Жизнь в зеркале безумия

Я ожидала, что ко мне придет кто угодно, но не Экко. Я не думала, что Джеремайя знает о случившемся. Неужели волновался? Или снова просто заревновал. Последний наш диалог был не очень удачным. Жаль, что он не хочет понять, а я не могу принять. Сложно это все. У меня вроде и есть к Джеремайе чувство привязанности, ведь иногда его не хватает, но в то же время это просто дружеские чувства. – Мистер Уайлд хочет узнать о вашем состоянии, – проговорила Экко. Ничего себе. Слишком уж официально, хотя чему я удивляюсь, в городе полно фанатиков Джерома, которые могут следить. Ну, или у меня развивается паранойя. Синдром Джеремайи, блин. – Передай, мистеру Уайлду, что все нормально, – сказала я. – Я жива, через пару дней выписывают. – Хорошо, – кивнула блондинка. – Он волнуется за тебя. Позвони ему. – Экко, а какой в этом смысл? – спросила я. – Я пыталась его предупредить, защитить. Но зачем мы будем слушать какую-то девчонку? Лучше поистерим. – Я понимаю, что ты злишься, – кивнула мне Экко, – но все же пойми, что ты ему дорога по-своему. Просто позвони. Ты ничего не теряешь. – Хорошо, – сдалась я. – После выписки. Экко ушла так же быстро, как и пришла. Джеремайя хороший человек. Он забавный, чертовки умный, иногда занудный, немного застенчивый и слишком искренний. Первое время он мне напоминал плюшевого мишку. Не знаю, почему именно такой образ у меня с ним ассоциируется, но это было так. Джереми дорожит воспоминаниями о семье, о времени, когда все было хорошо, по его мнению. Семь месяцев назад Джеремайя работал над очередным чертежом. Экко умотала в город по делам, а я сидела и наблюдала за работой нашего гения. Я часто удивлялась, как в столь юном возрасте можно быть одним из лучших инженеров в Готэме. – Джереми, – обратилась я к нему, – почему ты не забрал Джерома с собой из цирка? – Кэтрин, это самый бессмысленный вопрос, который ты могла мне задать, – проговорил он. – Джером был слишком импульсивным ребенком, в принципе, как и сейчас. – Ты никогда не думал о том, что если бы вы уехали вместе, то он бы был нормальным? – поинтересовалась я. – Джером всегда был безумен, – начал Джеремайя. – Он вечно чудил, пытался быть клоуном, но только пугал всех вокруг. Помню, как он пригвоздил к дереву суслика, только потому, что я больше времени проводил с этим зверьком, чем с ним. Миру будет лучше без него, поверь. – Неужели не было ничего хорошего? – не унималась я. – Было, но не так много, как хотелось, – улыбнулся Валеска. – Однажды Джером подбил меня пробраться в поварской вагончик и стащить сладости. Нас поймали, меня отругали, его как обычно на общественно-полевые работы, но было весело. Мы часто с ним смотрели на звезды. Правда, он всегда называл меня занудной принцессой, но что поделать. Хорошие моменты и правда были, Кэтрин. Но их слишком мало, что бы говорить о том, что мой брат мог стать нормальным человеком. Он сам в этом виноват. Просто прими это и не ищи ему оправданий. Джером родился безумным. Воспоминания прочистили мысли. Возможно, Джеремайя прав, и старший из братьев действительно просто безумец, который не имеет мотивов. Но если это не так? Может, был какой-то переломный момент, о котором не знает или просто умалчивает Джеремайя? Это же возможно? Вполне. И почему они такие странные. Один просто псих, а другой странный. Иногда даже не знаю, от кого больше мороз по коже. Больная семейка. – Долго в облаках летать будешь? Я повернула голову на голос. Возле кровати сидела Лесли. Блин, и как давно она тут сидит? Я даже не заметила, как она пришла. Слишком увлеклась мыслями о братьях Валеска. – Прости, Ли, – виновато улыбнулась я, – давно ты здесь? – Не очень, – ответила та. – О чем ты думала? У тебя было очень озадаченное лицо. – О Джероме, – на автомате ответила я. – Я хочу узнать, почему он стал таким. Может, его еще можно спасти. – Кэт, тебе вроде как грудную клетку прострелили, а не голову, – проговорила