***
– Здесь, за Гидрой. в двух-трёх днях пути. – Джоан, наш негласный лидер, указывала на дисплей бортового компьютера Independence с открытыми фотографиями из архива. – Ясно просматриваются шестиугольники. – И вы желаете отправить туда экспедицию… – Пока нет. Для начала вы, Ли и Карл сходите и посмотрите, что это место из себя представляет: на строительстве Нью-Бостона – пусть и из говна и палок… особенно из говна и палок – лишних людей нет, так что для начала надо определить, стоит ли оно того. Тем более, что планируется закончить строительство первого поселения на Нострии через неделю и организовать плантацию злаковых фруктов. – Но мы, тем не менее, лишние… – Можно и так сказать, Стивен: вы проснулись позже остальных, и все задачи уже разобраны.167 человек, включая меня, уже вполне хватает. – Стоп, злаковые фрукты? – Переспросил я. – Местные растения со съедобными плодами. – Кратко объяснила Джоан. – Когда нам выдвигаться? – Завтра вечером. Я вышел из металло-композитных помещений приземлившегося корабля через коридор, вместо стен у которого были использованные криогенные камеры, положенные друг на друга штабелями в несколько этажей так, что из неё приходится вылезать, постепенно проталкивая себя головой вперёд. Свет я увидел раньше, чем ожидал: звездолёт активно разбирали на материалы для строительных и прочих целей. Отсек с законсервированными зиготами – чтобы избежать инбридинга – скорее всего останется единственной целой частью корабля уже через несколько лет, а то и месяцев. – Стивен Райт? – услышал я где-то справа от себя задорный голос. – Да, Карл, это я. – Уж этого типа сложно не запомнить, постоянно с ним сталкиваясь на космодроме. – Ты не знаешь, где Ли? – Без понятия. Скорее всего, в лесах Андерсона. Тех, что выше по течению.***
Уже поздним вечером выйдя к месту, где Гидра ещё единый, неразветвлённый поток у лесов Андерсона, мы сели на плот и поплыли. Две луны Нострии – Никта и Эреб – чинно следовали за нами, провожая в неизвестность. Всё было действительно так, как планировалось. Степь. Вверх по течению, на юге, виднелись небольшие массивы леса, чернеющие в яркой, тёмной синевелетнеговечернего неба. Мы нашли место для лагеря и легли спать.Рассвело рано, и пришлось проснуться. Свернув спальники, мы отправились на восток. К слову, солнце здесь так же, как и на Земле, встаёт на востоке и садится на западе. При этом оно проходит через южную часть неба – что не составило труда определить компасом –т.е. мы в северном полушарии. Если точнее, где-то на 50° СШ. – Вот это конечно странно, – заметил Ли, – планета вроде совсем другая, но трава как трава. – Ничего удивительного. – Возразил я. – Отличить один вид травы от другого может, как мне кажется, лишь квалифицированный ботаник. – Или квалифицированный кубинец, если дать ему зажигалку. – пошутил Карл. – Не, ну серьёзно, трава – она и есть трава. Зелёная такая. – Чувство юмора у меня всегда было так себе. Особенно, когда шутил Карл. Возможно, дело здесь не только в моём чувстве юмора. - ДРАКОН! –завопилон. На нас летела крылатая пернатая змея. Летела, обнажив клыки. Ли прицелился, а затем раздалось несколько выстрелов. У ног китайца лежала инопланетная тварь, истекающая алой кровью. Он убрал ружьё за спину в специальный чехол. Обычно драконы не нападают на людей. Но это был красно-голубой дракон: редкий, но агрессивный вид. Мы пошли дальше. Чуждый, но от этого не менее прекрасный местный аналог пения птиц витал в воздухе, тихий и вездесущий. Пройдя ещё несколько часов, мы устроили привал. Солнце было в зените. – А вам не кажется странным, что мы попали в такое удобное место? Всё рядом: лес, вода, даже выход к морю, чтобы быстрее распространиться по планете. – Поинтересовался Ли. – Ничего удивительного. –Ответил ему я. – Бортовой компьютер Independence (так назывался наш корабль) автоматом просчитывает наиболее выгодное место. Кстати, он так же учитывает «интересные» локации: возможные рукотворные структуры, или просто участки поверхности необычного цвета. Чтобы