Кровь на губах

- Что прости? Я не ослышалась? Глаза вновь наполнились яростью. Как тогда в первый раз. Она смотрит и не видит в них ровным счетом ничего. Они горят огнём. Диким огнём. Её снова окутывает страх. Она боится до ужаса. Так, что пальцы начинают дрожать. - Повтори! - тело с грохотом вдавливается в железо. Рука со всей злости сжимает бледное горло. - Повтори, твою мать! Сердце рыжеволосой сжимается. Вслед за пальцами дрожат кисти рук. Удар. Красная капля на асфальт. Красная словно игрушечное сердце, что было выиграно вчера в автомате и подарено девушке. Снова удар. Снова капля. Растекается будто огромный и шумный океан, пробираясь во все места. Ещё капля. Оглушающе. Со звоном. Отголосками среди бурлящей толпы студентов. Падает будто лист металла, что сорвал с крыши в ураган. Летит прямо вниз согласно силе притяжения. Согласно тому же закону рука встречается с бледным лицом. Удар. Капля. Крик. - Нет! Хватит, перестань! - кричит она. Хватает за плечо, впиваясь ногтями и пытаясь остановить. Бесполезно. Ярость оглушает. Удар. Хруст. Кажется нос. «Твою мать» проносится в голове брюнетки. Рыжеволосая сжимает кулаки, чтобы не ощущать хотя бы этот звук. Её очки падают на асфальт. В этот раз они разбиваются. Разбиваются как сердце рыжеволосой. С каждым ударом от него будто раскалённым ножом отрезают кусок. Больно. Да, что уж там, очень больно. Невыносимо. Ведь она против неё никто. Она любит. И её тоже любят. До сумасшествия сильно. Каждый удар, каждый синяк, ушиб и ссадина это любовь. Самая чистая и искренняя. Ведь она для неё целый мир. Свой личный светлый, тёплый мир. - Пожалуйста перестань, я прошу тебя, - дрожащим голосом умоляет она. - Нет, это наказание! Нужно отвечать за свои слова! Мы ведь уже выучили это, Шерил. Она хватает за шиворот, когда тело еле держится на ногах. - Я ещё не закончила, солнце. - Тони, - слышится протяжный хрип. Следом удар. Мимо. Глухой звук эхом разносится по ушам. Вмятина. Большая вмятина. «Придётся ремонтировать дверь. А, ладно, это же не двигатель. И с вмятиной будет ездить» между делом успевает смекнуть брюнетка. Толпа взрывается в удивлении. Им абсолютно плевать на то, что сейчас происходит. Они привыкли. Все знаю, что завтра все будет хорошо. Страшно. Все случается в несколько секунд. Но будто проходит целая вечность. Она успевает приметить многое. Что в этот раз первый удар был в челюсть, а не в живот. И нос в этот раз хрустнул по-другому. Её это веселит. - Извинись, - бурчит она, наклонившись к лицу. - Прости. - Я, мать твою, не слышу! - замах. - Хватит! - уже приказным голосом пытается кричать она. Не выходит. Горло болит. От подступающих слез становится ещё трудней произнести хоть звук. - Прошу тебя, - шепчет она, опустив голову, чтобы спрятать слезы. И сквозь крики и ахи собравшейся толпы, она слышит этот умоляющий шёпот. И рука вмиг зависает в воздухе. Она понимает. Понимает, что зашла слишком далеко. Слишком. Она встаёт с колен. Поднимает очки, точнее части от них, и протягивает ей. Руки дрожат. Кисти в крови. От кончиков пальцев до запястья. Все ещё дрожат. Рыжеволосая знает почему. Ей больно. Ведь какой бы грозной и смелой не была девушка, руки всегда её выдают. Она напугана. Напугана тем, что снова сделала. Снова избила. Снова не оставила живого места. И так каждый раз. Будто «День сурка». Тони бьёт, хоть и знает как больно Шерил. Топаз бьет безжалостно, будто в последний раз, совершенно не думая о последствиях. Она бьет снова и снова, заставляя Шерил плакать, залечивая раны. Но Блоссом в очередной раз прощает её. Снова и снова. Здесь, в школе Саутсайда, каждый считает правильным позволить себе любые издевательства над рыжеволосой. Ведь она новенькая – зубрила из школы Ривердейл Хай. Зубрила с большими очками и двумя рыжими косичками на обе стороны. Шерил слаба. Слаба для всех. Единственная её защита Тони Топаз – глава банды Змеев. И в этом слабость Шерил. В Тони. Её добрая и ласковая Тони. Такая любящая и нежная с ней. С ней и ни с кем другим. А Шерил строгая и дерзкая с ней. И только с ней. И только по вечерам в те «Дни сурка». Аптечка. Бинты. Запах перекиси. Вздохи и шипение Тони. «Змея» сама себе ухмыляется рыжеволосая. - Ты ведь знаешь, как мне больно видеть тебя такой. - А ты знаешь, как больно мне слышать эти слова в твой адрес. - Зачем? Он ведь просто что-то ляпнул, - хмурится Шерил, обрабатывая раны. - Я поклялась. Поклялась, что они поплатятся за это. И, действительно, она поклялась. В самый первый день их встречи. Шерил оттиралась от «посвящения» в виде праздничного конфетти и какой-то вонючей дряни. Тони курила и следила за незнакомкой, медленно влюблялась в неё. В её движения, руки, изгиб шеи и робкий и напуганный взгляд. «Пойдём со мной. Обещаю, они ответят за это». Шерил же в ответ каждый вечер целовала её руки, оставляя лишь кровь на своих губах.