Ли. – Что за странные мысли? Джером – больной маньяк, который убил более десятка людей. Который чуть тебя не убил. – Помнишь, ты хотела узнать, что между нами происходит? – спросила я. Лесли кивнула и посмотрела на меня заинтересованным взглядом. – С чего начать-то, – вздохнула я. – Короче, вся эта чертовщина с Джеромом началась еще год назад. Мне было его жаль. И, блин, он мне понравился, когда мы расследовали дело по убийству Лайлы Валеска. Потом он показал свое истинное я. Было жутко. Вся эта хрень с маньяками и Галаваном. Я не могла поверить, что это один и тот же человек. Потом мы переспали, и стало все еще хуже. Потому что я не могла понять, что к нему чувствую. А он уже был мертв. – Вы переспали? – удивилась Ли. – Хорошо, продолжай. – После того как он вернулся к жизни, все стало еще сложнее, – продолжила я. – Он увидел кольцо, начал спрашивать об этом человеке. Было чувство, что он ревнует. В принципе да, он в открытую ревновал. После того как Джером вернул свое лицо, он пришел ко мне домой. Мы немного поговорили обо всем и ни о чем, а потом снова переспали, но в этот раз это было не по обоюдному согласию. Ну и, чтоб ты понимала, в какой ситуации я нахожусь, мы подытожим все это свадьбой под дулом пистолета и моей беременностью. Ли смотрела на меня шокировано, затем с сочувствием. Она прекрасно понимала, что я сейчас чувствую. Сейчас мне нужна была женская компания и чисто женский взгляд на вещи. Шутки от Эда и Освальда я еще в свой адрес услышу, и не раз. А вот с Ли я редко стала общаться, и это не правильно. Я слишком зациклилась на Джероме и всей этой истории. – Что ты решила делать с ребенком? – спросила Ли. – Оставлю. – Ты понимаешь, что сейчас подписываешь себе и ему приговор? – спросила Ли. – Я тебя в любом случае поддержу, но, Кэтрин, ребенку нужен отец, и Джером вряд ли годится на эту роль. – Он о нем не узнает, – тихо сказала я. – Он должен знать, – сказала Лесли. – Как минимум имеет право знать об этом. – Я подумаю об этом позже, – ответила я. – Скажи, у тебя есть знакомый в этой сфере медицины, которому модно доверять? –Да, – кивнула патологоанатом. – Почему не хочешь стать на учет здесь? – Потому что по всем базам я теперь Валеска. – Мда, не позавидуешь, – улыбнулась Ли. – Но как он? – Черт его знает, – сказала я. – Прорвемся как-нибудь. Только не говори Джиму ничего. – Мы не особо общаемся сейчас, – сказала Ли, – но хорошо. Я с тобой, Кэт. *** Следующие два месяца моей жизни прошли очень насыщенно. Я начала осознавать свое положение. С одной стороны было круто, ведь редко в Готэме можно найти повод для радости, но с другой – я скоро умру от токсикоза. Резкие перепады настроения, желание съесть все в совсем странных сочетаниях. Освальд как-то назвал меня всеядным неубиваемым существом, ведь я умудрилась съесть селедку со сгущенкой и прекрасно себя чувствовать. Ну а что, сам виноват. Нечего еду в холодильнике оставлять без присмотра, особенно, когда у тебя подруга беременна. Ли познакомила меня с этим чудо-доктором, которому вообще пофиг, кто я, главное, чтоб заплатила. В принципе, такой подход меня устроил. Я заплатила, она сделала и все довольны. Лесли часто ходит со мной на приемы, советует пить всякие витаминки, что иногда напрягает. Слишком уж она меня опекает с этим всем. Джим до сих пор ничего не знает, оно и к лучшему. Не стоит ему знать о положении вещей. Потом просто примет как должное. Правда ему не понравится. Поэтому лучше молчать до того момента, пока я могу это делать. Сейчас как раз работа стала более-менее спокойной. Кроме пары странных вещей, вроде мутантов Стрэнжа и Совиного суда. Что есть, то есть. Мы неплохо так начали общаться с Брюсом. Ну как общаться, Альфред как-то позвал меня к ним домой на чай, в знак благодарности за помощь Уэйну. Я приняла приглашение и теперь, благодаря этой встрече, я часто езжу к Брюсу и просто выбиваю негатив. У них есть огромная боксерская