Призраки Тариса

— Все. Я официально тебя ненавижу! Рей прижала кулак ко рту, другой рукой спешно сдвигая старую, ржавую задвижку на окне. Вдарить мечом по усиленному бронированному стеклу, конечно, можно было бы, но пришлось бы повозиться, а ее дело не требовало отлагательств. — Официально? — даже через вокалайзер мандалорской маски слышались самодовольные нотки в голосе Кайло. — А что ты делала до этого? Притворялась? Ответом Рену послужили звуки рвоты. Он качнул головой, немного изумленный тем, что Рей умудрялась картинно выблевывать остатки вчерашнего ужина с сотого уровня одной из Нар-Шаддаарских высоток и при этом ментально атаковать крепкий (расшатанный к хромым вампам!) рассудок Верховного лидера, посылая ему изображения его долгой и мучительной смерти от ее руки. — Иди-ка ты... Куда именно ему следовало пойти скрылось за громогласным звуком. Рей выругалась сквозь зубы и стерла испарину со лба тыльной стороной ладони. — Отвратительно, — констатировал Рен, приседая на корточки перед с неделю как убитым мон-каламари. — Да неужели?! У тебя хотя бы есть маска! Джаккуанка поморщилась, зажимая нос двумя пальцами и немного вытягивая вперед шею, чтобы получше рассмотреть распластавшуюся тушу кальмароподобного гуманоида, который, судя по одежде и состоянию его квартирки, и при жизни-то вонял тухлой рыбой, а уж после смерти и подавно. — О, да! — Рен выпрямился, поднимая руки к голове и почти цепляясь пальцами. — Здесь же встроенный фильтр. — Сдурел?! — завопила Рей, делая шаг вперед и тут же задерживая дыхание да хватаясь за будто горящее огнем горло. — Не снимай! Кайло широким шагом обошел ее, подходя к окнам и с силой сбивая старые щеколды, открыл нараспашку еще парочку. Металлические рамы жалобно заскрежетали, посыпая черные ботинки Верховного лидера рыжеватой крошкой столетней ржавчины. — Знал, что волнуешься. С максимально самодовольным видом Рен прошествовал мимо Рей обратно к трупу и снова присел перед ним на корточки, внимательно вглядываясь в длинную рану, темно-серой полосой шедшую вдоль спины когда-то краснокожего мон-каламари. — Он мертв дней пять-шесть, — буркнула Рей, жадно глотающая насыщенный углекислым газом, испарениями топлива и алкоголя воздух сектора Найкто, — не больше, следов борьбы нет, он знал своего убийцу. — Силовой отпечаток? — Я не чувствую. А ты? — Нет. Значит, наемник. — Или подельник. Хмурое, затянутое грязно-коричневыми облаками небо Нар-Шаддаа подсвечивалось не угасающей ни на секунду неоновой рекламой. Из окна Рей открывался отличный обзор на верхние уровни Индустриального сектора. У одного из комплексов протяжно завыла сирена, замигали лампочки на огромных трубах, и ввысь устремился черный дым, собирающийся в пушистые, словно хлопок, облака, и зависающий над целым районом. — Рей, чуешь подвох? Сопротивленке очень хотелось ответить Рену “чую вонь” или что-то в этом духе. Или просто огреть его чем-нибудь тяжелым по голове. Вместо этого она отрицательно покачала головой, все же пытаясь сосредоточится на иных ощущениях, кроме рвотных позывов. Да что ж это такое? Она джедай или как? Она выросла на Джакку, на проклятой, пыльной, вонючей Джакку! Она видела убитых и раньше, убивала сама, хоронила товарищей, которые еще чуть-чуть и превратятся в удобрение. Почему у нее такая острая реакция? А ведь еще Дэмерон на полном серьезе шутил, что у Рей желудок покрепче, чем у Финна. — Рей, будь добра, отвернись, — на удивление мягко, обманчиво вежливо, проговорил Рен, — и зажми свой нежный джедайский носик. — Мы договорились о перемирии на неделю, но это не дает тебе никакого пра... дапресвятыежзвездыто! Нос она все-таки зажала. И рот тоже. А вот отвернуться не смогла, прикованная к месту отвращением от того, что делал Кайло. Выставив