колонисты, то есть мы, сразу их исследовали. Как по мне – странное решение. Вдруг там что-то опасное? Тогда нас лишь быстрее сожрут. – Спасибо за новую фобию, Стивен. – «Поблагодарил» Карл. Вскоре мы вновь отправились в путь. Дело уже шло к вечеру, когда мы увидели нечто удивительное. Нет, не инопланетное, совершенно невероятное нечто. Скорее наоборот. Нечто знакомое… Слишком знакомое. Сосна, или, по крайней мере, осень похожее на неё дерево. И она была не одна. Целая роща. – Что она здесь делает? – Спросил меня Ли. – Я знаю не больше твоего. – Может, параллельная эволюция? Когда неродственные виды оказывается идентичны по фенотипам, если эволюционируют в похожих условиях. – Предположил Карл. – Фено- что? – Переспросил я. – Фенотип. Внешний признак. Окраска там, форма плодов, запах. – Звучит убедительно. – Почти хором согласились я и Ли с теорией Карла. Пройдя где-то километр дальше, мы нашли место для ночлега: что-то в этих соснах было неправильно, и спать рядом с ними совсем не хотелось.***
Следующим утром мы продолжили путь. Пробуждались пряные запахи трав,тянувшихся, куда ни глянь, до горизонта. Шли мы несколько часов, и если раньше солнце обгоняло, вело вперед, то теперь оно шло вровень справа от нас. Наконец, мы увидели его. Издалека равные шестиугольники выглядели как базальтовые вулканические колонны: мне хотелось так думать, несмотря на то, что у них не было характерной для оных плоской вершины. Скорее такая «колонна» напоминала обломанный, зубчатый конец деревянной палки. Но чем ближе мы подходили… Тем яснее виднелись очертания древних окон, дверей. И… квадратов? Мы подходили все ближе. Мне показалось, или раньше наша скорость была больше? Только не для Карла. Он уже перешёл на бег. – ЭТИ КВАДРАТЫ ВЫГЛЯДЯТ КАК QR КОД! – крикнулон нам. На монотонно светло-серой стене красовался странный узор из черных «пикселей», некоторые из которых действительно составляли что-то наподобие QR кода. Какие-то коды имели небольшие размеры 3Х3 или 4Х4, некоторые были 5Х5, а то и 8Х8. Каждую такую группу «пикселей» окантовывалапунктирная граница, шириной в 1 «пиксель».Чётко прослеживалась главная линия, по которой размещались квадраты, но под некоторыми из них располагались другие коды чуть меньшего масштаба, о чём можно было догадаться по толщине границы. Также имелись небольшие группки 2Х2 «пикселя» в верхнем-правом углу некоторых кодов, просто разбросанные тут и там клетки 1Х1, а так же отрезки, проходящие над или под главной линией– одинарные, двойные, пунктирные – и «соединяющие»квадраты: всё это играло, судя по всему, служебное значение в этой странной письменности, или было ещё одним элементом орнамента, если это был всё таки декоративный рисунок. «Главных линий» – строчек – было несколько. На этом расстоянии стало понятно, что «колонны» не являются монолитными структурами, а состоят из отдельных элементов. Судя по всему, зданий. Высота их варьировалась от 5-и, до 20-и метров. Позже я обнаружил, что сторона каждой из шестиугольных колонн или, скорее, каждого из шестиугольных кварталов,была около 50-и метров. Карл чуть ли не вприпрыжкунаправился в лабиринт «улиц» древнего«города». Мы пошли за ним. Я мрачно подумал о том, что примерно так оно обычно и начинается: один идиот идёт в заброшенный особняк, всё остальные идут за ним, а потом их всех убивает нечто потустороннее. Здесь, правда, был не особняк, но в целом ситуация всё равно знакомая. Я остановился. – Вы уверены, что это хорошая идея!? Но ни Ли, ни Карл меня уже не слышали, не оставляя мне выбора. Фасады зданий по большей части состояли из стекла, а там, где его не было, былиокрашены в поблекший, посеревший и пожелтевший от времени белый цвет. Как ни странно, краска даже не думала отлетать, а кое где читались узоры вроде тех, что мы увидели, ещё не войдя в город. Здесь они были чаще из одной, но иногда из двух строк. Коды 5Х5 стали встречаться чаще, квадраты же 8Х8 исчезли совсем. Похоже, это действительно была письменность, а не узор: я точно заприметил один знак 