Joseph Bishara — No Chance
— Сука, как болит. Чонин зажмурился от боли и окончательно проснулся. Резко поворачивая голову, он заметил Кенсу, который оказывается так и не ушёл вчера спать, потому что сейчас тихонько посапывал, положив голову на столик, стоящий рядом с койкой Кая. — Ему вообще удобно? Кай чувствовал себя откровенно ужасно. И что-то подсказывало ему, что это из-за потери крови и лошадиных доз препаратов. Только дурак, конечно, не поймёт. Чонин мысленно бьёт себя по лицу, хотя ему ещё вчера так смачно заехали по нему (это неважно), и пытается приподняться. Кенсу сейчас такой спокойный и совсем не бесит. Каю стоит вспомнить вчерашний разговор и зубы резко начинают скрипеть. Чёрт возьми, эта человеческая мелочь знает про него всё что-ли? Откуда у него информация о том, чего вообще никто не знает? Он появился в этом городе, потому что хотел сбежать уже давно, но прошлое настигает. И он не очень-то рад этому, потому что если узнают все — будет очень сложно объясниться. А почему он вообще должен объясняться? Кай снова посмотрел на спящего Кенсу и вспомнил вчерашние ощущения. Давно ведь понял, что Кенсу не просто мясо для него. Тут одержимость. И Кай себе в этом уже давно признался, но это значит лишь одно. Это связано с его сущностью и для Кенсу это ничем хорошим в итоге не закончится. Сколько уже было таких случаев… его сущность поглощает других. Находит жертву, становится одержима ей, а потом в один момент лишает всего. Но у Кенсу ничего нет. А значит Чонин просто заберёт его всего. Без остатка. Других он всегда сжирал очень быстро. Но с Кенсу он держится очень долго. Уже несколько лет с начала понимания того, что это именно одержимость. Кай уверен, что Кенсу не тот, кто просто так пойдёт к нему в руки. А точнее — он будет сопротивляться так, что это может закончиться плохо не для него, а для самого Чонина. Зная Додика… проблем не оберёшься. Но к сожалению, Кай со своей сущностью не воевал. Потому что эта одержимость приносила удовольствие. А кто отказывается в этом мерзком мире от удовольствия? Его брат вот не отказывался. Но был осторожен всегда. С самого начала их истории. Кстати, о брате… Пока Чонин думал о Кенсу, тот успел проснуться. — И чего ты вылупился и смотришь на меня, как индюк? Кай встряхнул головой и усмехнулся. — И тебе доброе утро. — Блять, как всё затекло, едрит-мадрид. Кай молча наблюдал за этим комком злобы и разочарования в жизни. И тот ушёл, даже ничего не сказав. Чтобы прийти чуть позже, но уже с новыми какими-то приборами. Кай напрягся, потому что ему было до омерзения противно всё это. Его силы забирали. А он ничего не мог сделать. Пока Кенсу снимал капельницу с полным пакетом крови, Кай учуял запах. И не сумел промолчать. — Вчера ты пах восхитительно. У Кая из-за его сущности очень развито искусство обольщения. Ему постоянно хочется издеваться и флиртовать. Выводить из себя Кенсу - смысл его жизни. — А сегодня? — Сегодня ещё восхитительнее. Ты после душа. Волосы ещё влажные. Естественный запах тела кружит голову. Ты такой домашний, крошка. — Ещё раз назовёшь крошкой… — Кенсу смотрит пристально, наклоняясь так, чтобы шея была прямо около носа Кая, специально издеваясь. — Я тебе яйца отрежу. Кай вдыхал запах, изо всех сил сдерживая порыв. Ему снова хотелось разорвать. Но он себя останавливал. Всегда. Он признаётся себе также и в том, что Кенсу — первая из жертв, которую он не убил через несколько месяцев. И он считает это чертовски странным фактом. Потому что такого с ним никогда не было. И это раздражает до усрачки на самом деле. — Откуда ты знаешь про то, кто я такой? Кенсу как раз отстранился и теперь что-то сосредоточенно перебирал в какой-то коробке. — Во-первых. Вашу схожесть во внешнем факторе не заметит только слепой. — Кай закатывает глаза. — Во-вторых. — Кенсу на секунду улыбается, смотря на Кая. — Я просто умный. И очень наблюдательный. Кай знал, что Кенсу не прост. Но он никогда не думал что кто-то