вперед руку, он применил самой банальный Силовой прием — телекинез. Только для того, чтобы “вынуть” широкие шейные позвонки, самым краешком торчавшие из раны убиенного. Рен шевельнул пальцами, и все лишние ткани сползли с кусочка кости. Он сделал легкий жест затянутой в перчатку ладонью, и косточка переместилась ближе к Рей. — Видишь? — М? Позвонок медленно вращался, и на самой его широкой части Рей разглядела символ: что-то вроде круга, который будто бы сложили пополам, и одна часть отражала и словно дополняла другую. Пока почти джедайка вглядывалась в орнамент, Кайло призвал в другую руку коробку из-под чипсов, вытряхнул содержимое прямо на пол и быстро сложил позвонок туда. То, что Рен не проявляет к убитому мон-каламари никакого уважения, у Рей удивления не вызывало. Этот мужчина вырезал целые отряды врагов, сжигал поселения и с легкостью отдавал приказы “бомбить”. Так что к смерти от относился как к чему-то обыденному. Ну, труп и труп, что он — разлагающихся туш не видел? Рей вдруг поняла, что стоит с пустым взглядом посреди разгромленной комнатушки, а Кайло суетится где-то у дальних окон, безо всякой Силы выламывая дышашие на ладан старые оконные рамы. Вот он подпер одним плечом широкую раму, напряг мышцы так, что затрещала по швам, казалось, броня, поднажал, выталкивая раму и сбрасывая ее куда-то вниз, возможно, на чью-то несчастную голову. — Идем. Если бы не вонь и слезящиеся глаза да раздираемое чесоткой горло, Рей бы не стерпела такого приказного тона. Но вот, когда она только и успела сделать один шаг, Кайло обернулся и протянул ей руку. Он уже делал так. Там, в тронном зале Сноука, почти год назад. Открытая ладонь в кожаной перчатке. Вроде бы простой жест, но Рей готова была поспорить на целый флот звездолетов, что для Рена подобное было чем-то из ряда вон выходящего. Сукин сын! Вот зачем он ворошит эти воспоминания? Зачем усложняет ей, им обоим, задачу? — Быстрее! — прошипел Кайло. — Будем прыгать. Ей бы следовало сказать ему “я еще не освоила Прыжок Силы”, но задетая гордость и слезящиеся глаза сделали свое дело. Рей гордо прошествовала по направлению к Кайло и решительно схватилась за его широкую ладонь. Боги! Почему это так приятно, когда его пальцы, сокрытые сейчас толстой черной кожей перчатки, так крепко обхватывают ее ладошку? Ей так горячо, словно через кончики пальцев резко пустили ток, обожгли все ее нервные окончания, заставили расправиться металл, то и дело истязающий низ ее живота в тишине редких ночей, когда она остается с темнотой и воспоминаниями один на один. Все тело горело огнем, воздуха решительно не хватало, будто к лицу приложили подушку. Кайло привлек ее к себе, задержал на секунду, а затем подсадил, помогая вылезти из окна. Рей стояла на узком карнизе на сотом этаже, а внизу шумел грязный, пропитанный пороком и кровавыми кредитами Нар-Шаддаа. Нечистый, противный воздух Луны Контрабандистов с трудом проникал в легкие, Рей закашлялась, пытаясь вдохнуть как следует. И не смогла. Горло будто сдавило железным обручем, легкие жгло, из глаз текли слезы, а язык вдруг стал неповоротливым и огромным. Во всем теле ощущалось неприятное покалывание, а инстинкт самосохранения вдруг разорался, как ненормальный. — Рей! Его голос, полный, кажется злости (или это паника?) доносился как сквозь вату, а под пальцами больше не было прохладного металла выломанной оконной рамы, под носками ботинок не было скользкой опоры загаженного карниза. Она летела вниз, в пыльный ад. В голове успела мелькнуть глупая мысль: “у меня аллергия на рыбу, тупая смерть, Лея сделает рука-лицо”. Ее будто крюком подцепило куда-то за живот и тряхнуло так, что тьмой заволокло все вокруг. И только голос Кайло — нет, не Кайло, Бена! — звучал в ее голове.