3Х3, который повторялся раз 10 в разных надписях, и это только то, что я смог насчитать. Иногда нам попадались шарообразные белые штуки,диаметром примерно 1 метр и с темным углублением, делающим каждую из них маленьким подобием Звезды Смерти. Белый цвет этих шаров даже и не думал выцветать, в отличии от краскистен. – Похоже, мы нашли авторов рисунков из пикселей. – Заметил Ли. Карл тем временем, конечно же, пнул одну такую сферу. Зачем? Мне кажется, он сам не знает. Я уж было приготовился пригнуться, на всякий случай, но ничего не произошло. Сфера осталась в том же состоянии, в котором была очень долго. Внезапно неудавшегося Люка Скайуокера что-то очень сильно заинтересовало и он куда-то побежал. Я с Ли посмотрел в его сторону. Карлу было лет 25, но он даже не думал взрослеть. – Какие-то устройства… они герметичны: как будто их вплавили в стекло. Их тут много! Он протянул одно мне. Я покрутил его со всех сторон и действительно, оно выглядело, как прямоугольная капля стекласантиметров 3 в толщину и размерами где-то 7 на 15, в которую были полностью погружены 3 параллельные пластины, соединённые проводками. Первая пластина была полупрозрачной и едва просматривалась, вторая – темная, с серебристыми параллельными прожилками, и третья – испещренатакими же серебристыми, но куда более густыми, тонкими, и изогнутыми под прямыми углами в самых неожиданных местах линиями. «Их всё равно много» – подумал я, и швырнул устройство оближайшую стену, чтобы проверить его на прочность.Подобрав его, я обнаружил, что стекло – или, скорее, что-то наподобие эпоксидной смолы – не пострадало. Более того. Устройство «включилось». Это было ясно по рисункам, появившимся на одной из пластин. Той, что полупрозрачная. Ли, стоявший у меня за спиной, вздрогнул. Но не потому, что рисунок показал что-то отвратительное, чуждое. Наоборот. Нечто знакомое. Но нечто, чего здесь быть не должно. Он показал ряд строчек, каждая из которых была написана особенными знаками. Знаков со стен среди них не было. Но было кое что другое. – Это иероглифы… – Сказал мне Ли дрожащим голосом,указывая на одну из строк. – Тут написано: «Китайский».***
Он случайно задел эту строку пальцем. Внезапно список исчез, и появилось изображение ботинок. Вроде бы это были мои ботинки. – Попробуй… навести на… – Ли показал на узор из QR кодов. Я это сделал. Сверху появились иероглифы. – «Покажите мне начало строки.» – Перевёл китаец. Он, как и Карл (уж для него-то это состояние вообще редкость) стоял и молча наблюдал у меня из-за спины. Я навел камеру на место, где начинался узор. Иероглифы на верху, судя по всему, экрана, изменились. – «Ведите до конца.» – Ли прочитал их. – Знаки имеют довольно необычную, видимо, стилизованную форму, но в целом читабельно. И вновь я повиновался. Когда изображение дошло до конца строки, оно исчезло, и заменилось словами: – «Доставкачего угодно “Черный снаряд”:Быстро, и мы ничего не разрушим по случайности (но мы не уверены)» Что это за белые шары, которые иногда встречаются среди шестиугольных кварталов города? Они ли – бывшие его жители? Если да, то откуда они знали китайский язык, ведь эти устройства явно предназначены для оставленных тут и там рисунков? И что эти шары из себя представляют? Эти вопросы не давали мне покоя. Хотя бы строение устройства теперь встало на свои места: полупрозрачная пластина – экран, та, что под ней – солнечная батарея, а снизу микросхема и камера. Качество дисплея, конечно, оставляло желать лучшего, но текст на нем вполне читабелен. Я взял ещё одно такое устройство и «включил» ударом об стену. Посмотрев список, я не нашёл ничего, похожего на английский. Мы посмотрели ещё несколько надписей. Кафе, магазины, отели. А у нас с этими шарами не так мало общего… – Все описано довольно «топорно». Без использования сложных слов и конструкций. – Заметил Ли. Наконец, мы вышли назад к той стене за городом. И проверили устройство на ней. «Поселение на планете (непонятные символы), “Тихая гавань”» Далее следовали многочисленные