вообще узнает его тайну. Трясти информацию было просто не с кого. Поэтому сейчас Кай не понимал, как это произошло. Какой-то человек… знает больше, чем гульский род, чёрт возьми. И только лишь это уже делает Кенсу уникальным. — А ты знаешь, какова моя сущность? — Нет. Но я узнаю. — И как же? — Я уже начинаю догадываться. Кай ничего не ответил, чувствуя холодок по позвоночнику, когда Кенсу взглянул ему прямо в глаза. Чёртов человек! — Интересно, Кай… — Чонин вздыхает. — Как долго ты уже скрываешь тот факт, что Тэмин твой брат? И что ты древний? — Много много лет. Века. Чонин не видел смысла скрывать, да и не хотелось. Кенсу узнает и без него всё, что нужно. Коротко о главном. Тэмин — кровный брат Кая. Чонин древний. И никто об этом не знает. Вот и вся тайна. — Кенсу, как думаешь, Тэмин придёт за мной? Кенсу пожал плечами, прочищая какой-то сосуд стерильной салфеткой, хмуря при этом брови. — Я потом выброшу твоё хладное тело около ворот главного корпуса Химавари и не надо будет никому приходить. — Ты такой тактичный, Кенсу. Охереть можно. — Снова начинаешь истерить? Кенсу изогнул бровь и взглянул на Кая, откладывая все причиндалы, что он держал в руках. — Я не истерю, я просто очень амбициозный и чувствительный. — Чувствительный гуль. Что-то не верится. — А ты всех под одну гребёнку не затаскивай. Кенсу посмотрел на Чонина чуть пристальнее. И тот поспешил спросить: — Почему ты так ненавидишь всех гулей? — Потому что вы жестокие мрази, которые убивают людей. Ты и так знаешь, почему я вас ненавижу. — Нет. Есть что-то ещё. Кенсу подходит ближе, начиная злиться. — До, не все такие плохие. Не все убивают. Многие милосердны. Многие ненавидят свою сущность. — Кай и сам не понял, почему пытается оправдать гульский род сейчас, но что-то подсказывало ему, что оправдывает он себя. Перед Кенсу. — Многие способны любить, сострадать… Не успел Кай договорить, как Кенсу схватил его за шею и наклонился ближе. — Хёнвон не был милосердным, когда разрывал на части мою сестру прямо на моих глазах. Он не думал ни о каком милосердии, ни о сострадании… — Чонин замер и даже не стал сопротивляться. — Им управлял только голод. Жажда человеческого мяса, а моя сестра просто шла домой. Просто… шла… домой. Кай видел, как губы Кенсу затряслись, но тот упрямо поджимал их, не давай волю эмоциям. Держал себя в узде. В ежовых рукавицах. Потому что должен быть сильным. Он не может потерять контроль перед гулем. Тем более перед Каем. — Кенсу… Кай хотел протянуть руку, но Кенсу резко отпустил шею и отошёл, снова возвращаясь из воспоминаний в реальность. Минутой позже он посмотрел на Чонина и усмехнулся. — Я никогда не видел тебя таким. — Каким? — Кай изогнул бровь. — Не знаю. Но я тебе не верю. Твоё сострадание сейчас или что это вообще такое, я не знаю, но я тебе не верю. И не буду верить. Потому что я тебя убью. Чонин печально улыбнулся и облизнул губы. Кенсу всё это время смотрел ему прямо в глаза. Совершенно непохожие на глаза гуля. Было там что-то… чего Кенсу раньше не видел. И становилось не по себе. Кенсу чувствовал, будто его обманывают. Он ждал нож в спину. — Пойми, Кенсу, я не Хёнвон. Если хочешь убить его — убивай. Но зачем тебе я? До смотрел и думал — сказать правду или нет? Высказать свои предположения или промолчать? Он вздохнул. — Потому что… Кенсу всё-таки замолчал. И Кай резко встал с места, собрав в себе все свои силы. Он чуть ли не упал, но упорно шёл вперёд. И Кенсу не остановил даже тогда, когда Кай прижал его к стене. Чонин опёрся о стену одной рукой, чтобы не упасть, а вторую руку поднял и хотел положить на щёку Кенсу, но не стал. Ему до одури хотелось погладить нежную кожу на щеке, но он опустил руку, так и не подняв её до конца. А Кенсу стоял и смотрел на него, ожидая того, что будет дальше. — Кенсу. Моя сущность. Ты же знаешь и о ней, да? Хоть и сказал, что не знаешь... Парень лишь кивнул. Он совершенно не боялся Кая и того это подстёгивало. Иногда раздражало. Но