Призраки Тариса

      Командирский “Ипсилон” сиял так, будто целый отряд провинившихся штурмовиков драил его как минимум неделю. Впрочем, Рен бы не удивился, будь оно на самом деле так. С генерала Хакса станется и не такое. За последний год Армитаж менял настроение в разы чаще, чем его Верховный лидер: то скатываясь в полнейшую паранойю, то замышляя сотый план по свержению Рена, то начиная восхищаться устройством дел и успешностью нового организационного подхода. Последнее давалось бедолаге генералу особенно тяжело, а Кайло лишь тихо (или не очень) над ним потешался.       — Если он тебя не траванет, то зарежет. Помяни мое слово, племянник!       Верховный лидер скользнул взглядом по отполированному как зеркало крылу челнока, стараясь не замечать сияющий от довольства призрак Силы дядюшки, и резко кивнул шедшему рядом Хаксу, который и не подозревал, что совсем близко от него ухмыляется и хохмит в его адрес почивший почти год назад магистр-джедай.       — Верховный лидер, техническая группа сообщила мне, что вы распорядились деактивировать бортовые самописцы.       Призрак Люка картинно закатил глаза, а Рен лишь буркнул в сторону Хакса:       — Все верно, генерал.       — Но, мой лидер, — Армитаж нервно сглотнул, покосившись на семенившего к ним Митаку, — это противоречит Уставу Имперского флота, глава седьмая, параграф…       — Я помню Устав наизусть, так же, как и вы, генерал. Разговор окончен, — огрызнулся Кайло, для пущей убедительности заставляя шасси челнока завибрировать.       Хакс недовольно поджал губы, но от каких-либо комментариев благоразумно удержался, все еще отлично помня, чем закончились его ценные указания на Крэйте.       Рен, тяжело ступая по трапу “Ипсилона” и прижимая локтем к боку склеенный по кусочкам шлем, старался не думать ни о том, что деактивировать-таки один из самописцев ему придется самому, ни о установленных глушилках на голопередатчике, ни о донельзя довольной улыбке все еще не развоплотившегося призрака дядюшки.       Генералу на время отсутствия Верховного лидера были даны самые четкие указания, и Кайло знал, что перед лицом Совета адмиралов и моффов Армитаж будет отбиваться с такой непринужденностью, которой могла бы позавидовать даже его мать. Хакс мог быть тысячу раз не согласен с Реном, но пока правление Кайло было рыжему выгодно, его смело можно было оставлять без присмотра.       Лишь бы во время этого вояжа расстановка сил не изменилась. Иначе возвращаться Кайло будет попросту некуда.       Курс на Руусан был задан и, когда корабль слегка тряхнуло от перехода на гипер-скорость, Верховный лидер Рен достал из ящичка инструменты, крутанул в руках разводной ключ и буркнул призраку Люка:       — Будь так любезен, дядя, скажи Рей, что я вылетел. У нее есть двадцать пять стандартных часов, чтобы добраться до Нар-Шаддаа.       Призрак Силы Скайуокера заломил бровь, растягивая губы во всезнающей и страшно бесящей Кайло ухмылке.       — Узами лень воспользоваться? — Люк не сводил с племянника внимательного взгляда. — Ты ведь научился это контролировать, Бен.       — Не называй меня так! — процедил сквозь зубы Кайло, грешным делом думая, что и правда было бы проще самому связаться с Рей, чем слушать нравоучения от этого призрачно-почтового саркастичного голубя.       Скайуокер вальяжно развалился в кресле второго пилота, и Рен вдруг подумал, насколько это все-таки глупо. Он же призрак, он бестелесный! Зачем ему сидеть в кресле? Точно — все, чтобы подоводить бедолагу Кайло, будто мало дядюшка потрепал ему нервы при жизни.       Красным маревом заволокло зрение, и на кончике языка ответно ощущался привкус злости, а рядом с Верховным лидером заискрила панель управления интеркомом корабля. Рен сжал кулаки, сцепил зубы и мысленно воззвал к тем крохам самоконтроля, которые все еще у него были.       Нет Неведения, есть Знание.       Кайло мог бы списать все на козни Люка и, как обычно, обвинить дядю во всех смертных грехах, но строчки из старой джедайской мантры сами собой пришли к нему на ум, безо всякого вмешательства Скайуокера.       Рен медленно выдохнул, разжимая кулаки и с недовольством глядя на расплавившийся пластик управляющей панели. Хакс за вечные ремонты сожрет его с потрохами и заставит подписывать какие-то накладные. Ой, да черт с ним, с Армитажем, и с Люком, и с…       — Рей. Нар-Шаддаа. Передай, пожалуйста.       Призрак Силы с довольным видом сытого лот-котика полыхнул ослепительным бело-синим сиянием.       — С удовольствием передам твоей ненаглядной привет, — хохотнул Люк.       — Она не моя ненагл… — начал было Кайло, повышая голос, но в кабине пилота не было уже никого, Скайуокер отбыл в Мир между мирами, чтобы появиться в другом конце Галактики. — А, ладно! Главное, чтобы ей хватило ума поменять корабль.       