указатели, со стрелками, повернутыми под углами, кратными 60°. Нас заинтересовала «Библиотека». И мы пошли по стрелкам. Первое, что мы увидели, войдя в пыльное, освещенное через высокие, узкие окна косыми лучами заходящего солнца, бросающими полоски света на пол, здание – устройство наподобие банкомата. Высота потолков главного зала библиотеки была метров 5, помещение имело прямоугольную форму, у одной длинной стены которого – той, что справа от двери или, вернее, проёма: сама дверь лежала на полу – стояли стеллажи, а напротив неё – те самые высокие окна. «Банкомат» стоял у противоположного двери конца комнаты. В длину локация была метров 30, в ширину – 10. Рядом со стеной со стеллажами находились столы: одни стояли нормально, но их было меньшинство. Большая часть – опрокинута. Также, их явно было меньше, чем было бы, если их поставить один за другим на протяжении зала. Штук 5, не больше. На самих же полочках мебели, предназначенной для хранения, были квадратные выемки, глубиной примерно 1, и размерами 5 на 5 сантиметров. В некоторых выемках располагались кубы из прозрачного материала, в которых можно было разглядеть небольшие мутные участки. У каждой выемки был номер. Стеллажи и столы были собраны из древесины и лакированы чем-то невероятно долговечным: уж вряд ли их тут вчера поставили. – Что здесь происходило? – Спросил Карл. – Мы не знаем, как долго библиотека находится в таком состоянии. Может, дикие животные порезвились. – Предположил я. – Кстати о них: вы видели хоть одну местную зверушку здесь? – Поинтересовался Ли. – Н… нет… – Неуверенно проговорил Карл. Я тоже не видел. Даже ни единогогнезда, норы, или чего-то в этом роде, что можно списать деятельность животных в прошлом. Оглушительное молчание повисло на несколько секунд. – Ладно. Я не хочу оставлять это место, не раскрыв хотя бы часть его тайн. Позже, конечно,организуют более масштабную вылазку в «Тихую Гавань», но сейчас мы вполне способны самостоятельно что-то выяснить. – Разбил тишину Ли. Он уже несколько раз говорил о том, что даже здесь, на Нострии, животные чувствуют опасность. Возможно, об этом он и думал, задавая свой вопрос, но промолчал об этой своей мысли. Мне всё больше становилось не по себе. Но всё больше возрастало и моё любопытство. «Банкомат» был оформлен так же, как и устройства-переводчики рисунков: всё структурные элементы вплавлены в прозрачный, твёрдый и прочный материал, что обеспечивало абсолютную герметичность и долговечность. Правда, если что-то сломается, чтобы его починить придется этот материал разрушить, однако создателей эта проблема не особо беспокоила: либо они могли без проблем расплавить эту штуку специальными средствами, всё исправить и залить заново, либо оно не должно ломаться, либо в случае поломки планировалось просто его выкинуть и купить новый. Но как его включить? Швырнуть такую штуку об стену малость проблематично. А стоит ли её включать? Карла этот вопрос не сильно волновал. – НЫА! – Крикнул он, ударяя «банкомат» с ноги. Как ни странно, это сработало. Оно предложило выбрать язык, и мы, как и на переводчике, выбрали китайский за неимением альтернатив. Открылся ещё один список. Полностью на китайском. – Ужасы, Фантастика, История… – это список разделов. – Констатировал Ли. – Полагаю, нас больше всего интересует «История» – Заметил я. Ли нажал на нужную строчку и пробежался глазами по открывшемуся списку. – «Краткая история человечества». Оно нам и нужно. Значит, всё таки человечества?***
