словами не бросает.