сейчас было всё равно. — Я должен был убить тебя ещё несколько лет назад. Но не смог. Каким-то загадочным образом… я не могу этого сделать. — Почему я? Голос Кенсу был тихим. И ничего не выражал. А Чонин наклонился ближе и сделал глубокий вдох. Он улыбнулся и облизнул губы, прикрывая глаза, а когда открыл их — Кенсу увидел лишь покрасневшие белки и чёрный омут. Но ему по-прежнему не было страшно. — Я не знаю. Но твой аромат преследует меня уже так долго, что… — Ты одержим. Кай ничего не ответил, молча соглашаясь. — Всех, кем ты был одержим — нет в живых. Давным давно. Ты сжирал их всех. И хочешь сожрать меня. О каком милосердии ты говоришь? — Кенсу, если бы я действительно хотел тебя убить — я бы сделал это уже давно, потому что ты знаешь, кто я и какой силой я обладаю. Но я этого не сделал, потому что этого хочет моя сущность, а не я. Понимаешь? Я не хороший. Но я и не такой плохой, как ты думаешь. — Я тебе не верю. Ни капельки. Не верю. Отвали от меня. Кенсу оттолкнул Чонина и тот упал на пол, ударяясь головой об угол стола. Кенсу знал, что он выживет, даже если травма смертельная. Поэтому когда Чонин потерял сознание, он просто оставил его лежать там. Он пулей вышел из подвала, закрыл дверь и прислонился к стене. Понимая, что всё это время ни с кем не разговаривал на данную тему. Он знал про Кая давно. Он всегда знал. Потому что в лаборатории было его дело. И его видел только Чунмён. Только он. А Кенсу узнал обо всём совершенно случайно. Он не должен был знать, но узнал. А когда понял, что управляет Каем и что именно им он одержим — хотелось рвать и метать. А ещё — убить. Уничтожить. И стереть с лица земли. Он не хотел заканчивать как все жертвы Кая. Но сущность не отступит. И Кенсу остаётся только одно. Довести всё до конца.***
EXO — Obsession
Чанель смотрел на спящего Бэкхёна и думал, как будет извиняться за то, что случилось вчера. Блять, он поцеловал его. Так внезапно и неожиданно для себя и для Бэкхёна. И это точно не связь. Чанёль понял, что нихера это не связь. Бён ему... нравится? Чанёль отчаянно вздыхает. Бэкхён же его убьёт. И Чанёль не против, потому что не каждый день ты узнаёшь о том, что тебе нравится гуль. Ещё и мужского пола. Да. А ещё, что ты поглощаешь силы других. Но Чанёль ещё проверит эту теорию на ком нибудь. Чёрт бы побрал этого Бэкхёна. — Отойди от кровати. Бэкхён краем глаза смотрел на Чанёля, а тот даже не заметил, как Бён проснулся. Чанёль встал и отошел, потому что не хотел, чтобы Бэкхён злился. Гуль начал вставать с постели, а затем чуть ли не упал. Чанёль хотел помочь, но когда Бэкхён просто взглянул на него… ну в общем — Бэкхён и сам может. Да. Без его помощи. Бён облизнул губы, вздохнул и понял, что может функционировать. Уже хорошо. Он поднял голову и посмотрел Чанёлю прямо в глаза. — Ты что сделал со мной вчера, а? Он начал подходить ближе, а потом остановился. — Нет. Подходить я к тебе близко не буду. А то снова высосешь из меня все силы, как вампирюга. — Прости, Бён. Я не специально. Я не знал, что могу так. — То есть ты полгода занимался какой-то хернёй, а не узнавал про свои возможности?! Бэкхён реально разозлился и Чанёль заметил это по покрасневшим белкам. Вены на шее Бэкхёна вздулись и он всё-таки сделал ещё один шаг вперёд, потому что врезать Чанёлю хотелось больше всего на свете именно сейчас. — Ещё и поцеловал меня, сволочь. Ты в своём уме?! — Бён, поцелуй за поцелуй. Ты же меня целовал уже. Вот и я… Чанёль чувствовал себя полным придурком сейчас. Ведёт себя как… А, к чёрту! Он подходит вплотную за секунду и Бэкхён не успевает среагировать в силу своей растерянности и слабости сейчас. Его поворачивают и прижимают к стене, наклоняясь так, что он чувствует чужое дыхание на своей коже. — Ты в курсе, что нравишься мне? — Что? Бэкхён на секунду растерялся окончательно и сглотнул. А потом просто рассмеялся. Истерически. Чанёль изогнул бровь и просто начал ждать, когда эта истерика