«Банкомат» выдал расположение «краткой истории»: комната 5, место 1208: судя по всему, это устройство было чем-то вроде терминала. Я заметил, что слева находится ещё один проход,надкоторымкрасовалась цифра «1». Я вошёл. Длинная, узкая – 5 метров – комната начиналась от стены, расположенной прямо слева от меня, и простиралась нату же длину, что имеет и главный зал: 30 метров. Потолки здесь были пониже: 3 метра. Вдоль стен располагались стеллажи вроде тех, что стоят в главном зале, но почти все «кубики» были не месте. Напротив проёма, через который я прошёл, был аналогичный с цифрой «2». 3, 4, 5. Я взял кубик с ячейки 1208. Пройдя назад, я спросил у Ли: – Что с ним дальше делать? – На столах должны быть выемки вроде тех, что на стеллажах. Они там были. Я поместил кубик в одну из них на столе, который выглядел лучше всего. Дерево на прямоугольном участке примерно с лист А4 исчезло, заменившись текстом на китайском языке. Полное название было: «Краткая история человечества от 50 века до нашей эры до 108 века». Получается, что если Independence покинул родной мир в середине XXI века, то прошло, сколько, почти девять тысяч лет!? Полёт корабля был рассчитан на 10 тысяч лет. Получается, город может оказаться заброшенным уже более тысячи. Наэтот момент уже не оставалось сомнений, что он построен людьми или, по крайней мере, их потомками. Я знал, что экипаж звездолёта – включая меня – проспит в криостазисе тысячелетия, но только сейчас я начал примерно осознавать, СКОЛЬКО всего мы пропустили! – Похоже, позже они отправили ещё один корабль побыстрее в том же направлении. – Предположил Карл. – Сейчас узнаем. – Ответил ему Ли. И вот примерно то, что Ли прочитал, и пересказал нам. По понятным причинам, его (да и нас) интересовало время начиная с середины XXI века. Летоисчисление в книге велось земное, чтобы как-то стандартизировать хронологию событий. К концу столетия, когда 170 человек экипажа Independenceнавсегда покинули землю, колонии на Марсе и Луне уже были знатно обустроены. Восстания не было: колонии основали ещё до нашего отлета, сразу дав им независимость во избежание подобных проблем. Затем, в начале XXII века, произошло некоторое событие, из-за которого земное человечество оказалось отброшено в технологическом развитии до уровня раннегосредневековья. Какое, «краткая история» не говорила. Луна погибла. Марс мог поддерживать колонию, но ценой огромных усилий и жёсткого распределения скудных ресурсов: строй был тоталитарный.Марс так же подвергся технологической деградации: до уровня века XX. Забыли, как строить космические корабли, и самая технологически развитая часть человечества оказалась заперта на чужой, враждебной, жестокойпланете под контролем не менее жестокого правительства. В XXVI веке небольшая группа марсиан смогла воссоздать космический корабль и отправить экспедицию из 10-и человек на Землю. Через год после приземления в живых было лишь пятеро: их тела не были приспособлены к земной гравитации и микробам. Однако им удалось организовать синтез топлива и отправить корабль назад. В XXVII между Землёй и Марсом уже курсировал целый флот, а тоталитарный режим пал. Прежний уровень развития был восстановлен. К XXIX веку земляне догнали марсиан – не без помощи последних – но центром цивилизации остался Марс. К середине XXX векасолнечная система уже была полностью под контролем людей. Но им всегда хотелось большего. Звёзды, такие же далёкие, как и тысячелетия тому назад – с той лишь разницей, что последние несколько веков это отдаление было посчитано в световых годах – продолжали их манить. Да, они могли добраться до ближайшей Альфа Центавра за лет 20 а то и 15, и ещё в XXI веке они уже отправили корабли вроде нашего в разные уголки галактики к экзопланетам, на которых 100% есть жизнь, но этого было мало.***
И вот, в 3189 году они нашли их. Переходы. Вернее, пока только один – за орбитой Нептуна, в где-то 35 а.е. от Солнца.Вел он к системе Альфа Центавра, но чтобы это выяснить, надо сперва понять, как этой штукой пользоваться. А удалось это лишь в 3207-ом. Прыжок происходил за несколько минут и, к серединеXXXIV века, ближайшая система из трёх звёзд – а, по совместительству, в принципе ближайшая система – так же оказалась полностью под контролем человечества. А потом нашли ещё один Переход. Вёл он к Сириусу. «Краткая история» предлагала иллюстрацию с подписью: «Переход Солнце – Сириус. Один из первых обнаруженных Переходов».