груша, что как раз кстати. Это не удивляет Брюса и Альфреда, они прекрасно понимают, что иногда нужно куда-нибудь девать весь негатив. Гвоздем этих пару месяцев стал Джеремайя. Я позвонила ему, как того хотела Экко, но никто не ответил. Больше я с ним не связывалась. Этот человек вызывал во мне смешанные чувства. Я волнуюсь за него и в тоже время хочу просто избить чем-нибудь тяжелым, ломом, например. Сегодня я решила, что стоит к нему заехать и поговорить обо всем. Хватит уже бегать от этого разговора. Мы взрослые люди, придем к решению проблемы. Правда, это будет после работы. Сейчас я и Ли разбирали бумаги по делу психоза Эда. Иначе я это не могу назвать. Эдвард мой хороший друг, но сейчас он творит какую-то непонятную ерунду. Ему взбрело в голову разгадать загадку «Кто правит Готэмом». И для этого он взял в заложники мэра Готэма Обри Джеймса. А Пингвин вместо помощи другу решил устроить свою вендетту Барбаре и Табите. Скучать не приходиться. – Придурки, – говорю я. – Ли, вот почему они такие идиоты? Попадут же оба в Аркхэм. – Эд просто хочет привлечь внимание, а Пингвин слишком мстительный, – пожала плечами Томпкинс. – Ты сама это знаешь. – Хочется мне им помочь хоть чем-то, – вздохнула я. – Но не знаешь, как и чем, – улыбнулась мне Ли. – Освальд вряд ли сядет, а вот Эд – вполне возможно. – Умеешь поддержать, – сказала я, взглянув на часы. – Мне пора, прикрой перед Джимом, пожалуйста. И, Ли, если будут новости про Эдварда, сообщи, очень тебя прошу. – Хорошо, – кивнула она. Кроме поездки к Джеремайе, меня ждала поездка к врачу. Мы условились с ней встречаться раз в две недели, чтобы можно было отслеживать динамику развития плода. Это все немного выбивало из привычного графика жизни, но что поделать. Подъехав к зданию клиники, я вошла в здание. Забрав в регистратуре нужные бумаги, я поднялась на шестой этаж и подошла к кабинету. Там была очередь из четырех человек. Время тянулось медленно. Казалось, что могло произойти все что угодно за это время. Все чаще я стала думать о том, чтобы рассказать Джерому о ребенке, но я не решаюсь этого сделать. Больно осознавать, что он, вероятно, просто превратит все это в шутку. Скажет, что это не его проблема, или вовсе никак не прокомментирует ситуацию. Но он же имеет право знать, да? Ладно, проверим для начала, как отреагирует Джереми, а потом уже будем думать дальше. А вот и подошла моя очередь. Зайдя в кабинет, я оставила вещи на столе у входа. Как и всегда наша беседа с Доктором Грейс прошла быстро. Она всегда задает вопросы про мой рацион и про физическое состояние, также может спросить о том, как часто я езжу на вызовы. Когда с опросом закончено, док ведет меня к аппарату УЗИ. Я легла на кушетку и стала наблюдать за доктором. Ее лицо было серьезным, а потом немного удивленным. Она еще раз проверила что-то в бумагах, потом снова посмотрела на монитор аппарата. – Что-то не так? – спросила я. – Все в порядке, – сказала она. – Идем со мной. Мы вернулись в ее кабинет. Док села напротив меня записав что-то в карту, а затем посмотрела на меня. – Кэтрин, – обратилась она ко мне, – не знаю, как вы воспримите эту новость, но у вас двойня. Второй плод всегда прятался. Такое бывает. Но в связи с тем, что плод не один, возможны досрочные роды. Вероятно на месяце седьмом, восьмом. А так, патологий нет. Развитие проходит нормально. – Двойня? – я сидела просто в шоке. – Ты не рада? – спросила док. – Рада, – улыбнулась я, – просто неожиданно. И тот факт, что могу родить раньше, тоже. – Просто меньше нервничай и больше отдыхай, хотя с твоей работой это сложно, – проговорила Грейс. – Вот список того, что тебе нужно будет принимать, чтобы укрепить организм. Летальный исход мне не нужен. На этом все. Я вышла из ее кабинета, а потом и из клиники. На улице уже начинало темнеть. Стоит ли сегодня ехать к Джеремайе? И возвращаться домой по ночному Готэму? Наверное, стоит. Нам есть, что с ним обсудить.