закончится. — Тебе, гулю-человеку, который ненавидит гулей и не признаёт любовь, а тем более не верит в неё, нравлюсь я? Тебе, охламонистому и несерьёзному потомку древних, который даже не осознаёт, кем является на самом деле, нравлюсь я? Почему мне так смешно и я не могу остановиться… боже… — Чанёль становится серьезным за секунду, понимая, что слова Бёна немного задели его. А потом Бэкхён начинает успокаиваться и уже через минуту он осмысленно смотрит Паку в глаза и спрашивает: — Тебе, мудак, нравлюсь я? Чанёль чуть ли не ударил кулаком об стену, но сдержал порыв. Вот же ж мелочь гульская! Чанёль поджал губы. Бэкхён сейчас такой смешной, когда упрямо поджимает губы, что вся злость испаряется за секунды. Вот чёрт. Пак резко усмехается, наклоняется так близко, что их носы соприкасаются, и произносит: — Злая моська. — Что? — Злая моська ты, говорю. Бэкхен отталкивает его и бьёт по плечу. — Дурак. — Но зато смешной дурак. — Ни капли серьёзности. — Брось, Бэк, серьёзно жить скучно. Когда надо — я серьёзен. — А разве сейчас не надо? — А зачем? — Ты мне только что в симпатии признался. — Это повод для серьёзности? — Ты издеваешься? Чанёль рассмеялся, а Бэкхён развернулся, открыл дверь и начал уходить. Чанёль тут же пошёл за ним. — Бэк, не обижайся. Шону, который сидел на кухне и снова читал газету — оторвался от неё, чтобы послушать о чём эти двое говорят. И совсем не был удивлён, когда на фразу Чанёля Бэкхён ответил коротко и ясно. — Иди в задницу, мудила! Шону лишь вздохнул и вернулся к чтению. А Бэкхён уже почти вышел за дверь, но Чанёль успел остановить его за руку, разворачивая к себе. — Бука ты, Бён. — Я тебя даже слушать не хочу. — Ну Бэк… — Чанёль. — Пак попытался сделать серьезный вид. — Не играй со мной. Если для тебя всё это несерьёзно, то для меня очень. Как поумнеешь и в твоей голове напряжётся хоть одна извилина, потому что я думаю, для тебя это и так уже будет много, тогда придёшь и поговорим. А сейчас — я не хочу с тобой разговаривать. Ты меня раздражаешь. Чанёль нахмурился. И понял, что Бэкхён действительно очень изменился. И он зол сейчас. — Ты изменился. Бэкхен лишь усмехнулся. — А ты думал, я вернусь таким же? Ты понятия не имеешь, через что я прошёл и где был. — Так расскажи. — Это не имеет смысла, Чанёль. Не сейчас. — Почему ты так сильно злишься? — Потому что голоден. — Позвонить Вонхо? — Нет. — Почему? — Тебе знать не обязательно. Бэкхён уже хотел уйти. Как и всегда. Но к Чанелю резко пришло осознание, почему он так ответил. И уже в спину он спросил: — Ты питаешься людьми? Но Бэкхён лишь поджал губы и сглотнул, чтобы просто уйти, закрыв дверь. Ответа Чанёль так и не получил. Хотя. Молчание послужило вполне ясным ответом.***
Тэмин сидел и смотрел на Сехуна, который ходил по комнате Бэкхёна туда сюда уже минут 15. Он хмурился и пыхтел, как старый дед. А Тэмина это очень смешило. Он хотел найти Бэкхёна, но прекрасно знал, где тот находится. Поэтому пришёл в его комнату, чтобы подождать здесь и обнаружил Сехуна, который раздражённо возмущался, почему Бэкхён не на месте и где его носит. — Сехун, давно тебе нравится мой ангел? — Что? Ангел? — Бэкхён. Давно он тебе нравится? — Он мне не нравится. Он мне принадлежит. И когда я хочу поговорить с ним — он должен быть на месте, а не шляться где попало. — Ты ведёшь себя как маленький избалованный ребёнок, у которого отбирают конфету. Сехун остановился и посмотрел на Тэмина, давая понять, что готов слушать дальше. — Ты знаешь, где он, да? — Я всё знаю. — Где? Тэмин встаёт с кровати Бэкхёна и подходит к Сехуну. — Детка, он там, куда тянется его душа. Он с тем, кто ему действительно нужен. Со своим демоном. Гуль улыбается и отходит к окну. А Сехун раздражённо сжимает кулаки и пулей вылетает из комнаты. Тэмин улыбается краешком губ и глубоко вздыхает, вспоминая, какие картины видел в своём сегодняшнем ночном видении. Его пребывание здесь обещает быть очень интересным. В этом он теперь точно не сомневается.