И в привычной, комфортной темноте, Кайло Рен принялся разбирать модуль связи командирского корабля. ***       — Да-да, R2, это отвратительно, сама вижу. Хватит, не бузи, иначе на нас обратят внимание.       Рей тихо выговаривала разнервничавшемуся дроиду, сидя в самой, на ее скромный взгляд, грязной кантине Галактики. А ведь Рей выросла на Джакку и искренне полагала, что более нечистого места не найти. Как выяснилось, не было предела совершенству, и Луна Контрабандистов будто являла собой изнанку вечно сияющего Корусанта. Даже нижние уровни старой столицы по сравнению с кварталами картелей выглядели райскими нивами.       R2 все равно продолжал недовольно попискивать и трястись, крайне недовольный обстановкой и своей временной перекраской. Из двоичного бубнежа Рей четко выделяла что-то про ненавистных хаттов и мерзких охотников за головами. Поминал недобрым цифровым словом астромех и Татуин, и легендарного Бобу Фетта, и даже мастера Скайуокера, какого из двух (Энакина или Люка), Рей толком не разобрала.       — Да, я уверена, что расслышала правильно, — в сотый раз прошептала бывшая мусорщица, прижимая ладошку к прохладной поверхности корпуса R2-D2. — Среднее кольцо, система Й’Туб, спутник Нал-Хатты. Что это еще, по-твоему, может быть?       Старенький астромех пищал предостережения, перечисляя имена известных пиратов и негодяев, а также целые банды, поклонявшиеся легендарным криминальным гениям прошлого, и Рей вдруг зацепилась за знакомую фамилию.       — Морало Ивал? Тот самый, который чуть не похитил Палпатина с Набу? — восхищенно прошептала она. — И ему правда тут посвятили целый квартал? О, я читала о нем в архивах Альянса.       R2 увлеченно рассказывал Рей и об Ивале, и о Кеде Бейне, и о том, как однажды генерал Кеноби принял личину Рако Хардина и устроил на Нал-Хатте танцы с вампами (без вамп, конечно, но все же). Джаккуанка заслушалась и словно не замечала подкрадывающегося к ней из-за спины викуэя. В несмелом свете старой неоновой лампы блеснул отполированным дулом бластер, но вместо характерного писка выстрела послышался сдавленный вопль боли и хруст ломаемого позвоночника. Рей резко обернулась, вскидывая руку, в которой было зажато оружие, но тут же состроила раздосадованную моську, убирая старенький бластер Хана обратно себе за пояс.       — Необязательно было.       — Ты слишком медлишь и подпускаешь врагов непозволительно близко! Сколько раз мне тебе это повторять?       Кайло, чье лицо скрывалось за маской мандалорского охотника, лениво бросил бармену карточку с внушительной суммой кредитов на ней, явным образом извиняясь за учиненный беспорядок. Бармен кивнул своим дроидам, которые тут же оттащили мертвое тело в подсобку, а услужливый дроид-официант непринужденно интересовался заказом у плюхнувшегося на хлипкий стул Рена.       — У меня все было под контролем, — обиженно прошипела Рей, натягивая сильнее на лицо капюшон и бегло шаря взглядом по посетителям кантины. — Ты опаздываешь. На два часа!       — Волновалась?       Рей от души пожалела, что на ней сейчас нет маски. Ее щеки залил такой жгучий румянец, что можно было прикуривать об нее сигареты, и Рен, должно быть, наслаждается этим зрелищем. Одного только этого снисходительно-напряженного тона было достаточно, чтобы не ставить под сомнения личность сидящего напротив нее мужчины. Кайло своей мандалорской маски не снял, а его, пусть и слегка приглушенный, голос джаккуанка узнала бы из тысячи. Да и след окутывающей его Силы спутать было невозможно. И не потому, что обученных адептов в Галактике осталось совсем мало, и даже не потому, что великий и ужасный магистр сиял в темной Галактике ярче многих. А просто потому, что это был Бен Соло, тот самый, которому она распахала пол-лица на Старкиллере, тот самый, которому она протянула руку через миллионы парсеков, сидя на холодной Ач-То, тот самый, который прикончил мучавшего ее Сноука и сражался с ней против преторианцев спина к спине. Тот самый, который…       — Иди-ка ты к сарлакку прямо в…       — Воу-воу! Словечки! Ты явно переобщалась с Дэмероном, милая.       — Сказал тот, кто битый час крыл матом целый гарнизон и собственноручно разворотил сайбером два файтера. Я иногда сто раз жалею, что наши Узы вообще существуют!       — Не забывай, что я на Темной стороне. Мне можно.       