Изображалось кольцо, в которое вкладывалось ещё одно кольцо, и в которое вкладывалось ещё одно. Помимо этого, Ли бросилась в глаза фраза: «До сих пор не ясно, что приводит кольца в движение и позволяет им менять размер», которая немного раскрывает принцип работы. Но совсем немного. Второй Переход найден, значит, может быть и третий, и четвертый и пятый… После этого все буквально загорелись поисками новых древних устройств. Оказалось, что ониобразовываютсеть, соединяющую Солнце с ближайшими звёздами, которые связывались с их ближайшими звёздами, и так далее. Да, искать новые Переходы – задача сложная, но за каждым из них скрывалась либо новая система, либо более короткая дорога в одну из уже известных. – Здесь язык побогаче. – Заметил Ли. – Есть даже иероглифы, которые я не знаю. Это много говорит о том, как люди оказались здесь до нас. Но вопросов ещё предостаточно. Например, что это за шары и почему здесь никого нет? Медленно но верно, изучение сети продолжалось. Изучались новые миры, системы, но неизменным оставалось одно: люди понятия не имели, как Переходыработают, икто их создал (наиболее популярная теория хоть и предполагала, что их создала древняя цивилизация, но ответа на вопрос «какая?» не давала). Лишь как их использовать.Реверс инженеринг не помогал: деталей было огромное количество, разобраться в их взаимодействиях было и так непосильной задачей, так ведь некоторые из них ещё и самым наглым образом нарушали законы физики и здравого смысла; если бы фонд SCP на самом деле существовал, человечество, скорее всего, так и не начали бы покорять звёзды. Незнание принципа работы может сыграть с вами злую шутку, особенно если вы активно используете то, в чем не разбираетесь. Именно эта злая шутка и произошла в системе Фомальгаута на Переходе к Гамма Павлина в 43 веке: из-за частого использования древний механизм просто вышел из строя.А не зная принцип работы чего-то, довольно сложно это починить. Тогда и появились они. Ремонтные дроны. Откуда? А фиг его знает. Просто однажды вылетели из другого Перехода в той же системе, проделали над Переходом к звезде созвездия Павлина странные, а порой и вовсе ни коим образом не описуемые операции, и устройство заработало. А дроны исчезли туда, откуда появились. Наиболее интересно они вели себя в системах очень быстрых, так называемых «убегающих» звёзд: Переходы в них постоянно перестраивались под новых соседей.У этих самых «новых соседей» наблюдалось соответствующая картина. Чаще всего такие скоростные звёзды были одновременно соединены лишь с одной другой. «Краткая история» содержала иллюстрацию. И на ней была изображена одна из тех круглых штук, что лежат среди гексагональных улиц. – Что они здесь делают? – Поинтересовался Карл. В его голосе звучало недоумение и страх. –Не знаю. – Ответил Ли. – Возможно, они надеялись узнать о Переходах от тех, кто их чинит. – Предположил я. – А они умны. – Сказал Ли. – Люди? – мне нравилось думать, что на мои реплики обращают внимание. – Дроны. После того, как они починили Переход у Фомальгаута, у него… увеличилась пропускная способность? Тут я не уверен: иероглифнезнакомый. Или вот у Бетельгейзе в 51-ом веке, та же проблема: они дополнили сеть ещё одним путём, который снизил нагрузку на починенный Переход. Похоже, они способны обнаружить не только поломку, но и её причину. Изучая ту часть истории человечества, которую мы пропустили, мы даже не заметили, что ночь наступила и даже подходила к концу. Уже начинало светать. Книга так же давала информацию о языках. Короче говоря, в плане лингвистики, то, что происходило до этого всю историю человечества, просто продолжало происходить: языки менялись со временем до неузнаваемости, разбивались на со временем теряющие всякую взаимопонятность диалекты и просто выяснялись другими языками. Веку эдак к 50-60-ому уже не было ни одного наречия, существовавшего в XXI. Но как? Ведь китайский явно сохранился! Тут важно понимать, что сохранился не сам язык, а его письменная форма: как единая речевая система китайский не существовал задолго до отлёта Independence. Между «диалектами» китайского разница была примерно как между европейскими языками, о чём нам рассказал Ли. Пока другие системы письма пытались подгонять, изменять, чтобы они сохраняли взаимосвязь с произношением языков, которым принадлежат, китайскую систему иероглифов почти не меняли: не было взаимосвязи с произношением, которую необходимо сохранять. Письменность в итоге осталась с минимальным изменениями. Тот язык – или, скорее, те языки – которые в 108-ом веке записывались иероглифами, скорее всего уже имели мало общего с, собственно, китайским. Вернее, их произношение имеломало общего. Но что делать, если в обилии языков необходимо, чтобы все одинаково хорошо могли читать надписи и вывески? Придумать легко распознаваемую электроникой систему кодов, чтобы эта самая электроника без проблем их переводила на любой язык. Конечно, можно взять и уже существующую систему письма, но она бы читалась алгоритмами не так легко, + любой текст на естественном языке может иметь сложные для перевода слова и грамматические конструкции. Так что необходим был стандартизированный, логически стройныйи легко переводимый общий письменный язык. И они создали его: именно им и являются рисунки из квадратов. Помимо прочего, «краткая история» рассказывала об изобретении в XXXII веке материала, который мог быть разрушен лишь специфическимихимическими веществами, и больше ничем. Похоже, именно из него сделано… всё. Всё ещё было непонятно, что здесь делают ремонтные дроны. Мы начали рыться среди датированных 108-ым векомили позжеих упоминаний в библиотеке, благо, терминал обладал эффективной системой поиска. И мы нашли статьи 110-ого века.***
«Ремонтные дроны напали на гражданских у Веги» «Нападения ремонтных дронов продолжаются» «Теперь ремонтные дроны атакуют людей в близлежащих системах» – Не тот ответ, который я хотел бы узнать. – Заметил Ли. Получается, после всех трудностей, после, по сути дела, возрождения человеческой цивилизации, после почти 15 тысяч лет, охваченных «краткой историей», люди были уничтожены вот так. Будучи беспомощными. Нам окончательно стало не по себе, и мы вышли из библиотеки. Мы шли, и в этот момент заметили нечто странное. На одной из сфер, что уже тысячу лет лежат среди этих улиц, не было тёмного углубления. Но был алый огонёк. Шар метрового диаметра парил на высоте примерно десяти сантиметров над землёй, поднимаемый неведомой силой. Карл сразу же в ужасе закричал и убежал прочь. Я хотел было последовать его примеру, но видподнимающегося дрона сковал мои мышцы, словно они были отлиты бетоном. Шар уже парил на высоте 15-и сантиметров. 20-и… Он начал приближаться к нам. Ли побежал вторым, но дрон нагнал его с такой лёгкостью, словно был мальчишкой с лупой, а китаец – муравьём, не способным даже при самом удачном раскладе добиться от себя скорости обычного, прогулочного шага. Я вспомнил его слова: «Они способны обнаружить не только поломку, но и её причину». Ну конечно! В первую очередь Переходы ломались из-за того, что их использовали люди. Если убрать людей... От дрона исходил гул. Сначала низкий, но с каждым мгновением он становился более высокочастотным. Тон его возрастал пугающе равномерно. Ли достал ружьё и выстрелил в белую обшивку шара. Пули лишь отскочили. Гул достиг своего апогея, и резким писком прекратился. Там, где до этого стоял человек, сейчас было облачко пара. Ветер донёс до меня этот пар. Я никогда не забуду, как он пах. Смесь металлического запаха крови, вони серы и гноя… это был запах смерти. Красный огонь уставился на меня. Он не мог выражать ни радости, ни гнева, ни других эмоций. Лишь выполнение того, на что он был запрограммирован: на устранение поломок. И их причин. Зазвучал низкочастотный гул. У Липрошло секунд пять перед выстрелом. Если я потороплюсь… От него осталось лишь ружьё, лежавшее на земле. Я подхватил его под аккомпанементнабирающего высоту гула. Так, в красный огонь он вроде не целился… На этот раз гул прервался не писком, а выстрелом и ударом металла о землю. Я бросил ружьё и побежал, забыв про то, что не спал сутки и примерно столько же не ел.