Рей отвернулась, утыкаясь взглядом в нечищенную лет сто табуретку. Ей бы полагалось ответить что-нибудь про Светлую сторону и путь джедая, но она уже давно не чувствовала себя тем самым рыцарем Правды в сияющих доспехах, коим хотела быть, коим мнила сначала Люка, а затем и Лею. Да и Кайло, она это понимала, сейчас просто непринужденно шутил (ага, как будто они какие-то друзья!). Рей знала, какой он, когда действительно использует Темную сторону, как он может быть страшен, как зол, сколько в нем кипящей ярости. Кровь с его рук не могло смыть ничто, никакие благие дела или намерения, никакие оправдания. Решения принимают люди, и джаккуанка искренне восхищалась его способностью жить с осознанием всего творимого им дерьма. Теперь она понимала, что эта черта у него от матери, а напускная непринужденность впитана от отца.       Кайло был подобен темной грозовой туче, из которой вот-вот прольются ледяные воды, яростные, сметающие все на своем пути. Но мастер Люк, мерцая Силой в ночной тишине Батуу так, как он светился еще при жизни, обронил фразу про «благодатную бурю, без которой не бывать следующему урожаю».       Рей порой терпеть не могла всех этих иносказаний, и ей хотелось орать и кричать, и крушить все вокруг, как делал иногда сам Рен, плюнуть Скайуокеру в лицо: все гораздо проще, старый ты дурень! Но проще не было и не становилось.       И тем не менее, за последние месяцы Рей убедилась лишь в одном: Скайуокеры с потрясающей изящностью умудряются ходить по лезвию ножа, играясь с собственным дарованием к Силе, как факир с огнем в бродячем космо-цирке.       — Ну так что?       От вкрадчивого, приглушенного голоса Рена у Рей пробежались мурашки, оседая пузырьками на оголенном участке шеи. Из старой колонки в углу кантины доносилась какая-то старомодная музыка, которую так обожали крутить в пространстве хаттов, в другом углу потасканная жизнью тви’лечка исполняла приватный танец на коленках у склизкого родианца, пока его дружок-салластанец пересчитывал кредиты за выполненный заказ. Трио кворунов, нервно подергивая лицевыми щупальцами, спорили о чем-то с барменом, а мальчишка-оборванец пытался обчистить их карманы. Катар в vip-ложе толкал слабо очищенные испарения спайса и что-то урчал про партию коаксиума.       Сила выла и гудела, как плохо настроенный приемник, и Рей потребовалось несколько раз глубоко вдохнуть-выдохнуть, чтобы успокоить расшалившееся восприятие. Она повела плечом, все еще стараясь не смотреть в сторону Рена, и склочно буркнула:       — Что «что»?       — Мне можно?       Кайло чуть подался вперед, нависая над замотанной в черный плащ Рей. Она непроизвольно окинула его взглядом, подмечая, насколько он больше, насколько сильнее, как идеально сидит старая броня на широких плечах и как слегла подрагивают его пальцы, затянутые в черные кожаные перчатки.       Она десятки раз видела его без одежды через Узы, но почему-то именно эти моменты хотелось назвать интимными.       Не связанная со страхом или злостью волна липкого жара разливалась где-то внутри, и джаккуанка могла бы придумать сотню оправданий, но как мудро замечал призрак Люка всего с месяц назад: врать можно кому угодно, но не себе.       — Перестань, Бен, — едва слышно прошептала Рей, — я же просила. У нас есть дело, и…       Вопреки собственным словам, она протянула руку и сжала его ладонь, тут же почувствовав, как его пальцы трепетно поглаживают сбитые ею во вчерашней драке костяшки. Кайло стащил перчатку с другой руки и накрыл ладошку Рей. Теплое, легкое покалывание коснулось кожи, разлилось живительным пламенем по венам, пронеслось от сердца к сердцу, как тогда, в хижине на Ач-То.       Он лечил ее Силой, используя технику Светлой стороны.       Вот же сукин сын! Вечно он так — раз за разом дает ей надежду и напоминает, кто скрывается за именем великого и ужасного Кайло Рена.       — Ничего личного, — прошептал Верховный лидер Первого Ордена, выпуская руку Рей и отворачиваясь. — Да, я помню.       С гулким стуком на стол перед ними опустилась бутылка дешевого пойла и какая-то отвратительная на вид еда. R2 сообщил, что его сейчас стошнит машинным маслом, и Рен безотчетно протянул к нему руку, в успокаивающем жесте погладив астромеха по корпусу. R2-D2 сопротивляться не стал, тихо продекламировав на двоичном, что тоже скучал.       Как и надеялись Рей и Кайло, из кантины выскользнули двое (шлюшка тви’лечка и щуплый пацаненок), взгромоздились на хлипкий спидер и, газанув с оглушительным ревом, устремились в сторону кварталов картеля Черного Солнца.       — Поохотимся?       Рен растянул губы в улыбке и не мог не заметить блеснувший в глубине глаз Рей азарт. Они дали своей добыче фору в четверть часа, но сильный след страха, перемешанный с алчным ожиданием наживы, ощущался так остро, что любой адепт и без Prima Vitae мог бы их учуять.       Рей, так же, как и Кайло, не притронувшаяся к отравленной еде, поспешила следом за ним. Перед тем, как покинуть кантину, она сделала легкий пас рукой, и злосчастная бутыль с отравленным пойлом незаметно скользнула на стол к тем наемникам, что пытались записать на голопад ее с Реном разговор.